Чтение 15–й страницы книги ~Откровения содержанки, или На новых русских не обижаюсь!~

– Оля, тебе завтрак в постель принести или ты спустишься в столовую?

– Я спущусь, – ответила я и моментально залилась краской.

Мне было жутко неудобно от такого к себе отношения, и я чувствовала острую душевную боль оттого, что живу в роскоши и чувствую себя королевой, а моя младшая сестра Тонька перебивается, чем придется, и живет в ужасных условиях вместе с матерью-алкоголичкой. Правда, после похорон Дашки мать поклялась, что больше не будет пить, почернела от горя и пообещала, что все свободное время посвятит Тоньке. Я оставила матери все те доллары, которые дала мне Алина, в надежде на лучшее, но в глубине души не верила ее обещаниям и знала, что мать может сорваться в любой момент, и все начнется по новой. И все же я знала, что настанет тот день, когда я перевезу Тоньку с матерью в новую квартиру и сделаю их жизнь интересной, насыщенной и обеспеченной.

Как только помощники Яна ушли и он принялся разбирать коробки уже один, я набралась смелости и, подумав о том, что Ян в этом доме – единственный человек, которому можно задавать вопросы, спросила:

– Ян, а ты давно здесь?

– Год, – совершенно спокойно ответил Ян, не упрекая меня за любопытство. – Сначала одевал и приводил в надлежащий вид только хозяина. Теперь вот тебя. Признаться честно, мне больше нравится возиться с женщинами, чем с мужчинами.

– Почему?

– Наверно, потому, что я считаю их ближе к себе. Я лучше их понимаю. Иногда мне кажется, что во мне тоже сидит женщина.

– Я слышала, хозяин попал в автомобильную аварию? – как можно более осторожно спросила я.

– Да. Он сильно обгорел. Можно сказать, восстал из пепла. Разбился на трассе Питер – Москва. Водитель, жена, сын – насмерть, а хозяин чудом остался в живых. Сама видела, что собрали все, что от него осталось. А осталось, прямо скажем, не так много.

– А он еще и женат был?

– Конечно. Он же не сразу инвалидом родился. Красивый, высокий мужчина. Жена-красавица. Я его застал уже инвалидом, но в его спальне и кабинете много семейных фотографий. Красивый был мужчина. Да и те люди, которые в этом доме уже много лет работают, много интересного рассказали. Он в тренажерный зал раньше ходил. Бассейн, гольф, рыбалка, охота... Вот так в жизни бывает.

– Да уж, – только и смогла сказать я.

– Сыну было семнадцать лет. Столько могил сразу! Георгий Петрович долгое время в разных клиниках лечился. Все это время его бизнесом управляющий занимался. Сама посуди, через сколько пластических операций он прошел. Когда здоровье восстановил, то вновь взял бразды правления в свои руки. Хозяин ведь очень богатый и влиятельныйчеловек. У него виллы за границей есть, фермы какие-то, острова, участки. В принципе с такими увечьями можно вполне жить. Вот только на лице кожи вообще не было: обугленный кусок мяса. Поэтому шрамов столько осталось. Но в перспективе еще операции будут. Обещают, что в дальнейшем он будет очень неплохо выглядеть. Если, конечно, он на эти операции согласится.

– А что, он может не согласиться?

– Да он уже столько по этим клиникам намотался, что у него, как и у любого нормального человека, нервы могут не выдержать. Его при слове «больница» всего передергивает. Он может просто махнуть рукой, послать все к черту и решить: какое лицо есть, такое есть.

– Вот судьба! Не позавидуешь.

– Это точно. Тем более, человек таким бизнесом ворочает.

– А я ему зачем нужна?

– Как ни крути, а ему по-любому приходится вращаться в обществе и общаться с самыми разными людьми. У таких богатых людей, знаешь, сколько недоброжелателей? Вот за его спиной шепчутся, что калека даже с такими деньгами никому не нужен. Смотрят на него с жалостью. Видимо, его это очень сильно задело, раз уж он решился сожительницу себе взять. Хозяин бы и рад в своей скорлупе закрыться от внешнего мира, чтобы никого не видеть и никого не слышать, передав все дела управляющему, но ему хочется чувствовать себя полноценным, вести активную жизнь и не думать о том, что он калека. Он же живой человек.

Этим вечером я выглядела так необычно, что не могла налюбоваться на себя в зеркало. Ян повесил на мое плечо изящную сумочку из змеиной кожи и объяснил:

– Тут пудреница, если нужно будет припудрить носик.

– Спасибо!

– Тогда мой сегодняшний рабочий день окончен и я могу ехать домой? – Ян спросил меня, словно какого-то начальника.

– Конечно! Ты сделал меня настоящей принцессой.

– Твой принц уже тоже едет на вечеринку, – все тем же высоким голоском пропел Ян и услужливо распахнул передо мной дверь.

– Мы поедем на разных машинах?

– Видимо, да.

– Но почему? Это же вызовет множество различных пересудов.

– Не думай об этом. В том обществе, в котором тебе придется вращаться, это считается вполне нормальным. Даже мужья и жены часто приезжают на разных машинах. Жены едут из своих особняков, а мужья – прямо с работы, из своих офисов.

– Ян, мне кажется, что мне все это снится. Я еще никогда не была такой сказочно красивой. С таким макияжем и с такой укладкой я похожа на красавицу-актрису.

– А ты и так сейчас должна быть актрисой. Тебе же придется играть.

ГЛАВА 21

Столкнувшись в коридоре с Родионом, я прошла мимо него летящей походкой и не могла не заметить его изумления.

– Ян, ты даже из крокодила красавицу слепишь, – язвительно заметил Родион, не сводя с меня своих восторженных глаз.

– А я разве была крокодилом? – Я приняла его слова как оскорбление и заметно расстроилась.

– Я решил проверить, как ты выполняешь те требования, про которые я тебе говорил, – деловито произнес Родион. – Зачем ты показываешь мне свои эмоции? Ты должна всему радоваться и ни на что не обижаться.

– Я думала, что эти требования распространяются только в отношении Георгия?

– И на меня тоже, я же его правая рука.

– Значит, если у меня возникнут какие-нибудь проблемы, я даже не могу к тебе с ними подойти?

– Подходи, только хорошенько обдумай то, что будешь мне говорить.

Сев в машину, я первым делом подумала о том, что очень даже странно то, что правая рука Георгия везет на день рождения меня, а не своего шефа. Возможно, это было пожелание самого Георгия, потому что я – лицо новое, непроверенное и за мной нужен глаз да глаз.

Как только наша машина остановилась у входа в ресторан, я сразу увидела, как из соседней машины двое крепких ребят выносят Георгия, восседающего на инвалидной коляске, и подкатывают ко мне.

– Добрый вечер, любимый, – я подошла к своему так называемому сожителю и, расплывшись в милой улыбке, поцеловала его в щеку.

Георгий сморщился, словно этот поцелуй ему был неприятен, и сказал:

– Никогда так больше не делай. – Затем он развернулся и поехал в зал.

Я шла рядом с ним и не могла понять, что именно я сделала не так и почему мой поцелуй был так воспринят хозяином. Мне было велено играть роль влюбленной сожительницы, которая питает к мужчине-инвалиду самые светлые и нежные чувства. По-моему, поцелуй был очень даже кстати. Хотя, может, хозяину не понравилось то, что я поцеловала его перед рестораном? Наверное, это нужно было сделать в самом ресторане.

Не успели мы появиться в зале, как к нам тут же подошли виновник торжества и его супруга и стали говорить о том, как же они рады видеть Георгия Петровича на своем вечере.

– Знакомьтесь, это моя невеста, – серьезным голосом произнес Георгий Петрович.

– Приятно познакомиться, – расплылась в улыбке пожилая чета, буквально сверля меня глазами.

Виновник торжества тут же поцеловал мне руку и сказал о том, что мечтает побывать на нашей свадьбе. Георгий Петрович никак не отреагировал на его реплику и все так же монотонно произнес:

– Мои ребята уже доставили подарок. Он подписан.

– Спасибо, друг. Огромное тебе спасибо! Главное, что ты сам приехал.

Нам показали наш столик на двоих, и мы сели с Георгием друг против друга. Я наконец поймала на себе заинтересованный взгляд Георгия и поправила платье.

– Знаешь, а я ведь правильно сделал, что тебя выбрал. – Георгий закурил дорогую трубку. – Ты не фотомодель, и это сразу видно. Ты просто симпатичная девушка. Если бы ты была фотомоделью или победительницей какого-нибудь конкурса красоты, то наши с тобой отношения выглядели бы не так правдоподобно, как сейчас. Дураку было бы понятно, что я взял тебя на содержание и плачу тебе деньги. А так... Так все очень даже неплохо выглядит.

Глядя на огромное количество гостей, я занервничала и в тот момент, когда взяла вилку с ножом, ощутила, как задрожали мои руки. Георгий не мог это не заметить и не усмехнуться. Мне, конечно, хотелось сказать ему о том, что я не вижу в этом ничего смешного, но я хорошо помнила требования, выдвинутые Родионом. Я должна заглядывать в рот своему хозяину, не высказывать свое мнение и ни в коем случае не показывать свои эмоции.

– Терпеть не могу все эти мероприятия, – недовольно проговорил Георгий и принялся слушать различные хвалебные тосты, которые произносились в честь виновника торжества.

В середине вечера, когда многие пары уже пошли танцевать, я увидела машущую мне Алину, одетую в роскошное платье сочного вишневого цвета.

– Алина! – совершенно позабыв про хозяина, я бросилась к своей подруге на шею и счастливым голосом произнесла:

– Алинка, вот уж не думала, что мы здесь с тобой встретимся. Как же я рада!

– Молодец, подруга! Хорошо сработано. Значит, ты у меня уже при деле. Ты хоть знаешь, с кем ты сейчас рядом?

– Я слышала, что это очень богатый и влиятельный человек.

– Это один из самых богатых людей России. У него вся семья в аварии погибла. Его самого по частям собирали. Об этом же все газеты писали. Подруга, как же тебе повезло!

– Да в чем же мне повезло? Я же у него работаю. Одно неверное движение, и мне дадут пинка под зад.

– А ты не делай неверных движений.

– Я стараюсь.

– Послушай, Ольга, как же ты похорошела. Опять новый цвет волос. Платье... Умелый макияж...

– У меня теперь есть собственный стилист и комната, заваленная коробками с одеждой и обувью.

Покосившись на скучающего Георгия, я тут же извинилась перед Алиной и сказала, что должна идти.

– Алина, я не могу долго разговаривать. Я тебе деньги скоро отдам.

– Какие деньги?

– Те, которые ты мне одолжила.

– Да брось ты!

– И еще: у меня новый номер телефона.

Алина тут же достала свой мобильный и вбила в него мой новый номер.

– Алина, если звонишь, то ни одного лишнего слова, – предупредила я свою подругу. – Мой телефон прослушивается. Все, что я говорю, записывается людьми Георгия Петровича.

– Я тебя поняла.

Я собралась было уходить, но Алина взяла меня за руку и заговорила заискивающим голосом:

– Выручай, подруга. Пришел и твой черед мне помочь. Понимаешь, мой Давид уже давно мечтает познакомиться с Георгием Петровичем, но никак не может к нему подступиться. Для него это очень важное знакомство, пойми. Ты окажешь Давиду большую услугу, если представишь его Георгию.

– Алинка, да ты в своем уме? – Мне показалось, что еще немного, и я просто задохнусь от возмущения. – Ты как себе это представляешь? Мне это запрещено.

– Оля, как только Давид тебя с ним увидел, так он на меня сразу наехал. Он просто на этом настаивает. Оля, я тебя никогда ни о чем не просила. Сделай это для меня, пожалуйста. Пойми, для Давида это очень важно. Прямо вопрос жизни и смерти! Я тебя умоляю, не порть мои отношения с Давидом.

– Алина, я сама живу в доме Георгия на птичьих правах. Ты же прекрасно понимаешь, что для него я никто и зовут меня никак. Я должна выполнять определенные требования. В противном случае меня выкинут на улицу и не дадут денег. Так вот, в этих требованиях есть пункт, что я не должна ни с кем знакомить хозяина и не грузить его своими проблемами. Алина, ты же сама видела, в каких условиях я жила. Мне не хочется туда возвращаться. На сегодняшний день я у Георгия Петровича никаких чувств, кроме раздражения и ненависти, не вызываю, потому что для него я – продажная дрянь. Алинка, скажи Давиду, что я не могу представить его Георгию. Не порть мне ничего раньше времени.

Но Алина меня не слышала, а быть может, просто не хотела слышать, и стояла на своем.

– Оля, я тебя единственный раз прошу...

– Хорошо. Подходи с Давидом к нашему столику через пять минут, – сказала я вконец расстроенным голосом, понимая, что с Алиной бесполезно спорить.

Если я ей откажу, то она просто подойдет сама. Так пусть уж лучше я буду к этому готова.

Вернувшись на место, я дотронулась до здоровой руки Георгия и, ощутив ее теплоту, произнесла:

– Извините. Я подругу встретила.

– Послушай, называй меня на «ты», а то что-то несостыковочка получается. Невеста с женихом на «вы» не разговаривает. Мне не понравилось, что ты встала из-за стола.

– Георгий, поймите меня правильно, – начала я и тут же осеклась. – Пойми меня правильно. Если бы я не подошла к своей подруге, то она бы подошла к нам. Она же не знает, что мне запрещено кого-либо знакомить с тобой.

– Это твоя близкая подруга?

– Просто подруга. Мы познакомились в фитнес-клубе и стали тесно общаться, а потом она пригласила меня к себе на день рождения на Лазурный Берег, и я словно побывала в настоящей сказке.

Увидев, что Давид и Алина уже стоят перед нашим столом, я высвободила свою руку из руки Георгия и тусклым голосом произнесла:

– Дорогой, я бы хотела представить тебе своих хороших знакомых...

Потом Давид сел за столик к Георгию, а Алинка взяла меня за руку и повела танцевать.

– Пошли, подруга. Им поговорить надо.

– После сегодняшнего вечера я буду уволена, – грустным голосом произнесла я и почувствовала, что не могу танцевать, словно меня разбил паралич и мои руки и ноги нехотят двигаться.

– Да все будет нормально! Он уже тебя представил обществу. Не может же он прийти сегодня с одной, а завтра – с другой.

– С такими деньгами он все может.

– И все же он представил тебя не в качестве подруги, а в качестве невесты. Улавливаешь разницу?

– Нет. Он невест хоть каждый день менять будет, и никому до этого нет никакого дела.

– Ты – первая девушка, с которой он вышел в свет после той страшной аварии.

Посмотрев на Георгия, я увидела, что он сделал мне знак, чтобы я подошла, и направилась к его столику.

– Оля, нам пора, – холодно произнес Георгий и, бросив беглый взгляд на Давида, со словами «Приятно было познакомиться» и «Желаю удачи» поехал к выходу из зала.

– До свидания, – пробурчала я Алине с Давидом и хотела было везти коляску Георгия, но тот резко обернулся, сказал мне, чтобы я убрала от его коляски руки, потому чтоон поедет сам.

– Георгий, ты меня уволил? – чуть не плача спросила я своего хозяина. Но тут к нам снова подошли именинник с супругой, и я расплылась в улыбке и поблагодарила их за такой приятный вечер.

– Вам и в самом деле понравилось? – заискивающе спросили улыбающиеся супруги.

По всему было видно, что они от Георгия зависимы и мечтают ему угодить.

– Это было потрясающе, а самое главное – как необыкновенно оформлен зал, – подметила я.

– Это моя супруга постаралась. Нашла фирму, в которой работают настоящие волшебники, умеющие творить чудеса.

– Да уж. Действительно, чудеса!

– А почему вы так рано уходите? Сейчас будет праздничный торт со свечами.

– У меня еще несколько неотложных дел, – выдавил из себя улыбку Георгий и поехал к выходу.

– Георгий Петрович, спасибо, что почтили нас своим вниманием. Всегда рады вас видеть у себя в гостях.

Я хотела хоть что-нибудь сказать Георгию в свое оправдание, но нас развели по разным машинам и повезли домой. Меня вез совершенно незнакомый водитель, который за все время пути не обмолвился со мной ни единым словом, но зато постоянно разговаривал с кем-то по мобильному телефону.

Я сидела с глазами, полными слез, и, увидев, что водитель вообще не обращает на меня никакого внимания, отправила SMS-ку Тоне. Перед тем как уехать, я купила ей мобильный, велела его спрятать от матери и объяснила, что этот телефон только для нашего с ней общения.

«Малыш, как ты там? Мама не пьет? В школу ходишь?» – послала я сообщение сестре.

«Оля, забери меня отсюда побыстрее. Мама опять пьет. В школу я хожу, но уже больше так не могу. Вся школа показывает на меня пальцем, все говорят, что Дашка – проститутка и ее убили сутенеры. Ко мне старшеклассники пристают. В школу скоро перестану ходить, уйду из дома. Больше так жить не могу. Или уйду из дома, или брошусь под машину. Матери все безразлично: после Дашкиных похорон запила еще больше. Говорит, что в Дашкиной смерти ты виновата. Называет тебя проституткой и говорит, что сестра вся в тебя пошла. Ты сбила ее с истинного пути. Сейчас привела своих алкашей и на кухне пьет, а я в комнате закрылась и плачу».

Прочитав сообщение сестры, я ощутила, как сильно закололо мое сердце, и тут же написала ответ:

«Малыш, продержись немного. Я скоро приеду и тебя заберу».

Я с трудом сдерживала слезы, потому что понимала, что забрать Тоньку мне некуда, что я здесь сама на птичьих правах и, как только меня довезут до дома, Родион скажет мне, что я уволена, велит, чтобы я собирала свои вещи и ко всем чертям убиралась из особняка.

Я стала тут же соображать, как жить дальше после того, как меня выкинут из дома Георгия и как спасти Тоньку. У меня на счету есть десять тысяч евро. Сниму квартиру, переведу Тоньку в другую школу и закодирую мать. А если мать не захочет кодироваться? Повезу к специалистам силком. По крайней мере, она сменит круг общения и обстановку, а это немаловажно.

«Оля, я тебя жду».

Вновь пришло сообщение от Тоньки, и я обрадовалась ему, как ребенок. Как только меня привезли в особняк, я прошла в свою комнату и надела ту одежду, в которой сюда приехала. Когда дверь моей комнаты распахнулась и вошел Родион, я приготовилась к самому худшему.

– А ты что так оделась? – не мог не поинтересоваться он. – Ты же вроде в этом проститутском наряде на работу приезжала устраиваться.

– Никакой это не проститутский наряд, а очень даже дорогая одежда.

– Да в ней только на панели стоять!

– Я в этом платье на Лазурный Берег ездила к подруге на день рождения. И выглядела там, между прочим, не хуже других.

– Да в таком прикиде только девочкой по вызову работать. Сними это немедленно. Я сразу хотел распорядиться, чтобы эту одежду сожгли, но потом решил, что ты в ней домой поедешь, когда тебя отсюда выкинут.

– А я уже домой собралась. Меня уволили?

– Кто тебе такое сказал?

– Я не выполнила требования и поняла это по лицу Георгия Петровича.

– Нет. Ты не уволена. Но сегодня ты допустила несколько серьезных ошибок, и хозяин делает тебе довольно серьезное замечание. Если в следующий раз на вечеринке ты увидишь кого-то из своих подруг, то ты должна поздороваться кивком головы. Этого вполне достаточно. Если подруга бесцеремонно сама к тебе подойдет, то ты должна сослаться на занятость и как можно быстрее вернуться на свое место. И уж тем более не имеешь права представлять хозяину каких-нибудь людей. Это строго запрещено. По этому поводу тебе делается первое и последнее замечание. К хозяину пытаются подступиться слишком многие, но это не значит, что он должен знакомиться со всеми подряд. Он самвыбирает тех, с кем ему нужно общаться. Тебе все понятно?

– Понятно.

– Ты так мало работаешь, а так много ляпов уже допустила. Девочка, если будешь продолжать в том же духе, то ты вылетишь с работы намного раньше, чем тебе будут перечислены на счет обещанные деньги.

– Я буду стараться, – словно школьница, пообещавшая исправить плохие отметки, произнесла я.

– Будь умной девочкой. У тебя есть все шансы исправиться.

Родион хотел выйти из комнаты, но, взявшись за дверную ручку, остановился.

– И пожалуйста, сними этот безвкусный проститутский наряд, а то, глядя на тебя, пропадает всякое желание общаться с тобой на уровне.

– Я сейчас сниму, – судорожно закивала я головой. – Я просто думала, что меня уже уволили. А где сейчас Георгий?

– Работает у себя в кабинете.

– Он на меня очень злой?

– Ты знаешь, у него столько забот и хлопот, не то положение и не тот возраст, чтобы сидеть и дуться на тебя в своем кабинете. Ты слишком мало для него значишь. Ты – просто человек, принятый на работу на испытательный срок, и этот испытательный срок ты проходишь не совсем удачно.

ГЛАВА 22

Как только за Родионом закрылась дверь, я тут же переоделась в платье, которое стилист подобрал мне для дома, и, выйдя из комнаты, пошла искать кабинет Георгия. В коридоре было тихо и горел тусклый свет. Видимо, все обитатели уже разбрелись по своим комнатам, готовились ко сну и смотрели телевизор. Когда домработница водила меня с экскурсией по дому, она показывала мне комнату, являющуюся, по ее словам, кабинетом Георгия Петровича, и еще тогда я отметила про себя то, что моя спальня и кабинет хозяина находятся на одном этаже. Увидев нужную мне дверь, я убедилась, что за ней горит свет, и тихонько в нее постучала.

– Что нужно?

Открыв дверь, я посмотрела на сидящего перед работающим компьютером Георгия и, поймав на себе его удивленный взгляд, тут же упала на колени и принялась целовать колеса его инвалидной коляски.

– Георгий, я тебя умоляю, помоги. Я понимаю, что я не имею права обращаться к тебе со своими проблемами, но у меня нет другого выхода. Пойми меня правильно... Я понимаю, что ты уже и так на меня зол, а после этого разговора скажешь своей охране, чтобы она выкинула меня из твоего дома и не подпускала к нему даже на километр, но я очень тебя прошу...

– Встань с колен и прекрати целовать колеса. Да отойди ты от моего кресла!

Голос Георгия моментально привел меня в чувство, и я встала с колен.