Чтение 8–й страницы книги ~Провинциалка, или Я

— Долларов… — ужаснулась я.

— Мы с ним партнеры по кое-каким делам. Я ему денежки дал, а он мне их не вернул и стал от меня скрываться.

— Так, может, нужно искать деньги в его бизнесе? Чем он там занимался? Нужно проверить его счета.

В том-то и дело, что перед поездкой в Египет Ветер опустошил все счета и закрыл свое дело. Наверное, хотел сбежать с тобой за кордон и жить там припеваючи. А здесь у него практически ничего и не осталось — так, двухкомнатная квартирка на проспекте Вернадского. Сама посуди, на сколько она тянет — даже десятой части того, что он мне должен, не стоит.

— Если он не такой уж честный и состоятельный партнер, то зачем вы дали ему такие безумные деньги?

— Потому что он меня хорошо убедил. Сказал, что дело, на которое он их берет, практически беспроигрышное. Я вовсе не такой дурак, чтобы раздавать крупные суммы направо и налево, но я хорошо знал Ветра и, можно сказать, доверял ему. Поверь, это очень неприятно — понять, что человек, которого ты знаешь много лет, которому ты доверяли который во многих вопросах от тебя зависит, взял у тебя деньги на совершенно безупречных основаниях под хороший процент, а затем… неожиданно тебя кинул.

— А с чего вы решили, что он вас кинул?

— Как это с чего? Я не получил своих денег обратно.

— Виталий вас не кинул — он умер. Погиб. Был убит. Это разные вещи. Когда человек мертв, он уже никому и ничего не должен.

— Послушай, дорогая, я вытащил тебя из тюрьмы не для того, чтобы ты читала мне нотации. Я и сам все знаю. Да, Виталий умер неожиданной смертью. Но незадолго до этого он обналичил все имеющиеся у него деньги и закрыл все счета. Тут и дураку понятно, что человек к чему-то готовился! И отнюдь не к смерти!

— А может быть, вы плохо о нем думаете? Может, он снял все деньги для того, чтобы вернуть их вам?

Не знаю, почему мой вопрос так сильно подействовал на мужчину, но он наклонился ко мне очень близко, схватил меня за шиворот и прошипел:

— Послушай, детка, хватит уже выгораживать своего любовничка! Тут с тобой шутки шутить никто не будет. Если ты не смекнешь, где твой возлюбленный спрятал денежки, то я, не раздумывая ни минуты, верну тебя туда, откуда только что взял. Ты все поняла?

— Да, — затравленно кивнула я. Мне и самой было непонятно, как мне удалось сдержать подступившие к глазам слезы, но я собрала всю свою волю в кулак — только для того, чтобы не впасть в истерику и не разрыдаться.

— Так как насчет денег?

— Мне нужно хорошенько подумать и проверить все тайники Виталия. Я сделаю все возможное.

— Этого мало.

— А что еще?

— Ты должна сделать не только возможное, но и невозможное.

— Я сделаю и невозможное, — проговорила я голосом, полным отчаяния, и все же тихонько всхлипнула.

Глава 9

Подъехав к моему дому, Петр Петрович повернулся ко мне и расплылся в малоприятной улыбке.

— Вот видишь, Алиса, я поступаю С тобой очень даже по-человечески. Я понимаю, что ты хочешь увидеться со своей семьей, и позволяю тебе это сделать. У тебя сын растет, а мне хорошо знакомо, что такое дети. Ничто человеческое мне не чуждо. На то, чтобы найти деньги Виталия, тебе дается ровно месяц, но я надеюсь, что ты не будешь растягивать выполнение своих обязательств на такой большой срок и найдешь мои сбережения быстрее. Мужу скажешь, что тебя отпустили под подписку на месяц. У дома всегда будет дежурить машина с одним из моих ребят, поэтому не вздумай никуда ездить самостоятельно. Если нужно что-то сделать или куда-то поехать, подойдешь к синему «БМВ» и поедешь, куда тебе надо. Если муж спросит, что это за машина, скажешь, что за тобой ее закрепила наша доблестная милиция. Мол, ты находишься под защитой следствия и без машины тебе никуда. Ты все поняла?

Не говоря ни единого слова, я молча кивнула — потому что сдерживала слезы уже последними усилиями.

— Я знал, что ты умненькая девочка и все поймешь с полуслова. Я это сообразил еще тогда, когда ты замочила Ветра. Знаешь, после того, как Ветер меня фактически кинул,я очень сильно в нем разочаровался и понял, что он гнилой мужик. Поэтому его смерть меня особо не задела. Если ты решила от него избавиться, то это твое личное дело. Тебе понадобилась его смерть, а мне нужны мои деньги. Каждый из нас получает свое.

Петр Петрович полез в карман, достал из него мобильный телефон и протянул его мне.

— Что это?

— Телефон.

— Я вижу, что телефон. Я спрашиваю, зачем он мне?

— Затем, что я могу позвонить в любой момент. Ты должна всегда быть на связи. И еще… — Петр Петрович замолчал и сверкнул в мою сторону недобрым взглядом. — Если ты побежишь в милицию и решишь на меня пожаловаться, то помни: стоит мне сделать один звонок, и тебя тут же закроют обратно. Одно лишнее движение или один неверно истолкованный мной жест, тебя сразу арестуют, а уж я могу позаботиться о том, чтобы за убийство моего товарища тебе дали срок на полную катушку.

Взяв дрожащей рукой протянутый мобильный, я тут же кивнула и сказала довольно робко:

— Я все понимаю.

— Вот и замечательно. И не забывай, что у тебя есть муж и сын. Помимо того, что в случае твоих нежелательных действий тебя арестуют, у твоих близких тоже будут очень большие проблемы. Особенно подумай о сыне. Если его мама будет мудрой, благоразумной и нежадной, то он может прожить долгую жизнь. А теперь начинаем считать по числам: тебе дается ровно месяц, начиная с сегодняшнего дня. Сегодняшний день считаем включительно. У тебя уже есть какие-нибудь наметки насчет того, где находятся деньгиВетра?

— Я думаю над этим.

— Постарайся хорошенько поднапрячь свою память. Ну, тогда разреши пожелать тебе удачи. Помни: напротив твоего подъезда стоит синий «БМВ». Эта машина находится в твоем полнейшем распоряжении. Не делай без нее даже шагу. За рулем будут чередоваться мои ребята.

— Я могу идти?

Происходящее казалось мне неправдоподобным. Сейчас я была готова на что угодно, только бы зайти к себе домой и прижать к груди своего сына. И еще: я и правда сделаю все возможное — только бы не обратно в тюрьму! У меня есть месяц. Месяц на то, чтобы найти два миллиона долларов. Господи, какой жуткий кошмар, и почему это случилось именно со мной?! Мне не верилось, что еще совсем недавно у меня была тихая и счастливая семейная жизнь, благополучие, стабильность и относительное спокойствие. Впереди месяц отчаяния, слез, переживаний и страшных раздумий, но зато рядом с любимыми и дорогими людьми. Следователь сказал, что меня уволили с работы, а ведь у меня была такая замечательная работа! Даже работы у меня теперь нет… Хотя о чем жалеть? В моей ситуации о работе мне придется думать меньше всего.

Мою душу сейчас разрывала такая боль, что мне не хотелось жить, и после непродолжительной опьяняющей радости мне захотелось уйти из жизни как можно скорее. Вообще-то я всегда считала себя сильной личностью, и в другой ситуации я бы обязательно сама себе сказала: я справлюсь со всеми невзгодами, я выживу, выстою и не сломаюсь! В любой другой ситуации… В другой, но только не в этой…

— Иди, — позволил мне Петр Петрович и как-то не по-доброму подмигнул.

— Спасибо, — выдавила я из себя.

Выйдя из машины на ватных ногах, я поправила свое видавшее виды грязное пальто и пошла к подъезду, и тут у меня в руке зазвонил новый мобильный. Я вздрогнула и сразу поднесла трубку к уху.

— Алиса, это Петр Петрович. Проверка связи. Как ты меня слышишь?

— Нормально.

— И я тебя нормально, а это значит, что у нас с тобой нормальная связь.

Как только послышались короткие гудки отбоя, я сунула мобильник в карман пальто. На улице уже начинало темнеть. Значит, Андрей со Стасиком должны быть дома. Позвонив в дверь своей квартиры, я ощутила, с какой бешеной скоростью бьется мое сердце, и, не выдержав, закричала:

— Андрей, открывай, это я! Это Алиса!

Но из квартиры не доносилось ни единого звука — никого дома не было. Сев прямо на пол лестничной площадки, я прислонилась к двери и приготовилась ждать. У меня ведь не было ключей от квартиры. Они где-то потерялись сразу после того, как меня взяли под стражу.

Дверь напротив открылась, и из нее показалась соседка. Увидев меня сидящей на холодном полу, она громко запричитала:

— Алиса, ты что тут сидишь? А грязная-то какая… Что с тобой произошло? Поднимайся с пола, пошли ко мне.

По реакции соседки я сразу поняла, что она ничего не знает о моем заключении. Видимо, Андрей, как мог, держал то, что со мной произошло, в тайне.

— Нет, Вера Ивановна, я здесь посижу. Вы не беспокойтесь.

— Да как же так!..

Следом за Верой Ивановной выскочила ее маленькая собачка, которая подбежала ко мне с радостным лаем и встала на задние лапы, желая лизнуть меня в лицо.

— Алиса, пойдем ко мне, я тебе говорю!

— А вы Андрея не видели?

— Нет. Наверное, придет скоро. А ты бы ему позвонила…

— Хотелось бы, только мне неоткуда.

Тут я вспомнила о подаренном мне мобильном телефоне и даже уже полезла было за ним в карман, но тут же подумала: скорее всего, он прослушивается, поэтому будет лучше, если по этому телефону я вообще не буду ни с кем общаться. Кроме как с Петром Петровичем, конечно.

— Алиса, пойдем, от меня позвонишь. Да встань ты, пожалуйста! Сколько можно на полу сидеть? Простудишься, пол-то холодный. Ты позвони, спроси, когда Андрей приедет, а пока посидишь у меня. Чаю горячего с медом попьешь. Умоешься. Что случилось-то? Ты же никогда так не выглядела.

Встав с пола, я зашла в квартиру к соседке и сразу позвонила на мобильный мужа. Но вместо его голоса услышала, что абонент недоступен, и я, не говоря ни единого слова,вернулась обратно на площадку — села туда, где сидела ранее, все так же прислонившись спиной к двери.

— Алиса, ну что? — никак не унималась соседка. Видимо, мой внешний вид так ее впечатлил, что она не знала, как мне можно помочь и что можно для меня сделать.

— Ничего.

— Где Андрей?

— У него телефон недоступен.

— Наверное, в метро едет.

— Андрей не ездит в метро. Он ездит всегда на машине. Если только, быть может, машина сломалась…

— Алиса, пойдем, лучше ты у меня посидишь, — снова стала уговаривать соседка.

— Вера Ивановна, закройте, пожалуйста, дверь, — сказала я по возможности помягче и посмотрела на соседку глазами, полными слез. И она поняла, что спорить со мной бесполезно.

— Как знаешь. Но если надумаешь, то звони. Я дома.

— Спасибо.

— Не за что.

Как только соседка закрыла дверь, я подтянула ноги к себе поближе и положила голову на колени.

Кажется, я ненадолго задремала или просто отключилась, потому что голос моего мужа прозвучал как-то вдруг:

— Алиса, ты?

Подняв голову, я увидела стоящего на лестнице ничего не понимающего Андрея, а рядом с ним обезумевшего от радости Стасика.

— Мама! Мамочка! — бросился ко мне мой ребенок. — Ты где так долго была? Мы так по тебе скучали!

Встав с пола, я притянула сына к себе и наконец громко заплакала.

— Стасик… Стае… Господи, как же долго я ждала этого момента…

Сын слегка отстранился и засмеялся озорным детским смехом.

— Мама, а почему ты такая грязная? Ты где-то упала? Ты очень сильно испачкалась. Пойдем, мы тебя постираем.

— Пойдем.

Я взяла сына за руку и посмотрела на открывающего дверь мужа. Я сразу заметила, что Андрей предельно холоден и смотрит на меня с непонятным испугом.

— Мама, а ты мне какой-нибудь подарок привезла? — не отпуская мою руку, спросил сын.

— Подарок?

— Да. Какую-нибудь машинку или еще что-нибудь новенькое.

— Стае, я сейчас ничего не привезла, но обещаю, что завтра же исправлю свою вину и притащу тебе целую гору подарков.

— Правда? — буквально закричал от восторга мой сын.

— А я разве когда-нибудь тебя обманывала?

— А там, откуда ты сейчас приехала, не было магазинов?

— Да, Стасик, там, откуда я сейчас приехала, вообще ничего нет.

— А разве бывает такое место, где нет магазинов?

— Бывает, Стасик. В жизни бывает все. В этом я уже убедилась.

Как только сын пошел в свою комнату и занялся игрушками, я подошла к Андрею поближе, положила руки на его плечи, заглянула в глаза и тихо спросила:

— Андрей, что-то изменилось?

— Все хорошо, — по-прежнему холодно ответил супруг.

— Ты меня еще любишь?

— Еще люблю.

— Тебе, наверное, неприятно на меня смотреть. Я слишком грязная, и пахнет от меня дурно. Я сейчас помоюсь.

— У тебя чесотка? — слегка сморщился муж и посмотрел на мою разодранную шею. — Смотри, Стаса не зарази, а то как он в садик пойдет.

— Это не чесотка.

— Уж больно на нее похоже.

— Это нервы.

Я до последнего ждала, что Андрей притянет меня к себе, погладит по голове, успокоит и скажет, что мы со всем справимся, выстоим и не сломаемся, что я не должна ничегобояться, потому что я не одна, а нас двое, и что теперь мы вместе будем искать выход из сложившейся ситуации. И что, несмотря ни на какие трудности и катаклизмы, мы обязательно его найдем. Но Андрей ничего этого не сделал. Ничего не сказал. Он смотрел на меня так, словно чего-то боялся, и я уже не могла понять, рад он моему возвращению или нет.

— Я пошла мыться, — вздохнув, произнесла я и направилась в ванную.

— Да, конечно, иди. А я пока уложу Стасика спать.

— Я бы хотела сама его уложить. Я так сильно по нему соскучилась!

— Алиса, тебе необходимо хорошенько покиснуть в ванне. Ты можешь заразить ребенка.

— Чем? Чем я могу заразить ребенка?

— Возможно, у тебя какая-то инфекция. Я сам уложу сына. Не забывай, что ему нужен режим. Завтра утром ему опять идти в садик.

Я выпрямилась и оперлась о стену.

— Андрей, завтра Стае не пойдет в сад.

— Почему?

— Завтра ты отвезешь его к бабушке.

— Не понял.

— А что тут непонятного? Пока в моей жизни не наступит хоть какая-то определенность, ребенок временно поживет у бабушки.

— Я не понимаю, о какой определенности ты говоришь. И также не понимаю, почему ребенок должен жить у бабушки, если у него есть родители. Ты хочешь, чтобы я отвез ребенка к своей матери?

— Ну, понятное дело, что не к моей.

— Странно, что ты не хочешь отправить его на Украину.

— Прекрати.

— Прекращаю.

— Андрей, когда Стае ляжет спать, я тебе все объясню, а сейчас скажу тебе только одно: здесь ему оставаться небезопасно.

— Что значит небезопасно?

— Я же сказала, что объясню все позже. Хорошо, уложи Стаса сам. И повторяю, было бы неплохо, если бы бабушка взяла внука. А еще лучше было бы, если бы она уехала с ним вкакой-нибудь санаторий.

— А может, ты и меня временно отправишь пожить к бабушке?

— Тебя — нет.

— А что так? — немного нервно спросил супруг.

— Ты слишком большой мальчик, чтобы прятаться у бабушки. И вообще, ты — мой муж, а это значит, что ты должен помогать мне решать мои проблемы. Или… хотя бы создаватьвидимость, что ты принимаешь в них хоть какое-то участие.

Глава 10

Набрав полную ванну, я вылила в нее полфлакончика душистой пенки и медленно погрузила в воду свое расчесанное тело. На минуту мне показалось, что я попала в рай. Я уже давно не испытывала подобного блаженства и позабыла те ощущения, которые нам может подарить ласковая и теплая вода. Мне показалось, что я умерла и вознеслась на небеса.

— Боже мой… Как хорошо!

Я провела по своему телу мочалкой и улыбнулась. Сильно расчесанные места с запекшейся кровью немного щипало, жгло. Они вновь зачесались, но я не чувствовала боли. Я ощущала себя так, словно не мылась несколько лет! Лежа в ванне, я не переставала думать о предстоящем разговоре со своим мужем. Я не знала, как рассказать ему обо всем, чтобы он хорошо меня понял, поверил в мою невиновность и вместе со мной поразмыслил над тем, есть ли у меня хоть какой-нибудь выход. В глубине души мне было жутко обидно за то, что человек, с которым я прожила несколько лет под одной крышей, не верит в мою невиновность и я должна ему что-то доказывать. Я искала возможность избежать конфликта и изложить ему свое объяснение произошедшему. Я верила в то, что Андрей должен меня понять, ведь он меня любит и нас связывает ребенок, в котором мы оба души не чаем. Да, в нашей семейной жизни не всегда все было гладко. Были ссоры, конфликты, различные недоразумения и многие непонятные вещи. Но это нас не развело по сторонам, а придало нам новые силы, закалило, отчего наша семья сделалась еще прочнее.

Мне искренне верилось в то, что сейчас Андрей уложит Стасика спать, придет ко мне в ванную и, как в былые времена, потрет мне спину. Затем скажет о том, как сильно меня любит, как мной дорожит, и заверит, что сделает все возможное, чтобы вытащить меня из той ситуации, в которую я попала. Когда плохо и тяжело, просто необходима поддержка любимого человека и его обнадеживающие слова! Но Андрей не пришел. Он даже не заглянул в ванную. Горло перехватило, и мне жутко захотелось заплакать. Но я не сделала этого. Я знала, что больше плакать нельзя. Нужно действовать. Нужно что-то решать, что-то придумывать и как-то выбираться из ловушки, которую мне подстроила жизнь.

Теплая душистая ванна немного сняла с меня напряжение. Наконец я вылезла из воды и закуталась в махровый халат. Посмотрев на свое бледное лицо, я нанесла на него крем и осторожно смазала расчесанную до крови шею. Затем провела ладонью по пересохшим и покусанным от нервов губам и провела по ним бесцветной лечебной помадой. Глядя на себя в зеркало, я усмехнулась. Даже не верилось, что вот эта изможденная женщина когда-то громко смеялась, весело танцевала, работала в полную силу, через день плавала в бассейне, играла в теннис с личным тренером и строила умопомрачительные, прямо-таки глобальные планы на предмет дальнейшей жизни. Хорошенько отжав волосы полотенцем, я вышла из ванной и… холодная боль пронзила сердце, у меня на минуту даже перехватило дыхание.

Андрей сидел за кухонным столом и пил виски. По его внешнему виду было нетрудно догадаться, что он уже далеко не трезв.

— Андрей, ты пьешь?

— А ты разве не видишь?

— Вижу. Я действительно задала достаточно глупый вопрос. Стае спит?

— Да. Он уже уснул.

Посмотрев на стоящий рядом с кухонным столом стул, я немного замешкалась и тихо спросила:

— Можно я сяду?

— Садись. Зачем ты меня спрашиваешь?

— Извини, привычка.

— У тебя появились новые привычки?

— Андрей, с некоторых пор у меня появилось слишком много новых привычек.

— Ты голодна?

Андрей задал этот вопрос таким тоном, словно ничего не случилось и я только что пришла с работы. Будто не было за моей спиной страшной тюрьмы, не было столь чудовищной разлуки. Но я пришла не после обычного трудового дня! А мой муж сидит на кухне и банально спрашивает: «Ты голодна?»

И я даю ему точно такой же банальный ответ:

— Спасибо. Я поела в ресторане.

— А что, там, где ты была, есть рестораны? — тут же вернулся в реальность мой муж.

— Нет. Там, где я была, ресторанов нет.