read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Казалось, даже утро в Зоне наступало медленнее обычного. И вроде небо давно уже стало светло-серым, и от ночного тумана остались лишь жалкие клочки, спешно раздуваемые первыми робкими порывами легкого ветра, а все равно вокруг по-прежнему было сумрачно и печально.
— Сейчас за мной пойдешь, но постарайся представить, что идешь один, — велел Крот. — Держись за мной метрах в двадцати, ближе не подходи. Все внимание внутрь себя. Но глаза при этом держать открытыми!
— Помню, дед… Крот, — глухо проговорил Мякиш, настороженно всматриваясь в ближайшие заросли, через которые предстояло пройти. — Пистолет, может, дашь? У тебя все равно ружье еще есть.
— Во-первых, не ружье, а гладкоствольный карабин. Во-вторых, никто не доверит новичкам огнестрел, и Кроки тебе это уже вчера объяснял, — наставительно сказал Крот. — Испужаешься чего да шмальнешь по своим! На маршруте более опытные и так оборонят, а если отбиваться где придется — дадут тебе ствол, не переживай.
Крот поднял на лицо легкий фильтр, прикрыв рот, и сделал приглашающий жест. Мякиш натянул свою маску почти до самых глаз. Накануне старик объяснял что-то о важности обоняния в Зоне, но обязательным условием при этом было выдыхать через рот. Под фильтр. Привычку же делать выдох через нос за один вечер побороть не удалось. Поэтому условились, что ученик пока будет закрывать лицо полностью.
— Значит, отпустишь меня метров на двадцать и ступай. — Голос Крота из-под маски звучал иначе, но вполне различимо. — Руки держи легко, пальцами пробуй ощутить изменения. И главное: не важно, какая рука у тебя работает «поводком». Аномалию должен уметь чуять любой рукой с любой стороны. Поэтому «слушай» свои руки внимательно.
— Теорию помню, — коротко ответил Мякиш и тяжело вздохнул.
— Ладно, не дрейфь, — ободряюще произнес Крот, повернулся и медленно зашагал между деревьями.
По верхушкам елей прошелся ветер, и от этого шума, возникшего в почти полной тишине, Мякишу стало не по себе. Он в десятый раз уже, наверное, проверил, легко ли достается нож из ножен, пришитых к куртке на левой стороне груди, растопырил пальцы в обрезанных перчатках и медленно двинулся вслед за Кротом.* * *
Шагая за стариком, Мякиш не испытывал особого страха, хотя перед выходом поволновался изрядно. Но сейчас все вокруг ничем не отличалось от привычного, находящегося там, за Периметром: земля была обычной землей, трава — травой, и даже тишина вокруг уже не внушала прежнего трепета. Тишина как тишина. Ничего особенного.
При этом художник хоть и не боялся, но руки держал как было велено: расслабленно, на уровне пояса, ладонями наружу. Позиция «двойной щуп». Специально для новичков, которым необязательно контролировать показания радиометра и дозиметра, не нужно держать наготове оружие и работать с дальномером. Главной задачей на «обкатке» было научиться чувствовать признаки аномалий самым доступным инструментом — руками.
Иногда Мякишу казалось, что кончики пальцев начинает слегка покалывать, но стоило остановиться, как ощущение пропадало. Поводив руками по кругу — как полагалось по инструкции деда Ефима, — он двигался дальше.
Крот продолжал медленно вышагивать впереди, не оборачиваясь и не подавая виду, что вообще помнит об ученике. Правда, метров через сто он вдруг остановился, поднял руку с раскрытой ладонью над плечом, и Мякиш послушно замер, всматриваясь в пространство вокруг старого сталкера. Немного постояв, Крот махнул рукой и шагнул вправо. Теперь художник видел его сбоку, поскольку повернуть на новую линию движения он мог только там же, где это сделал Крот. Когда они тренировались ходить группой во дворе дома старика, Мякишу пару раз очень серьезно объяснили, чем может закончиться перемещение по кратчайшему пути в Зоне, и теперь он без тени сомнений шел строго туда, где сделал поворот старик.
Несмотря на низкое серое небо над головой, художник начинал проникаться ощущением бесконечности окружающего пространства. Густая трава поднималась почти до пояса. Ближайшие деревья расположились достаточно далеко, и слабый ветерок вольно бежал по широкой поляне, склоняя верхушки самых высоких растений и гоня перед собой медленные зеленые волны.
Крот впереди снова остановился. Мякиш замер, но старик взмахом руки подозвал его. Судя по напряженной позе сталкера, он что-то видел перед собой в траве. Художник с опаской преодолел разделявшее их расстояние.
— Не бойся, — глухо сказал Крот. — Осторожно обойди меня и посмотри на эту красоту. Но близко не подходи.
Мякиш послушно обогнул Крота справа и застыл, потрясенный увиденным.
Сперва ему показалось, что перед ним большой бледно-синий полупрозрачный цветок, но спустя какой-то миг стало ясно, что растение не может пульсировать, изменяясь в размерах, и становиться при этом то светлее, то темнее. Следующее, что пришло на ум художнику, был смерч. Маленький такой смерч, не больше полуметра в диаметре, высотой по колено, утащивший откуда-то лампу синей подсветки, замерший почему-то на одном месте, но продолжающий быстро закручиваться в тонкий жгут у поверхности земли и жадно втягивающий внутрь себя воздух и мелкие травинки.
— Маленькая еще совсем ловушечка, — сказал Крот. — Но через неделю станет уже по-настоящему опасной.
Мякиш обратил внимание, что «растет» синий «цветок» на голой полянке чуть больше метра в диаметре среди густой травы, верхушки растений вокруг оборваны, а то, что осталось неподалеку, так и тянется в сторону загадочного смерча.
Повинуясь внутреннему порыву, художник присел на корточки и протянул в сторону «цветка» ладонь. Вдоль руки сразу возникло легкое ощущение движущегося потока, словно впереди включили мощный бесшумный пылесос. Кожа перчатки на ладони вздулась бугром.
— «Плешка»? — спросил Мякиш, поднимаясь на ноги и бросая короткий взгляд в сторону Крота.
— Нет, — качнул головой старик. — «Плешка» воздух не тянет — над ней просто образуется область повышенного давления, и все. А это «волчок». Попробуй ему дать что-нибудь. Только не очень тяжелое.
Мякиш выдернул из земли пучок травы и легким движением бросил угощение чуть выше пульсирующего горла воронки. Словно невидимая рука мягко подхватила легкие зеленые стебли, рванула на себя, одним движением растрепала пучок на отдельные травинки и пустила их кружить в хороводе другого мелкого мусора, случайно попавшего в пределы досягаемости синего «цветка». Только теперь художник заметил, что в нескольких метрах левее из травы поднимаются клубы пыли и начинают неспешно дрейфовать в сторону ловушки.
— Это, очевидно, сброс воздуха? — спросил он у Крота, кивая в сторону пылевого фонтана. — Не может же аномалия бесконечно набирать массу в таком темпе?
— Да, сброс, — подтвердил старик. — Со временем «волчок» раскачается и приблизится к своему сбросу вплотную. Вот на это интересно смотреть, когда воздух из сброса сразу в воронку попадает. Но опасно. Синее свечение видишь? Разряды статики. Пока только внутри. А как разрастется — будет и наружу шарашить куда попало. Так что рядом лучше не стоять.
— Чем же может быть опасна такая ловушка? — Мякиш поправил фильтр, покосился на Крота и снова уставился на «синий цветок». — Ее хорошо видно, она статична и не ядовита. На психику вроде не действует.
— Молодец, правильно мыслишь, — похвалил Крот. — Только я и не говорил, что все аномалии несут какую-то тайную угрозу. Сам ты сюда в трезвом рассудке, конечно, не полезешь. А вот если с головой что-нибудь приключится — тут возможны варианты. Поэтому алкоголь в ходке — смертельный враг.
— Сфотографирую? — Мякиш хорошо запомнил, что всякое новое действие в Зоне может обернуться неожиданными последствиями, и хотя цифровую «мыльницу» Крот ему взять с собой не запрещал, лишний раз спросить разрешения было совсем не трудно.
— Да снимай на здоровье, только без вспышки. Мы, конечно, по самому краю идем, но и сюда кое-какая нечисть добирается иногда.
Художник извлек из бокового кармана цифровую камеру, присел на корточки и сделал несколько снимков.
— Теперь наша задача через ручей переправиться.
Мякиш почти не видел лица старика, но по голосу безошибочно распознал, что Крот смотрит куда-то вдаль и о чем-то напряженно думает.
— Я готов, — сказал Мякиш, поднимаясь в полный рост и убирая камеру в карман.
Десятью минутами позже, когда Крот, сделав странный крюк вокруг ничем не примечательного камня, вдруг сбавил шаг, Мякиш, осторожно ступавший метрах в двадцати позади, ощутил кончиками пальцев отставленной правой руки легкое тянущее прикосновение чего-то невидимого. Касание было мимолетным, но четким и не оставляющим сомнений в своей реальности.
Он остановился и повернулся направо, одновременно выставляя вперед обе руки с растопыренными пальцами. Ощущения в пальцах и даже ладонях под кожей перчаток стали еще отчетливее: где-то здесь притаилась ловушка. Художник закрыл глаза, стараясь сосредоточиться и успокоить зашедшееся в неистовом стуке сердце. Возраст и последние недели, когда в качестве основного спортивного снаряда выступала бутылка спиртного, печально давали о себе знать испариной, враз выступившей на лбу и шее.
— Крот! — возбужденно вскрикнул Мякиш, вглядываясь в густую траву перед собой и уже различая характерные признаки гравитационной аномалии. — Я нашел!
— Кричать, положим, не надо, — спокойно произнес старик, успевший, оказывается, вернуться и стоявший уже почти за спиной Мякиша. — Любой крик в Зоне привлекает внимание. И не только зверей и людей. Есть и аномалии, реагирующие на громкий звук.
— Я нашел ее, — уже не так громко повторил художник.
— Можешь сказать, что за ловушка?
— «Плешка»! Это точно «плешка»!
— Вот далась тебе эта «плешка», — с легкой досадой сказал Крот. — «Плешь» — аномалия, конечно, серьезная, спорить не буду. Но хорошо заметная и потому не очень опасная. Здесь же кое-что другое живет. Неужели не видишь, что основных признаков «плеши» тут и в помине нет?
— «Трамплин»?
— Нет. Не надо гадать. Это «жим-жим». Я тебе о нем говорил вчера вечером. Что-то вроде точечной «плешки». Но если та по земле стелется, то эта над поверхностью висит. Попадешь с разбегу — выжмет, как мокрую тряпку. И кровушку твою в один миг красиво так во все стороны разбрызгает.
Мякиш непроизвольно сделал шаг назад.
— Не бойся, — усмехнулся старик. — До нее еще метров семь-восемь. И на половину этого расстояния можно подойти вполне безопасно. Я ж тебя специально здесь провел, чтоб ты сам все прочувствовал.
— А если туда что-нибудь бросить — повиснет оно в воздухе?
— Нет, эта штука за долю секунды дает многократный прирост гравитационного поля, а потом должн*а около минуты «заряжаться».
— И во время подзарядки она… безопасна?
— Молодец, соображаешь.
— Посмотрим, как работает, на чем-нибудь? — Мякиша охватил азарт естествоиспытателя, но Крот отнесся к новой затее более чем прохладно:
— Ты не забыл еще, где мы? То, что мы ходим как на курорте, еще не значит, что здесь курорт. Знаешь, как в народе говорят? Не буди лихо, пока оно тихо. Прямо в точку, про Зону поговорка эта.
Следующие полчаса прошли довольно однообразно. Мякиш старательно пытался обнаружить еще хотя бы одну аномалию, старик шел впереди, поворачиваясь время от времении проверяя, идет ли следом ученик. Вскоре вышли к небольшому ручью.
Крот снял свой вещмешок и жестом предложил художнику сделать то же самое:
— Здесь небольшой привал сделаем.
Оказалось, что вдоль русла ручья расположилась редкая в Зоне аномалия. Она лежала где-то ниже поверхности земли и небольшими гравитационными возмущениями заставляла текущую воду собираться в красивые продольные гребни. Словно ручеек в нескольких местах вздулся вдруг полуметровой волной да так и застыл, не в силах обрушиться на неподходящее для столь величественного дела дно. Насколько было видно в обе стороны вдоль течения ручья, вся водная поверхность была исковеркана такими складками, гребнями и даже вертикальными водяными стенками. Вода при этом продолжала бежать как ни в чем не бывало, увлекая течением мелкий мусор и обрывки водорослей.
Крот дал Мякишу вдоволь налюбоваться необычным зрелищем, потом вытащил из своего вещмешка несколько узких металлических конусов размером с палец и протянул один из них Мякишу:
— Пора разобраться с малым комплексом обнаружения аномальной активности. Сейчас забьем эти детекторы по периметру площадки и посмотрим, как изменяются показания регистратора.
— Опять учиться? — неприятно удивился Мякиш и от расстройства даже стянул маску с лица. — Дед Еее… Крот, ну давай, может, обойдемся? Со вчерашнего дня голова от знаний еще опухшая — в шапке уже тесно.
— Ничего, косынкой обмотаешь. — Старик был серьезен и всем своим видом давал понять, что дальнейшие разговоры на эту тему бесполезны. — Устройство любого лагеря начинается с таких несложных манипуляций. Это и от мутантов оберег, и от растущих ловушек… Маску обратно натяни!
— Да мне-то это зачем? — жалобно простонал Мякиш, поднимая фильтр на прежнее место и принимая блестящий металлический конус в ладонь. — Я ж, если что, с Геной… то есть с Кроки пойду. Он все и наладит.
— Не надо здесь чушь пороть, — жестко заявил старик. — Я сказал «надо» — значит, освоишь, как велю. Без сигнального контура ночью в Зоне опасно, даже если никто спать не будет. А если правильно сигналку настроишь — можно и в одиночку спокойно подремать.
За несложным, в общем-то, обучением прошло около часа. Постепенно Мякиш втянулся и даже был несколько разочарован, когда Крот легко поднялся на ноги и дал две минуты на сборы. Оказалось, что безопасно перейти через ручей можно только в определенные часы и в определенном месте.
Прямо на глазах у изумленного Мякиша «волны» напротив них вдруг разгладились.
— У нас чуть больше минуты, — отрывисто сказал Крот и первым шагнул в мелкую воду.
На другом берегу они, к удивлению Мякиша, снова остановились для привала.
— Так надо, — спокойно ответил старик на немой вопрос. — Садись. Вон там есть твоя любимая «плешка». Маленькая и почти неопасная. В нее можно даже ногой наступить.Только трудно выбираться будет да мышцы потом пару дней поболят. Я хочу тебе показать, как ходили по Зоне сталкеры первых лет освоения. — Он вытащил из мешка горсть гаек и пакет с разноцветными тряпичными лоскутами.
— О! Знаменитые гайки! — оживился Мякиш.
— Да. Только нынешние сталкеры ими почти не пользуются. У человека достаточно самых тонких органов чувств, и гайки среди них не значатся.
Крот откашлялся, стянул с лица маску и жестом разрешил Мякишу избавиться от своей.
— Я хочу, чтобы ты понял основные принципы наблюдения за происходящим в Зоне. Не важно, что ты видишь. Главное — понять, что и куда движется и может ли оно так двигаться без влияния ловушек. Вот смотри: если кинуть гайку над краем «плеши», она упадет немного не там, где должна. Если же кинуть ближе к центру — она вообще не долетит, а просто упадет на половине пути. Вот эту «плешь», кстати, ты, может, даже сумеешь перебросить. А вот подойдем к насыпи — там есть экземпляры посерьезнее. С ними уже ничего не выйдет.
— А мы дальше как? До насыпи, а потом? Ты говорил, там цепь ловушек…
— Да, аномалии тяготеют к любым неоднородностям в грунте. Если неоднородность четко структурирована и имеет большие размеры — будь уверен, ловушек рядом в достатке. Мы пройдем вдоль этой линии, а потом вернемся к проходу — я говорил тебе о нем. Эта линия, по сути, и есть реальная граница Зоны — по ту сторону ловушек практически нет. За проходом надо будет отмахать несколько километров по чистому лесу, а там нас Кроки с Ломиком встретят на Периметре. — Крот провел рукой по лицу, словно стирая невидимую грязь. — Все теперь ясно? Если остались какие-то тревожащие вопросы — спрашивай. Ничто не должно тебя отвлекать. Ни одной посторонней мысли. Нужна полная сосредоточенность на процессе. И сейчас, и когда дальше пойдем — впереди ловушек будет больше.
— Нет, всё, вопросов больше нет.
— Ну, тогда бери эти гайки.* * *
Еще через два часа они снова двинулись в дорогу. Крот так же ушел вперед, а Мякиш медленно брел следом, стараясь распознать ловушки по косвенным признакам. Процесс оказался чрезвычайно интересным, похожим на сложную логическую игру с запутанными правилами.
Насыпь старой железной дороги была уже почти рядом, и признаков присутствия аномалий становилось все больше, хотя ни одной ловушки Мякиш пока не видел. Он даже приспустил немного легкий фильтр и пробовал втянуть воздух носом, чтобы ощутить инородный запах, который, по словам Крота, мог выдать близость аномалий с электростатическим базисом.
Вдыхая свежий, но с каким-то странным привкусом воздух и кожей ощущая возможность беспрепятственно брести в любом направлении, Мякиш вдруг понял, что почти не чувствует ног. Состояние парения и готовности легко взлететь в небо, лишь оттолкнувшись от земли, были первыми признаками «блаженной слепоты» — неизбежного, хотя и аномального состояния эйфории, возникающей у неподготовленного человека в Зоне.
Теорию Мякиш помнил назубок и немедленно остановился. Крот говорил, что, пока люди разобрались с последствиями этого бесконечно легкого и радостного чувства, немало начинающих сталкеров отправились в Верхнюю Зону. Необходимо было сосредоточиться на простых, конкретных вещах, не давая сознанию блаженно уплывать в эйфорические дали. А не то тело самостоятельно выберет направление движения — и там уже как повезет. А везло в Зоне немногим.
Художник положил руки на пояс, перебирая пальцами подвешенные к ремню предметы, проверил показания дозиметра, температуру тела, пульс и давление — благо все показания отображались на циферблате часов, выданных Кротом перед самым выходом, — вытащил и бросил обратно в ножны нож и, наконец, расставил руки, концентрируясь на ощущениях в кончиках пальцев. Состояние «полета» медленно проходило.
Крот впереди остановился, смотрел на Мякиша и одобрительно кивал: ученик пока вел себя на «отлично».
После приступа «блаженной слепоты» человек обычно ощущал себя просто замечательно. У него обострялись все чувства, эмоции отходили на задний план, а голова начинала работать быстро и точно, как мощный компьютер. Все это Мякиш тоже помнил из рассказов Крота, но теперь, ощутив власть над восприятием окружающего пространства, слегка растерялся.
Он явственно чувствовал, как слева, в нескольких десятках метров на небольшой глубине что-то неприятно вибрирует. В той же стороне, но чуть дальше находилось нечто,практически невидимое глазу, но настолько мерзкое, что хотелось отвести взгляд и даже отвернуться. Прямо по ходу движения, за добрую сотню метров от Крота, в небо стремительно поднимался воздушный поток. Мякиш не видел его, но был готов поклясться, что он там есть.
Аномалии ощущались настолько отчетливо, что было непонятно, как в них вообще можно попасть. Организм какими-то своими способами определял «неправильные» места и сигнализировал о них так яростно, что ошибиться было просто невозможно.
Крот теперь тоже виделся иначе — как будто на обычную человеческую фигуру попытались наложить полупрозрачную пленку с ярким пятном неопределенного красно-оранжевого цвета. И вроде выглядел он для глаз обычно, но что-то такое исходило от его фигуры, что Мякиш мог «видеть» ее сейчас, даже отвернувшись в другую сторону.
Но больше всего Мякиша удивили два таких же хорошо ощущаемых ярких пятна поодаль. Там, где глаза видели кучу металлического хлама, бывшего ранее, по всей вероятности, железнодорожной платформой, другие чувства распознавали присутствие дв'х человек. Люди неподвижно сидели за кучей мусора, но внутри у Мякиша что-то нехорошо напряглось и заныло дурным предчувствием. Надо было срочно предупредить Крота. И желательно тихо. Чутье подсказывало, что эти люди представляют серьезную опасность. Старик к тому времени уже повернулся к художнику спиной и снова двинулся вперед. Мякишу осталось только ускорить шаг, чтобы догнать сталкера раньше, чем он подойдет к двоим неизвестным слишком близко.
Идти быстро было одновременно страшно и легко. С каждой секундой число объектов, хорошо различаемых на расстоянии, увеличивалось. И вскоре Мякиш уже не был так уверен, что гиперчувствительность облегчает передвижение. Вокруг непрерывно что-то пульсировало, излучало и распространяло воздействие. Сознание цеплялось ко всему, что становилось заметным, и следить за событиями на ближайших сотнях метрах вокруг становилось все сложнее. Два человека за кучей мусора вдруг начали шевелиться, и Мякиш, понимая, что выпускает ситуацию из-под контроля, уже собрался было окликнуть Крота, как вдруг все закончилось. В голове что-то противно сдвинулось, в ушах раздался неприятный звон с эхом, накатил приступ тошноты, и мир вокруг стал таким же, как раньше.
Переход к обычному состоянию был настолько шокирующим, что художник замер на месте не в силах вымолвить ни звука.
Крот, видимо ожидавший подобной реакции, остановился и повернулся к ученику. За его спиной из-за остатков железнодорожной платформы показались человеческая голова и автоматный ствол.
Все еще задыхаясь от пережитой смены ощущений, Мякиш рванул с лица легкий фильтр, пытаясь протолкнуть крик сквозь сдавленную спазмом глотку и одновременно поднимая руку, чтобы показать, откуда грозит опасность. Многоопытный Крот, увидев искаженное гримасой лицо ученика, каким-то текучим ныряющим движением бросился на землю.Одновременно над остатками платформы сверкнуло пламя, и почти сразу донесся звук короткой очереди. Художник рухнул в траву и судорожными рывками пополз влево и вперед.
В крови плескалось целое море адреналина. Но Мякиш сумел отвлечься от ненужных мыслей, концентрируясь на быстром движении по-пластунски. Расклад был неутешителен:здесь, в незнакомой местности, напичканной аномалиями, днем, без оружия, да против двоих вооруженных бандитов, шансы на выживание равнялись даже не нулю, а какой-то абстрактной отрицательной величине. Оставалась единственная надежда — Крот. Это если старик еще жив и в сознании. Ведь судя по всему, стреляли именно в него. Во всяком случае, если бы сам Мякиш сидел в засаде и наблюдал за приближением двоих людей в бинокль, он тоже первым делом стал бы стрелять по тому, кто несет оружие.
Художник предположил, что у него в запасе есть несколько минут, пока нападающие немного выждут, сменят позицию и начнут осторожно приближаться. Очевидно, это были мародеры — значит, никуда они не уйдут, пока не добьют свою добычу и не заберут снаряжение. С другой стороны, это обычные падалыцики, которые наверняка испугаются, если попробовать дать им отпор. Поэтому надо как можно быстрее доползти до Крота и взять его карабин. Очень кстати вдруг вспомнилось, что Виктор что-то такое говорил: мол, пара выстрелов со стороны добычи сильно охлаждают пыл любого мародера. Мякиш тогда уже почти засыпал, а Виктор все бубнил про определенные трудности, поджидающие на выходе из Зоны. Что, если сталкер идет один или если в группе много раненых, можно нарваться на мародерскую засаду. Тогда единственный шанс на выживание — занять оборону и держаться. В атаку ни один мародер никогда не пойдет. Их метод — расстрелять жертву из укрытия и обобрать труп.
Мякиш полз вперед, пытаясь сосредоточиться на ощущениях в руках, раздвигающих жесткие стебли. Он не особенно боялся людей за платформой, понимая, что те и сами сейчас осторожничают. Панические мысли о том, что все вокруг складывается против него и что в любую минуту он может просто вляпаться в аномалию, Мякиш старался гнать прочь. Поэтому, на ходу придумав себе порядок действий, он сначала осторожно выставлял руки, долю секунды прислушивался к ощущениям в пальцах и ладонях, после чего рывком бросал тело вперед, сквозь траву. Кисти уже слегка саднило от соприкосновения с жесткими стеблями и сухой землей, но Мякиш был уверен, что аномалии, подобные тем, что они сегодня видели с Кротом, он сумеет почувствовать.
Где-то совсем рядом, буквально в нескольких метрах правее, раздался тихий стон. Осторожно перебирая руками, Мякиш медленно повернулся вправо, прополз еще метров пять и наткнулся на Крота. Старик лежал лицом вниз, на его спине расплывалось темное пятно. Карабин лежал тут же — Крот так и не выпустил оружия из рук.
Мякиш осторожно потрогал старика за плечо. Глаза Крота были закрыты, но, судя по слабым свистящим звукам, он был еще жив. Художник вытащил из кармана марлевый тампон, который сам Крот сунул ему в карман перед выходом, предварительно освободив от упаковки («Некогда в Зоне обертки крутить!»), и положил его прямо поверх куртки на темную, сочащуюся кровью рану. Потом обильно засыпал все сверху антисептиком-коагулятором из пластикового пузырька. Бинтовать было некогда, и Мякиш просто придавил тампон флягой.
Вдруг как-то явственно представилось, что в этот момент мародеры уже подходят с разных сторон, приготовившись стрелять на любой звук и любое движение. Художник покрылся холодным потом и замер, стараясь даже не дышать.
— Ну что, видишь его? — донеслось вдруг откуда-то спереди.
— Не вижу. Прыгнул в траву, как жаба. Старый тоже сиганул, но его я завалил — это точно.
Судя по голосам, грабители разошлись на несколько десятков метров, но ближе пока не подходили. Мякиш перевел дух.
— Уверен? — Голос первого звучал требовательно, и вдруг стало предельно ясно, что его обладатель просто боится. Боится этого травяного моря, в колыхании которого не угадывается ни одного постороннего движения, боится, что старик жив и уже готовится сделать свой выстрел, боится выйти из-за надежного укрытия и шагнуть в неизвестность ради кучи тряпья, пары дешевых приборов да старого карабина.
— Не трясись!
— Надо было стрелять ближе к насыпи!
— Ты своим делом занимайся! — обозлился второй. — Я прикрываю, а ты иди к вешкам! Я через ловушки не полезу! Говорил, что надо было проход заранее разведать!
— Да тут проход годами не меняется!
Становилось все веселее: второй тоже боялся. Но боялся уже не столкновения с вооруженным противником, а самой Зоны.
И тут у Мякиша словно открылись глаза: цепочка аномалий! Ведь они шли с Кротом именно сюда, где ловушки выстроились вдоль насыпи ровной шеренгой музейных экспонатов, оставив дая посетителей «музея» один-единственный проход. Через который надо было пройти, чтобы оказаться у Периметра в заданной точке, где ждут с машиной Ломик иКроки. Мародеры тоже знали об этом проходе и вполне логично ждали свою добычу возле него. А теперь эта логика внезапно обернулась против них. Если не дать им проскользнуть через проход, конечно.
Мякиш криво усмехнулся, высвободил карабин из руки Крота, осторожным движением отправил патрон в патронник. Психология грабителей была очевидна: никто рисковать жизнью из-за барахла не станет. А значит, их достаточно напугать и подождать, пока они просто уберутся прочь.
Все так же%не позволяя себе задумываться о возможных последствиях, художник положил карабин на руки и пополз дальше с таким расчетом, чтобы оказаться на некотором расстоянии от старика.
Следующие несколько минут Мякиш двигался в густой траве параллельно насыпи. Обливаясь потом, стараясь не замечать нарастающей боли в уставших руках и молясь неведомо кому, чтобы на пути не попалась какая-нибудь ловушка, он продолжал вслушиваться в перебранку на редкость болтливых грабителей. Один из них теперь искал проход, а второй осмелел и решил даже подняться на какую-то железку, чтобы лучше видеть напарника и траву под насыпью.
Услышав, как мародер с проклятиями начал куда-то карабкаться. Мякиш мгновенно сообразил, что сейчас потеряет преимущество скрытности и что другого случая переломить ситуацию уже не будет. Уперев приклад карабина в землю, он направил ствол в сторону насыпи и потянул за спусковой крючок.
Выстрел получился неожиданно громким и гулким. В траву полетела горячая дымящаяся гильза. Остро запахло порохом. Мякиш положил карабин на землю и замер, вслушиваясь в реакцию своих противников. Судя по звукам, первый теперь судорожно полз на безопасную сторону насыпи, а второй спрыгнул с возвышения и занял прежнюю позицию.
Перевернувшись на спину, художник пару минут смотрел в низкое серое небо, стараясь максимально расслабить мышцы и отрешиться от происходящего. Появившийся вначале страх теперь стал каким-то абстрактным, потусторонним, имеющим отношение лишь к какому-то отдаленному моменту времени, думать о котором сейчас было просто невозможно.
— Эй ты! — закричал второй мародер. — Стрелок хренов! Мы тебя не тронем! Выходи к нам без оружия, барахлишко свое нам скинешь и можешь убираться на все четыре стороны!
Мякиш перевернулся на живот и снова пополз параллельно насыпи. Было очевидно, что мародеры его пристрелят, как только представится такая возможность. Поэтому его позиция должна быть совершенно неожиданной для них, когда дело дойдет до более серьезной стрельбы. Кроме того, следовало как-то ускорить процесс — без медицинской помощи жить Кроту оставалось считанные часы.
В лицо вдруг пахнуло морозной свежестью. Мякиш замер. Впереди была аномалия, но насколько она опасна и как далеко находится, он не понимал. Еще вчера вечером опознать ловушку по од-ному-двум признакам художник сумел бы не задумываясь. Сидя в мягком кресле и попивая душистый чай, заваренный дедом Ефимом, он ощущал себя почти готовым экспертом по определению любого вида аномалий. Теперь же в голове было пусто, а внутри снова проснулся и постепенно нарастал страх: впереди — смерть, позади — верная смерть, вправо дороги нет, а влево дорога — чистое самоубийство. Но и лежать на месте было просто глупо.
Он постарался сделать усилие над собой и сосредоточиться: ловушек, характеризующихся понижением температуры окружающего воздуха, было не так много. Но знаний все равно не хватало. Вот если бы посмотреть на эту аномалию сверху, с высоты человеческого роста!..
И Мякиш вдруг сделал то, чего никогда бы не позволил себе в нормальном состоянии: резко привстав, он бросил короткий взгляд вперед, мгновенно развернулся в сторону засады и снова спрятался в траве. Все движение заняло секунду, но теперь информации было достаточно для осмысления.
Мародеры его не заметили. Как выяснилось, он уполз достаточно далеко, чтобы оказаться от них почти сбоку: если бы он сумел перебраться через близкую теперь насыпь, они в своем укрытии были бы перед ним как на ладони. Правда, из-за сплошной цепочки аномалий все равно ничего не вышло бы. Ловушку впереди распознать так и не удалось,но, судя по огромному пятну жухлой низкорослой травы, переходящей в черное пятно пустой земли, соваться туда было просто неразумно. В целом же позиция у Мякиша получилась относительно безопасная, и теперь он мог просто отсидеться здесь какое-то время.
И все бы хорошо, но совсем недалеко от этого безопасного места умирал Крот. Художник старался не поддаваться чувству жалости: дед Ефим был для него посторонним человеком, который к тому же в любом случае вряд ли доживет до получения помощи. Но мысли о старике все же не давали покоя.
Так или иначе, следовало контролировать действия грабителей, и Мякиш осторожно приподнялся. Стоять на полусогнутых так, чтобы только голова слегка возвышалась над травой, было крайне неудобно, и ноги сразу начали наливаться тяжелым гудением. Но события уже принимали новый оборот, и все внимание Мякиша было теперь сосредоточено на происходящем.
Мародеры, оказывается, все-таки решились на следующий шаг: один выпрямился в полный рост рядом со своим укрытием и всматривался в колышущуюся травяную поверхность. Из-за края насыпи были видны только его голова и ствол короткой автоматической винтовки, которой он водил из стороны в сторону. Мякишу даже показалось, что смотритон примерно туда, где остался лежать Крот.
Второй был значительно ближе: он как раз спускался с насыпи, видимо обнаружив проход в цепочке аномалий. До него было не больше сорока метров, он, как и напарник, стоял в полный рост, настороженно целясь в густую траву из короткого автомата, и представлял собой настолько заманчивую мишень, что удержаться было просто невозможно.
Одним плавным движением Мякиш поднял к плечу карабин, тщательно прицелился, потом чуточку опустил ствол и медленно потянул за спусковой крючок.
Карабин плюнул огнем и болезненно ударил в плечо прикладом. Мародер оповестил округу о точном выстреле протяжным воплем и рухнул на землю. Патроны оказались с картечью: промах исключен. Правда, выстрел получился не смертельный — мародер, подвывая, матерясь и обливаясь кровью, полз вверх по насыпи. Мякиш еще долю секунды смотрел на него поверх травы, а потом быстро присел и побежал на четвереньках влево, ближе к насыпи.
С позиции первого бандита ударила гулкая очередь, потом вторая, третья. Художник упал на живот и лежал неподвижно, отмечая, что пули рядом не свистят и верхушки травы не срезают. Значит, его позиция осталась незамеченной и стрелок поливает очередями пространство перед собой наугад.
Мякиш вдруг понял, что имеет все шансы прямо сейчас поставить во всей этой истории победную точку: достаточно ранить второго мародера и подождать полчаса. Эта мысль показалась настолько удачной, что он тут же рывком выпрямился, поймал в при цел фигуру человека с винтовкой, видимую теперь по пояс, и быстро выстрелил два раза. Карабин послушно дважды отбил плечо, но, судя по всему, ни один из выстрелов вреда грабителю не причинил. Зато мародер наконец заметил художника и развернулся к нему.
Мякиш испуганно упал в траву и на четвереньках пополз обратно, подальше от насыпи. Короткая очередь рубанула над ним верхушки бурьяна и заставила вжаться в землю.
— Ну что, сука, попался?! — победно заорал мародер и дал еще одну очередь, скосив траву в паре метров от художника. — Ты мне, тварь, еще постреляешь!
Непроизвольно вжавшись в землю, Мякиш пополз в другую сторону, так быстро, как только умел. Рядом снова чиркнула очередь, преграждая дорогу. И дальше пришлось выбирать направление уже совсем наобум: страх подстегивал, не оставляя времени на размышление.
По всей вероятности, теперь мародер хорошо видел траекторию движения жертвы по колебаниям стеблей. Он что-то весело кричал и клал очереди то слева, то справа от ползущего человека. Мякиш уже начал терять дыхание, на глаза наползала темная пелена, как вдруг мародерская забава прекратилась сама собой. Под руками у Мякиша образовалась пустота и он сполз в какую-то яму.
В первый момент художнику показалось, что он попал в ловушку. Сердце испуганно дернулось в груди, ноги отчаянно заскребли по земле, стараясь зацепиться за что-нибудь на поверхности, но руки с карабином перевесили, и он съехал на животе вниз.
К счастью, это была не аномалия, а старый одиночный окоп. На дне лежали стреляные гильзы, а перед ямой обнаружился оплывший от времени и поросший травой бруствер. У самого дна в стене на разной высоте были вырублены приступки для ног и ниши для запасных обойм.
Получив передышку, Мякиш привалился к холодной глинистой стенке и закрыл глаза. Перед мысленным взором стоял мародер в прицеле карабина, палец художника снова дергал за спусковой крючок, но фигура с винтовкой наперевес продолжала двигаться спокойно и неторопливо, словно не визжала вокруг смертоносная картечь. Или ее и не было вовсе, этой самой картечи? Мякиш раз за разом прокручивал в голове тот момент. Второй выстрел должен был все расставить по местам, но, похоже, и он не нанес урона противнику. Зато сбоку, значительно ближе и левее грабителя, мелькало что-то похожее на разлетающееся крошево, как после попадания в тире по деревянной стойке. Остатки дерева там, конечно, были — мародеры прятались за полуразрушенной железнодорожной платформой, груженной когда-то огромными бревнами, — но попасть туда из карабина он в принципе не мог. Для этого пришлось бы развернуть ствол левее градусов на сорок.
И тут Мякиша осенило. По всей видимости, он стрелял через гравитационную аномалию, через ту самую «плешку», которую так хотел сегодня увидеть. Увеличенная сила тяжести над ней не смогла перебороть энергетику картечи, но сильно изменила траекторию движения, уведя выстрел влево и вниз. Потом Мякиш уползал в сторону, и аномалия больше не мешала мародеру развлекаться со своей жертвой. Но теперь ведь Мякиш вернулся почти на ту же линию, вдоль которой начал свою атаку, только был на десяток метров ближе…
Шея требовала проверки, но просто подставлять себя под огонь было страшно. Художник встал в окопе в полный рост, не рискуя подняться на приступочку и высунуть голову выше бруствера.
— Ну что, мудила, хочешь жить? — издевательски крикнул мародер. — Я тебе последний шанс даю: иди сюда сам. Убивать не будем. А то сейчас Миху перевяжу, и мы тебе все кишки вытрясем!
Решив подкрепить свои слова убедительным аргументом, он дал очередь в сторону окопчика. Пули вскинули комья земли справа, на приличном расстоянии от бруствера и перпендикулярно своему первоначальному движению. Как будто стрелял не мародер, а сам Мякиш, да притом куда-то в сторону. Это было словно знамение свыше.
— Не стреляй! — громко крикнул Мякиш. — Поговорим! Внутри все так и заныло от страха, но он переборол себя и вылез из ямы. Мародер стоял открыто перед остатками платформы.
Его раненый товарищ успел куда-то отползти. Во всяком случае, видно его не было.
— Некогда мне с тобой разговаривать, сюда иди! — скомандовал мародер, оценивающе разглядывая своего противника. — Бросай ружье и медленно шагай в мою сторону, пока я не разозлился.
— Это не ружье! — срывающимся голосом крикнул художник. — Это карабин!
— Сюда шагай! — повысил голос бандит. — Последний раз говорю!
— А потом что? Удавишься от стыда? — нагло осведомился Мякиш, до боли в руках сжимая деревянное ложе карабина.
Лицо мародера окаменело.
— Ну, тварь, смотри. Сам захотел… — Он шагнул за край платформы так, что остались видны только руки и голова, и дал короткую очередь, целя в ноги своей жертве. Пули легли ровной строчкой где-то в стороне, но обдумать этот факт Мякиш бандиту не позволил. Сделав несколько быстрых шагов влево, он выстрелил так, чтобы ствол смотрел значительно правее и выше фигуры мародера. Картечь с визгом брызнула искрами и каменным крошевом насыпи метрах в десяти позади бандита, там, куда, попасть при обычных условиях в принципе не могла. Получалось, что догадка о влиянии «плеши» на результаты стрельбы оказалась целиком и полностью верна. Оставалось только приспособиться к этому открытию. Мародер попятился, дал длинную очередь по окопу и начал разворачиваться, чтобы уйти еще дальше под прикрытие платформы, но Мякиш сделал еще один шаг назад, задрал ствол выше и снова выстрелил куда-то далеко в сторону. Мародер вскрикнул и рухнул на землю. Его винтовка, отброшенная конвульсивным движением, вылетела на открытое пространство.
Больше искушать судьбу Мякиш не желал. Где-то рядом был второй бандит, который, несмотря на раны, мог дать очередь с другой точки, не прикрытой «плешкой». Почти успокоившись, художник спустился в окопчик, уютно устроился на дне, вытянув ноги, и засек время. Он рассчитывал подождать пятнадцать минут, пока мародеры оценивают диспозицию. Этого должно было хватить, чтобы дать им убраться восвояси. А потом надо будет что-то решать со стариком.
Через девять с половиной минут на той стороне насыпи взревел плохо отрегулированный мотоциклетный двигатель и чуть погодя, сменив тональность, стал удаляться по направлению к Периметру. Мякиш осторожно вылез из окопа, поднялся на бруствер. Часть дороги, проходящая по склону холма с другой стороны насыпи, была видна, и поэтому отбытие незадачливых бандитов прошло под контролем победителя. Один из мародеров, обмотанный белыми бинтами свежей перевязки на груди, сидел за рулем. Второй безвольно полулежал в мотоциклетной коляске.
Теперь пора было подумать о том, как самому унести отсюда ноги. Осторожно обойдя уже ставший почти родным окопчик, Мякиш, положив карабин на сгиб локтя, медленно двинулся туда, где оставил раненого старика. По пути пришлось обогнуть какой-то подозрительный холмик, из недр которого через вершину с легким шелестом бил песчаный фонтанчик.
Оказалось, что Крот уже пришел в себя. Теперь он лежал на спине с закрытыми глазами, а руки были скрещены на груди. Только увидев, как из-под локтя ему прямо в лоб смотрит дуло пистолета, Мякиш понял, что старик без боя сдаваться не собирался.
— Это я, Крот! Не стреляй! — : Художник остановился в нескольких метрах от старика и упер приклад карабина в землю.



Страницы: 1 2 3 4 [ 5 ] 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.