Чтение 26–й страницы книги ~Ликвидатор, или Когда тебя не стало~

– Я стараюсь, Паша, но у меня ничего не получается. Имею ли я право создать новую семью, если предала первую?

– Бог всегда нам дает возможность исправиться. Ты уничтожишь Галку, а что дальше? Она не виновата. Она обычная пешка в этой игре, пойми. Она зарабатывает себе на кусок хлеба не самым честным путем, но ею манипулируют крутые дяди. Кого еще ты хочешь найти?

– Я хочу найти того, кто приказал убить Матвея.

– Это невозможно, Жанна. Здесь ты бессильна. Ты же не можешь разбить в пух и прах все криминальные группировки?! Это абсурд, согласись. Ты наказала тех, кто тебя насиловал. Я думаю, этого достаточно.

– Хорошо. Тогда я хочу убить того, кто застрелил Матвея.

– Жанна, но это же полнейший бред. Ты никогда не узнаешь, кто стрелял в твоего мужа. Скорее всего, этого человека уже нет в живых. Как правило, исполнителей убирают, как ненужных свидетелей. Остановись, девочка моя! Кто-то же должен тебя остановить!

– Я не знаю, Паша. Я ничего не знаю… – Я села на стул и вытерла слезы.

– Жанна. Ты умная, сильная женщина. То, что ты сделала, достойно восхищения. Но тебе не следует обольщаться. Человеку не может везти всегда. Ты никогда не докопаешься до сути и не уничтожишь тех людей, которые причастны к смерти твоего мужа. Заметь, я сказал не одного человека, а людей. Их слишком много, Жанна. Даже слишком. Пойми, это не Артем. Москва – это воровской город.

Ни в одном городе криминальные авторитеты не имеют столь сильного влияния, как в Москве. Разве что только Сочи может сравниться со столицей. Москва уже давно превратилась в Чикаго тридцатых годов – со взрывами, автоматными и пулеметными очередями по ночам. Таких, как твой Матвей, будут убивать еще долгое время, и от этого никуда не денешься. Это закон жизни – выживает сильнейший. Ты уже и так сделала больше, чем можно было сделать в этой ситуации.

Улыбнувшись, я покивала.

– Наверное, ты прав, Паша.

На следующий день мы подъехали к Маринкиному дому. Никаких подозрительных машин у дома не было. Квартиру никто не взламывал. Маринка пошла домой, взяв с меня слово позвонить при первой же возможности. А мы с Пашкой поехали обратно. В машине я жалобно посмотрела на Пашку и грустно произнесла:

– Пашенька, давай по центру проедем.

– Зачем?

– Знаешь, хочется мимо своего дома проехать. Хоть одним глазком на него взглянуть.

– Может, не стоит? Зачем лишний раз расстраиваться?!

– Ну, Пашечка, ну пожалуйста.

– Ладно. Поехали. Тебе разве откажешь? Показывай дорогу.

Я захлопала в ладоши и стала показывать дорогу. Доехав до места, я попросила припарковать машину у соседнего дома и предалась воспоминаниям. Дверь закрыта. Судя по всему, после того как я уехала, сюда никто не приходил. Хотя может быть и так, что за дверью сидят менты и ждут моего возвращения. Наверное, они рассчитывают на то, что вряд ли человек способен бросить свой дом и никогда больше в него не возвращаться, да тем более в такой. Посмотрев на окна своей спальни, я представила спящего Матвея в дорогой шелковой пижаме. Кстати, он постоянно вздрагивал ночью. Вздрагивал и просыпался, наверное, мне нужно было обратить на это внимание, но я не придала этому особого значения. В последнее время он часто просыпался в холодном поту и смотрел на часы. Конечно, он знал о том, что ему предстоит умереть, как я сразу не догадалась? Человек не может умереть просто так. Он предчувствует приближение смерти и жутко ее боится.

Я перевела взгляд на Пашку. У него был крайне измученный и несчастный вид. Какая я дура! Сижу и думаю о прошлом, тем самым поставив в идиотское положение близкого мне человека. Это равносильно тому, что он будет стоять напротив квартиры своей девушки, а я буду ждать, когда он наконец настрадается.

– Ты что, здесь живешь?

– Да.

– Ну и домина у тебя! Любой новый русский позавидует. Кто, ты говоришь, был твой муж?

– Директор коммерческого банка.

– Конечно, при таком муже можно иметь такой дом. В нем, наверное, полно прислуги?

– Я распустила всю прислугу. Зачем она теперь, если дом пуст? Паш, можно я на секунду забегу?

– Ты что, совсем спятила? Ты же в розыске. За домом по-любому следят. Мы уже и так тут примелькались. Надо уносить ноги.

– Ну, Паша…

– Нет, я сказал! Пойми, если ты войдешь в этот дом, то больше никогда из него не выйдешь. Тебя увезут на ментовской машине.

Паша надавил на газ, и машина тронулась, а я еще долго оборачивалась и смотрела на свой особняк.

– Знаешь, бывает же так в жизни. Такой роскошный дом, казалось бы, живи не хочу, но я была в нем глубоко несчастной, несчастной настолько, что ты даже и представить себе не можешь. Я страдала, сходила с ума от одиночества, почти не выходя из депрессии…

– Правду говорят, что у богатых свои причуды. Богатые тоже плачут.

– Между прочим, богатым в тысячу раз тяжелее, чем бедным.

– Это ты с чего взяла?

– Это я тебе точно говорю. Богатый человек в нашей стране вообще никак не защищен. У любого богатого человека куча врагов. Сам знаешь, если есть деньги, то враги обязательно найдутся. Все смеются над новыми русскими, мол, они дураки. А дураки-то бедные, потому что у них не хватает ума делать деньги. Богатство никогда не наживешь сдурной головой. Богатые люди, как правило, жуткие трудяги. Они богатеют оттого, что умеют трудиться. Пусть порой они преступают закон, но такова уж наша действительность. Сам посуди, а кто мешает преступить закон бедным? Просто им не надо его преступать. Они не любят рисковать. А без риска больших денег не сделаешь. Бедный человек любит слова «дай» и «халява», а богатый знает – что бы с ним в жизни ни случилось, он никогда и ни у кого не будет просить. Я не имею в виду, конечно, немощных стариков и больных людей. Я говорю о тех бедных, у которых полно здоровья и есть руки и ноги. Они хотят устроиться на работу и без всякого риска, стабильно получать большие деньги, но это же абсурд. Деньги-то получать можно, но только небольшие. Богатые люди подвержены депрессии, алкоголизму, нервным срывам, как правило, их профессиональные болезни – это гипертония и инфаркт. Они боятся налоговой, криминалов и еще много всего. Опасности подвергаются также близкие им люди.

– Ты мне здесь целую лекцию прочитала. Только я не понял – о вреде богатства или вреде бедности, – засмеялся Пашка.

– Да пошел ты! – надулась я.

Пашка замолчал и уставился на дорогу. Он был подавлен и сосредоточенно думал о чем-то.

– О чем ты думаешь?

– Я люблю тебя, – сказал он серьезно.

– Я тоже.

– Скажи, мы всегда будем вместе, что бы между нами ни случилось?

– А что, собственно, может случиться? Между нами-то как раз ничего не случится. Вернее, уже случилось – мы встретились и полюбили друг друга. Лишь бы нас не беспокоила внешняя сторона нашей жизни, ведь мы с тобой живем не на необитаемом острове и много чего в этой жизни успели натворить.

Приехав домой, мы включили телевизор и стали смотреть новости. О стрельбе между двумя криминальными группировками говорили по всем каналам.

– То-то же! – довольно потерла я ладони и подмигнула Пашке: – А ты говорил, что ничего не получится.

Пашка придвинул меня к себе, страстно поцеловал и повалил на кровать.

– Постой, сумасшедший! – смеялась я и колотила его по спине.

– Только попробуй сказать, что ты не хочешь.

– Хочу, – улыбнулась я и притянула его к себе.

Глава 13

На следующий день мы решили поехать в «Свалку» и поискать Галку.

– Я не буду ее убивать, клянусь. У меня даже оружия нет. Просто я хочу посмотреть в глаза этой сучке!

– Хорошо, Жанна, только успокойся, – сказал Пашка.

Приехав в «Свалку», мы сели за столик и стали смотреть, как оттягивается современная молодежь. Пашка постоянно морщился и старался всячески показать, что ему здесьне нравится. Я не обращала никакого внимания на его гримасы и внимательно разглядывала присутствующих.

– Ну и дыра! – не выдержал Пашка. – Прямо притон для всякого сброда.

– Может, мы с тобой просто уже повзрослели и нас не тянет убивать время на всякую дрянь.

Неожиданно я увидела Галку. Она зашла в зал, подошла к стойке бара и игриво заговорила с барменом.

– Она здесь, – сжав Пашкину руку, произнесла я.

– Где?

– Вон, за стойкой бара!

– Рыженькая?

– Она самая.

Я посмотрела на Пашу и тихо сказала:

– Паша! Обещай мне, что ты будешь сидеть за этим столиком и ждать меня. У меня нет оружия, и я ничего ей не сделаю. Обещаю тебе. Мне просто хочется посмотреть ей в глаза и задать пару вопросов.

– Жанна, а может, я все-таки пойду с тобой?

– Нет. Ты будешь сидеть за этим столиком и наблюдать за происходящим.

Я направилась к барной стойке. Села на стул рядом с Галкой. Она по-прежнему болтала с барменом, совершенно меня не замечая.

– Привет! – похлопала я ее по плечу и одарила ослепительной улыбкой.

Галка наконец замолчала, перевела взгляд на меня и вздрогнула.

– Привет.

– Как дела?

– Нормально. А тебя сюда каким ветром занесло?

– Ты же сама приучила меня ходить по злачным местам.

– Помнится, когда-то тебе не нравились такие места.

– А теперь нравятся. Кстати, как поживают твои дружки?

– Какие?

– Ну тот, с куполами и его напарник?

– Нормально, – соврала она.

– Пойдем на улицу покурим.

– Ты же не куришь?

– Теперь курю. Я теперь делаю много того, о чем раньше даже не думала.

– Пойдем.

Мы встали и направились к выходу. Около дверей Галка остановилась, достала пачку сигарет и протянула мне. Я закурила, улыбнулась и весело произнесла:

– Здесь столько народу, толком не поговоришь. Пошли за клуб, там есть лавочка, посидим, Артем вспомним.

Галка подозрительно посмотрела на меня и тихо сказала:

– А что его вспоминать? Артем как Артем, что с ним будет? Люди живут, уголь добывают, запасаются свечками да газовыми баллонами. Давай лучше здесь покурим, на хер в потемках шарахаться.

– А ты с каких это пор такая пугливая стала? Или меня боишься?

– Вот еще! Больно надо! Ну пошли на лавочку, мне все равно где курить.

Мы прошли за клуб и сели на скамейку. Неподалеку горел одинокий фонарь и разносились чьи-то изрядно подвыпившие голоса. Помнится, во времена нашей бурной молодостина таких лавочках, стоявших неподалеку от какого-нибудь клуба, не было мест. На таких лавочках пили вино, курили сигареты и целовались. Теперь же они пусты. Наверное, потому, что раньше в клубах нельзя было употреблять спиртные напитки и курить. Теперь же все совсем по-другому. Зачем что-то делать на лавочке у клуба, если в клубе ты можешь заниматься чем угодно? Пить, курить анашу, вкалывать себе героин и даже заниматься сексом, если уж совсем невтерпеж.

Галка курила сигарету и смотрела куда-то вдаль.

– Ты где сейчас обитаешь? – спросила она.

– А тебе зачем?

– Да так просто. Землячки мы с тобой, как-никак.

– Стукануть хочешь?

Быстрым движением я сняла туфлю и что было сил ударила Галку по голове.

От неожиданности Галка упала на землю и схватилась за голову.

– Ты что, совсем чокнулась, дура! Больно же, – застонала она.

– Больно говоришь, сука! А мне было не больно, когда ты меня под этих мужланов подложила! – заорала я и повторила удар.

– Да кто тебя подкладывал?! Сама любовничка захотела. Кто виноват, что, выйдя замуж за кошелек, ты им правильно воспользоваться не смогла? Как была дурой, так и осталась. Увидела Валерку и ноги раздвинула!

Я схватила Гальку за шею и слегка надавила. Она закашляла и стала бить меня по лицу. Мне пришлось ослабить руки.

– Кто убил Валеру и подвесил на меня это убийство?

– Костик.

– А кто такой Костик?

– Тот, у которого вся спина в куполах. Он погиб.

– Надо же! И каким образом?

– Они со своим товарищем поскандалили и друг друга перестреляли.

– Кто убил Матвея?

– Тамбовцы.

– Кто именно?

– Ты что, дура? Там целая организация. Они занимаются вербовкой жен, матерей и детей, а затем их «ломают» и заставляют работать на себя. Там преступный клан, понимаешь? Их много, и ты не одна, кто попался на эту удочку. Таких дурочек полно.

Галька убрала мои руки, села на лавочку и отряхнулась.

– Что ты от меня-то хочешь?

– Я хочу, чтобы ты пошла со мной в милицию и подтвердила, что я не убивала блондинчика, и рассказала всю правду. Я больше не хочу быть в розыске.

– Ага, ищи дуру. Я с ментами не дружу и по ментовкам шнырять не собираюсь. Ты уж, подруга, как-нибудь сама выкручивайся.

– Как это – не пойдешь? Пойдешь как миленькая! – разозлилась я.

– Да пошла ты!

Галка нагнулась, чтобы завязать шнурок на ботинке, подняла камень и изо всех сил ударила меня по голове. Затем повторила эту процедуру еще несколько раз. Я почувствовала дикую боль в затылке. Провела рукой по лбу и обнаружила, что ладонь влажная. На платье расплывались темные пятна крови. Затем я услышала странный гул в ушах, и мне захотелось спать. Потом я упала на лавочку, и Галька принялась меня бить, но даже этого ей показалось мало. Она сняла с себя пояс и затянула его на моей шее. Я почувствовала страшную слабость и перестала сопротивляться. Кажется, она что-то кричала, но до меня доносились лишь обрывки фраз. Уловить их смысл я была просто не в состоянии.

– Дрянь! Я ненавидела тебя еще в школе! Тебе все легко доставалось. Самые лучшие мальчики носили твой портфель. Затем замужество с богатеньким буратино, а я всю жизнь всего добивалась сама. Прошла огонь, воду и медные трубы. Мне приходилось общаться с бандитами и торговать своим телом, в то время как ты сладко спала в своем особняке! Я всегда ненавидела тебя, сука!

Вдруг я услышала приглушенный хлопок и с ужасом увидела оседающее Галькино тело. А потом меня подхватили родные Пашкины руки…

– Ты ее убил? – прошептала я.

– Конечно.

– Ты спас мне жизнь, я это учту. – Я достала платок и вытерла лоб, затем, улыбнувшись, подмигнула ему: – Два – один в мою пользу.

Он потрогал мой лоб и голову, вздохнул и крепко меня поцеловал.

– Ерунда, до свадьбы заживет.

– А когда свадьба? – поинтересовалась я.

– Теперь уже скоро.

Пашка помог мне подняться и усадил на лавочку.

– Надо уходить, а то кто-нибудь может пройти мимо и увидеть труп.

От слова «труп» я чуть не подскочила. В моей голове не укладывалось, как это Галька может быть трупом.

– А ты точно ее убил?

– Я стреляю всегда в десятку, ты же знаешь.

Я встала, еще раз оглянулась на Гальку, затем прижалась к Пашке и громко заплакала.

– А ну-ка, тише. Нужно уходить. Если кто-нибудь ее заметит, то через пару минут сюда высыпет весь клуб.

Вытерев слезы, я взяла Пашку за руку, и мы пошли к машине. Когда мы отъехали на приличное расстояние от «Свалки», я посмотрела на Пашку и грустно произнесла:

– Знаешь, я хотела, чтобы она подтвердила в милиции, что я не убивала.

– Она бы не подтвердила.

– Мы бы ее заставили.

– Жанна, я же тебе говорю. Она бы не подтвердила. Тебе что, ее жалко?

– Нет. В свое время она меня не пожалела. Она просто взяла и растоптала мою жизнь.

Приехав домой, я засунула под язык таблетку валидола и легла к Пашке на диван, положив голову ему на колени.

– Знаешь, чего я больше всего боюсь?

– Нет.

– Что меня когда-нибудь остановит милиция и потребует документы. Я знаю, что это обязательно произойдет, правда, не знаю, когда именно. Как только они узнают, кто я такая, нам придется разлучиться, и вряд ли уже когда-нибудь мы встретимся.

– Я тоже думаю над этой проблемой. То ли тебе нужно жить под новым именем и новой фамилией, то ли нанять хорошего адвоката, который обязательно докажет твою невиновность. А пока надо вообще как можно реже выходить из дома. Мы очень сильно рискуем, когда выходим куда-нибудь погулять. Жанна, скажи правду: ты хочешь еще кого-нибудьнайти или на этом остановишься?

– Нет, Пашенька, больше у меня нет желания кого-либо искать. Главная моя находка – это ты.

– Убивать тебе больше тоже никого не хочется?

– Нет. Я наказала тех людей, которые сыграли в этой игре главные роли, но имя того, кто остался за кулисами, мне, к сожалению, осталось неизвестно. Я же не смогу уничтожить всю преступную группировку?! Я устранила видимых игроков в этой грязной игре, а невидимые пусть живут.

– Я рад, что ты это наконец поняла, – улыбнулся Пашка и поцеловал меня в лоб. Затем он принес зеленку и принялся за мое лечение. Разрисовав мое лицо в зеленый цвет, Пашка удовлетворенно хмыкнул:

– В таком виде тебя точно никто не узнает.

Зазвонил телефон. Пашка снял трубку и сразу насторожился. Услышав знакомый голос на другом конце провода, он расслабился и передал трубку мне.