Чтение 27–й страницы книги ~Ликвидатор, или Когда тебя не стало~

– Кто это? – поинтересовалась я.

– Маринка.

– У нее что-то случилось?

– По-моему, наоборот. Она показалась мне очень оживленной. Да возьми же ты трубку, она ждет.

Я подошла к телефону и осторожно спросила:

– Маринка, что-то случилось?

– Случилось! – радостно закричала она. – Я расшифровала надпись в медальоне Графа.

– Как это?

– Пришлось попотеть в библиотеке. Потом сходила на кафедру и нашла славного дедулю, доктора исторических наук. Он тоже немножко попотел и предложил мне свой вариант.

– Говори быстрее, не трави душу.

– В общем, там сказано следующее: «Центральный склеп мусульманского кладбища, вторая урна справа». Нанесенный рисунок изображает пустырь со множеством могил. Какты думаешь, что там находится?

– Маринка, ты золото! Ну конечно же – клад! Я уверена!

– Тогда скажи на милость, почему Граф не положил свой клад в депозитную ячейку какого-нибудь банка? Мы же цивилизованные люди.

– Значит, он не доверял банкам.

– Ты хочешь сказать, что можно доверять кладбищам? Я не уверена, что там надежнее, чем в банке.

– Знаешь, только полнейшие идиоты хранят свои деньги и драгоценности в банке! Банк в любой момент может лопнуть. А вот искать что-то в склепе на мусульманском кладбище никому не придет в голову!

– Тогда почему он не прятал свои сбережения дома? Или где-нибудь на даче?

– Потому что есть одна хорошая поговорка: «Деньги далеко от хозяина не ходят». Это аксиома. Если хочешь найти у человека деньги, то переверни его жилище вверх дном.Граф был не дурак и сделал так, что никто не знал, где находится клад, кроме него самого. Он же не думал, что его когда-нибудь убьют и снимут золото. А уж тем более расшифруют надпись в медальоне. Я и не предполагала, что у меня такая умная подруга!

– Да ладно тебе! Ты тоже заладила – клад, клад! А может, там и нет никакого клада!

– Говорю тебе, есть. У меня чутье.

– Тогда почему именно на мусульманском кладбище, а не на Ваганьковском или каком-нибудь другом? Он что – мусульманин?

– Не похож. Значит, у него что-то с этим связано.

– Кстати, а где находится мусульманское кладбище?

– Кажется, надо свернуть с шоссе Энтузиастов в сторону Нижегородской улицы. Завтра в шесть утра встречаемся у входа на кладбище.

– Ты все-таки думаешь, что мы должны поехать?

– Да просто обязаны! Не можем же мы позволить добру в земле гнить.

– А если там ничего нет?

– Ну и бог с ним, а проверить все равно надо.

– Тогда почему так рано?

– В шесть утра на кладбище тишина. Чуть позже начнут рыскать сторожа, шарахаться люди.

– А как же я приеду, если еще метро не работает?

– Марина, ты меня иногда просто убиваешь своей беспомощностью. Поймай машину.

– Какие машины в шесть утра?! – не унималась она. – Вы лучше приезжайте с Пашкой ко мне ночевать. Завтра все вместе и поедем.

Я посмотрела на Пашку и обратила внимание, что он совершенно не слушает разговор, а думает о чем-то другом. В последнее время его явно что-то беспокоит, но он не желает рассказывать мне о своих проблемах.

– Паша, поехали к Маринке ночевать, – обратилась я к нему.

– Поехали, – безразлично ответил он.

– Скоро будем, – сказала я Маринке и положила трубку. Еще раз внимательно взглянув на Пашку, я произнесла: – Паша, ты о чем думаешь?

– Я люблю тебя. – Глаза у него были грустными.

– Я тебя тоже. Скажи, что тебя беспокоит.

– Я люблю тебя, – повторил он.

– Послушай, Маринка расшифровала надпись в медальоне Графа. Теперь мы знаем, где зарыт клад.

– Какой клад? О чем ты говоришь, Жанна? Ты очень эмоциональна и веришь в чудо. Чудес не бывает, и никакого клада не существует. Это все выдумки и людские фантазии. Ты,наверное, много детективов читала в детстве.

– Между прочим, эти детективы помогают мне жить. Давай хотя бы проверим, а вдруг клад все-таки есть.

– Нам еще только не хватало раскапывать могилы на кладбище.

– Да ничего и не надо раскапывать. Клад находится под второй урной справа. В склепе. Хотя лопату все же не мешает захватить.

– Жанна, мы и так сильно рискуем, когда ты выходишь на улицу. Еще не хватало, чтобы тебя кто-нибудь застукал на кладбище.

– А кто меня там может застукать?

– Ты ходишь по парикмахерским, магазинам, гуляешь по улице. Это опасно. Ты же в розыске. Тебя в любой момент может кто-нибудь узнать.

– Ерунда. Скажи, ты часто смотришь криминальные передачи?

– Крайне редко, когда есть свободное время.

– Так вот и другие так же. А когда тебе приходится видеть фотографии тех, кто находится в розыске, ты запоминаешь их лица? Нет. Попробуй вспомни хоть одно лицо – в жизни не вспомнишь! Так чего же ты хочешь от других? Если меня и можно поймать, то только проверив документы. Короче, не хочешь ехать, тогда я поеду сама.

– Тебе разве можно отказать? – улыбнулся Пашка и пошел за машиной.

– Кстати, твоя машина так и стоит у бабки Тасьи в гараже. Если хочешь, то можешь съездить и забрать ее.

– Бог с ней, с этой машиной. Там дрова, а не тачка. В этот дом возвращаться не хочется. Когда бабку убитой нашли, соседи, наверное, описали так быстро исчезнувших квартирантов. Зачем нам нужны лишние проблемы?

Приехав к Маринке, мы посидели за чашкой чая и завели будильник на пять утра. Около шести мы уже были на мусульманском кладбище и искали нужный склеп.

– Надо клад побыстрее найти и спрятать, чтобы никто не увидел. В нашей стране клад является народным достоянием и должен сдаваться государству. Нам жалкие проценты не нужны. Шиш они получат, а не клад. Мы его нашли, значит, он наш, – переживала Маринка.

– Да может, здесь и нет никакого клада, – разозлился Пашка. – Мы пока еще ничего не нашли.

– Кончайте спорить. Вон нужный склеп, – я показала на большой и красивый склеп, стоявший под сенью раскидистого клена.

Осмотревшись вокруг и успокоившись, что на кладбище ни души, мы направились к склепу.

– А вот и вторая урна. Только что нам с ней теперь делать?

– Девчонки, я вас сюда привез, чтобы вы убедились, что здесь ничего нет, и больше не забивали себе голову всякой ерундой, – буркнул Пашка.

– Паша, у тебя совсем нет фантазии, – заметила я.

– Потому что я живу в реальном мире, а не в мире иллюзий. Я реалист, – парировал он.

– Очень жаль.

Я стала внимательно осматривать урну. Вытащить ее было невозможно, так как она была залита раствором и прикреплена намертво.

– Нужно что-то железное и острое типа кирки, – сказала Маринка и посмотрела на Пашку.

– Вы что, собрались вытаскивать эту урну?! Да мы здесь до вечера не управимся!

– Паша, будь другом, найди что-нибудь, чем можно раздолбить этот раствор, – попросила я.

Пашка вздохнул и поплелся к машине.

– Ну и противный он у тебя, – не удержалась Маринка. – Как ты его терпишь?

– Какой есть, другого нет.

– Да уж лучше вообще никакого, чем такого придурка иметь.

– Может, ты и права, но я люблю этого придурка, – улыбнулась я.

– Ты всегда бросаешься из крайности в крайность. То директор банка, то киллер-профессионал.

Через минуту появился Пашка с железной кувалдой в руках.

– А это тебе зачем? – ехидно улыбнулась Маринка. – Зачем ты в машине такую вещицу возишь?

– Надо и вожу, – буркнул Пашка и принялся долбить цемент.

После нескольких ударов урна треснула и разлетелась на куски.

– Вот тебе и на! – не понял Пашка.

Я подняла отколовшийся кусок и внимательно его рассмотрела.

– Так это же не мрамор, а какая-то жалкая подделка. Смотрите, другие урны из настоящего мрамора, а эта нет.

– Точно, – дрожащим голосом подтвердила Маринка.

Пашка отбил от урны оставшиеся кусочки, а затем с силой ударил по небольшой плите в основании могилы. Как мы и ожидали, она тоже не имела никакого отношения к мрамору, поэтому раскололась легко. Под плитой оказался небольшой деревянный ящичек с маленьким замочком. Пашка бережно достал этот ящичек и вручил мне. Затем он пощупал рукой дальше, но ничего не нашел.

– По-моему, больше ничего нет.

– По-моему, тоже, – вздохнула я и безумными глазами уставилась на ящик.

– Тяжелый? – спросила Маринка.

– Порядком.

– Наверное, там куча драгоценностей!

– Наверное.

– Так, быстро уносим ноги, – сказал Пашка. – Вон уже дворник с метлой вышел.

Мы обернулись и увидели дворника, который с удивлением смотрел на нас, почесывая бороду.

– Уходим, – сказали мы в один голос с Маринкой и бросились к выходу.

В машине Маринка беспрестанно пыталась открыть замок и строила гипотезы по поводу содержимого ящика. Приехав к Пашке, мы поставили ящик на стол и принялись мудрить, как можно его открыть. Наконец Пашке удалось это сделать, и мы стали рассматривать содержимое. А содержимым оказались десять икон, каждая из которых была завернута в вафельное полотенце.

– Вот это да… – разочаровалась Маринка. – А где же драгоценности?

– Эти иконы стоят побольше любых драгоценностей, – перебил ее Пашка.

Я взяла одну и стала с трепетом вглядываться в светлый лик:

– Паша, а ты в этом что-нибудь понимаешь?

– Не совсем, но то, что это подлинники, я уверен. Семнадцатый век.

– Какой? – Мы с Маринкой в один голос ахнули.

– Семнадцатый, – повторил он и провел рукой по окладу. – Как живая. Прямо чудеса какие-то.

– Я вот только не пойму, зачем Граф держал их в земле, а не продал какому-нибудь антикварщику? – спросила Маринка.

– Ему виднее.

– Послушай, Паша, а если мы продадим эти иконы, то нам хватит денег, чтобы оправдать меня на суде и признать невиновной?

– Конечно. Этих денег хватит не только на то, чтобы ты избежала тюрьмы, но и на то, чтобы обеспечить тебе, мне и Маринке достойную жизнь. Еще и правнукам останется.

– Может, эти иконы показать моему знакомому историку? – спросила Маринка.

– Умоляю, никакой самодеятельности! – разозлился Пашка. – И вообще, не смей трепать языком!

– А я и не треплюсь, – обиделась Маринка.

– Позвольте все сделать мне. Я же мужчина, в конце концов. У меня есть люди, которые должны заинтересоваться иконами.

– Конечно, – обрадовалась я. – Как вы посмотрите на то, чтобы отметить это дело?

– Положительно! – захлопала в ладоши Маринка. – Давайте устроим пир. Все-таки такие иконы не каждый день можно найти!

– С вами точно скоро чокнешься или поверишь в чудеса. Представляю, какими вы были шальными подружками в институте! – засмеялся Пашка. – Я таких девчонок еще никогда не знал!

– Да уж, – улыбнулась Маринка. – Жанка всегда была сумасшедшей, пока не вышла замуж. Все только разговоры и были про нее.

– Ладно, девчонки! С вами хорошо, но пора идти по магазинам. Что вы будете пить?

– «Хеннесси», конечно, что же еще, и не одну, а парочку. А из еды бери все, что будет попадаться тебе по пути. Или, может быть, все-таки пойдем в ресторан?

– Нет. Это опасно. Мы и здесь можем неплохо посидеть, – благоразумно заметил Пашка. – Я сейчас всего накуплю.

– Тогда возьми с собой Маринку. Она не в розыске. Я, конечно, доверяю твоему вкусу, но Маринка женщина и ей проще выбрать все, что нужно купить. Сегодня мы должны устроить пир по полной программе. Все-таки такая находка! Семнадцатый век! Ай да Граф! Ай да молодец! Давайте дуйте, а я пока отварю картошки и помою полы.

– Слово женщины закон. Давай, Маринка, собирайся, поехали.

Маринка быстро собралась, взяла Пашку за руку и помахала мне сумочкой.

– Смотри, подружка, уведу, – засмеялась она.

– Черта с два. Тортик не забудьте.

– Купим, – улыбнулся Пашка.

Когда входная дверь закрылась, я набрала полный таз воды и принялась наводить порядок. Как все-таки здорово, что я опять обрела Маринку и в мою жизнь вошел Пашка! Такой ласковый и родной! Я вновь захотела жить, любить и творить. Теперь, когда есть деньги, меня обязательно оправдают. Я продам свой особняк, потому что никогда не буду в нем счастлива, и куплю хороший дом. Никакой Испании, мы будем жить здесь, а еще лучше, уедем в другой город, где нас никто не знает, и заживем припеваючи.

Я принялась отдраивать полы, напевая себе под нос незатейливую песенку.

Под кроватью моя рука неожиданно наткнулась на небольшой кожаный портфель. Я достала его и вытерла пыль. Затем открыла и вытащила несколько конвертов, перетянутыхтонкой резинкой. Мое любопытство не знало границ. Чьи это письма Пашка хранит столь бережно у себя под кроватью? Наверное, это переписка с той убитой девушкой. Почувствовав глупый укол ревности, я раскрыла первый конверт и дрожащими руками достала оттуда фотографию. На фотографии был изображен пожилой, интеллигентный мужчина. А на обратной стороне – инициалы и возраст. В этом же конверте лежал свернутый листок бумаги. На нем было дано детальное описание распорядка дня этого мужчины. Всепонятно. Похожий конверт лежал у Пашки в сумке, когда мы с ним познакомились. Там была фотография Горелина.

Господи, какой же он дурачок! Зачем хранить такие вещи! Их надо уничтожать. Мне придется сжечь эти конверты, хочет он того или нет. Никакого возврата к прошлому! Будем жить настоящим! Тем более у нас есть будущее! Я стала доставать из конвертов фотографии и бросать на пол. На меня смотрели чужие, незнакомые лица, молодые и не очень, но одно лицо заставило содрогнуться мое тело и громко закричать. Из последнего конверта выпала фотография Матвея. Я сразу узнала этот снимок. Его сделала я, когда мы возили нашу дочь в зоопарк. Как сейчас помню, перед этим мы заехали в парикмахерскую, Матвей подстригся, а потом мы отправились на Пресню. Гуляли по зоопарку, катали дочь на каруселях, кормили зебру. Это был один из немногих выходных дней Матвея. Мы были счастливы в тот день и чудесно провели время.

На обратной стороне написано: Виноградов Матвей Викторович. Проживает по адресу… Я читала, и мне казалось, что это какое-то недоразумение, глупый, нехороший сон. Мне пришлось больно ущипнуть себя за щеку, чтобы поверить в реальность происходящего. Достав листок бумаги, я увидела чертеж своего особняка и описание распорядка дня моего мужа. Обед, ужин, деловые встречи и так далее. Откуда же он стрелял? Получается, что из подвала соседнего дома. Это отчетливо видно на рисунке.

Нет! Это безумие! Это какая-то нелепая ошибка! Пашка не мог! Он никогда не сделал бы мне плохо. Я ему верю. Я люблю его. Сейчас Пашенька придет и скажет, что это какое-то недоразумение! Ему подбросили этот конверт, кто-то хочет нас поссорить, но ведь это невозможно. Мы одно целое. Мы искали друг друга долгие годы. Нас невозможно разлучить. Сейчас придет мой дорогой Пашенька и скажет, что это не так. Он не убивал Матвея. Я громко рыдала и вытирала слезы.

Затем я положила фотографию Матвея в конверт и сунула в карман. Хотела встать, но споткнулась о таз с водой. Вода разлилась по комнате, и я заревела еще громче. Сволочи!!! Все против нас! Все! Зачем делать такую подлость?! Зачем так подставлять Пашеньку? Я верю ему, как самой себе. Если бы он убил Матвея, то обязательно сказал бы мне об этом.

Положив таблетку валидола под язык, я перешагнула через большую лужу и вышла на балкон. На соседнем балконе стояла Любка и курила сигарету.

– Здравствуй, Любонька, – улыбнулась я. – Угости сигареткой.

– Вы же не курите.

– Курю. Ты просто не знаешь. Ты вообще много чего не знаешь.

Любка протянула мне сигарету и равнодушно спросила:

– Вы что, плачете?

– Да так просто.

– С Пашкой что-нибудь?

– Нет. – Я смахнула рукавом слезу и дрожащими руками взяла сигарету.

Затем чиркнула зажигалкой, но так и не смогла прикурить.

– Давайте я попробую.

– Попробуй, деточка.

Любка прикурила сигарету и отдала ее мне.

– Люба, – сказала я почти шепотом, – ты когда повзрослеешь и полюбишь, обязательно береги свою любовь. Слышишь, обязательно. Любовь должна быть с кулаками, понимаешь? За нее надо бороться. Береги любовь…

– А что, мне не нужно взрослеть, я Пашку люблю.

Я не обратила на ее слова никакого внимания, посмотрела на часы и со стоном в голосе произнесла:

– Что-то Пашеньки нет. Сейчас Пашенька придет и все мне объяснит. Все будет хорошо. Я же знаю. Я все умею чувствовать, – говорила я сама себе.

– Что это он вам должен объяснять?

– Он же любит меня. Он чудный, замечательный мужчина, самый лучший. Он меня успокоит и даже посмеется над тем, как могло прийти такое мне в голову. Скажет: «Дура же ты, Жанка! Как ты только такое могла обо мне подумать?!» А я поглажу его по головке и скажу: «Прости, Пашенька. Ты же всегда говорил, что дура. Вот я и есть дура».

Люба с ужасом смотрела на меня.

– Жанна, а вы случаем умом не тронулись?

– Нет, Любонька, нет. Сейчас придет Паша и все объяснит.