Чтение 100–й страницы книги ~Джин Грин - неприкасаемый: карьера агента ЦРУ №14~

Тео замялся.

- Ну-ну, - ободрил его Лот.

- И кроме того, в руководстве существовало мнение, что мы сможем получить
с его помощью некие компрометирующие вас документы...

- Вздор! - весело сказал Лот.

- Конечно, конечно, - закивал дядя Тео. - Лично я всегда считал, что ваша
репутация безупречна, но..

- Дальше, - оборвал его Лот.

- Дальше я письмом Чарли Врангеля навел Грина на квартиру
Лешакова-Краузе. Мы надеялись, что Грин, поддавшись вполне понятному чувству
мести, применит по отношению к его семье... дочери и...

- Понятно, добрый дядюшка, - хохотнул Лот. - Дальше.

- Однако этого не произошло, а дальше вы спутали нам все карты, спрятав
Джина под крылышком "фирмы" и дяди Сэма. Правда, и там у нас были свои
люди...

- Тупая свинья Чак Битюк, - сказал Лот.

- Да, Чаку многого недоставало, но он был добрым и честным малым. Мир его
праху! - Дядя Тео закручинился, потом оживился, словно что-то случайно
припомнил. - Кстати, о Чаке, мистер Лот. После встречи с известным лицом из
Аргентины руководство считало, что вы прекратите свою двойную игру, но
спустя некоторое время во Вьетнаме Джин Грин ликвидировал

Чака и сорвал одну из самых важных наших операций по стимуляции
эскалации. Кроме того, руководство узнало о ваших самостоятельных действиях
по торговле сильнодействующими лекарственными средствами, некоторые
подробности из жизни китайца Чжоу и Чарли Чинка, но это уже мелочи.

- Все-таки вы неплохо работаете, - одобрил Лот

- Спасибо, - потупился дядя Тео. - После нашей великой акции, думаю,
трудно упрекнуть...

- Об этой акции не вам судить, - строго оборвал его Лот. - Вернемся к
нашим делам.

Дядя Тео кашлянул.

- Итак, вы понимаете, мистер Лот, почему у руководства не было к вам
абсолютного доверия?

- И они доверили вам... - улыбнулся Лот.

- Да, я должен был проконтролировать ваши действия в России и при
возможности принять меры к сплочению нашего союза...

- Все понятно. Хватит! - оборвал Лот, осушил бокал и чуть пригнулся к
дяде Тео. - Я записал нашу беседу, старая перечница.

- О! - слабо воскликнул дядя Тео и побагровел. - Поверьте, мистер Лот,
это уже излишне. Если уж я...

- Если уж вы продаетесь, то продаетесь навсегда? Это вы хотели сказать? -
ласково улыбнулся Лот. - Я и не сомневался в этом, майн либер гроссфатер.
Это сделано только для закрепления нашей дружбы. Теперь слушайте. У нас с
Джином здесь важное задание "фирмы". Но сначала Джин выполнит мое,
понимаете, лично мое, задание. Через семь-десять дней мы будем в Лондоне. У
вас обратный билет в каком направлении?

- Монреаль через Копенгаген, - сказал дядя Тео.

- Вам придется переменить его. Мы с Джином должны вас увидеть в Лондоне.

- Но почему с Джином? - удивился дядя Тео. - Разве он вам будет нужен
после выполнения задания? Лот потрепал дядю Тео по коленке.

- У вас есть друзья в Лондоне?

- Истинные патриоты есть везде, - пробормотал дядя Тео.

- Прекрасно, - сказал Лот. - Я считаю, что наш обед удался. Знаете, я
приятно удивлен русской кухней.

Он поднял палец, подзывая официанта, получил счет и углубился в его
изучение.

- Та-а-ак. Итого - двадцать один рубль семьдесят четыре копейки.

Он передал счет дяде Тео и сказал:

- Платите. Не забудьте дать официанту копеек двадцать на чай.

- Позвольте! - ошарашенно воскликнул дядя Тео. - Вам кажется, что я
должен оплатить этот обед?

- Вы меня удивляете, дедушка, - вяло пробормотал Лот.

- Это совершенно неприемлемый вариант, - возмущенно заговорил дядя Тео. -
Я решительно отказываюсь.

- Прекратите болтовню, вынимайте денежки и платите, - жестко сказал Лот и
кивнул на официанта: - Видите, человек ждет. Еще подумает, что вы жадина.

Дядя Тео лихорадочно вытер салфеткой лоб, заерзал на стуле, пискнул.

- Может быть, на паритетных началах?

- Исключено, - ответил Лот.

- Но это невозможно, это немыслимо. Двадцать один рубль семьдесят четыре
копейки! - Дядя Тео выхватил из внутреннего кармана пиджака валютную линейку
- мечту бережливого путешественника, мгновенно проверил расчет. Глаза его
полезли на лоб. - Двадцать четыре доллара девяносто пять центов, и еще
двадцать копеек сверх счета! Мистер Лот, вы втянули меня в западню!

Он чуть не плакал. Официант, молодой чернявый парень, с интересом
наблюдал за этой сценой.

- Зачем мы брали икру? - взвизгнул дядя Тео. - Это же дикая,
бессмысленная роскошь! Лот повеселел, поняв, что Тео сдается.

- Вы же сами слопали почти всю эту роскошь, - с мягким укором сказал он
потрясенному до глубины души негоцианту.

- Но зато вы выпили всю водку и две трети вина, - задрожал на него
челюстью дядя Тео.

- Не будем мелочными, - махнул рукой Лот.

- Дайте хотя бы немного, - простонал дядя Тео. - Хоть пять рублей, хоть
три...

- Ни копейки! - рявкнул Лот.

- Но с какой стати? - пискнул дядя Тео.

- Я решил быть экономным, - пробурчал Лот. Дядя Тео неверными пальцами
отслюнявил семь трешек, из специального круглого кошелька отсчитал семьдесят
четыре копейки, быстро взглянул на официанта и добавил десять копеек.

- Еще десть, - сказал Лот, зорко присматривавший за этой операцией.

Дядя Тео выложил гривенник, встал и, уничтоженный, с головой, почти до
макушки ушедшей в "контейнер", пошел к выходу.

Поездка в Москву была отравлена окончательно. После этого обеда дядя Тео
не спал пять ночей и сократил свои расходы в Москве до минимума.

Вечером проходил прием в честь закрытия Выставки медоборудования. Джин,
явившийся сюда для того чтобы все-таки соблюсти какой-то "декорум", стоял в
слабо колыхающейся толпе дипломатов, легкомысленно одетых дам, маститых
ученых. У всех на лицах были вежливые, слегка вымученные улыбки, и Джин
точно с такой же улыбкой попивал "хайболл", выжидая момент, когда можно было
бы пристойно "испариться".

Неожиданно за спиной его прозвучал милый женский голос:

- Хай, Джин! Вот так встреча!

Он обернулся и увидел красавицу Лиз Сазерленд, которая только что вошла в
зал в сопровождении двух поджарых журналистов, мальчиков лет сорока.

Приход "звезды" привлек общее внимание, на нее устремились десятки
взглядов, и Джин почувствовал себя не очень-то уютно.

- Хэлло, Лиз! Я слышал, что у вас здесь бешеный успех, - сказал он,
улыбаясь, тоном усталого светского бездельника.

- Что вас занесло в Москву, Джин? - спросила Лиз.

Она смотрела на него мягко, почти нежно Этот взгляд напомнил ему Ширли, и
он вдруг почувствовал тоску, неприкаянность, смутное чувство какой-то вины
Кисси, Ширли, Тран Ле Чин, Тоня... Во всех его любовных историях была
безысходность. Неужели он не имеет права на обыкновенное счастье?

- Да вот решил прокатиться ради разнообразия, - протянул он. - Я работаю
на выставке. А как вам здесь, Лиз? Нравится?

- Очень, - сказала Лиз. - Здесь очень весело.

- Это и я заметил, - сказал Джин. - Swiming Moscow4. Почти Лондон. Жаль
только, что все веселые местечки закрываются так рано. С такой же проблемой
я столкнулся в Цюрихе.

- Вам не кажется странным. Джин, что я вас сразу узнала после той
единственной встречи в "Желтом кресте"? - сощурила глаза Лиз.

- Действительно, немного странно, - промямлил Джин.

- Я много раз видела ваш портрет на столе одной моей близкой подруги.
Надеюсь, вы ее помните? - А, да, да, конечно, помню, - Джин устало вздохнул.
- Где она сейчас?

- В Биаррице, - сказала Лиз. - Что с вами, Джин? Вы какой-то кислый...

- К вам направляются какие-то шишки, - сказал Джин, - и поэтому я
испаряюсь.

- Позвоните мне вечером в "Метрополь", номер сорок пять, - сказала Лиз. -
Я хотела бы спросить вас о том вашем друге, с которым...

- У меня нет друзей, - пробормотал Джин. - О том парне я ничего не знаю.
Не видел его уже года два.

- А Ширли когда вы видели последний раз? - с неожиданной сухостью
спросила Лиз.

- Да уж, пожалуй, годик прошел, - бессмысленно хихикнул Джин. - Пока,
Лиз. Обязательно позвоню вам. Красота ваша уже достигла фантастических
высот.

- Не надо, не звоните, - сухо сказала Лиз и отвернулась от него.

Он замещался в толпе, поковырял вилкой в блюде с закусками - "о да,
мадам, жаркое лето, безумно жаркое лето, мадам, да, сэр, полезные контракты,
чрезвычайно полезные контракты, сэр", - опрокинул рюмку водки и боком-боком
пробрался к выходу.

Расставшись с дядей Тео, Лот некоторое время бесцельно блуждал по Парку
культуры, забрел в "Комнату смеха", посмотрел на свое отражение в вогнутом
зеркале - страшный бочкообразный толстяк с бритой головой, на свое отражение
в выпуклом зеркале - дистрофический имбецил с чудовищной челюстью, подмигнул
этим двум уродам, вышел из павильона и сел на скамейку возле цирка Шапито.
Здесь он сидел довольно долго, читая журнал "Дер Шпигель" и лишь изредка