Чтение 12–й страницы книги ~Самоубийство~

А у Гитлера таких идиотов не нашлось. Там — одни гении. Потому в области полевой артиллерии не было сделано ничего. А как оборону без гаубиц проламывать? Ответ стандартный: авось сама как-нибудь проломается.

Вдобавок к гаубичной артиллерии в Красной Армии было разработано принципиально новое оружие — реактивные установки залпового огня. Если мы будем проламывать оборону противника днями, неделями и месяцами, то противник к участку прорыва подтянет новые силы и позади участка прорыва создаст новую оборонительную полосу. Поэтому было очень важно иметь такую систему оружия, которая позволяла бы в короткие промежутки времени, в минуты, нанести мощное огневое поражение противнику. Таким оружием и стали БМ-13 «Катюши». Первоначально эти установки разрабатывались для того, чтобы в короткие промежутки времени заражать большие участки местности отравляющими веществами. Приказ на разработку не только химических, но еще и осколочно-фугасных и зажигательных снарядов для БМ-13 отдал Маршал Советского Союза Климент Ефремович Ворошилов. Нас учили и Ворошилова считать идиотом. Что ж, будем действовать в соответствии с учением. А у немцев идиота, равного Ворошилову, не нашлось. Потому немецкие гении никакой «Катюши» не придумали.

По взглядам командования Красной Армии, после артиллерийской подготовки огромной мощи оборону противника взламывает пехота. Для этого было решено разработать и дать советской пехоте собственные танки. Каждая советская стрелковая дивизия имела собственный танковый батальон Т-26. Нас приучили над этим танком смеяться. Но у немецкой пехоты собственного танка не было. У нас — плохой. А у них — никакого.

И вот это воинство решило сотворить блицкриг, не имея на то соответствующего инструмента. Сталин знал, что Германия имеет слишком мало танков, что все германские танки устаревшие и изношенные. Из этого он делал правильный вывод: с такой неготовой к войне армией начинать войну нельзя.

Защитники Гитлера говорят, что действительно танков у Гитлера было мало и все они были устаревшими. Однако, возражают они, не на танки гитлеровские стратеги делалиставку в молниеносной войне, а на телеги. Немецкая же телега, утверждают они, была лучшей в мире. Можно ли с этим спорить? Я с этим не спорю. У меня другое возражение: если даже немецкие телеги и были лучшими в мире, то их было совершенно недостаточно для осуществления молниеносной войны. Поэтому германская армия была вынуждена использовать для блицкрига не только немецкие телеги, но и мобилизовать их со всей покоренной Европы. Дневник Гальдера, запись 2 мая 1941 года: «Распределение крестьянских подвод, прибывших из генерал-губернаторства. Примерно по 200 подвод на дивизию». Генерал-губернаторство — это оккупированная немцами Польша. У польских мужиковотняли телеги всех видов, всех размеров, возрастов и расцветок. Своих (лучших в мире) телег было недостаточно, потому сто семь германских пехотных дивизий перед началом блицкрига в Советском Союзе были пополнены телегами, конфискованными в Польше, Словакии, Бельгии, Голландии, Сербии и Франции.

Сталин не учел одной вещи: действия дурака предсказать нельзя.

Дурак непредсказуем.
— 8 -

Некоторым не нравится история такой, какая она есть. Пошла мода историю переписывать. В пользу Гитлера. Пример с «сотнями танковых дивизий» — только один из множества. Если этим вымыслам верить, то Сталин выглядит полным идиотом. Но если вспомнить действительное положение вещей, то поведение Сталина понятно: перед ним орды пехоты с телегами и лошадьми, а среди них — кое-где мелькают устаревшие танки в удивительно малых количествах. Если смотреть правде в глаза, то идиотами надо считать Гитлера и его доблестных стратегов. Они мечтали о блицкриге, как импотенты об изнасиловании. Но для любого дела требуется соответствующий инструмент.

ГЛАВА 20. ПРО БОЕВОЙ ОПЫТ.

Фюрер высказал ряд мыслей, в серьезности и последовательности которых я сомневаюсь.Генерал-полковник Ф. Гальдер. Военный дневник. Запись 30 августа 1941 года.
— 1 -

Мало иметь инструмент. Надо уметь им работать. Нужен опыт. В 1941 году боевой опыт Красной Армии в ведении современной войны резко превосходил опыт германской армии. На это защитники Гитлера презрительно отвечают: подумаешь, боевой опыт! Это не играет никакой роли!

А некоторые гитлеровские горлопаны идут дальше: они утверждают, что в 1941 году армия Гитлера по боевому опыту почти равнялась Красной Армии. Жуков Георгий Константинович договорился до того, что германская армия на 22 июня 1941 года якобы имела почти два года опыта ведения современной войны.

Такие заявления почему-то никто не разоблачает.

Давайте разберемся. 1939 год. Война против Польши. Польша уже практически окружена германскими войсками с трех сторон. С четвертой — Красная Армия и НКВД в готовности ударить топором в спину Польше и беспощадно истреблять ее граждан, Польша отрезана от всего мира, и ждать ей помощи неоткуда. Обещания Британии и Франции — болтовня. Представьте: мы — на ярко освещенной арене цирка и нас мало. Вокруг наши враги. Они сильны, и их много. Организовать круговую оборону невозможно, да это и противоречит элементарным принципам стратегии, ибо тот, кто обороняет все, не обороняет ничего. И как бы польское командование ни расположило свои дивизии, всегда была возможность ударить им в тыл. На языке моего хулиганского отрочества такая ситуация называлась пятым углом. Один в кругу, вокруг — озверевшая кодла. Оружие разное, самое ходовое — цепь с висячим замком на конце и заточенная велосипедная спица. В какую бы сторону тот в кругу ни развернулся, ему все равно достанется звенящей цепью между ушей. И в задницу ему спицы воткнут. Хорошо, когда не в печень.

В принципе Сталину и Гитлеру в Польше никакой блицкриг и не требовался. Можно было просто перекрыть все каналы снабжения, удавить польскую экономику и разделить страну на зоны оккупации.

Но Гитлеру надо было продемонстрировать мощь. А Сталину надо было, чтобы Гитлер вляпался в грязное дело. В сентябре 1939 года сложились просто великолепные условия для проведения молниеносной войны Германией. Сплошная оборона польской армии по периметру страны была невозможна. «Польша, к ее несчастью, являлась идеальным местом для демонстрации таких действий. Ее граница с Германией тянулась на две тысячи километров; после оккупации немцами Чехословакии германо-польская граница увеличилась еще на 800 километров. В результате этого южный фланг Польши, как и северный, примыкавший к Восточной Пруссии, оказался неприкрытым. Таким образом, Западная Польша представляла собой обширный выступ, охваченный с трех сторон немецкой территорией» (Лиддел Гарт. Стратегия непрямых действий. с. 314). Германской армии не надо было прорывать оборону. Впереди — ровная местность, идеально подходящая для наступления и совершенно непригодная для обороны. Через Польшу течет Висла. Но ее форсировать не надо. Войска Гитлера находились по обе стороны Вислы и шли к ней с разных сторон. Других серьезных водных преград нет. Удар по Варшаве можно наносить с любой стороны. От границы основной территории Германии до Варшавы — 230 километров. От границы Восточной Пруссии до Варшавы — 110 километров. Это означает, что базы снабжения переносить не надо. Можно снабжать войска со стационарных складов мирного времени. Никакие сотни тысяч тонн боеприпасов, горюче-смазочных материалов и прочих предметов снабжения не требуется никуда перемещать. В принципе рывок к Варшаве можно совершить без дозаправки танков. Заправились в Германии — и вперед! Обороны-то впереди нет. Она невозможна. И не надо разворачивать полевых госпиталей, можно раненых вывозить в стационарные госпитали мирного времени. Авиацию также никуда перебазировать не придется — она ведет боевые действия со своих постоянных аэродромов. И командные пункты с узлами связи остаются на месте в подземных бункерах. Вперед можно выдвинуть только небольшие оперативные группы управления.

Война началась 1 сентября 1939 года. Весь блицкриг — одна неделя. Через неделю начались бои за Варшаву. Это уже не блицкриг. Это штурм города продолжительностью в три недели. И вот эту бандитскую расправу гитлеровские агитаторы возвели в ранг выдающейся стратегической операции: Германия, мол, постигла принципы ведения современной войны!

Однако не все шло так гладко, как это сейчас представляется. Об этом не было принято говорить: а ведь германский блицкриг в Польше провалился. 15 сентября 1939 года, через две недели после начала Второй мировой войны, резко снизилась активность германской авиации и началась массовая остановка германских танковых и автомобильныхколонн. Мне посчастливилось беседовать с польскими военными историками, которые показывали совершенно потрясающие документы: в германской армии иссяк бензин. Я не вхожу подробно в этот вопрос потому, что в Польше над этой темой давно и упорно работают мои польские коллеги, которым я всей душой желаю успеха. Считаю, что разработка этой темы открывает нам совершенно новую перспективу на всю Вторую мировую войну: вторжение Красной Армии в Польшу 17 сентября 1939 года — это сталинская рука помощи бесноватому другу. Без этого весь блицкриг захлебнулся бы еще на второй неделе войны.

Перед тем как иссяк бензин, в германских военно-воздушных силах случился другой конфуз: «За первые 14 дней войны с Польшей немецкая бомбардировочная авиация истратила весь запас бомб» (Г. Керль. В сб. «Итоги второй мировой войны». с. 364). Они готовились покорить Европу и мир, а у них кончились бомбы уже в Польше. Вот это и есть уровень стратегического планирования, их готовность к мировой войне. Вот это их уровень понимания современной войны.

И пусть не рассказывают наши заслуженные мемуаристы, что Красная Армия вошла в Польшу из-за страха, как бы германская армия сразу не пошла походом на Москву. Не было у Гитлера таких сил. И если бы он пошел на Москву в октябре 1939 года, то с его доблестной армией случилось бы именно то, что случилось в октябре 41-го: она бы увязла в грязи. Красная Армия шла в Польшу по другой причине: как бы гитлеровский блицкриг не застопорился. А он уже тормозился. Представьте ситуацию: стоят все немецкие танки и машины, не летают самолеты. Лошадей в германской армии много, правда, это обозные лошади, а не кавалерийские. Вот в этой ситуации польская кавалерия могла показать,что значит преимущество в стратегической мобильности… Но Гитлера снова спас товарищ Сталин.
— 2 -

С точки зрения большой стратегии операция в Польше — это полный провал Гитлера и его генералов. Это первый акт самоубийства гитлеровской Германии: вступили в войну, имея одного противника — Польшу, а через месяц блистательно завершили войну, имея врагами Британию, Францию, Индию, Австралию, Новую Зеландию, ЮАР, Канаду и потенциально — США. Войну против всех этих стран блицкригом выиграть нельзя, а других вариантов у Гитлера не было…

В результате блицкрига в Польше у Гитлера появилась общая граница с «нейтральным» Советским Союзом. Согласитесь: в обстановке войны против всех Гитлеру лучше бы иметь границу с Польшей, чем с Советским Союзом. От товарища Сталина можно было ожидать чего угодно…

И еще: а ведь Польша отнюдь не была разгромлена блицкригом. Немедленно после падения правительства в Варшаве было создано Польское правительство в Лондоне, которое было признано большинством стран мира и Лигой Наций. По давней польской традиции на оккупированной территории Польши возникли подпольное государство и тайное подпольное местное самоуправление. И возродились вооруженные силы. По самым осторожным оценкам, Армия Крайова насчитывала 350 тысяч солдат и офицеров, спаянных железной дисциплиной, хорошо подготовленных, организованных и вооруженных. Кроме того, поляки воевали против Гитлера на всех фронтах: в Британии, Франции, Италии, Африке, Голландии и Советском Союзе. Начиная с 1939 года численность польских формирований, воевавших против Гитлера, постоянно находилась на уровне миллиона человек. Блицкриг начался в 1939 году в Польше, а завершился в 1945 году штурмом Берлина, в котором принимали участие 1-я и 2-я армии Войска Польского.
— 3 -

В октябре 1939 года германские и советские дивизии в Польше прекратили боевые действия. На оккупированных территориях Польши работали гитлеровские и сталинские палачи и каратели, шли массовые чистки с уничтожением тысяч людей. Но это уже не из области боевого опыта. Эти действия не могли дать Вермахту дополнительного опыта ведения современной войны. А на Западе — «странная война», т.е. никакой войны. Всю осень и зиму германская армия и армии западных союзников простояли друг против друга, не предпринимая ничего.

В апреле 1940 года германская армия захватила Данию и Норвегию. Захватила быстро. Но считать это блицкригом нельзя. Тут не было использовано сколько-нибудь значительного количества танков, артиллерии и авиации. В смысле развития военного искусства эти операции не дали ничего нового.

10мая 1940 года начинается настоящая война против Франции. Германские войска нанесли массированный удар через Арденнские горы в обход «линии Мажино». 20 мая германские танковые колонны вышли к Па-де-Кале. Операция блистательна в замысле и исполнении. Германские генералы нашли слабое место в обороне противника и двинули вперед танковые дивизии, которые стремительно вышли к морю. «Немецкий танковый поток промчался в обход громоздких скоплений союзников» (Лиддел Гарт. Стратегия непрямых действий. с. 307).

Все это великолепно. Но это только 300 километров пути и десять дней боевых действий. Никакого особого опыта войска от таких действий не получают. Войска идут в колоннах. Каждый танковый экипаж видит перед собой только корму танка, который идет впереди. Никому, до командиров батальонов и полков включительно, ни о чем думать не надо, не надо принимать никаких решений: только держи скорость и дистанцию. Выход к морю означал поражение западных союзников. После этого германские танковые дивизии были повернуты на юг и совершили бросок, некоторые — 400 километров, а некоторые — 500. В принципе им уже никто не мешал.

Гитлеровские генералы действовали выше похвал. «И все-таки именно французское верховное командование в наибольшей степени способствовало успеху Гитлера… Французские военачальники, привыкшие к медлительным методам времен Первой мировой войны, оказались морально неспособными справиться с танковым прорывом. И это обстоятельство парализовало все их действия» (Лиддел Гарт. Вторая мировая война. с. 78-81).

С точки зрения большой стратегии молниеносный разгром Франции был еще одним позорным провалом Гитлера и его генералов. Самым тупым курсантам-первокурсникам известны слова Клаузевица: «ЛЮБОЕ НАСТУПЛЕНИЕ, КОТОРОЕ НЕ ВЕДЕТ К МИРУ, КОНЧАЕТСЯ ОБОРОНОЙ».

Гитлеру противостояла коалиция Британии и Франции. Францию разгромили, но Британия расположена на неприступных островах. «К моменту падения Франции немецкая армия совершенно не была готова к вторжению в Англию» (Лиддел Гарт. Вторая мировая война. с. 95). Францию разгромили молниеносным ударом, но война все равно становится затяжной. Потому неправомерно использовать сам термин «молниеносная война». Война с самого начала, с 3 сентября 1939 года, стала затяжной и иной быть не могла. Надо говорить не про блицкриг, а про отдельные блиц-операции.

Я утверждаю: разгром Франции — это не блицкриг. Это — эпизод. Это короткая красивая операция в ходе длительной войны на истощение.
— 4 -

После разгрома Франции война на континенте снова утихла. Продолжалась война на море против Британии. Но ничего нового в действии флотов не было. Через океан шли конвои, подводные лодки топили транспортные корабли, а надводные боевые корабли охотились за подводными лодками, линкоры гонялись за линкорами… Все это никак не могло прибавить боевого опыта немецким танкистам, пехоте, артиллеристам, мотоциклистам, велосипедистам, саперам, войсковым разведчикам, погонщикам гужевых обозов.

Продолжалась также воздушная война против Британии: бомбардировщики бомбили города, заводы, порты и аэродромы, а истребители их отгоняли. Ничего нового и революционного в этих действиях не было. Эти действия давали опыт летчикам, но никак не обогащали теорию блицкрига, ибо авиация действовала самостоятельно, а германские сухопутные войска бездействовали. И если эти налеты и воздушные бои продолжались месяц за месяцем, то никакой это уже не блицкриг. Точно такой же опыт имели и сотни советских летчиков, которые воевали в Испании и Китае: долгие месяцы воздушных боев, удары по городам, коммуникациям, аэродромам…

Так кто же придумал глупость, что германская армия вступила на советскую территорию, имея двухлетний опыт ведения современной войны? Я насчитал 17 дней: 7 — в Польшеи 10 — во Франции.

В апреле 1941 года последовало вторжение в Югославию и Грецию. Тут все прошло быстро и успешно. Как введение советских войск в Афганистан: прошли через всю страну безсопротивления и расположились гарнизонами. А потом понемногу началось… Победа на Балканах была хуже поражения. Блицкриг обернулся затяжной войной. В этой войне возможность победы Германии (как и на других фронтах) равнялась нулю.
— 5 -

О том, что в 1941 году германская армия уже имела два года опыта ведения современной войны, я узнал в 1961 году. В те дальние, почти былинные, времена вышел первый том «Истории Великой Отечественной войны». Мне было 14 лет. Смотрю, стоит в библиотеке тяжеловесный том в 530 больших страниц. Никто его не читает. А я решился.

Вообще-то я хотел только картинки посмотреть. Раскрыл том где— то на середине. Страница 200. А тут цветная карта: «Война Германии против Польши. 1 сентября — 5 октября1939 г.». Том и распахнулся именно тут потому, что цветная карта вклеена.

Красивая карта. Красочная. Смотрю в карту — и ничего не понимаю: проклятые немцы захватили только половину Польши, а вторая половина осталась нетронутой: Вильно, Гродно, Барановичи, Пинск, Луцк, Ровно, Львов, Тернополь, Станислав… Отчего же немцы вторую половину не тронули? И отчего поляки с этой второй половины по немцам не ударили? Вспоминаю: так в ту же восточную часть Польши Красная Армия вошла, 17 сентября 1939 года. Отчего же на карте не показаны действия Красной Армии? Почему бы не показать: вот с севера, с запада, с юга — синие немецкие стрелы. А с востока — красные советские? Но нет на карте моей любимой армии-освободительницы. Выходит, в западной части Польши действовала германская армия с 1 сентября по 5 октября, а в это время в восточной части Польши вообще ничего не происходило…

Эге, думаю, эту книжку надо читать. И очень внимательно. Читаю: «В поражении Польши в сентябре 1939 года сыграло свою роль предательское поведение правящих кругов Англии и Франции по отношению к польскому народу… Определенную роль в поражении Польши сыграли и США, которые ничего не сделали для обуздания фашистских агрессоров» (С. 211).

Красная Армия вместе с гитлеровцами терзала Польшу, снабжала их горюче-смазочными материалами, немецкие бомбардировщики использовали наши радиомаяки в Минске, потом победители провели совместный советско-фашистский парад в Бресте… А виновата во всем Америка, которая агрессора не обуздала.

Со следующей страницы начинается глава о «странной войне» в Западной Европе. Вместо того чтобы помочь Польше и разгромить Германию, французские дивизии бездействовали, никакой войны на Западе не было. И доказательств — на много страниц: «Война была объявлена, а активных действий не велось…». И вопиющие примеры того, как французские офицеры получали нагоняй за перестрелки, которые иногда возникали по недоразумению. Для наглядности даны фотографии: французский генерал раздает солдатамфутбольные мячи…

Читаю дальше. Вот гитлеровцы начали тайную подготовку к нападению на Советский Союз: «Немецко-фашистская армия, заблаговременно отмобилизованная и всесторонне оснащенная военной техникой, обладала почти двухлетним опытом ведения крупных боевых операций» (с. 387).

Вот такая у нас история. Сначала нам рассказывают, что французская армия играла в мячики и никакой войны на Западе не было, потом французская армия из-за тупости военного командования и предательства политического руководства была разгромлена за десять дней. А через 176 страниц в той же книге те же люди нам рассказывают, что у германской армии было почти два года опыта ведения современных боевых операций. Против кого?

Против французов, которые военных действий не вели?

Могла ли германская армия набраться боевого опыта за время «странной войны», пока французы играли в мячики?
— 6 -

А теперь вспомним об опыте, которого так не хватало германской армии.

Командование Красной Армии уделяло огромное внимание вопросам прорыва обороны. В Красной Армии они были отработаны теоретически и многократно проверены на учениях. Красная Армия имела специальные виды оружия для такого рода боевых действий: 120-мм минометы, 203-мм гаубицы Б-4 с фугасными и бетонобойными снарядами весом по 100 кг каждый. Красная Армия, единственная в мире, имела специальные танки прорыва Т-28, Т-35, KB и КВ-2.

Кроме того, Красная Армия в 1939 году получила уникальный и бесценный опыт прорыва мощной полевой обороны японской армии в Монголии и долговременной оборонительнойполосы в Финляндии. В то время ни одна армия мира такого опыта не имела. Из полученного опыта были сделаны правильные выводы: вопросам прорыва надо уделять еще больше внимания и создать еще более совершенные образцы вооружения специально для прорыва обороны.

Опыт Халхин-Гола показал: если противник прочно зарылся в землю, то авиация не способна проломить такую оборону, даже при плотности бомбометания 80 тонн на квадратный километр. Нужна артиллерия. Она и так у нас была самой мощной в мире, но с сентября 1939 года началось развертывание все новых и новых артиллерийских полков, а также строительство новых заводов боеприпасов.

Германская армия никакого внимания вопросам прорыва не уделяла. Считалось (ошибочно), что оборону могут сокрушить авиация и массированная атака легких танков. И опыта прорыва обороны германская армия не имела: в Польше оборону не надо было прорывать, так как оборонять 2800 километров границ было просто невозможно. Во Франции германская армия обошла французскую оборону стороной…

Последствия: германская армия могла вести наступательные операции только тогда, когда Красная Армия не оборонялась, только тогда, когда Красная Армия наступала или готовилась к наступлению. Примеры: летом 1941 года — на всем советско-германском фронте; в сентябре — под Киевом, так как там не было сплошного фронта; весной 1942 года против войск Крымского фронта, которые готовились к переходу в наступление; в тот же момент — под Харьковом против наступающих советских войск; против 2-й ударной армии Власова, которая успешно наступала, в то время как ее соседи и наступающие навстречу войска были остановлены и своих задач не выполнили.

Но как только Красная Армия становилась в оборону, германская армия эту оборону прорвать не могла. Примеры: под Тулой, Москвой и Ленинградом — в 1941 году, под Сталинградом — в 1942-м, под Курском — в 1943-м. У германской армии не было теории, не было опыта, не было специального оружия прорыва.

Зачем вам опыт блицкрига, если ваши танки не могут прорваться через фронт противника?
— 7 -

Красная Армия не готовилась воевать зимой. Но в Финляндии получила бесценный опыт ведения наступательных операций одновременно несколькими армиями против сверхмощной обороны противника при очень сильных морозах и глубоком снежном покрове.

Опыт был исключительно важным и уникальным. Ни одна армия мира такого опыта не имела ни до того, ни после. Руководством Советского Союза и командованием Красной Армии были сделаны правильные выводы, недостатки устранены быстро и решительно. Учитывая наш климат и привычку народа к таким погодным условиям, внедрить этот опыт было легко, его внедрили и правильно использовали. Никакого опыта зимней войны германская армия не имела и иметь не желала. Этот опыт и не нужен, если весь год — сплошное лето. А если нет, тогда как?

На последствиях недостатка такого опыта я не останавливаюсь.

Бонапарт учил: прежде чем воевать, надо научиться снабжать армию. Сам он снабжать не научился, потому его кавалеристы по дороге из Москвы ели собственных лошадей.

У Гитлера проблемы со снабжением начались не при отходе, а еще на пути к Москве. Даже очень небольшое количество танков германское командование не смогло обеспечить всем необходимым для ведения боевых действий. Удивительно: в Польше у них кончились бензин и бомбы, ну так в следующий раз запасите их в достатке. Тем более что перед вами — Советский Союз, страна не самая маленькая. Ничего подобного. У них и в Советском Союзе те же проблемы: нехватка бензина, бомб и снарядов.

Командование Красной Армии уделяло первостепенное внимание вопросам снабжения войск. Впервые теория глубокой операции была изложена в книгах Владимира Триандафиллова «Размах операций современных армий» и «Характер операций современных армий», опубликованных в 1926 и 1929 годах. Найдите эти книги и почитайте их. Выкладки Триандафилловапросты, логичны, лаконичны и прекрасны, как теоремы в геометрии. И главный упор — на снабжение войск.

Триандафиллов рассчитывает операции исходя прежде всего из возможностей доставить наступающим войскам нужное количество боеприпасов, топлива, продовольствия, запасных частей, инженерного, медицинского и другого имущества. Он рассчитывает степень трудности подачи сотен тысяч тонн предметов снабжения в ситуациях, когда миллионные армии стремительно уходят вперед в условиях массового разрушения противником мостов, дорог и населенных пунктов.

Кстати, рождение теории глубокой операции коммунисты приписывали Тухачевскому. Но в трудах Тухачевского никаких теорий не содержится. А Триандафиллов писал свои книги, не опираясь на опыт и знания Тухачевского, а опровергая их и низвергая. Триандафиллов, не называя Тухачевского по имени, зло и едко высмеял «таранную стратегию» и показал, что разгром под Варшавой был не случайным. Использование методов Тухачевского автоматически вело к катастрофе, и если бы от них не отказались, то войнапротив Германии была бы проиграна, так же как война против Польши в 1920 году.

После таких откровений Триандафиллов не мог долго оставаться в живых. Он погиб в странной авиационной катастрофе, и уши Тухачевского были видны всем современникам даже за дымящимися обломками самолета.

Но сейчас — не это наша тема.

Мы о снабжении. Командование Красной Армии не только понимало первостепенную важность этой проблемы, но и имело опять же уникальный опыт тылового обеспечения войск в экстремальных условиях. 1939 год. Халхин-Гол. Группировка советских войск составляет 57 тысяч человек. 500 танков, 500 орудий, почти 400 бронемашин. А также — артиллерийские тягачи, автомашины и пр. Если подвозить все необходимое со складов Забайкальского военного округа, то это полторы тысячи километров. Но в Забайкалье не все есть. Если везти с заводов и центральных складов — тогда путь 7-8 тысяч километров. Последний участок железнодорожного пути имеет очень небольшую пропускную способность и обрывается в глухой степи. Дальше — 650-700 километров — на машинах. Основная машина того времени — полуторка. Один рейс с возвращением

— 1300-1400 километров по бездорожью. Если все хорошо, то машина проходит это расстояние и возвращается за пять суток. Испепеляющая жара. Пыль. Воды нет. Люди обойдутся, но вода нужна в радиаторы. Везти войскам надо вообще все, даже дрова для полевых кухонь. Износ техники колоссальный. Расход топлива — тоже. Машину в пути надо заправлять несколько раз. Вот она доставила свой груз на Халхин-Гол, и ей надо возвращаться. Ее снова надо заправлять. Получалось, что, возвращаясь, машины увозят то, что только что сами доставили.

И вот сюда на машинах надо доставить 25 тысяч тонн боеприпасов, 15 тысяч тонн горюче-смазочных материалов, 4 тысячи тонн продовольствия, 7 тысяч тонн топлива и множество других грузов.

Все это было доставлено так, что противник не заподозрил подготовки к внезапному сокрушительному удару. После такой операции советское командование весьма четко представляло себе значение снабжения в войне.

Но это еще не все. Через три месяца советское командование получило куда более суровый и необходимый опыт: снабжение одновременно шести армий и двух флотов в экстремальных условиях полярной зимы. Все базы снабжения на одной железнодорожной линии, забитой грузами. От станций снабжения до войск иногда 200-300 километров скалистойтундры. К концу февраля 1940 года в составе шести советских армий, которые вели боевые действия против Финляндии, было 760 578 солдат и офицеров (Гриф секретности снят. с. 96).

Всех их надо было обувать, одевать, кормить, снабжать патронами, снарядами и всем прочим. В это число не входят два флота, войска НКВД, а также все те, кто уже убит, ранен, попал в плен. Таким образом, тыловые органы Красной Армии прямо накануне войны с Германией получили опыт снабжения миллионной армии в обстановке войны и полярной зимы.

Ничего равного этому опыту германская армия не имела. Никто не задумывался над вопросом о том, как же обеспечивать миллионные армии, которые вторгнутся в Советский Союз. Проблемы возникли сразу же. Снабжение германских войск на тактическом уровне осуществлялось автомашинами и гужевым транспортом. Однако подать сотни тысяч и миллионы тонн грузов хотя бы на одну тысячу километров способен только железнодорожный транспорт. Германские паровозы к нашим условиям не подходили: из-за слабойтеплоизоляции котла на морозе в них замерзала вода, из-за повышенной хладноломкости металла он ломался.

В любом случае, даже если бы Красную Армию разбили в три месяца, оккупационные войска в России надо было бы снабжать. Тем подвижным железнодорожным составом, которым Гитлер располагал в 1941 году, это сделать было невозможно.

Но и до зимы возникли непреодолимые проблемы с транспортом. Запас воды и угля в немецких паровозах был рассчитан на короткие европейские перегоны, а на наших просторах их локомотивы от одной станции до другой не дотягивали. Кроме всего, на нашем угле работать они не могли, их рассчитывали на высококалорийные угли, потому размеры топки были нормальными, а тут требовались размеры топки огромные. Было еще множество других проблем, которые не позволяли обеспечивать наступающие войска всем необходимым даже в самых лучших условиях погоды, и даже тогда, когда подавать грузы требовалось на очень короткое расстояние.

Дневник Гальдера, 25 июля 1941 года: «Количество железнодорожных эшелонов до сих пор не соответствует требованиям, предъявляемым крупной наступательной операцией… Даже если работа железных дорог улучшится, проблема снабжения будет доставлять нам серьезные неприятности. В особенности это касается предстоящего наступления 3-йтанковой группы в северо-восточном направлении на Валдайскую возвышенность. Организация снабжения в этом случае будет почти неразрешимой проблемой».

Легко стрелки на карте рисовать, если не думать о том, как все это обеспечить. Но ведь и стрелки надо уметь рисовать. Ничего более дикого, чем гитлеровская директивана проведение операции «Барбаросса», в истории человечества не было.

Гитлеровские стратеги разделили свои силы на три примерно равные части и пустили их в разные стороны, не поставив конкретных задач. Одна группа армий — на север, вторая — на восток, третья — на юг.

Представьте ротного командира, который послал три своих взвода по трем расходящимся направлениям без четко сформулированной задачи… Когда советские разведчики смотрели этот план, они не могли поверить такому идиотизму. И Сталин в это не мог поверить. Советские разведчики считали немецких генералов умными людьми и предполагали, что те будут совершать только обдуманные поступки.

Но безграмотные германские генералы принимали дурацкие решения, которые ставили в тупик и Сталина, и его разведку. Гитлеровцы и сами это признают: «Разделение сил между тремя примерно равными группами армий, которые должны продвигаться по расходящимся направлениям в глубь территории России, не имея ясной оперативной цели, с точки зрения военного специалиста, не могло казаться правильным». Это написал генерал-полковник Г. Гудериан (Воспоминания солдата. с. 192).

Сам он считает это решение, мягко говоря, неправильным. Тогда возникает вопрос: а почему молчал, когда ему приказали выполнять дурацкий приказ, который не мог привести к победе? Почему он не проявил принципиальности и не сказал своим начальникам, что план «Барбаросса» идиотский? И если Гудериан считал план войны против Советского Союза неправильным, как могли советские военные специалисты всерьез принимать то, что сами германские стратеги всерьез не принимали?

Защитники гитлеровской мудрости твердят, что германские генералы знали, как надо воевать.

А у меня свое мнение: если они знали, как надо воевать, то следовало войну выиграть. Они сами выбирали время, место и способ боевых действий, но почему-то их блицкриг растянулся на шесть лет. В результате их понимания Германия завершила войну в дымящихся руинах, а ее доблестные стратеги подписали акт о безоговорочной капитуляции.

Они списали идею Триандафиллова, но главного не поняли.

А главное состоит в том, что против Советского Союза блицкриг был невозможен.

ГЛАВА 21

ЕСЛИ БЫ НЕ ЗИМА!

Будущий историк придет к заключению, что если учитывать военную обстановку, то нападение на Россию было политической ошибкой и что поэтому все военные усилия с самого начала были обречены на провал.Генерал-полковник Герман Гот. Танковые операции. с. 163
— 1 -

Хрущевско-жуковско-гитлеровские выдумки про «неготовность» Советского Союза к войне даже не нужно опровергать. Если Советский Союз был к войне не готов, то Гитлеру следовало Сталина поймать и повесить на Троицкой башне Кремля. А вместе с ним следовало развесить на зубцах кремлевских стен всю сталинскую номенклатуру, как Петр вешал стрельцов: что ни зубец — то и стрелец. Если, как нас уверяют марксисты и гитлеровцы, страна была к войне не готова, то следовало загнать население СоветскогоСоюза в трудовые армии и заставить работать на Германию.

Почему же гитлеровцы не поймали Сталина и не повесили? Почему гитлеровцы не прошли парадным маршем по Москве? В чем дело? Если страна к войне не готова, так берите же ее! Рвите на части!

В ответ на это гитлеровцы слегка примолкали, но быстро находили лазейку: во всем виновата зима! Во всем виноваты огромные просторы, неисчерпаемые людские ресурсы Советского Союза, ужасное бездорожье и не менее ужасный климат. Если бы не грязь, не мороз, не снег, уж мы бы!.. Если бы не было зимы, то Гитлер бы вас… Хо-хо!

Еще во время войны министерство Геббельса заполонило страницы газет и журналов тысячами фотографий: немецкие машины увязают в русской грязи, погонщик хлещет плетью несчастную лошадь, которой не вытянуть телегу из жидкого месива, метель заносит танки метровым слоем снега, снежный вихрь рвет летнюю пилотку с головы бедного немецкого солдата.

Главный принцип пропаганды — наглядность. Потому подручные Геббельса демонстрировали обалдевшим тыловым бюргерам километры хроники: грязь, грязь, грязь, непролазная грязь, бескрайние поля, беспредельные равнины, снег, поземка, и ураганный ветер сбивает солдата с ног. (Съемки на аэродроме. За кадром — трехмоторный Ю-52 помогает стихии, добавляя пропеллерами ветра и драматизма ситуации.) После разгрома и падения гитлеровской Германии недобитые гитлеровцы решили: погиб наш Геббельс, но песня его не умрет. И завыли волчьим воем: ах, если бы не зима… К фокусам геббельсовской пропаганды после войны добавились документы германских штабов и генеральские мемуары с описаниями ужасов русской зимы, непроходимой грязи и невообразимого бездорожья.

Казалось бы, задача историков-марксистов в том, чтобы дать отпор этим вымыслам, чтобы никому неповадно было повторять доводы гитлеровских трепачей. Красная пропаганда должна была раз и навсегда разоблачить выдумки гитлеровцев. Но нет. Историки-марксисты не только не дали отпора, но подключились к нацистскому хору. Марксистские пропагандисты объявили, что Ваньки-дураки были глупы и неполноценны, к войне совершенно не готовы, и вовсе не они победили Гитлера, это пространство победило, просторы бескрайние, грязь и зима.

Спрашивается: зачем коммунистам нацистские вымыслы повторять? Ответ простой: им нужно доказать, что Советский Союз не мог совершить вторжение в Европу. Им надо слабость продемонстрировать. Вот и повторяют они сплетни о советской неготовности и отсталости: мол, армия у Сталина была хилая, командиры глупые, зима и мороз — единственная наша защита. Вот ария из этой оперы: «Артиллерийские орудия, мотоциклы, грузовики и даже танки застревали в непролазной грязи, колеса самолетов увязали в грунте полевых аэродромов, недопустимо сократился подвоз на фронт боеприпасов, горючего и продовольствия. На смену необычно дождливой осени пришла неожиданно ранняя зима. Когда в ноябре землю сковал мороз, многие пушки и транспортные средства так и остались там, где засели в грязи несколькими неделями раньше». Так описывает причины поражения Германии защитник Гитлера Иосиф Косинский в газете «Новое русское слово» (1990. 20 мая).

Косинскому подпевают М. Штейнберг, Ю. Финкельштейн, Л. Квальвассер, Л. Розенберг и еще целая орава.

Старая песня. Но не Косинский и Штейнберг первыми ее запели, не они придумали слова про бескрайние пространства и плохую погоду. И даже не Геббельс. Автор песни — бесноватый придурок. Первоисточник: «Застольные разговоры Гитлера». Запись 29 апреля 1942 года: «Той зимой, когда Наполеон уходил из России, самая низкая температура была минус 25 градусов, этой же зимой она достигла минус 52 градусов по Цельсию».

Так что, товарищи Косинский и Штейнберг, не возомните себя авторами: вот, мол, мы новую теорию выдвинули. Вы даже не соавторы гитлеровской песни. Вы только ее исполнители, вы — гитлеровские подпевалы. Вы рассказываете басни, которые до вас рассказывал бесноватый.

Жаль, что много у Гитлера подпевал нашлось. Совместный напор марксистской и гитлеровской пропаганды оказался столь мощным, что вслед за марксистами и гитлеровцами легенды о морозе и зиме, о бездорожье и огромных пространствах стали повторять люди вполне умные, далекие от пропаганды Геббельса. Неудивительно, что на вопрос о причинах поражения Гитлера современные германские школьники стопроцентно отвечают: зима, мороз и пространство.
— 2 -

Да что там школьники. Я лекции британским офицерам читаю, а мне — гитлеровский аргумент: если бы не такие пространства, так Гитлер бы вас… Ну разве не так? Ведь действительно в России бескрайние пространства, бездорожье, зима, снег и мороз. Ну согласись же!

И я вынужден согласиться. Правильно, говорю, господа. Так оно и было. Если бы не зима, если бы не мороз, если бы не такие пространства, так Гитлер разгромил бы Красную Армию и захватил Советский Союз.

На такие слова зал отвечает одобрительным ропотом. А я продолжаю: если так, то давайте согласимся и с другим допущением. Если бы Британия была не на островах, если бы не была прикрыта противотанковым рвом под названием Ла-Манш, то Гитлер бы и Британию придушил.

Это заявление гордые британцы воспринимают как национальное оскорбление. Но и мне злости не занимать: если бы в африканской пустыне не было песка и жары, если бы под Средиземным морем был тоннель для снабжения германских войск топливом и боеприпасами, то Гитлер вышиб бы британскую армию из Ливии и Египта и захватил Африку. А если бы Америка была не за океаном, а в Европе, под боком у Гитлера, и если бы Америка была маленькой страной, размером с Бельгию, то Гитлер и Америку раздавил бы. Без проблем. А если бы в Антарктиде был климат, как во Франции, то Гитлер там бы устроил для своих гениальных генералов курорты под пальмами.

Таким образом я могу выиграть любую войну: вот если бы во Вьетнаме не было джунглей, рисовых полей и болот, если бы Советский Союз не снабжал коммунистов автоматамиАК-47 и патронами, если бы не давал танки Т-54, истребители МиГ-21 и зенитные ракеты С-75, то тогда Америка вышла бы победителем. А если бы в Афгане не было гор да народ помягче, то тогда…

Используя этот метод, я могу изогнуть историю в любом угодном для меня направлении и совершить все, что в голову взбредет: если бы на пути «Титаника» не плавал айсберг, так он бы с триумфом дошел до Нью-Йорка, побив рекорд скорости. Если бы Ла-Манш был шириной с бассейн в моем клубе да подогревался, так я бы каждый день через Ла-Манш плавал. А если бы Эверест был высотой метров десять и был бы он не черт знает где, а в моем саду, так я бы каждый день на Эверест взбегал. По три раза. Для здоровья.

Легко завоевать мир, если бы все было так, как нам хочется. Но в том-то и проблема, что в Афгане горы, во Вьетнаме джунгли, в Финляндии снег, в России грязь… И когда гитлеровские прихвостни рассказывают про грязь и снег, мы спросим: а знал ли Гитлер об этом до нападения? Вопли про грязь, снег и пространства как раз и служат доказательством умственной неполноценности всяких манштейнов, гудерианов и всех прочих гитлеровских стратегов. Войну в России проиграл германский школьный учитель. Надо было на уроках истории объяснить: деточки, не лезьте туда. Многие до вас лезли и поломали шеи. Всем Россия кажется рыхлой, аморфной, глупой и пьяной. Не обольщайтесь. А на уроках географии следовало объяснить, что Россия — большая страна, намного больше Греции, что климат там не очень мягкий, что иногда бывает мороз, что дороги несколько отличаются от германских. Но никто этого немецким деточкам не объяснил, и выросли из них генералы-придурки, которые вообще ничего не понимали, которые представления не имели ни о размерах России, ни о ее природных условиях.

Мудрый китаец Сунь-Цзы две тысячи лет назад учил, что подготовка войны начинается с изучения территорий, на которых предстоит действовать, надо знать все о местности, на которой собираешься воевать, надо знать про ветер и дождь, про источники воды, про мосты и дороги, реки и острова, города и деревни, про восходы и закаты, приливы и отливы, про горы, пустыни и перевалы. Когда гитлеровцы вопят про мороз и снег, они тем самым сообщают миру, что ничего об этом не знали. Они кричат об ужасных пространствах, признавая то, что понятия не имели о размерах Советского Союза. Тут и германской разведке счет пора выставить. Перед войной следовало в Россию заслать одного шпиона с задачей определить, велика ли Россия или она нечто вроде Люксембурга? Следовало определить, бывает в России мороз или не бывает? Было это сделано? Куда, простите, немецкая разведка смотрела и что докладывала? Выполнила ли она свои задачи? Согласен, немецкие стратеги были кретинами, пещерный уровень германских генералов известен всему миру, они никогда нигде не учились, они ничего не знали про наш климат и наши дороги, но ведь разведка должна была все предупредить. Не пора ли посмеяться над великими немецкими разведчиками?

Вопросы Штейнбергу, Косинскому, Городецкому и другим певцам германской мудрости: знали ли Гитлер, его гениальные генералы и вездесущая германская разведка о том, что Россия — это большая страна? Если знали, то какие меры были приняты, чтобы победить бескрайние пространства, ужасающее бездорожье, грязь, снег и мороз? Никаких мер никто не принимал.

Допустим, я — Ванька-взводный, полез вперед, не разведав местности, и утопил танки в болоте. Кто виноват, я или болото? Кого следует расстрелять, меня или болото? Допустим, ротный Петька полез в горы, а веревки забыл. Кого тащить в трибунал за срыв операции, Петьку-дурака или горный массив? Если мы с вами, Иосиф Косинский и Марк Штейнберг, пошли в Сахару, не захватив с собой воды, кого надо винить, нас, дураков, или бедную Сахару?

Если бесноватый вознамерился переплыть Ла-Манш, но по немощи своей не переплыл, то виноват ли в этом Ла-Манш? Если фюрер полез на Эверест без веревок и ледоруба, то виноват ли Эверест в том, что высок и скользок? Если Гитлер вознамерился покорить бесконечную Россию, в которой, мягко говоря, зверский климат, то следовало создаватьбоевую технику, соответствующую реально существующим условиям, и строить танки, которые могли бы действовать в таких условиях… Или в такую страну вообще не лезть… И если действительно во всем виноваты наша осень и наша зима, то надо было осень расстрелять, а зиму повесить.

Германские танки создавались специально для парадов, так следовало их лишь на парадах и применять. Если они хороши в курортном климате Франции и только летом, то необходимо было их против Франции использовать. Если они для русских дорог не годятся, то и жили бы с Россией в мире. Раз уж Германия к войне не готова, то надо было Московский пакт с Молотовым не подписывать и в войну не лезть. Кто Гитлера за хвост в Россию тянул? Он же сам выбирал и место, и время, и способ действий. Бесноватый полезв Россию, не захватив теплых кальсон, так кто же в этом виноват, сам недоумок и его гениальные полководцы или Россия виновата?

Нам говорят: вот если бы Россия была поменьше… Это воровской прием. Почему ни один наемный историк-гитлеровец не использует этот прием против Америки и Британии: вот была бы Америка поменьше, так он бы вас… Когда кричит Косинский про танки, которые увязали в грязи, я советую вспомнить, какая у немецких танков была удельная мощность и каково удельное давление на грунт. Лучший немецкий танк 1941 года T-IIIA имел 0,94 кг на каждый квадратный сантиметр опорной поверхности. Почти килограмм! На квадратный сантиметр! Конечно, он провалится в грязь. А удельная мощность у него всего только 13,9 л.с. на тонну веса. Это не удельная мощь, а удельная немощь. Остальные германские танки были еще хуже. Эти танки делали дураки ради показухи. Это типичная немецкая халтура. На таких танках можно было воевать только в опереточной войне против французских, британских и американских танков. Для настоящей войны они не годились.

Эти танки не соответствовали ни уровню нашего танкостроения, ни природным условиям, в которые бесноватый их бросил. И вот нам объявляют, что во всем грязь виновата.У гитлеровцев сознание, как у пьяного агронома: крыша течет — осень виновата, картошка в поле померзла — виновата зима.

Самый «мудрый» из германских фельдмаршалов Эрих фон Манштейн постоянно жалуется в своих мемуарах (Утерянные победы. М.: ACT, 1999) на «местность, не приспособленную для действий танковых войск». Я думал, опять наши переводчики напутали, но в английском переводе и в немецком оригинале один и тот же смысл: местность неприспособленная…

Доля правды в этом есть, местность и вправду не самая лучшая, но кто под кого должен приспосабливаться: полярный исследователь под Антарктиду или Антарктида под исследователя? Альпинист под Эверест или Эверест под альпиниста? Глупая русская местность не приспособилась под мудрейшего Манштейна, и потому он, бедный, утерял все победы. А если бы местность приспособилась, уж он бы показал образцы полководческого гения. И тысячи глоток прославляют гениального Манштейна: о великий, о мудрейший!

А между тем танки были впервые использованы 15 сентября 1916 года. Уже самый первый бой показал, что танки можно использовать только на доступной для них местности. А ведь это было во Франции и, повторяю, в сентябре. После того первого боя в штабах стали выделять на картах участки местности, на которых танкам лучше не появляться. Это и должно было быть сделано перед нападением на Советский Союз, германская разведка должна была составить карты и огромными красными пятнами на этих картах выделить «местности, не приспособленные для действия танковых войск». Мудрейшим Манштейнам следовало взглянуть на такие карты и присвистнуть: да как же я там воевать буду?
— 3 -

В Германии, на границе с Францией, примерно в тех районах, где в 1916 году впервые были применены танки, осенью 1939 года Манштейн готовил новое вторжение. В своих воспоминаниях он описывает непролазную французскую грязь, французский мороз и снегопад. Гитлер требовал от своих генералов готовности к сокрушению Франции, а те отвечали: погода не та. «Генерал Шперрле заявил, что его соединения не могут стартовать с размытых дождями аэродромов» (Манштейн. с. 90).

Вот она, немецкая готовность к войне. Это речь об аэродромах не на каких-то завоеванных варварских территориях России. Речь о стационарных аэродромах в Германии вблизи французской границы.

Гитлер множество раз заявлял о том, что главный враг Германии — Франция. Об этом — вся его книга «Майн кампф». Об этом Гитлер не забыл и перед своей смертью. В своем политическом завещании он написал: «Франция продолжает быть смертельным врагом немецкого народа».

И вот вам картиночка. Гитлер пришел к власти под флагом борьбы против Версальского договора, т.е. против Франции, которая, по словам Гитлера, являлась единственным врагом Германии и лишала Германию права на существование. Коль так, будь готов к войне с этой проклятой Францией. Но на германской территории в приграничных с Францией районах аэродромы грунтовые: чуть дождик — летать невозможно. Гитлер ликвидировал безработицу тем, что безработных бросил на строительство автобанов. Отчего тех же безработных не бросить на бетонирование взлетных полос? Вместо сотни километров автобана забетонируй несколько десятков взлетно-посадочных полос, и сразу готовность к войне с Францией резко возрастет. Но никто в Германии об этом не позаботился, никто к войне не готовился. И вот в сентябре 1939 года Британия и Франция объявляют Германии войну, но боевых действий пока нет.

Казалось бы: Гитлер должен бетонировать взлетно-посадочные полосы! Рабсила дармовая — народу по концлагерям уже сидит достаточно. И трудовую повинность в Германии ввели — бросай молодых балбесов бетон укладывать. Но нет, ничего не делается: будет хорошая погода — сокрушим Францию. Не будет погоды — будем сидеть на раскисшихаэродромах. Тут напрашивается вопрос: если бы Франция и Британия сами нанесли удар по Германии осенью 1939 года, что бы германская армия делала без авиационной поддержки?

Манштейн продолжает свои рассуждения о невозможности германского нападения на Францию осенью 1939 года: «Важнейшей причиной было время года. Осенью и зимой германская армия могла лишь в очень ограниченных масштабах использовать два своих главных козыря: подвижные танковые соединения и авиацию. Кроме того, непродолжительность дня в это время года, как правило, не допускает достижения в течение одного дня даже тактического успеха и тем самым мешает быстрому проведению операций» (Манштейн. с. 100).

«Как известно, Гитлер собирался вести наступление поздней осенью. Проливные дожди делали местность непроходимой, либо сильный мороз и снегопад ставили под вопросвозможность успешных действий танков и авиации… Когда штаб группы армий послал очередное донесение о том, что длительные дожди в настоящее время делают начало наступления невозможным, Гитлер послал к нам своего адъютанта Шмундта с заданием проверить состояние местности. Тут Хеннинг фон Тресков оказался как раз на месте. Он безжалостно таскал целый день своего бывшего товарища по полку, Шмундта, по почти непроходимым дорогам, по размякшим распаханным полям, мокрым лугам и скользким склонам гор, пока тот, совершенно обессилевший, вечером снова не появился в нашем штабе. С тех пор Гитлер отказался от подобного неуместного контроля наших донесений о погоде» (Манштейн. с. 75).

Все это — о подготовке к вторжению во Францию: зима, сильный мороз и снегопад, грязь, почти непроходимые дороги, дождь, размытые аэродромы, с которых не смогут взлететь самолеты… Манштейн пишет правду: во Франции действительно жуткая осень и невероятно свирепая зима. Каждый знает, какая там грязь, какой мороз, снегопады и как ужасно французское бездорожье. Воевать на таких танках, какие были у Гитлера, во Франции ни зимой, ни весной, ни осенью нельзя. Только летом.

Но неужто гениальные гитлеровские стратеги верили, что в России им будет лучше?
— 4 -

Теперь обратим внимание на время и место действия. Ноябрь 1939 года. Манштейн готовит вторжение во Францию. Но он пока еще в Германии. Германский штабной офицер целыйдень таскал гитлеровского адъютанта по ГЕРМАНСКОМУ бездорожью, по НЕМЕЦКОЙ грязи. Это делалось затем, чтобы убедить. Не адъютанта, а пославшего его Гитлера в простой мысли Манштейна: «Осенью и зимой германская армия могла лишь в очень ограниченных масштабах использовать два своих главных козыря: подвижные танковые соединения и авиацию».

Речь не о России! Никаких намеков на разработку планов против Советского Союза в ноябре 1939 года еще не было. Манштейн старался убедить Гитлера (и убедил!) в том, что германские танковые войска и авиация не способны действовать зимой и осенью на ГЕРМАНСКОМ бездорожье, в ГЕРМАНСКОЙ грязи, в ГЕРМАНСКОМ снегу.

Так стоит ли винить РУССКУЮ грязь и РУССКУЮ зиму в поражении Гитлера, если изнеженные германские танковые войска были не способны преодолеть даже немецкое бездорожье, если немецкий дождик делал их небоеспособными, если они не переносили даже немецких морозов? Германские войска были не готовы воевать в ужасающем климате Германии и Франции. Вот бы великим стратегам сравнить: пока мы сидим на границе с Францией и воевать тут не можем, Красная Армия взламывает неприступные укрепления в Финляндии. В том климате. А мы топчемся перед французской границей, потому что нам грязь и снегопады мешают. Так кто же из нас к войне готов, а кто нет? Но об этом никто не думает и никто над гитлеровцами не смеется…

И боевые действия Красной Армии в Финляндии Гитлера ничему не научили. Гитлер никаких уроков из той войны не сделал. Поэтому под Москвой он и вляпался в грязь и снег.