Чтение 100–й страницы книги ~Черное сердце~

Для беспокойства больше нет повода.

- Вы наш талисман, - дипломатично заметил старик. - С нашей стороны было
бы глупо, если не сказать, невежливо торопиться с вами расставаться.

Трейси улыбнулся:

- Я еще раз от всего сердца благодарю вас, Пинг По. Но я должен вернуться
на берег. К сожалению, в этом вы мне помочь не сможете.

- Напротив, - Пинг По вздохнул, - мы можем переправить вас на берег, - он
постучал по деревянному ограждению палубы. - Несомненно, вам безопаснее
остаться с нами, чем в одиночку бродить по острову. Я не знаю, в какую
неприятность вы попали и, честно говоря, даже не хочу знать. Но вас подарило
нам море. Благодаря вам, мы возвращаемся с прекрасным уловом. Мы в долгу
перед вами.

На эту тему Трейси мог бы с ним поспорить. Он мог бы сказать старику, что
не хочет подвергать его и его семью опасности, что из-за него они потеряют
время, которое с большей пользой можно было бы потратить на установку сетей.
Но так повел бы себя представитель Запада. И оскорбил бы старика, а

Трейси не мог даже и помыслить о таком. Ему предложена ответная услуга,
а, значит, настала его очередь проявить благородство и беспрекословно
принять предложение.

***

Квартира Антонио была незаперта: полицейские тогда отжали дверь и сломали
замок. В коридоре пахло мочой и крысами. Здесь было темно, как в могиле.

Вернувшись сюда, Туэйт почувствовал, что его снова охватывает азарт
полицейского-поисковика. С него сняли обвинения в убийстве Антонио, в глазах
управления он был полностью реабилитирован, но, самое главное,
принудительный отпуск, в который его угрожал отправить капитан Флэгерти,
больше не висел над ним дамокловым мечом. Туэйт подумал, что у него есть все
основания поблагодарить капитана.

Он напряженно вглядывался в полумрак берлоги Антонио. Мысль о том, как
негодяй ловко его одурачил, жгла мозг. Черт бы драл этого поганого торговца
героином! А ведь это я, размышлял Туэйт, сделал так, что он столько лет
занимался этим бизнесом.

Он проклинал себя за беспринципность. Мысль о том, что он превратился в
самого настоящего продажного полицейского, костью застряла в горле. Будь
Тонио жив, Туэйт, не раздумывая прикончил бы его еще раз... Только теперь
своими руками.

Он подумал о Трейси, и гнев его исчез, через минуту Туэйт уже
окончательно успокоился. Нельзя поддаваться эмоциям, он это прекрасно знал,
от них никакой пользы. Если он хочет найти тайный склад Тонио, надо работать
мозгами, эмоции в этом не помогут.

И он взялся за работу. Вначале прочесал две спальных комнаты, потом
ванную и кухню. Он отодвинул от стен всю мебель, корпусом фонарика простучал
каждый дюйм, но тайника так и не обнаружил. Минут через сорок снова стоял
посреди гостиной, там, откуда начал поиски. Он в отчаянии топнул ногой по
грязному устилавшему пол меху и вдруг замер, пораженный внезапной догадкой.

"...Con los gusanos?. ?С червями...?

Фраза, которую тогда употребил Тонио, молнией сверкнула у него в мозгу.
Яма, где он наказывал своих девушек! Трейси присел на корточки и откинул
мех, под которым оказалась деревянная крышка. Он включил фонарик и посветил
в черный зев подвала. Спустившись по деревянной лестнице, Туэйт поднял
голову: со всех сторон его окружали толстые кирпичные стены, глубина
подвала, по самым скромным подсчетам, превышала шесть футов.

Он осветил вначале одну стену, затем перевел луч фонаря на
противоположную. Они ничем не отличались друг от друга: грубая кирпичная
кладка, совершенно одинаковые швы, пятна плесени, в некоторых местах
виднелись черные проплешины, словно кирпич обжигали газовой горелкой. Туэйт
представил, как здесь пытали людей, и поежился.

Он осветил третью стену - ту, над которой находилась дверь в квартиру.
Подошел ближе. Та же абстрактная картина из пятен плесени и черных подтеков,
но что-то конкретное проглядывало в этом хаосе: более толстый шов кладки
между кирпичами, образовывавший замкнутый прямоугольник.

Он провел лучом по контуру, и пульс его участился: кирпичи по периметру
шва были слегка выщерблены, словно длительное время подвергались резкому
перепаду температур. Или же их часто вынимали, а затем аккуратно ставили на
прежнее место.

Через пятнадцать минут он стоял перед тайником, ширина которого
составляла сорок дюймов, а высота по меньшей мере тридцать. Как далеко он
уходит в глубь, Туэйт пока не мог сказать.

Туэйт посветил внутрь, и тихо выругался. Тонио действительно был
опытнейшим дилером, куда более искушенным в деталях своего ремесла, чем
можно было предположить. Верно, согласился внутренний голос, как ловко он
убрал твою жену и ребенка, действительно хитрец. Заткнись! - приказал ему
Туэйт. Заткнись и соображай.

В ярком свете фонаря перед ним возвышались стопки пластиковых пакетов. Он
вытащил один из их и, подержав на вытянутой руке, решил, что в нем примерно
полкилограмма. Достав из бокового кармана нож, Туэйт сделал аккуратный
надрез, высыпал на ладонь унцию белого порошка и осторожно лизнул.

Боже праведный, Иисус всемогущий! Такой же высочайшей чистоты товар как и
тот, который подвергли химическому анализу в Чикаго! Он быстро отложил
надрезанный пакет в сторону и принялся за остальные. Наркотики были уложены
на всю глубину тайника, а это по меньшей мере три фута! Туэйт мгновенно
произвел подсчет: двенадцать рядов, это будет...

- Пресвятая Богородица! - прошептал он.

Как минимум три килограмма героина! Если разрезать все пакеты, он будет
стоять по щиколотку в наркотике. Выходит, покойный Антонио Могалес был самым
крупным торговцем на всем Восточном побережье. Тогда, к чему горькие
сожаления, что он, Туэйт не вывел его из игры? Место Тонио тут же занял бы
кто-нибудь другой. Но в действительности, думал Туэйт, я помогал ему. Ему
нужна была защита полиции, и я дал ему эту защиту. Господи, это означает,
что я один из самых великих болванов нашего времени!

Вопрос заключался в следующем: что со всем этим делать? Теперь было
совершенно ясно, что тот, кто убил сенатора Берки, так или иначе связан с
транспортировкой этого товара. Возможно, он - импортер, и в этом случае
безымянный убийца занимает достаточно высокое положение в обществе. Все это
имеет самое непосредственное отношение к гибели сенатора, теперь Туэйт был в
этом абсолютно уверен. О том свидетельствовали досье сенатора - досье, при
помощи которых он имел а безграничные возможности для шантажа. Но самым
убедительным доказательством была зола, которую они обнаружили в камине.
Сенатор не мог предвидеть, что смерть настигнет его так быстро, иначе он
задействовал бы свои досье: ради этого он, собственно говоря, и собирал их.

Следовательно, Туэйт был в этом убежден, улики сжег убийца, а не сам
Берки.

Но он не учел одну, весьма существенную деталь: пакетик с героином в
камере вокзала, с именем и адресом Тонио. По тому, как осторожен был Берки,
можно было догадаться о том, на каком уровне осуществлялся импорт товара. И
о значении самого Берки. Но судьба сенатора была предрешена. Тот факт, что
он погиб, несмотря на свое высокое положение, власть и громадные деньги,
поражал и пугал Туэйта. Это более чем красноречиво говорило о характере
Берки. А также о его могущественных противниках, с которыми теперь
предстояло схватиться Туэйту.

Он смотрел на пакеты с белой смертью и чувствовал, что еще секунда - и
его стошнит. Перед ним лежал результат лихорадочной работы, которую они
проделали за последние несколько дней, но это напоминало те случаи, когда он
обнаруживал детский труп: и тогда тоже гордость за свое мастерство
розыскника отступала перед горечью находки. И сейчас одна лишь мысль
пульсировала у него в сознании и заставляла холодеть: это он, Туэйт, помогал
Тонио вести бизнес. Ведь он считал сутенеров существами достаточно
безобидными!

Господь на небесах, взмолился Туэйт, размазывая по щекам слезы гнева и
отчаяния, где ты, Боже, есть ли ты вообще, жестокое и бессердечное божество!
О нет, нет, нет! Я не мог участвовать в этом! Не мог! Это просто кошмар,
этого не может быть!

Тело его сотрясала крупная дрожь, и он бессильно опустился на земляной
пол этой пещеры Али-бабы. Его стошнило.

Переводя дыхание и приходя в себя, он думал, думал, думал. Завтра утром
он соберет свое подразделение и вплотную займется этим делом. Надо мыслить
конструктивно.

Безусловно, могут возникнуть проблемы с капитаном Тинелли, этой легендой
специального подразделения по борьбе с наркотиками. Ни один полицейский, а
меньше всех Тинелли, не любил, когда на его территорию вторгаются коллеги из
других ?портов приписки?. В конце концов, Туэйт работал в отделе по
расследованию убийств. А на Флэгерти можно было полагаться до определенной
степени. Как только Тинелли пронюхает об операции, поднимется крик, и
Флэгерти, как обычно, сдастся без боя.

Это означало, что Туэйту придется все взять на себя и действовать
практически самостоятельно. Рискованно перебегать дорогу самому Тинелли.
Туэйт тяжело вздохнул. Нет, без группы здесь не обойтись. Почему Тинелли не
командует где-нибудь в Риме, мелькнула злобная мысль.

А всего-то и надо было договориться по поводу этой партии наркотиков, но
с Тинелли такие номера не проходят. Самое меньшее, что он сделает: пригрозит
Туэйту увольнением из полиции. Но Туэйту было не привыкать к угрозам и,
кроме того, он достаточно хорошо изучил Тинелли. Тоуда Тинелли. Жабу
Тинелли. Слабость его была хорошо известна: успех, только успех, ничего,
кроме успеха. Чем заметнее успех, тем лучше. Ура!

Вечное стремление к успеху - качество которого должно быть очень высоким
даже по стандартам самого Тинелли, - в данном конкретном случае окажется тем
соблазном, перед которым капитан не сможет устоять, он пойдет на все, лишь
бы с блеском провести операцию. Он даже предоставит Туэйту часть своих