Чтение 100–й страницы книги ~Снайпер~

- Мистер Олбрайт! - позвал Боб. Раздался звук
электрического

звонка, и перед ним появился человек в
инвалидном кресле.

- Меня зовут не Мемфис, - сказал Боб.

- Я тоже так думаю. Вас зовут Боб Ли Суэггер. Боб с
нескрываемым интересом смотрел на незнакомца. У него были
широкие плечи, сильные руки и деформированное тело, согнутое и
скрючившееся каким-то непонятным образом в этом кресле. Тонкие
ноги безвольно свисали вниз.

- А вас, я полагаю, эовут Лон Скотт.

- Да, это правда.

Боб не спеша опустил руку в

задний карман джинсов и
достал свой знаменитый 45-й калибр. Он спокойно опустил большим
пальцем предохранитель. Патрон находился в патроннике, курок
был взведен, требовалось только небольшое усилие, чтобы от Лона
Скотта остались одни воспоминания. Но Скотт был безоружным.

- Вы не выстрелите в меня. Я же вижу, что, несмотря на
все то, что мы с вами сделали, вы не тот человек, который
выстрелит в калеку, сидящего в инвалидном кресле.

- Калеку? Для калеки вы сделали слишком прекрасный
выстрел в Новом Орлеане, любезный. Вы уложили того архиепископа
с тысячи четырехсот ярдов, как будто стреляли в упор.

- Там было тысяча двести ярдов. Я заменял родной" ствол
"черного короля" на ствол 318-го калибра и вставил вашу пулю в
свою гильзу с большим количеством пороха.

Боб поднял пистолет; дуло остановилось напротив огромного
живота

Лона Скотта. Бобу было интересно, польется ли из него
гной, если он выстрелит. Это было все равно что целиться в
опухоль, или личинку, или еще что- нибудь в этом роде: такое же
отвратительное и мерзкое. Он слегка нажал на курок.

Но Скотт не испугался. Он вел себя

так, будто ему
действительно было безразлично, нажмет Боб на курок или нет.

- Все кончено,

Боб. Как только я увидел ваше лицо, я
убрал руку с

подлокотника - вот отсюда - и открыл фотореле,
которое сразу

же послало сигнал. Пока мы здесь разговариваем,
они летят сюда. Их очень много, поверьте. Если вы нажмете
курок,

это ничего не изменит. Может, вы хотите взять меня в
заложники? Давайте берите. Они сделают и из этого дома, и из
меня решето, чтобы убить вас.

Боб засунул пистолет обратно.

До него

донесся шум лопастей подлетавших вертолетов. На
деревьях начали бешено дергаться листья, и все живое стало
прижиматься к земле под сильным воздушным напором опускающихся
вертолетов. Прилетели

первые

четыре взвода убийц. Это чем-то
напомнило ему Вьетнам: быстрая посадка вертолетов, моментальное
десантирование

солдат

и безжалостное уничтожение всего, что
попадается на пути. Да, это была классическая
воздушно-десантная наступательная операция.

- Боб, - сказал Лон Скотт, стараясь перекричать шум, -
через

несколько секунд

они

будут

здесь. Этих
латиноамериканцов со штурмовыми винтовками ничто не остановит.
Я могу вас спасти. Я могу

дать вам новую жизнь. Мы же оба
профессионалы.

Боб еще раз

проверил предохранитель на кольте и
улыбнулся:

- Не пытайтесь обмануть сами себя, ничтожество. Я солдат,
а вы обыкновенный убийца. Из-за того, что вы натворили, теперь
все, у кого дома есть оружие и кто по-настоящему любит
винтовку, переживают

тяжелые времена. Все теперь под
подозрением. Я знаю, кто вы на самом деле. Но... вы все равно
этого никогда не поймете.

Он резко повернулся и выбежал через раскрытые двери.

Добблер заглянул в сейф. Его

содержимое было весьма
прозаично. Перед ним лежал пистолет. Какой-то автоматический,
не револьвер.

А рядом - пачка денег, паспорт и водительские
права.

Документы были фальшивые. Полковнику, видимо, частенько
приходилось думать о том, что может наступить момент, когда ему
надо будет мгновенно

исчезнуть. Для людей его профессии это
было делом заурядным. Вот и все. Никаких фамильных
драгоценностей, никаких таинственных

секретов, ничего даже
отдаленно напоминающего компрометирующие документы. Добблер был
явно разочарован. Он ожидал большего. Положив обратно паспорт и
водительские права, он вдруг почувствовал,

как его пальцы
коснулись чего-то твердого. Вытащив этот непонятный предмет из
глубины сейфа, он увидел, что это всего-навсего видеокассета
без каких-либо опознавательных знаков.

Добблер молча стоял посредине темной комнаты. Ему были
слышны

все скрипы и шорохи в здании, но человеческого
присутствия он не ощущал. Со страхом он посмотрел на кассету.
Большой ящик телевизора "Сони" все еще чернел на столе. Под ним
виднелся видеомагнитофон. Добблер подошел к столу и вставил
кассету. Дрожащей рукой он нажал пуск.

Через открытые двери Боб вылетел к бассейну и увидел
троих из них. Они как раз подходили к противоположной стороне
дома, согнувшись, держа наперевес свои штурмовые "галилы".
Каждый

из этих парней готов был выстрелить в любую минуту. Они
тоже его заметили. Пока они еще только поднимали винтовки к
плечам, Боб уже выстрелил три раза. На каждый выстрел ему
понадобилось по три десятых секунды - как раз столько, сколько
длится

подача

патрона из обоймы вверх, где он досылается в
канал ствола на место только что вылетевшей гильзы. Две пули
попали

прямо в грудь, и получившие их были мертвы еще до того,
как их колени коснулись земли. Третья попала в горло, и
смертельно раненный солдат, выронив винтовку, схватился за шею
и начал крутиться волчком на одном месте, разбрызгивая вокруг
себя лужи крови. Не имея возможности вступать в перестрелку, не
имея времени даже оглянуться назад, Боб перепрыгнул через
ограду

бассейна и, свалившись в низкий кустарник, быстро
вскочил на ноги и побежал вверх по склону холма.

Добежав до деревьев, он сбросил куртку и дозарядил кольт.
Потом,

набрав в легкие побольше воздуха, рванулся через густые
заросли карликовых сосен, цепляясь ногами за сухие ветки и
пучки густой травы. Здесь деревья были не очень высокими, и ему
то и дело приходилось на большой скорости пересекать опасные
участки открытой местности, где ничего не росло. Сзади надрывно
тарахтели вертолеты, привозящие все новое и новое подкрепление.
Да, это была

серьезная операция. Они бросили против него все
силы.

То тут то там

раздавались выстрелы, явно
предназначавшиеся ему. Одна пуля даже могла считаться опасной,
потому

что пролетела

всего в нескольких сантиметрах от Боба.
Попав в землю, пуля

взметнула вверх целый фонтан пыли. Он
прищурился, чтобы пыль не попала в глаза, и побежал дальше.

В одном месте ему

пришлось остановиться, чтобы
осмотреться. За его передвижением следили в трубы и бинокли, но
Суэггер знал,

что они все равно будут ждать, пока не прибудут
все силы, и только потом начнут сжимать кольцо вокруг холма
согласно плачу операции. Он бы поступил точно так же, поэтому
понимал, что эти люди настоящие профессионалы. Он стоял и
смотрел на них, зная, что может немного передохнуть, пока
взводы

занимают свои

позиции у подножия холма под прикрытием
деревьев. Внизу как на ладони был виден весь дом. Лон Скотт,
сидя в своем инвалидном кресле, разговаривал возле бассейна с
каким-то высоким мужчиной в камуфляжной форме. Во время беседы
они то и дело показывали рукой на холм. Боб никак не мог
различить лица второго человека. Но ему казалось, что он и
так знает, кто это такой.

Боб посмотрел в другую сторону. Здесь заросли кончались и
повсюду виднелась одна только голая земля. Спрятаться было
негде.

До вершины оставалось каких-то сто

футов открытого
пространства. Засунув

кольт в кобуру. Боб прищурился. Вершина
представляла собой голую каменно-

земляную шишку, круто
выпиравшую на

фоне бледно- голубого неба. Пот заливал глаза и
мешал смотреть. Он несколько раз моргнул.

Ему надо было преодолеть этот участок. - самую опасную
часть пути, - потому что он простреливался без труда со всех
сторон. Есть ли у них снайперы? Есть ли у них такой стрелок,
который не промахнется в движущуюся цель на расстоянии
шестьсот футов? Пора узнать.

Боб оттолкнулся

от зеленой травы и,

набрав в легкие
побольше воздуха, рванулся

вперед, преодолевая последние
препятствия на пути к вершине. Кровь бешено стучала в висках, а
в мозгу свербила только одна мысль: "На вершинах умирало немало
мужчин".

- Вон он идет, - показал куда-то вверх Лон Скотт, у
которого, как и у Боба, было великолепное зрение.

В то же мгновение его заметил и Шрек. По склону холма
сквозь

заросли деревьев и кустарника спешил вверх одинокий
человек. Полковник поднес к глазам бинокль и отчетливо увидел,