Чтение 24–й страницы книги ~Операция "Антиирод"~

- Вы на правильном пути, - подбодрил его букет. - У вас хорошо развито логическое мышление. Я не премину сообщить об этом начальству.

- Значит, по четвергам у вас отключают зрение?

- И зрение, - поправил букет.

- То есть… - Саша быстро прикинул про себя, - в понедельник у вас тут вообще ничего не видно, не слышно и не вкусно?

- Совершенно верно! Понедельник - день отды ха. Зрение, обоняние, осязание, слух, вкус - все чувства отдыхают.

- А во вторник? С чего начинаете врубать?

- Простите?

- С какого чувства начинаете?

- С осязания.

Саша мысленно порадовался за себя, что очутился в этом специальном мире к концу четверга.

- Попробуйте вино, - гостеприимно предложил букет.

- Спасибо. Я лучше водички попью. Все равно никакой разницы, - отказался Саша.

- Напрасно, напрасно, у нас великолепная коллекция вин. И, скажу вам по секрету, я лично считаю, что виноделие - одна из самых полезных и перспективных отраслей человечества.

Нашел секрет! Саша криво улыбнулся букету и взял высокий бокал с красным вином. Ну и что? Одно расстройство. Вода, подкрашенная чернилами. Хоть с градусами, надеюсь, они здесь ничего не сотворили?

Да нет, похоже, что нет. В животе приятно потеплело, а после пяти-шести глотков и настроение стало повышаться.

- Надеюсь, завтра я смогу насладиться вашими винами в полной мере, - заметил он, любезно улыбаясь букету.

- Завтра?

- Следуя вашей логике, завтра все мои чувства будут при мне? - расширил свой вопрос Саша.

Букет в замешательстве поерзал по столу и даже потерял форму, снова став каплей.

- К сожалению, на данный момент я не уполномочен обсуждать с вами ваше ближайшее будущее…

- А ЧТО вы уполномочены обсуждать? - поинтересовался Саша. Логичней, кстати, было бы спросить: КЕМ уполномочен?

- Ну-у… Ваши привязанности, способности, гм, гм, притязания…

- Что, что? Какие это еще притязания?

- В частности, я должен был выяснить ваше отношение к подвигу.

- Положительное, - доверительно сообщил Саша, откидываясь на стуле. Никакого удовольствия прием пищи ему не доставил, но чувство голода исчезло.

- Какой вид подвига предпочитаете? Героический Одномоментный? С жертвами? Без? Протяженный Дискретный? Протяженный Единовременный? За Идею? Немотивированный? Во имя кого-либо? Анонимный?

Саша совершенно растерялся от вываленной на него внезапно столь необычной классификации подвигов.

- Я… немножко не понял… Как, как вы сказали? Протяженная идея?

- Я не говорил: протяженная идея! - строго осадил его букет. И тихо добавил про себя:

- Предупреждали же меня - вин до еды не подавать…

- Не могли бы вы рассказать поподробней? - попросил Саша, пропуская мимо ушей замечание насчет вина.

- Хорошо. Давайте подробней. - Букет покачал цветами и заговорил тоном учительницы, которая уже час бьется с тупым учеником:

- Итак. Подвиги, как известно, делятся на одномоментные и протяженные. К одномоментным относятся героические деяния, совершаемые, как следует из названия, в один момент. И, как правило, под действием сильного душевного порыва. К таким подвигам относятся, в частности: падение на амбразуру, забегание в горящий дом и вынесение оттуда младенцев, спасение утопающих…

- Вы что - лекции в жэках читаете? - поинтересовался Саша.

- Почему вы так решили?

- Меня после второй вашей фразы в сон потянуло.

- Я могу и не рассказывать, - обиделся букет. - Вы сами попросили.

- Все, все, извините, я постараюсь больше не перебивать, - извинился Саша и постарался устроиться максимально неудобно, чтобы не засыпать. Он внимательно прослушал все, что касалось подвигов одномоментных, заинтересовался протяженными дискретными подвигами, но на немотивированных его таки сморил сон.

- …Таким образом, - профессионально повышая голос, закончил букет, - вы можете выбрать себе любой из вышеперечисленных видов подвигов!

- Спасибо, - поблагодарил Саша, стараясь подавить зевок. - Но я не понял, какое это все имеет отношение ко мне?

- Как это - какое? - Ввиду отсутствия рук букету пришлось всплеснуть цветами. - А зачем вы сюда, собственно, пришли? Почему я вожусь тут с вами второй день? Объясняю, растолковываю! Я уже мозоль себе набил на языке!

- Ну уж, ну уж! Насчет мозоли это вы преувеличиваете… - попытался было возразить Саша, но букет уже разошелся не на шутку.

- Присылают кого ни попадя! Ни подготовки, ни воспитания! Сами толком не знают, чего хотят! А я тут с ними возись! Все! Ухожу!

- В монастырь? - подсказал Саша, живо припоминая нервного короля из отечественного варианта "Золушки".

От неожиданности букет на мгновение замолчал, но тут же взорвался с новой силой:

- Вот! Он еще и издевается! Меня - в монастырь! Меня! Средоточие порока и невоздержанности! Какое кощунство!

- Средоточие чего? - переспросил Саша, поражаясь неожиданной самокритичности букета.

- Все, - сказал букет, внезапно успокаиваясь. - Я умываю руки. Вы закончили прием пищи?

- Да, спасибо.

- Тогда прошу вас следовать за мной. - И прозвучало это весьма зловеще.

Саша покорно встал из-за стола и повернулся к выходу. То есть повернулся-то он к той единственной, насколько удалось заметить, двери, через которую вошел. А вот и фигушки! Вместо тяжелой дубовой двери на стене теперь красовался потертый гобелен. Где на выцветшей от времени травке не меньше дюжины молоденьких пастушек предавались повальному греху с волосатоногими фавнами. А, впрочем, я могу и ошибаться. Может, и не пастушки. И, может, и не с фавнами. Черт их разберет. Но зрелище, доложу я вам, весьма бойкое.

- Интересуетесь? - язвительно проскрипели сзади. - Пожалуйста, пожалуйста, я подожду.

- Нет, просто выход ищу, - краснея, ответил Саша.

- Здесь? - удивился букет, приплясывая около низенькой дверцы справа от камина. В его голосе звучало нетерпеливое снисхождение ребенка, папаша которого, вместо того, чтобы топать с сыном на рыбалку, уже битый час наблюдает голые ляжки соседки, пропалывающей огород.

- У нас, - с нажимом заметил Саша, - принято выходить через ту же дверь, что и вошел.

- Ну уж, ну уж! - Букет с гадким хлюпаньем снова превратился в зеленую каплю. - Вы будете отрицать, что это не ваши изобретения - "выхода нет!", "проход закрыт!" и "вход с обратной стороны!"?

Саша громко откашлялся, но ответить было нечего. Тоже мне, уел, гербарий хренов.

- Если вам так нравится, можете и вслух называть меня "гербарием хреновым", - заметила зеленая капля, вылетая в дверь. - Хотя даже моих скромных знаний в ботанике хватает, чтобы понять, насколько лишено смысла это выражение.

Саша молча шел по коридору. Он был зол. У его спутника, похоже, настроение было не лучше. Видимо, стараясь специально для Саши разнообразить общение, студенистая капля не летела рядом. Теперь она перешла на прыжки. И совершенно напрасно. Каждый раз, натужно отрываясь от пола, она оставляла за собой склизкий след, пролетала около метра, болтая в воздухе ложноножками, и тяжело плюхалась вниз, словно кусок подтаявшего студня. Зрелище было преомер-зительное. Каждый такой мини-спектакль заставлял прогуляться вверх-вниз безвкусное содержимое Сашиного желудка.

В тот момент, когда Саша уже был совсем-совсем готов как следует наподдать ногой своему любезному провожатому, коридор внезапно свернул направо и уперся в казенного вида дверь, обитую дерматином.

Саша решительно вошел и тут же остановился.

В небольшой комнатке стояли два кресла и журнальный столик. Одно из кресел было свободно. Во втором сидел, закинув ногу на ногу, маленький человечек. Почти карлик. Саша сразу узнал и истертые войлочные шлепанцы, и застиранные брюки-галифе, и черный пиджак, под которым виднелась застегнутая на все пуговицы белая рубашка без галстука. Вот черного котелка на этот раз у Алексея Ивановича не оказалось.

- А где же ваша шляпа? - не пытаясь сострить, а только лишь от растерянности спросил Саша.

Карлик с удовольствием рассмеялся, показывая мелкие гнилые зубы.

- Со свиданьицем, Александр Юрьевич! - весело сказал он, не вставая, покачивая шлепанцем. - Вы, я вижу, чувство юмора не теряете?

- А чего ж его терять? - пожимая плечами, ответил Саша с интонацией простецкого парня. - Чего имеем…

- Ох, прибедняетесь, ох, прибедняетесь, Александр Юрьевич! - Карлик игриво погрозил ему пальчиком. - Имеете, имеете. Что, разве не за этим сюда пришли?

- За чем? - Саша спросил совершенно искренне.

- Не доверяете. Презираете. - Алексей Иванович обидчиво сложил губки бантиком. Бантик у него при этом получился сухой и мятый.

- Ну, если вспомнить, при каких обстоятельствах мы с вами расстались в прошлый раз, наверное, не странно, что я не кидаюсь к вам в объятия. - Саша снова пожал плечами и сразу вспомнил Дрягина. Вот кого бы сюда…

- Валерия Ирбисовича? - живо откликнулся Алексей Иванович на Сашину мысль. - С нашим удовольствием! Желаете прямо сейчас пригласить?

- Я думаю, не стоит, - промямлил Саша тоном ученика, которому директор школы предлагает немедленно вызвать родителей.

- Как скажете.

"Ну ты и гнида, - подумал Саша, радуясь возможности мысленно отвести душу, - мерзкий старик! Это ж надо - такую рожу гнусную придумать! И во рту - помойка".

- В данном случае, уважаемый Александр Юрьевич, абсолютно неважно, что у меня во рту, - ядовито ухмыльнулся карлик. - И на ваше негативное ко мне отношение ничуть не повлияла бы самая голливудская улыбка. - Он раздвинул свои тонкие губы еще шире, и Саша, содрогнувшись, увидел два идеально ровных ряда сверкающих зубов.

Точно. Так, пожалуй, еще гаже.

- Вот видите!

И откуда ты вообще взялся на мою голову?

- Неточное выражение. - Алексей Иванович таки докачался своим шлепанцем, что тот свалился на пол. Карлик, кряхтя, наклонился, продолжая говорить:

- Не "на" вашу голову, а "из" вашей головы! Я - ничто иное, как порождение вашей фантазии. - Он развел своими цыплячьими лапками. - Вам хотелось видеть врага таким. Максимально противным и жалким, так, чтобы в случае чего и придушить одной рукой. Пожалуйста. Вот он я. Можете начинать прямо сейчас. - Алексей Иванович с готовностью вытянул из воротника желтую морщинистую шею.

Вот еще. Охота была руки пачкать.

- Боитесь? - с любопытством спросил карлик.

- Нет. Просто не пойму, зачем это мне вас душить?

А вообще-то мысль неплохая. Да вот только - чего я этим добьюсь?

- Верно, - одобрил ход Сашиных мыслей Алексей Иванович. - Ничего. А посему я предлагаю: сесть, так сказать, за стол переговоров, покончив на время с оскорблениями. Дажеи мысленными.

- Вот тут ничего не могу вам обещать, - искренне признался Саша. - Но постараюсь сдерживаться.

- И на том спасибо. Присаживайтесь, - карлик указал рукой на второе кресло. - Ну-с, - обратился он куда-то в сторону, - что мы имеем?

Саша еще не успел сообразить, что происходит, а знакомый голос его проводника уже тянул занудливым голосом:

- Самойлов Александр Юрьевич, 33 года, разведен. Ближайшие родственники: мать, младшая сестра. Работает четвертым механиком на рыболовном судне.

Саша спокойно слушал, не понимая, к чему затеян весь этот спектакль. Его неугомонный спутник на сей раз превзошел сам себя, превратившись в допотопный магнитофон-приставку "Астра". Кратко изложив скучным голосом Сашину биографию, "Астра" как-то странно хрюкнула, дернув пленку, и заговорила бодрее:

- Психика неустойчивая, раним, мнителен, страдает комплексом неблагодарного сына, мужа-неудачника, нереализованного отцовства, коммерсанта-простака. Гипертрофированный романтизм, профессиональное зазнайство. Речевые нарушения урбанистического типа. Интеллект вялый, незадействованный. Алкоголизм - стадия первая, законченная. - Саша понял, что краснеет. - Желание подвигов - выше среднего, способности - ниже среднего. Предпочтительный вариант - Героический Одномоментный сильной мотивации, окрас романтический. Совокупная потенция - 0, 41. Отклонение от Стандарта: желаемое - 0, 87, реальное - 0, 05. Рекомендации положительные.

Саша чуть было не встрял с вопросом, что означают эти цифры, но прикусил язык.

Алексей Иванович молча и равнодушно выслушал кляузную "Астру" и снова уронил свой тапок.

- Все, - с сожалением произнесла "Астра".

Карлик молчал.

Молчал и Саша, чувствуя себя раздетым догола.

Через несколько минут Алексей Иванович сдержанно покашлял в кулачок и нетерпеливо взглянул на Сашу.

- Что? - спросил тот, не узнавая своего голоса.

- Я жду.

- Чего вы ждете? Чтоб я, в натуре, здесь разделся? Вам еще на мою голую задницу охота посмотреть?

- Не интересуюсь, - сухо ответил карлик. - Я ждуэ чтобы вы наконец сообщили, зачем сюда пришли.

- Да? - искренне удивился Саша. - А я как раз собирался задать вам этот же вопрос: зачем я здесь?

- Ты что - ничего ему не объяснил? - сердито обратился карлик к… нет, не к магнитофону. Теперь наш неистощимый выдумщик и фантазер принял форму сантехнического фаянсового чуда вполне определенного назначения.

- Я не успел, - ответил он густым булькающим голосом, и в памяти тут же всплыло старинное, студенческих времен: "за стеной хлопотливо забормотал унитаз". - Вы сами приказали: дать ему осмотреться, привыкнуть, а уж затем подружиться и поговорить по душам. Вот я и…

- Всю жизнь мечтал иметь в друзьях говорящий унитаз, - вполголоса заметил Саша.

- Не хотите как хотите! Для вас же стараюсь! - обиженно булькнул проводник и снова превратился в зеленую каплю.

- Если вам не трудно, - сдерживая смех, попросил Саша, - вы не могли бы снова превратиться в гербарий? Мне этот образ понравился больше всего.

- Пожалуйста. - Вы когда-нибудь видели, как пожимает плечами ваза с цветами? Жаль, жаль… Незабываемое зрелище. Хотя с говорящим унитазом, конечно, не сравнить.

- Вы зря устраиваете весь этот фарс, - устало произнес Алексей Иванович. - Поразительная несерьезность… - Тут его голос окреп, Саше даже показалось, что где-то зазвучало эхо. - Вы, Самойлов Александр Юрьевич, прибыли сюда для того, чтобы, как вы считаете, сразиться и победить неведомых пришельцев, посягнувших на ваши души. Так?

- Так. - Саше захотелось встать.

- Я думаю, нет смысла больше притворяться и играть в детские игры. Вижу, вижу. Дай вам волю, вы бы тут же устроили какое-нибудь бестолковое сражение с наспех выдуманными драконами. Так вот. Ничего этого не будет. Хотя… какие-то разумные зерна можно отыскать и в ваших так называемых сказках. - Карлик потер лоб. - Для начала хочу вам сообщить - так для общего сведения, - что никакой неприязни к вашей цивилизации мы не испытываем. И никакого вреда вам не причиняли и не причиним.

- Обычно такие слова употребляют самые отъявленные негодяи перед тем, как сделать большую гадость, - зло перебил его Саша, которому сильно не понравилось, с каким выражением Алексей Иванович произнес "вашей цивилизации".

- Оставьте ваш агрессивный тон. Ни один из ваших самых обидных терминов не будет уместен в приложении к цивилизации… - Ага! Заметили? Совершенно другой оттенок! Их-то цивилизация, оказывается, пишется с большой буквы "ЦЫ"! -…настолько далеко ушедшей в своем развитии…

- Вот что, дяденька, вы этот свой ликбез бросьте, мне совершенно наплевать, куда вы там идете и ушли. Мне важно, чтобы на этом своем пути вы в наш огород не заходили! - Саше было абсолютно не страшно. И даже не интересно. - Чего вы у нас-то забыли?

Алексей Иванович устало взглянул на вазу с цветами.

- Неусточивые логические цепи, эмоциональные флуктуации, варварские обычаи, культ насилия, сильные религиозные веяния… - с готовностью забубнил тот.

Сейчас я ему…

- Многоуважаемый Александр Юрьевич, - ласково произнес карлик, - уверяю вас, что вы ничего не добьетесь, дав, как вы изволили мысленно выразиться, мне "по уху". В конце концов, я в какой-то степени ваша собственная фантазийная конструкция…

- Хорошо, - спокойно согласился Саша. - В таком случае, многоуважаемая конструкция, не подскажете ли какой-нибудь другой способ расправиться с вами?

- Я? Конечно, нет. Это против всех правил. Где вы видели Кощея Бессмертного, который на каждом углу трезвонит о своей смерти, которая, если не ошибаюсь, на конце иглы? -Алексей Иванович снова гадко захихикал. - К тому же я и сам не знаю, КАК НАС победить.

- Ладно. - Саша положил ногу на ногу и, передразнивая карлика, закачал носком ботинка. - Тогда валяйте рассказывайте дальше вашу сказку.

- Я могу предложить вам три задания. Или вопроса - называйте, как хотите. - Саша согласно кивнул. Черт с тобой, Кощей переодетый, задавай свои вопросы. - Итак. Вопрос первый. А существует ли в действительности то, что вы так активно пытаетесь спасать?

- То есть? - не понял Саша.

- Существует ли душа? Или ментально-психосоматическая субстанция, как ее изящно называет Игорь Валерьевич Поплавский.

- То есть как это - существует ли? Разве есть какие-то сомнения?

- И еще какие, уважаемый Александр Юрьевич! Самые серьезные! И пока ни одного сколько-нибудь веского аргумента с вашей стороны! Согласитесь, что все эти авантюрные эксперименты доктора Поплавского можно, в конце концов, объяснить чем угодно, да хотя бы - действием неизвестного наркотика!

- И что я должен делать?

- Идите, - Алексей Иванович сложил на груди руки с видом злодея экзаменатора, который за пять секунд доказал студенту, что тот - непроходимый тупица. - И докажите, что душа есть. Как та самая пресловутая реальность, данная нам в ощущениях. Так, кажется, выражаются ваши философы?

- Куда идти? - Саша успешно продолжил роль студента, забывшего на нервной почве где выход.

- Туда, - ласково махнул рукой Алексей Иванович.

И Саша увидел еще одну дверь. Не тяжелую, не дубовую, без кованых ручек и замков. Обыкновенную, как в парадном. Через пыльное стекло были видны деревья, скамеечка с двумя сидящими бабульками и бегающие дети.

- Прошу вас. - Карлик повторил свой приглашающий жест. Букет цветов на столике подпрыгивал от нетерпения.

- А… остальные вопросы? - зачем-то спросил Саша, вставая.

- После, после, уважаемый. Вы вначале с первым разберитесь…

- Да нет, это я так, на всякий случай, может, подготовился бы пока…

- Подготовитесь, подготовитесь, всему свое время. Саша подошел к двери, взялся за ручку и тут же заметил у своих ног вазу с цветами.

Ну вот только этого мне не хватало! Он обернулся:

- Ладно, я пошел. Только гербарий свой оставьте здесь. У меня от него уже в ушах звенит.

- Это, как вы изволили выразиться, не мой гербарий, - ответил Алексей Иванович, злорадно ухмыляясь. - Это ваше. И я вообще не понимаю, откуда здесь взялся этот нелепый персонаж.

Ваза с цветами смущенно поерзала по полу.

- Вы знаете, Саша, мне ужасно неудобно, я давно хотел вам признаться, но так увлекся этой неожиданной ролью…

Саша несколько секунд озадаченно смотрел на цветы и вдруг сильно хлопнул себя рукой по лбу:

- Я понял! Черт побери, я понял! Юрий Адольфович! Это вы?!

- Я, - кашлянул букет, не делая, однако, никаких попыток превратиться в пианиста Бляхмана.

- Но… почему? И вообще…

- Видите ли, Саша… - начал Юрий Адольфович, помахивая цветами, - я…

- Вот что, господа, - перебил их Алексей Иванович, - не могли бы вы все свои объяснения и расшаркивания перенести туда, за дверь? А то у меня от вас обоих уже изжога сделалась.

Саша не нашел ничего лучшего, как взять под мышку своего будущего тестя и выйти за дверь.

- Вы что-нибудь поняли? - спрашивал Саша Юрия Адольфовича на уединенной скамейке, которую они наконец нашли в ближайшем сквере. Уединенной, потому что в любой действительности разговоры с букетами цветов выглядят по меньшей мере странно. А как выяснилось, обратно в человека Бляхман превратиться ну никак не мог.

- О чем?