Чтение 4–й страницы книги ~Замужем плохо, или Отдам мужа в хорошие руки~

– А почему вы занесены в черный список?

– Потому что один раз, когда наша компания сильно подвыпила, мы пару девчонок заказали и немного их порвали.

– Как это – порвали? – спросили мы в один голос.

– Силы не рассчитали. Да еще дури хорошенько покурили. Короче, одна из них нам что-то не то сказала, и пришлось ее так повоспитывать, что она чудом цела осталась. Убежала вся в ожогах и шрамах. Дело было в этой же бане. А между фирмами есть негласное соглашение. Если какой-то клиент проститутку хорошенько обидел, то его адрес заносят в черный список. А где этот черный список находится, мы сами не знаем. Говорят, где-то в Интернете. Какая-то засекреченная база. Так что нам теперь баб доставляют куда хочешь, но только не по этому адресу. Как только мы этот адрес называем, так на том конце провода трубку вешают без объяснений, и понимай это как хочешь. А с трассыбрать баб особого желания нет. Может, кого-то и привлекают стоящие на дороге бабы, но мы их даже уж в совсем голодный год вряд ли закажем.

– Стас, хорош девок пугать, а то их сейчас точно инфаркт хватит, – Степан одарил Владку жарким взглядом и выпил очередную рюмку водки. – Ну что ты трясешься, как ненормальная? Я же обещал тебя замуж взять, а перед замужеством нужно тебя опробовать. Вдруг мы с тобой в постели друг к другу не подходим. Сама знаешь, что такое сексуальная несовместимость. Я когда тебя увидел, то сразу понял, что ты именно мой размерчик. Если ты мне понравишься, а потом и всем ребятам, то считай, что прошла тест на половую совместимость, и прямо завтра я на тебе женюсь.

Как только заметно опьяневший Степан закончил свой монолог, раздался громкий мужской смех и все собравшиеся затопали ногами.

– Эй, сучки, хорош сидеть, задницы просиживать! Давайте раздевайтесь!

Кто-то из этих жутких типов включил громкую музыку, и один из подошедших к нам мужчин вытолкнул меня на середину комнаты.

– Раздевайся, сука, а то я сейчас с тебя белье вместе со скальпом сниму.

– Что вы делаете? Что вы себе позволяете? Да как вы смеете?!

Сама не зная, на что я надеялась, я рванулась к двери, но подошедший ко мне верзила подставил ногу. Я споткнулась, упала и закричала от страха и боли.

Зареванная Владка попыталась за меня заступиться, но получила по лицу. Тогда она бросилась к Степану и встала перед ним на колени.

– Мы сделаем все, что вы хотите, только немедленно прекратите этот беспредел! – прокричала она и умоляюще посмотрела на сидевшего перед ней подвыпившего Степана.

– По-хорошему дадите? – с усмешкой спросил он и попросил других отморозков сделать музыку потише.

– Конечно, по-хорошему…

ГЛАВА 6

Передо мной еще ни разу в жизни не вставал вопрос, что лучше: быть изнасилованной или остаться калекой? В соседнем доме жила совсем молодая девушка, которую попытался изнасиловать ее парень в тот вечер, когда ее родителей не было дома. Он пришел к ней в квартиру под предлогом того, что хочет вместе с ней посмотреть новый фильм. Видимо, парень был сильно пьян и, узнав о том, что родители девушки уехали на дачу с ночевкой, стал приставать к ней. В тот момент, когда парень совсем потерял голову и стал чересчур груб и настойчив, девушка подбежала к открытому окну и сказала, что если он сейчас не уберется прочь из ее квартиры, то она бросится вниз. Видимо, алкоголь и животные чувства настолько задурманили голову озверевшему парню, что он только посмеялся над ее угрозами и, стягивая с себя штаны, ринулся к девушке. Напуганная девушка прыгнула с высоты четвертого этажа и осталась на всю жизнь калекой. Парня, конечно, судили, а вот девушка на всю жизнь осталась прикована к инвалидной коляске. Я часто наблюдала, как она сидит в своей коляске у дома, смотрит грустными глазами на куда-то спешащих прохожих и слушает пение птиц. Я не могла сдержать своих слез и не раз слышала от соседей одну и ту же фразу: «Уж лучше быть изнасилованной, чем вот так, на всю жизнь остаться калекой». За спиной девушки все шептались о том, что она сама, своими руками, покалечила себе жизнь, да и вообще чудом осталась жива. Я хорошо помню, как одна из соседок по нашей лестничной площадке шепталась с моей матерью о том, что быть изнасилованной – страшно, но быть калекой – еще страшнее.

– Говорят, она девственницей была, – говорила моя мать. – Неопытная, пугливая, вот и выбросилась из окна.

– Дура девка, – качала головой соседка. – Лучше бы перетерпела, чем жить всю оставшуюся жизнь калекой. Вот и сохранила она свою девственность. Только какой ценой? Кому она теперь нужна со своей девственностью? Куда ее девать? Калекой пожизненной стала.

– А так бы пожизненной моральной калекой была, – заметила мать.

– Пережила бы. Время все лечит. Сама себя девка наказала. Парень-то из тюрьмы выйдет и женится, а вот ей так всю жизнь и жить.

Когда я слушала их разговор, я и сама не могла понять, где же правда. Получается, что у каждого она своя. И вот сейчас передо мной встал вопрос, точно такой же, что и перед той девушкой. Что лучше: смерть или позор? О смерти мне хотелось думать меньше всего. У меня сын, родители, муж. А вот что касается позора… Многие женщины через это проходят, но все же находят в себе силы жить дальше. Да и какой это позор? Позор для тех, кто насилует, но не для тех, кого изнасиловали.

Это только в журналах для женщин пишут о том, что всегда можно свести к минимуму риск оказаться подвергнутой насилию. Мол, если на вас нападает насильник, то ударьте его под дых, укусите, отбейтесь, вырвитесь и попробуйте себя защитить. А если насильник не один? Если их много? Если все они пьяные, разгоряченные, сильные и шальные?! Если ты стоишь перед ними на коленях, громко рыдаешь, умоляешь, уговариваешь, просишь о помощи, но никто не хочет войти в твое положение, понять, пощадить, помочь?!

– Ты зачем, дура, сюда ехала?! Ты что, не знала, что будет?! – кто-то схватил меня за волосы и громко заржал.

– Не знала. Я честно не знала! – я кричала и билась в истерике. – Никто меня не предупреждал, что будет именно так…

– А об этом никто и не предупреждает. Сама должна соображать. Не маленькая.

– Получается, что никому верить нельзя?

– А как же тогда с мужиками знакомиться и заводить отношения??? – послышался испуганный голос Влады.

– Да заводи ты свои отношения сколько хочешь, только знай, что придет момент и ты можешь попасть. От этого никто не застрахован.

Мы с Владкой уговорили этих самцов налить нам шампанского и в очередной раз пообещали им сделать все по-хорошему. Я жадно пила шампанское, всхлипывала, стараясь не смотреть на смеющихся раздетых мужиков, и думала о том, что изнасилование неизбежно. А еще я вспоминала ту девушку в инвалидной коляске и думала, правильно ли она тогда распорядилась своей жизнью…

Я и подумать не могла, что чувство страха может быть таким сильным. От страха нарушается координация движений, путаются мысли, теряется контроль над собой и осознание того, что происходит. Наступает оцепенение и даже какое-то шоковое состояние. Паника парализует и лишает способности защищаться. Панический страх призывает к уходу из жизни. И все же я хорошо понимала, что сидящие передо мной отморозки могут меня не только изнасиловать, но и зверски убить. У меня не было сомнений в том, что они находятся не только в состоянии алкогольного опьянения, но и наркотического тоже. На них не действуют ни слезы, ни уговоры, ни мольбы о пощаде. Это же так страшно, когда тебя берут силой. Тебе больно, страшно, ты лежишь, плачешь и не можешь ничего сделать.

Я где-то слышала такой совет: если ты понимаешь, что тебе не избежать изнасилования, то просто расслабься и получи удовольствие. Мне кажется, что этот совет мог датьтолько мужчина, потому что женщина вряд ли придумала бы подобное. Изнасилование – это страшная моральная травма, но все же лучше остаться живой. Тем более если есть ради чего жить…

Очутившись в небольшой комнате без окон, в которой помещалась только кровать и прикроватный столик, я с ужасом посмотрела на зашедшего вслед за мной тучного пьяного мужика и услышала адресованные ему пьяные выкрики:

– Костя, только не больше десяти минут! Тут еще желающих хоть отбавляй! Очередь не задерживай! По-быстрому присунь ей, не забывай о ближних. Если есть желание, позови кого-нибудь из ребят. Мы ее в двоечке или даже в троечке сделаем.

А затем меня схватили чужие руки и придавило чужое тело… У меня не было сил плакать. Было только сильнейшее непонимание того, что происходит, и острая, раздирающая душу боль. Где-то вдалеке были слышны мужские голоса, и я понимала, что это не люди, это звери, животные…

С трудом дотянувшись до стоящей на полу полупустой пивной бутылки, я схватила ее и нанесла сокрушительный удар по голове пыхтевшему на мне отморозку. Насильник вскрикнул и вцепился в мое горло мертвой хваткой. Совершенно не понимая, что происходит, я била его разбитой бутылкой по голове до тех пор, пока он не ослабил хватку, незакатил глаза и не навалился на меня бездыханным телом. С трудом скинув с себя этого жирного борова, я смахнула текущие по щекам слезы и почувствовала, как ко мне возвращается холодный испуг, направляющийся вверх по позвоночнику.

– Костян, тебе помощь нужна? Давай вместе позабавимся, – услышав еще один пьяный голос, не выпуская пивной бутылки из рук, я прижалась спиной к стене и приготовилась к самому худшему.

Тут в спальню вошел второй отморозок, и я почувствовала, что моя рука даже не дрогнула в тот момент, когда я ударила его со всей силы по голове. Как только мужчина с грохотом упал рядом с кроватью, я закрыла лицо ладонями, с трудом сдержала себя от того, чтобы не зареветь, и прислушалась к тому, что творилось за слегка приоткрытой дверью.

Вскоре я услышала громкие мужские крики и по-настоящему оглушительные выстрелы.

– Господи, да что же это такое???

Поняв, что пьяные отморозки что-то не поделили между собой и принялись друг в друга стрелять, я скорчилась в судорогах и попыталась залезть под кровать, но она была настолько низкой, что в щель между ней и полом не протиснулась бы даже половина меня. Все унижения сегодняшней ночи казались слишком ничтожными по сравнению с той стрельбой, которая доносилась из соседней комнаты.

В этот момент дверь спальни распахнулась и на пороге появился человек в маске, который тут же включил свет и направил на меня дуло своего автомата. Я уже практически ничего не соображала и тряслась в сильном ознобе. Я смотрела на ворвавшегося незнакомца мутным взглядом, держала в руках разбитую бутылку и даже не пыталась прикрыть свою наготу. Зачем? Зачем что-то прятать, если я понимала, что сейчас мне суждено умереть. Все, что со мной сегодня произошло, было одним большим кошмаром…

«Неужели это все?» – задавала я себе один и тот же вопрос и не могла на него ответить.

– Если ты хочешь убить этих двоих, то я их уже убила, – только и смогла сказать я, ощущая, как подкашиваются мои колени. И на всякий случай добавила: – Вроде бы.

Но вместо ответа раздались все те же громкие выстрелы, которые изрешетили лежащих на полу мужчин.

– Это для того, чтобы наверняка, – глухо ответил человек в маске и навел автомат на меня.

– Саня, надо уходить! Тут живых больше нет! – послышался еще один мужской голос из другой комнаты. – Мы всех положили.

– Иду! – крикнул человек в маске и, еще раз выпустив очередь в бездыханные мужские тела, повернул автомат в мою сторону.

– Не убивай, – только и смогла сказать я, медленно оседая на пол. – У меня сын. Я здесь случайно. Дай мне уйти, – я сжимала разбитую бутылку ладонью, но вот что странно: я чувствовала только острую душевную боль, но совершенно не чувствовала физическую. Осколки разбитой бутылки впивались мне в ладони, распарывали кожу, и ярко-красная кровь заливала мои руки. Но мне не было больно. Я ничего не чувствовала. Вообще ничего, кроме одного: того, что я очень сильно хочу жить…

– Живи. Если я пожалею о том, что оставил тебя в живых, найду – убью.

Когда человек в маске опустил автомат и вышел из комнаты, я уже почти не воспринимала, что происходит вокруг. Я смотрела на свои окровавленные руки и шептала толькоодно слово:

– Спасибо…

ГЛАВА 7

Мне казалось, что эта картинка совсем не из моей жизни. Просто мне довелось заглянуть в чужую жизнь и увидеть ее кусочек. Господи, какая же страшная эта жизнь… Какая страшная…

А в моей жизни все совсем по-другому. И в этой жизни была встреча с Андреем, таким хорошим, заботливым, преданным, нежным. Перед глазами предстала картина нашего знакомства, и эта картина была написана такими яркими, сочными и радостными цветами. Увидев меня в самый первый раз, Андрей заинтересованно и даже как-то критически меня оглядел и, подняв вверх большой палец правой руки, дал мне понять, что я классно выгляжу.

В той жизни были я и Андрей, была любовь, дружба, привязанность. Мы с мужем были целиком и полностью поглощены друг другом. Мне всегда казалось, что еще до нашей первой встречи я видела Андрюшку во сне, и даже в том сне я подумала о том, что если соглашусь прожить с этим мужчиной долгую жизнь, то моя душа никогда не узнает слез и печали. Все его поступки я всегда обосновывала благородными и бескорыстными мотивами. Он был моим принцем, которого я с самого начала возвела на пьедестал и идеализировала. Наши отношения смогли поднять меня над обыденностью и сохранить самую лучшую и самую светлую часть моей души. Невероятно, но я умела даже очаровываться Андрюшкиными недостатками и полюбить все его не совсем хорошие черты характера и несовершенства. Только благодаря Андрею я смогла поменять свое отношение к мужчинам и свою линию поведения. Наверное, мы бы жили с Андрюшкой долгую и счастливую жизнь, если бы не эти непредвиденные обстоятельства, разрушившие все в одночасье. Я по-прежнему надеялась спасти наш брак, но только вот как и какой ценой…

И вот теперь я сижу рядом с бездыханными телами и еще толком не осознаю того, что я осталась жива. Я понимала, что должна побыстрее уносить отсюда ноги, потому что человек в маске может передумать, вернуться и все же меня убрать. Посмотрев на свои окровавленные руки, я снова нервно сжала разбитую бутылку и попыталась встать. Я пыталась подняться с пола, но то ли от нервного напряжения, то ли от шока мои ноги совершенно меня не слушались, подкашивались и подгибались. Мне хотелось закричать, позвать на помощь, но мои губы меня тоже не слушались. Собравшись с последними силами, я смогла встать, быстро одеться и, придерживаясь за стену, выйти из комнаты.

Я шла, словно в тумане, переступала через окровавленные трупы, громко всхлипывала и искала тело своей подруги. В ушах еще звенела громкая автоматная очередь и душераздирающие вопли перепуганных отморозков. Увидев, что медленно открывается дверь, ведущая в бассейн, я встала как вкопанная и закричала:

– Не убивайте! Прошу вас, не убивайте!!!

Из бассейна вышла бледная, как смерть, Влада и перепуганный, чудом уцелевший Степан.

– Владка, живая!

Бросившись на шею к обнаженной подруге, я принялась ее обнимать и сразу обратила внимание на то, что она невероятно холодная, словно вылезла не из бассейна, а из ледяной проруби.

– Владка, ты что такая ледяная?

– Я в холодном бассейне под водой сидела, – дрожащим голосом проговорила она. – Этот козел меня в бассейн повел. А стрелять начали тогда, когда мы прыгнули в воду, чтобы освежиться. Услышав выстрелы, Степан нырнул и меня заставил. Я уже почти задыхалась, но он меня под водой держал. Не знаю, как не утонула.

– Я тебе, между прочим, жизнь спас, – точно таким же дрожащим голосом ответил Степан. – А за козла ответишь.

– Это ты у меня сейчас за все ответишь! – заорала я и замахнулась разбитой бутылкой на трясущегося от холода мужчину.

Степан успел перехватить мою руку, отобрать у меня бутылку и кинуть ее как можно дальше.

– У тебя что, руки в крови? – с ярко выраженным недоумением спросил он. – Ты ранена?

– Ранена! – вновь прокричала я и отвесила ему капитальную пощечину. – У меня душа ранена!!! Ты, сволочь, остался живой, и ты за это ответишь!

Потеряв контроль над собой, я бросилась на подлеца с кулаками и стала кричать о том, как сильно я его ненавижу.

– Ты куда нас привез, дрянь последняя?! Ты, подонок, беспределом занимаешься и думаешь, тебе все всегда с рук сходить будет?! Жаль, что тебя с твоими дружками рядом не положили. По тебе давно плачет братская могила!!!

Откинув меня в сторону, Степан покрутил пальцем у виска и заговорил голосом, говорящим о том, что он находится на грани нервного срыва.

– Успокойся, дура! Сейчас не время для выяснения отношений. Ты посмотри, сколько моих ребят полегло.

– Плевала я на твоих ребят! Не ребята это, а отморозки.

Подойдя к одному из лежащих на полу мертвых мужчин, я несколько раз на него плюнула и с вызовом посмотрела на обезумевшего Степана.

– Видел! Видел, как я на этих сволочей плюю!

Не говоря ни слова, Степан сжал кулаки и побежал в раздевалку. Я посмотрела на все так же трясущуюся то ли от холода, то ли от страха Владку и возбужденно произнесла:

– Быстро одевайся. Уносим отсюда ноги.

– Я, по-моему, воспаление легких схватила, – судорожно произнесла Владка.

– Воспаление легких – это такая ерунда по сравнению с тем, что здесь было. Главное, что ты жива. Одевайся. Нужно уносить отсюда ноги.

Владка судорожно закивала головой и бросилась к своей одежде, которая валялась перед входом в бассейн. В тот момент, когда она принялась одеваться, из раздевалки вышел Степан и направил на меня пистолет.

– Ты что надумал??? – такого поворота событий я ожидала меньше всего.

– Детка, тебе сегодня не повезло. Придется лечь рядом с моими ребятами.

– Степан, да ты что?! – в сердцах прокричала Владка и беспомощно развела руками: – Ребята, да вы что, оба с ума сошли?! Мы же чудом уцелели! Вы что творите! Осталось только друг друга перестрелять. Степа, убери пистолет!

– Убери пистолет, – повторила я следом за Владкой и тут же добавила: – Хватит уже смертей. Хватит.

Не говоря ни слова, Степан подошел к столу, налил себе полный стакан водки и принялся пить ее так, словно он пьет не водку, а сок. Поставив пустой стакан на стол, он посмотрел на нас каким-то отрешенным взглядом и дрожащими руками закурил сигарету.

– Убирайтесь, – бросил он нам и махнул пистолетом в сторону двери. – Убирайтесь, пока я добрый, и забудьте обо всем, что здесь видели. Сейчас здесь ментов будет полная баня.

– Спасибо, – спешно произнесли мы и, взявшись за руки, направились к выходу.

Мы сделали несколько шагов и оглянулись, потому что обе боялись, что Степан выстрелит нам в спину.

– Только не стреляй, – умоляюще произнесла я и на ватных ногах сделала шаг вперед.

– Убирайтесь, пока я не передумал.

Как только мы дошли до двери, то услышали: «Стойте!!!»

Резко остановившись, я почувствовала, как Владка сжала мою окровавленную руку, и ощутила, как ее нервная дрожь передалась мне.

– Влада, оставь мне свой телефон.

– Зачем? – опешила Владка. – Моей маме больше зять не нужен. Я лучше одна поживу.

Но Степан не отреагировал на ее слова и, взяв лежащий на столе мобильный, еле слышно сказал:

– Диктуй, я вбиваю твой номер в свой телефон.

Поняв, что в данной ситуации лучше не задавать лишних вопросов и не перечить, Владка принялась называть первые попавшиеся цифры, дрожа при этом как осиновый лист.

– Я сейчас проверю.

– Что ты проверишь?

– Верный ты мне дала номер или нет.

Не выпуская пистолета из рук, Степан хотел было позвонить по набранному номеру Владке, но та успела его опередить и закричала:

– Степа, я немного ошиблась! Очень сильно разнервничалась и цифры перепутала!

– А больше ты ничего не перепутала?!

– Извини. Сама не знаю, как так вышло. Вбивай новый номер…

Позвонив по продиктованному ему номеру, Степан убедился в том, что во Владкином кармане раздался сигнал мобильного телефона, и сурово сказал:

– Если номер поменяешь, найду – убью. Поняла?

– Поняла, – судорожно закивала головой Владка. – А зачем он тебе?

– Затем, что, быть может, ты мне еще пригодишься.

– В смысле?

– Может случиться так, что мне будет нужно другим ребятам объяснить, почему всех расстреляли, а я один жив остался.

– А я здесь при чем?

– При том, что, может, тебе придется выступить в качестве свидетеля и подтвердить, что мы с тобой остались живы только потому, что я драл тебя в бассейне. Теперь поняла?

– Теперь поняла.

– И еще. Забудьте все, как страшный сон. Если вдруг вздумаете пойти в ментуру и заявить, что вас здесь кто-то типа насиловал, то живыми домой не вернетесь. Это я вам гарантирую. Все понятно?

– Понятно, – хором ответили мы и, не сговариваясь, бросились со всех ног в коридор, а затем вверх по лестнице.

Мы не поднимались, мы действительно бежали вверх по лестнице, падали, сбивали в кровь колени, поднимались и, стиснув зубы, бежали опять. Эта ужасная лестница казалась мне бесконечной. Мне казалось, что смерть бежит за мной по пятам, что она совсем рядом и что сейчас за моей спиной прогремят выстрелы и меня больше не будет. Я никогда не думала о том, как я буду выглядеть мертвой, и, если честно, я никогда даже не пыталась это представить. Максимум, о чем я могла думать, так это о том, что было бы неплохо прожить долгую счастливую жизнь и умереть от старости.

Если мне суждено умереть молодой, то хотелось бы умереть как-то красиво, в какой-нибудь выигрышной позе и без тени страха на лице, а быть может, даже с красивой улыбкой. Споткнувшись об окровавленное тело лежащего на полу охранника, я упала прямо на труп и непроизвольно увлекла за собой Владку.

– О черт!

Меня охватила нервная дрожь, и я попыталась как можно быстрее подняться, потому что боялась того, что в любую минуту меня может настичь пуля, которую выпустит из своего пистолета обезумевший Степан.

Совсем недавно я видела, как же страшно умирают люди. Я видела, как бьет фонтаном кровь, как корчится тот, в кого всадили пулю, как люди сначала теряют сознание, а затем навсегда затихают. Когда ты видишь все это, то начинаешь задыхаться от страха, перед глазами плывут круги и ты теряешь рассудок.

И вот сейчас, несмотря на то что мне уже почти удалось вырваться из лап смерти, мне все равно кажется, что она очень близко: или в меня выстрелит побежавший следом занами Степан, или вернутся те люди, одного из которых я видела. Он был то ли в какой-то черной шапочке, то ли в маске с прорезями для глаз. От страха, шока и нервного возбуждения я не могла толком ничего разглядеть. Опасаясь самого худшего, я сделала судорожное глотательное движение и попыталась поднять упавшую Владу, ноги которой совершенно ее не слушались.

– Владка, вставай! Вставай!

– Ноги мне не подчиняются. Может, меня парализовало? – с ужасом спросила меня она.

– С чего бы это???

– Тогда что со мной происходит?

– Это просто шок. Понимаешь, шок?!

– Понимаю, – кивала головой Владка и пыталась встать на колени.

Когда Владка все же смогла с собой справиться, мы наконец-то вырвались из этой проклятой бани. И побежали по темному переулку, подальше от этого ужасного места. Оказавшись в безопасности, мы обнялись и дружно заревели.

ГЛАВА 8

Остановив первый попавшийся автомобиль, мы назвали мой домашний адрес и столкнулись с подозрительным взглядом водителя.

– Девчонки, что-то у вас такой видок, что вас в машину сажать страшно, – честно признался водитель и хотел было отъехать, но Владка назвала двойную цену и сказала умоляющим голосом:

– Отвезите! Деньгами не обидим. Нам очень срочно надо.

– Садитесь, – буркнул водитель и посмотрел на мои руки. – А это что? Кровь, что ли?

– Это я руки в краске выпачкала. Я ремонтными работами занимаюсь. Крашу, белю и все такое.

– Так я тебе и поверил, малярша хренова, – буркнул водитель и тут же добавил: – Смотри сиденье мне не испачкай. Аккуратнее! Я только недавно химчистку салона делал.

Как только машина тронулась, Владка взяла меня за руку и шепотом спросила:

– Ты как?

– Зачем спрашиваешь, сама знаешь.

– Главное, живы остались.

– А как мы будем жить после всего этого?

– Вот так и будем. Как Андрюха твой живет, так и мы будем.

– А Андрюха здесь при чем?

– При том, что он же живет без памяти. Нормально живет. Так и мы: просто этот отрезок из памяти сотрем, словно ластиком, и все. Представь, что мы тоже лишились памяти.

– Так Андрюха ее по-настоящему потерял…

– А мы ее сами себе сотрем.

Нашу беседу нарушил водитель. Немного откашлявшись, он посмотрел в зеркало заднего вида и спросил: