Чтение 15–й страницы книги ~Чужой трон~

– Ев, пошевеливайся! Мы уже почти пришли! – С этими словами подруга, опрометчиво покинув защиту деревьев Заповедной дубравы, ступила на открытое пространство.

Почти сразу раздался ее вначале восторженный, а затем встревоженный возглас. Я выбежала из-за деревьев как раз для того, чтобы увидеть, как Вилька поспешно сигает за ближайший обломок скалы, лежащий на довольно обширной поляне у подножия Алатырской горы, а сверху на нее целеустремленно пикирует относительно небольшой дракон, покрытой ярко-красной чешуей с рубиновым отблеском. Зеленые глаза с вертикальными зрачками чуть сощурились, когда на камень, за которым укрылась полуэльфийка, обрушился вал жгучего драконьего пламени золотисто-оранжевого цвета.

Шипение огня смешалось с матерным семиэтажным воплем Вильки и возмущенным моим. Рубиновый дракон, выдохнув пламя, прянул кожистыми крыльями, изнутри оказавшимися багряными, и пошел на второй заход, закладывая вираж в воздухе и собираясь с силами для повторной атаки.

– Евка, где твой драконотушитель, чтоб тебя! – возопила подруга, выскакивая из-за почерневшего и малость оплавленного камня величиной с маленький сарай. – Значит, драконы без предупреждения не нападают? Вот теперь ему это и скажи, что они – разумные существа, которые, прежде чем жечь все, что двигается, задумываются, на кой леший это вообще надо!

– Ложись! – вместо ответа заорала я, сигая за уже облюбованный раз камень и пережидая за ним, пока дракон не выдохнется и не отлетит в сторону. – Да что на него нашло?

– Вот это я пытаюсь понять, – съязвила Вилья, выглядывая из-за камня и тотчас ныряя обратно. – Вот зараза, он на третий заход идет.

– Между прочим, – задумчиво заявила я, – кажется, это попросту предупредительные выдохи. Если бы он хотел нас испепелить, то ему было бы достаточно выдохнуть более мощное пламя, которое спалило бы нас ко всем чертям вместе с этим камнем!

– Предлагаешь выйти и сдаться? – поинтересовалась Вилька, приглаживая волосы, завившиеся на кончиках от сильного жара.

– Именно. В конце концов, мы пришли с мирными целями… – С этими словами я выскочила из-за камня как раз для того, чтобы увидеть снижающегося рубинового дракона с раскрытой пастью, готового к очередному огнеметанию.

– Сумасшедшая! – заорала Вилька, выбегая из-за камня и становясь рядом. – И я вместе с тобой!

Дракон затормозил, когда до нас оставалось не больше сажени, уходя в сторону, и, хлопая кожистыми крыльями, как курица, взлетающая на насест, приземлился в невысокой густой траве. Развернулся в нашу сторону, пристально разглядывая изумрудными глазами с вертикальным зрачком, и – я готова была поклясться! – в них мелькнуло узнавание. Кажется, шашлык из нас делать не будут, по крайней мере здесь и сейчас, и я вздохнула посвободнее, во все глаза разглядывая рубинового дракона, длина которого была саженей пять от чуть заостренной морды до кончика хвоста включительно. Чешуя играет на солнце всеми оттенками – от темно-бордового до ярко-красного, брюхо и внутренняя сторона крыльев багряная, а оскаленные клыки внушают уважение и трепет. Короче, дракон – он дракон и есть!

– Ой, красивый какой! – восхищенно выдохнула Вилья, разглядывая сие чудо природы широко распахнутыми от восторга глазами.

Дракон склонил голову, словно прислушиваясь к полуэльфийке, а потом чуть подался назад, сворачиваясь во что-то наподобие клубка и закрываясь крыльями.

– Ев, а чего это он делает? – изумилась подруга, глядя на застывшего в столь занимательной позе рубинового дракона.

– Кажется, собирается измениться, – предположила я. Честно говоря, всегда мечтала посмотреть, как же драконы-оборотни меняют ипостась на человеческую. Когда я пыталась представить, как из здоровенного дракона получается человекоподобное существо среднего роста, то фантазию безнадежно заклинивало. – Если не ошибаюсь, в Алатырской горе живут драконы-оборотни. К тому же он, наверное, не может с нами разговаривать в драконьем обличье…

Тем временем свернувшегося в клубок дракона окутало яркое, почти солнечное сияние, превратившее существо в шар сплошного света, в котором растворились все очертания, и почти сразу же сверкающая сфера начала переплавляться, принимая форму человеческого тела. Миг – и свет погас, оставив на месте дракона беловолосого мужчину в красно-коричневых свободных одеждах. Еще секунда понадобилась мне, чтобы узнать в нем того странного мага из Лихостоев, которого я справедливо заподозрила в принадлежности к роду драконьему.

– Ритан! – возопила Вилья, возмущенно упирая руки в бока. – Ты что, нарочно меня спалить хотел, а?! Или просто красовался?!

– Скажем так – выполнял свои прямые обязанности, – спокойно ответил белобрысый нахал, пожимая плечами и подходя к нам поближе. – Кстати, если уж на то пошло, то позвольте преставиться – Иоррвитанн Малейса Двирра Арагрет, Страж Алатырской горы.

– Как?! – воскликнули мы с Вилькой в один голос, даже не пытаясь запомнить полное имя иронично улыбающегося дракона в человеческой ипостаси.

До сих пор я наивно предполагала, что самые длинные, зубодробительные и языкозавязывательные имена у эльфов, но сейчас поняла, как сильно ошибалась. Ритан своим полным именем с лихвой переплюнул всех известных мне эльфов.

– Не, лучше я тебя Ританом звать буду, иначе останусь без языка, – подвела итог знакомству Вилька.

– Как пожелаешь. – Он склонился в легком поклоне, в котором сквозило превосходство. – Кстати, Еваника, разговаривать в драконьем облике мы умеем, только вот сомневаюсь, что вам доставил бы удовольствие трубный рев, складывающийся в слова. Теперь, когда всем все стало понятно, хочу задать вам один вопрос: зачем вы прибыли к вратам драконьего царства? Учтите, врать бесполезно, я все равно пойму, и попытка ответа у вас всего лишь одна. Итак, я слушаю вас.

Ритан выжидающе уставился на нас сине-зелеными глазами, и я почему-то сразу поверила, что ложь он учует моментально, после чего пинком выпрет подальше от Алатырской горы, и следующий прием будет еще менее радушным. Подруга посмотрела на меня, негласно делая меня главным переговорщиком, поэтому я мысленно перекрестилась, глубоко вдохнула и выпалила на одном дыхании:

– Страж Алатырской горы, мы – посланники доброй воли из Андариона, прибыли выяснить причину, из-за которой драконы угрожают нападением на страну айранитов.

Ой, лучше бы я молчала про айранитов! Ритан нахмурился, и глаза его из человеческих превратились в ледяные изумруды с узкой щелью вертикального зрачка. Вилька машинально сделала шаг назад, и я едва не шарахнулась вслед за ней, остановило только осознание того, что я айранит и от того, сумею ли я переубедить драконьего царя, зависит целостность белого города с острыми башнями.

– Назови свое имя, айранит, и прими свой истинный облик! – приказным тоном объявил явно ритуальную фразу Ритан, обманчиво расслабленно опустив руки вдоль тела.

– Мое имя – Еваника Соловьева, это имя, данное мне человеком, вырастившим меня, посему я считаю человеческий облик своим истинным. Но здесь я выступаю от Андариона, поэтому называю тебе, Страж, имя рода, признанного моим, – Синяя Птица.

– Невозможно! – Ритан подошел вплотную, вглядываясь в мое лицо. – Род Синих Птиц прервался, их не осталось совсем, а побочные ветви недостойны носить это имя.

– Хочешь сказать, что я лгу? – холодно осведомилась я, переплетая пальцы в замок и с легкой неприязнью разглядывая Ритана в развевающихся на ветру одеждах, чуть поблескивающих на солнце, словно ткань была прошита золотыми нитями.

– Хочу сказать, что ты заблуждаешься, но искренне веришь в свое заблуждение. Однако если ты докажешь, что являешься Синей Птицей, то я отведу тебя на аудиенцию к нашему царю.

– Сам напросился, – буркнула я, снимая сумку и перевязь с мечом и отдавая их Вилье.

Ритан невозмутимо наблюдал за этими манипуляциями, но, когда я принялась стягивать рубашку через голову, в глазах его мелькнуло удивление.

– Еваника, если ты решила попробовать меня соблазнить, то зря стараешься.

– А по наглой и самоуверенной драконьей морде? – осведомилась я, справившись таки с рубашкой и запихивая ее в сумку.

– Ладно, признаю, заслужил. Но зачем тогда это представление с раздеванием?

– Затем. Потому что рубашек у меня не бесконечный запас!

Итак…

Глубокий вдох и медленный выдох…

Ставший уже привычным жар пробежал по венам, мышцы скрутило болезненной судорогой, а в спину словно воткнули два раскаленных кинжала. И так каждый раз – сначала боль, до того острая, что невозможно дышать, как будто легкие забило хрустальными осколками, и ошеломляющий жар. А следом – невероятная легкость во всем теле и поразительная четкость восприятия…

Я выпрямилась, отбрасывая с лица синие с белыми кончиками волосы и с хрустом потягиваясь всем телом, словно разминаясь после долгого сна. Широкие крылья за спиной чуть шевельнулись и плавно сложились, касаясь кончиками перьев плотной ткани брюк. Улыбнувшись моментально посерьезневшему Ритану, я продемонстрировала свой впечатляющий оскал, которому, впрочем, все равно далеко было до драконьей улыбочки, но, как говорится, чем богаты…

– Еще вопросы есть по поводу моего рода?

– Нет, Синяя Птица. Я сдержу свое обещание и отведу вас к Аранвейну. Следуйте за мной.

Ритан круто развернулся и скорым шагом направился к монолитной скале. Честно говоря, я ожидала, что он откроет какой-нибудь потайной ход, но Страж Алатырской горы попросту прошел сквозь камень, как привидение. Я изумленно застыла, перестав поправлять перевязь меча, чтобы она поудобнее легла поверх «корсета» с открытой спиной. Дело в том, что я не ощущала никакой иллюзии, никакого замаскированного входа, хоть и проверила раз пять. Получается, что Ритан действительно прошел сквозь скалу…

– Эй, вы долго еще там стоять будете? Мне, между прочим, нелегко держать вход открытым! – приглушенно послышалось изнутри скалы.

Я глубоко вздохнула и, прикрыв таки глаза, шагнула сквозь камень, на миг ощутив его холод и шероховатость всем телом.

Вели нас долго. Настолько долго, что в мою голову закралось вполне обоснованное подозрение, что ведут нас не куда-нибудь, а в темницу, дабы запереть и забыть о нашем существовании раз и навсегда. Вилья мрачнела с каждой минутой, упорно не признаваясь в том, что ей крайне неуютно среди грубо высеченных прямо в скале лабиринтов туннелей, из которых сами мы точно не выберемся, а Ритан невозмутимо шел на пять шагов впереди, освещая дорогу красноватым светлячком пульсара.

С того момента, как мы переступили незримую границу, отделяющую Алатырскую гору от внешнего мира, Ритан не проронил ни слова, предпочитая либо отмалчиваться, либо ограничиваться нехитрыми жестами. В конце концов я начала думать, что нас специально запугивают и водят кругами, дабы мы осознали величие драконов и собственную ничтожность по сравнению с ними. Да и то, что в туннелях не было ни единого источника света, за исключением пульсара Стража драконьего царства, действовало на нервы, медленно, но верно раздражая.

Наконец впереди забрезжил мрачноватый багрово-красный отблеск пламени, который мне очень не понравился. Ритан же погасил свой пульсар, и туннель погрузился в красноватые сумерки, в котором даже мое обостренное зрение айранита не позволяло разглядеть детали – лишь смутные, чуть шевелящиеся тени.

А потом в коридоре вспыхнул свет. Все того же мрачного красного цвета, он вспыхнул прямо под ногами, словно в каменном полу были встроены магические светильники, да, судя по всему, так оно и было. Светильники сложились в одну торжественную дорожку через коридор, ведя куда-то вперед. Вилья коснулась моей руки чуть повыше локтя.

– Ев, ты только посмотри, что они в нишах вдоль стен понаставили!

Я пригляделась – и ахнула! Свет, идущий от каменного пола, освещал рыцарские доспехи, выставленные в ряд, но какие доспехи! Все как один – со следами, оставленными драконом. Отметины от когтей, зубов, копоть и оплавленный под воздействием драконьего дыхания металл – вот чем притягивала взгляд эта несокрушимая с виду броня. Да уж, если драконы хотели произвести впечатление, выставляя на обозрение то, что осталось от незадачливых драконосеков, то у них это, безусловно, получилось. Произвели.

Но, боюсь, не то, на какое рассчитывали!

– Ев, нет, ну ты посмотри на этот доспех! – возмущенно разглагольствовала Вилья, обличительно тыкая пальцем в нагрудник с серебряной насечкой, исполосованный драконьими когтями буквально до дыр так, что металл разошелся рваными краями. – Ты глянь на сплав, неудивительно, что он драконьих когтей не выдержал! Тут же кузнецы сталь не пойми с чем намешали, вот и результат! А как они дополнительные защитные пластинки наклепали – курам на смех! Слишком узкие – под них когтем подденешь, и в сердце! Да что когтем – бронебойным болтом можно!

– А на этот посмотри. – Я указала на соседний «экспонат», на первый взгляд неповрежденный, но с огромным пятном сажи посередине груди. – Зуб даю, что они хоть и огнеупорные, но очень тонкие. Рыцарь банально спекся!

– Никудышные кузнецы, ой какие никудышные. – Вилья покачала головой, тщательно осмотрев еще парочку наиболее занимательных экземпляров. – Или рыцари дураки – поверили на слово, а доспехи не проверили. Или торопились очень – кто их знает. Все-е-е, теперь броню буду только у знакомых кузнецов заказывать, иначе вот так впросак попадешь.

– Вы закончили? – послышался впереди голос Ритана, в котором проскальзывали нотки раздражения. Надо же, довели мы его-таки! – Тогда идем дальше.

– Ага, можно подумать, мы его сильно разочаровали, – шепнула мне на ухо Вилья, двинувшись вслед за нашим провожатым.

– Еще бы! Нас этими бренными останками напугать хотели, а мы принялись кузнецов вместе с рыцарями хаять! Кстати, можешь не шептать – у драконов слух получше, чем у эльфов, он все равно каждое наше слово слышит.

– Что ж ты сразу не сказала? – усмехающаяся Вилья перешла на привычную для меня громкость, сверля взглядом спину Ритана.

– Ты меня не спрашивала!

– Прошу вас соблюдать тишину, поскольку приемный зал – за этим поворотом, – не оборачиваясь, произнес Ритан, и мне показалось, что он уже далеко не рад, что не сжег нас еще на поляне, пока была возможность.

Оказывается, пока мы с Вильей беззлобно перебрасывались традиционными шпильками, Ритан вывел нас к залу, настолько огромному, что два мощных магических светильника, вделанных в пол, не могли осветить потолок, терявшийся где-то в темноте. Зато превосходно освещали все остальное.

Сразу же бросились в глаза два опаленных, художественно изодранных знамени, висящие на задней стене, – одно бордовое, другое – небесно-голубое с серебристой полосой. Знамена, принадлежащие ныне не существующим государствам, хотя… На голубом полотне я увидела вышитый серебром символ, который я встречала в Андарионе над каждым входом в башню, – причудливые линии и завитки, складывающиеся в узор распростертых крыльев. Получается, что это знамя, над которым явно висела туманная дымка заклятия сохранности, – знамя айранитов тысячелетней давности?

Азраэл рассказывал, что тысячу лет назад драконы уже атаковали Андарион, почти смели его, но все-таки айраниты выстояли. И не потому, что драконы оказались слабее, чем крылатый народ, нет. Просто война грозила затянуться настолько, что потери с обеих сторон могли стать катастрофическими. А драконы слишком ценили свое племя, слишком тряслись за жизнь каждого. Потому что дети у них рождаются крайне редко, как и у всех долгоживущих, практически бессмертных существ. Вот драконы и оставили в покое наполовину разрушенный, чадящий густым черным дымом Андарион. Потому что не было смысла в полном уничтожении айранитов. Не стоило это жизни драконьего племени, попросту не стоило. Вот война и закончилась. Не миром, но и не победой. Просто обе армии свернули знамена и без лишних слов разошлись в разные стороны жить своей жизнью.

До нынешних времен. А поскольку драконы живут крайне долго, предположение, что я могу встретиться с теми, кто лично атаковал пламенем город айранитов в прошлом тысячелетии, весьма реалистично. От этой мысли мне стало как-то неуютно, особенно потому, что сейчас я стояла посреди огромного зала в драконьем царстве, находясь в облике айранита. И не простого, а Синей Птицы, настолько похожей на изображенную на картинах воительницу Таль, что меня не раз принимали за нее, – только приглядевшись, можно было увидеть разницу. Интересно, а какая будет реакция старого дракона, узревшего перед собой призрак синекрылой воительницы, которая помогала оборонять Андарион в той давней битве, причем она наверняка совершила что-то из рук вон выходящее, раз уж ее запечатлели на каменных картинах…

– Аллейра Ясилонна Рейла Аранвейн, правитель Алатырской горы! – звучно провозгласил за нашими спинами Ритан, делая шаг назад, к входу в зал, а я изумленно оглянулась, не в силах понять, где же вышеупомянутый правитель с таким именем, что проще повеситься, чем выговорить его без запинки.

Оказывается, правитель все это время, пока я таращилась на голубое знамя, находился здесь, в этом зале. Под покровом невидимости.

Когда Ритан объявил его полное имя, покров начал эффектно таять, так что громадный серебряный дракон с черным острым гребнем вдоль хребта возник словно из ниоткуда. Светильники в полу загорелись на порядок ярче, освещая правителя во всей его красе – на серебряной чешуе чем-то вроде краски были проведены невероятные по красоте, сверкающие всеми цветами радуги узоры, которые подчеркивались невесть как державшимися на драконьей шкуре пластинками из червонного золота с непонятными символами, похожими на древние письмена. Честное слово, я почувствовала себя маленькой и убогой по сравнению с таким великолепием, хотя умом понимала, что, скорее всего, на такой эффект и рассчитывали.

Наверное, мне следовало выдать какое-нибудь заумное приветствие, но я, как на грех, не имела ни малейшего понятия о драконьем этикете, что сочтут за оскорбление, а что – нет, поэтому просто прибегла к классическому поклону, которому научила меня Вилья, показывающему уважение к собеседнику, но не пресмыкание. И плевать мне, что драконы по праву считают себя самыми древними и могучими существами в мире, это не повод, чтобы ползать перед ними на карачках!

– Приветствую тебя, повелитель драконьего царства! – Я все-таки позволила легкой нотке иронии проскользнуть в моем голосе, ибо в холодных прозрачно-серых, как озерный лед, глазах дракона с узкой щелью вертикального зрачка мелькало презрение.

Потому что перед ним сейчас стоит айранит? Возможно. Примерно такое же выражение я иногда ловила в глазах Вилькиного деда, когда к нему приезжали парламентеры (читай – просители) из дальних южных земель и вели переговоры о ненападении. Князь Владимир снисходительно выслушивал их доводы, но в глазах мелькали скука и превосходство. Действительно, что ему горстка каких-то южан с их так называемыми правителями, если войско Росского княжества больше раза в два как минимум…

– Так все-таки Азраэл рискнул? Он прислал тебя, чтобы ты убедила меня в его невиновности? Думал, что если пришлет ко мне невесть где найденную Синюю Птицу, то я размякну и на все соглашусь?

Вот теперь я поняла, почему Ритан не стал с нами разговаривать в драконьем облике. От слов Аранвейна, произнесенных глухим, пробирающим до костей низким голосом, больше похожим на рык, по всему залу прошло эхо, а Вилья, обладающая чутким слухом, бессознательно прикрыла уши ладонями. Серебряный дракон обнажил впечатляющий оскал великолепных, длиной почти в два локтя белоснежных клыков, зловеще поблескивающих в красном свете магических огней, и наклонился так, что вытянутая морда на гибкой шее оказалась в сажени от моего лица.

– Что, уже сожалеешь, что прилетела сюда?

Я помедлила с ответом, прикидывая, сразу меня пополам перекусят или же подождут немного, но потом решила, что двум смертям не бывать, и улыбнулась, глядя в льдистые драконьи глаза.

– Есть немного. Столько времени в пути – и такое разочарование. Ожидала увидеть величественное драконье царство, а мне демонстрируют узкие туннели и склад дешевого металлолома, в который превратились плохо скованные доспехи. Тоже мне, нашли, что послам показывать – кузнечный хлам и неосвещенные коридоры. Так вас вообще уважать перестанут.

Вилька за моей спиной сдавленно закашлялась и ощутимо дернула меня за левое крыло, едва не выдрав пучок перьев. Я уже и сама поняла, что малость перегнула палку, но, что самое смешное, я говорила от чистого сердца и правду, а, как мне показалось, драконы ценят это превыше всего. В прозрачно-серых глазах Аранвейна мелькнуло изумление, и вдруг одна из золотых пластинок, украшавших его переносицу, соскользнула по серебряной чешуе и со звоном ударилась о каменный пол. Я с огромным трудом удержалась, чтобы не хихикнуть, взирая на то, как на драконью морду наползает страдальческое выражение пополам с желанием придушить незадачливого мастера, криво налепившего взбунтовавшуюся пластинку. Похоже, ничто человеческое драконам не чуждо, но тем не менее приходилось делать вид, что все так и задумано.

Когда на пол упала вторая пластинка, побольше и помассивнее первой, я все-таки хихикнула.

Пафос с Аранвейна скатился, как с гуся вода, и дракон, вздохнув, отодвинулся, обратившись к застывшему аки каменное изваяние Ритану:

– Опять клей не доварили! Ритан, сделай одолжение – на обратном пути загляни к тем халявщикам, что сидят в сокровищнице, и объясни им, как не надо себя вести, если отвечаешь за внешний вид царя Алатырской горы!

Еще одна, оторвавшаяся с хвоста Аранвейна пластинка поставила звонкую точку в распоряжении правителя, и Ритан скрылся в коридоре с феноменальной быстротой, после чего серебряный дракон обратился уже к нам, тихо загибающимся от рвущегося наружу хохота:

– Ладно уж, вас все равно этими цацками не впечатлить, поэтому смейтесь, иначе лопнете до того, как расскажете, зачем пришли. Честно говоря, я сам считаю, что это совершенно ненужная традиция, но отменить мне ее никак не дают.

Правитель щелкнул хвостом, и освещение сменилось с красного на более приятный для глаз золотистый, а к тому моменту, когда мы с Вилькой все-таки отсмеялись с высочайшего соизволения правителя, вспоминая отрывающиеся бляшки, дракона перед нами уже не было. Сказать по правде, я пропустила момент превращения, но сейчас с интересом разглядывала Аранвейна-человека.

Свободные серебристо-серые одежды несколько странного покроя – какие-то летящие, а при каждом движении казалось, что полы вот-вот превратятся в крылья, – ниспадали почти до пола, не скрывая, впрочем, ладного телосложения. В образе человека Аранвейн оказался высоким, выше меня почти на голову, каштановые волосы волнами ниспадали почти до плеч, но глаза на правильном лице так и остались льдисто-серыми, проницательными настолько, что делалось как-то не по себе.

– Полагаю, что вы голодны после долгого пути, поэтому приглашаю вас поужинать со мной, заодно все расскажете. Между прочим, – драконий царь улыбнулся, – возражения не принимаются, поэтому следуйте за мной, иначе потеряетесь. Кстати, Ритан так и не удосужился сказать, как вас зовут.

– Меня – Еваника, а мою лучшую подругу – Ревилиэль, – ответила я, складывая крылья за спиной и пытаясь улыбнуться так, чтобы не показать удлиненные клыки.

Аранвейн на эту мою слабую попытку отреагировал соответствующе, то есть попросил улыбаться так, как мне удобно, потому что подобными мелочами его уже давно не смутить, а я себя буду ощущать, по меньшей мере, неуютно, если не глупо.

Эх, а ведь он прав.

Мы вышли из приемного зала через малозаметную дверь под знаменами и оказались в совершенно другом месте, по крайней мере мне так показалось. Коридор был залит солнечным светом, сквозь хрустальные окна была видна Заповедная дубрава, а легкий ветерок, сквозняком скользивший вдоль стен, приносил аромат луговых цветов.

– Это и есть настоящее драконье царство, выстроенное внутри горы еще нашими предками с помощью древнего волшебства. Именно здесь и живет мой народ, – с нескрываемой гордостью и восхищением в голосе негромко произнес Аранвейн.

Я бы тоже гордилась таким народом. И такими предками.

Дверь в противоположном конце коридора распахнулась, и на пороге появилась высокая стройная девушка с золотистыми волосами, чуть не доходящими до колен, в темно-фиолетовом, почти черном платье. Ее миндалевидные светло-карие глаза расширились, когда она увидела меня, стоящую за спиной драконьего царя, и зрачки моментально сузились до тонкой щели.

– Аранвейн, кого ты привел сюда?! Айранита! Не ты ли клялся, что ни один крылатый выродок не переступит порог Алатырской горы, пока ты жив и сердце твое бьется! И сейчас за твоей спиной скрывается один из них! До чего дошел их так называемый правитель, не носящий короны, – присылает к нам мальчишку в надежде разжалобить тебя!

– Я такой же мальчишка, как и ты, – буркнула я, выдвигаясь из-за широкой спины Аранвейна, чтобы незнакомая пока еще девушка сумела убедиться в моей принадлежности к слабому полу. Блондинка замолчала почти моментально, глядя на меня так, словно запоминая мое лицо до мельчайших подробностей.

Ага, с таким выражением рассматривают лицо жертвы, чтобы всадить ей нож в спину в темном переулке.

– Йергаль, иди, мы поговорим с тобой позже. Сейчас меня ждет серьезный разговор, – спокойно глядя на девушку, негромко сказал Аранвейн, но та вздрогнула так, словно он гаркнул ей в самое ухо.

Она медленно поклонилась и без слов вышла за дверь.

– Йергаль одна из моих советчиц. Юная еще совсем, и восьмисот лет не исполнилось, но очень бойкая и преданная. Одна беда – несдержанная еще, обычно вначале говорит, а потом думает, но со временем это пройдет, – извиняясь, пояснил драконий царь, обернувшись к нам.

Интересно, если для Аранвейна восьмисотлетняя драконица – юная девочка, то какие же младенцы в его глазах мы с Вильей? М-да, лучше не заострять внимание на этом, иначе самооценка сползет ниже половиц.

Тем временем дракон раскрыл одну из боковых дверей и жестом пригласил нас внутрь.

Вот уж где было самое настоящее чудо!

Стол был накрыт прямо посреди солнечной поляны. В траве, абсолютно реальной на ощупь, стрекотали кузнечики, ветер шевелил листья на березах, стеной окруживших небольшой лужок. Я не удержалась и, подойдя поближе к одной из берез, закрыла глаза и коснулась ладонью там, где, по идее, должна быть стена. И, к моему удивлению, я ее почувствовала – ощутила кончиками пальцев прохладный шероховатый камень, чуть царапающий кожу.

– В Снежном дворце точно такая же иллюзия есть, – тихо сказала я, убирая руку и открывая глаза. Не зная, что здесь стена, ни за что не догадаешься. – Только там ты находишься высоко-высоко над землей, паришь в облаках. А здесь – поляна. Такое ощущение, что одни и те же мастера поработали.

– Это невозможно. – Аранвейн пожал плечами, отходя к небольшому столу, сервированному на троих. – Этому залу слишком много лет, он гораздо старше Андариона, а секрет подобного волшебства давно утерян даже нами.

– Ты просто никогда не видел тронный зал Снежного дворца, – с улыбкой возразила я, усаживаясь по правую руку от драконьего царя и с трудом разместив крылья так, чтобы они не мешали.

Аранвейн заметил эту заминку и поинтересовался:

– Странно, но мне почему-то кажется, что твоя естественная ипостась так же неудобна для тебя, как для меня – человеческий облик, который я принял, чтобы нормально поговорить с вами.

– Правильно кажется, – наконец-то высказалась молчавшая до сих пор Вилья, с интересом глядя на возникшее прямо на белоснежной скатерти блюдо с горячими закусками. – Она меньше года назад в это крылатое недоразумение превратилась, а до того была почти нормальным человеком.

– То есть как – превратилась? – заинтересованно спросил Аранвейн, разглядывая меня так, словно я была ранее не виданным существом. – Я думал, что айранитом надо, как минимум, родиться.

Я посмотрела в его внимательные серые глаза, потеплевшие и больше не напоминавшие о сковавшем озеро льде, а наводящие на мысль о полированном серебре, и почему-то мне захотелось рассказать ему свою историю. Рассказать все, начиная с того момента, когда я увидела Хэлириан на пороге дома наставника, и заканчивая сегодняшним днем.

Драконы умеют слушать, как никто. Слушать так, что у тебя нет ощущения, будто бы твоя история невзрачна и не нужна никому, кроме тебя. Аранвейн прервал меня только один раз, когда спросил, кто являлся моим наставником. Имя Лексея Вестникова несколько озадачило его, но не удивило, словно он уже слышал о нем. Когда я наконец-то выдохлась, он тепло улыбнулся и легонько коснулся моей узкой ладони своей – слишком теплой для человеческой, словно под кожей текла не кровь, а живой огонь.

– Теперь понятно, почему ты не такая, как все айраниты. Ты просто не принадлежишь к их народу. И понятно, почему ты так похожа на Таль… – Он еле слышно вздохнул и печально улыбнулся.

– Ты знал ее?! – изумилась я. Всевышний, сколько же ему тогда лет-то?!

– Знал. Мы познакомились еще до того, как вспыхнула война. Вы с ней чем-то похожи, не только принадлежностью к одному роду, но, скорее, взглядом на окружающий мир – особым, необычным. Таль была как прохладный весенний ветер, врывающийся в затхлую пещеру, свободная и независимая, как небо, но с характером, подобным вершине непоколебимой горы.

– Однако грянула война… – не спросила, а уточнила я.

– Да, грянула война, – согласился дракон, и его глаза чуть потемнели, словно он ушел в воспоминания тысячелетней давности. – В то время я еще не был коронован, поэтому был командующим лишь небольшой эскадрильей. И еще я не знал, что Таль – айранит, иначе дважды подумал бы, прежде чем напасть на ее дом.

Я вспомнила одно из изображений Таль – синекрылая девушка в вороненых доспехах аватаров, заносящая меч над существом, отдаленно напоминающим дракона с серебристой чешуей. Кажется, до меня дошло…

– Так это с тобой в последней битве за Андарион сражалась Таль Синяя Птица?! – изумленно воскликнула я, не веря своей догадке.

– Верно. Со мной. Я узнал ее только потом, когда главнокомандующий эскадрильей драконов, давний друг моего отца, скомандовал отступление. Андарион был наполовину разрушен, а девушка-аватар с синими крыльями, забрызганными кровью, единственная рискнувшая кинуться на меня в одиночку, будучи вооруженной всего лишь мечом, сняла шлем. Я никогда не видел Таль в ипостаси айранита, но сразу же узнал ее лицо в обрамлении точно таких же, как и у тебя, волос – синих, с белыми кончиками. И такая ненависть была в ее глазах, что я не нашел в себе сил рассказать ей о том, кто только что чуть не уничтожил ее народ.

– Как понимаю, вы больше не виделись? – поинтересовалась Вилья, отпивая из бокала легкое золотистое вино. – Потому что она, скорее всего, тоже понятия не имела о твоей второй ипостаси.

– Какая проницательность! – едко отозвался Аранвейн, откидываясь на спинку кресла. – Разумеется, не виделись.

Над столом, с которого уже исчезло все, кроме бокалов с золотистым вином, повисла тишина. Тягостная, как и воспоминания, о которых хочется забыть, но что-то не позволяет. Я кашлянула и, добившись таким образом внимания Аранвейна и Вильи, поинтересовалась у драконьего царя:

– Так что за существа, из-за которых весь этот сыр-бор разгорелся? Которых драконы приписывают айранитам?

– Мы никогда и никому ничего не приписываем! – возмутился Аранвейн, чуть подаваясь вперед. – Эти непонятные твари сами кричали, когда гибли в нашем огне, что Андарион еще отмстит нам за них всех.

– Мало ли что они орут. Им могли банально приказать! – фыркнула я. – Это не доказательства.

– Еваника, существа были чересчур примитивны, чтобы лгать, да еще и на пороге смерти.

– Чем примитивнее существа, тем легче им внушить практически все, что угодно, с помощью магии, – возразила я.

– Утверждаешь, исходя из собственного опыта? – язвительным тоном поинтересовался Аранвейн, приблизив свое лицо к моему. – Часто подобным занимаешься?

– Не занималась ни разу, но знаю. Если есть знание, что такое возможно, то не теряешься в ситуации, подобной этой, и не делаешь ложных выводов, – парировала я, не сдвинувшись ни на вершок.

– Хочешь сказать, что драконы ошиблись? – тихо прошипел Аранвейн, и зрачки его на миг дрогнули, вытягиваясь в узкую щель.

– Хочу сказать, что вас ввели в заблуждение, сыграв на том, что вы до сих пор тихо ненавидите айранитов, да вот только чувство собственного достоинства не позволяет вам напасть на Андарион просто так, за здорово живешь, без соответствующей причины. Вам эту причину подбросили, и вы заглотнули наживку вместе с крючком! Вилья, перестань пинать меня под столом, я правду говорю! – возмутилась я, глядя на подругу и внутренне готовясь к тому, что сейчас меня вышвырнут за пределы Алатырской горы и навсегда запретят появляться в здешних местах под страхом смерти.

Но, как я уже поняла, на дипломатию драконы в лице своего правителя Аранвейна плевать хотели с высокой колокольни, равно как и на мнение всех остальных. Выслушать – выслушают, но решение будут принимать, основываясь исключительно на собственном мировоззрении. Я же надеялась только на то, что Аранвейн знаком с поговоркой «устами младенца глаголет истина» и хотя бы попытается прислушаться и не торопиться с выводами относительно Андариона.

– Аранвейн, – обратилась Вилья к задумавшемуся царю драконов, – а как выглядели существа, которых вы вылавливали в Алатырской горе?

– Похожи на человека, если того долго пытать раскаленными прутьями, а потом еще и влить в жилы колдовское пламя. Шустрые невероятно, а от их беззвучного вопля каменные стены трескались. Самое непонятное, что никто из драконов не сумел вспомнить, что когда-нибудь видел подобных тварей, выходит, они либо недавно появились и еще попросту не успели нигде расплодиться до такой степени, чтобы стать заметными, либо просто хорошо скрывались.

– Не привлекать ваше внимание довольно легко, – фыркнула я. – Достаточно ни на что не претендовать и тихо-мирно жить в лесу или под землей. Можно подумать, вы внимательно смотрите на все, что у вас под крылом. Ладно, хватит язвить – дело в том, что я тоже понятия не имею, что это за твари, хоть и честно проштудировала свою память и книги наставника. Знаю только, что появляются эти существа в столбе пламени из-под земли. И еще – мечи против них бесполезны.

– Зато когти айранитов в самый раз, – еле слышно произнесла Вилька, но я все равно услышала.

– Не смешно, Виль. Получается, что эти твари вылезают только в пределах Алатырской горы, вот что странно.

– А по-моему, как раз все понятно, – возразил Аранвейн, переплетая изящные пальцы. – Их кто-то направляет.

– Да, но только тот, кто обладает огненной магией. А у айранитов, насколько я знаю, в ходу только воздушная магия.

– Еваника, а ты сама-то чем чаще пользуешься? – ни с того ни с сего задал мне вопрос дракон.

И я ответила не задумываясь:

– Огнем.

– Вот тебе и ответ на вопрос. А ты ведь айранит.

– Но я не смогу вызвать такую тварь! И заставить ее подчиняться тоже не смогу, а все потому, что сил не хватит! Вот драконы смогли бы вызывать таких существ десятками, если бы захотели! – выпалила я прежде, чем сообразила, кого обвиняю.

Глаза Аранвейна моментально превратились в два куска льда, перечеркнутых ровной трещиной зрачка, и он резко встал, кажется, едва сдерживаясь, чтобы не рявкнуть на меня.

– Вам покажут ваши покои. Когда я приму решение, которое вы сможете донести до правителя Андариона, я призову вас. Идите.

Прозвучало это как: «Вон отсюда, и чтоб ноги вашей здесь не было!» На краю «поляны» буквально из ниоткуда возникла темноволосая девушка, оглядевшая меня с презрением, и молча сделала нам знак следовать за ней. Мы подчинились, отвесив на прощание Аранвейну по поклону.

Кажется, я в очередной раз все испортила…