Чтение 20–й страницы книги ~Беру свои слова обратно~

— Борис, — умоляюще сказал он, — пожалуйста, больше не пой. Ты меня подведешь под монастырь.

— Это приказ? — спросил я.

— Да, — ответил начальник.

— Все в порядке, больше я петь не буду, — ответил я ему.

Я вернулся, сел за стол, где меня поджидал Георгий Константинович. Мы выпили еще, пошутили. Жуков был в этот день в очень хорошем настроении, обнял меня и сказал:

— Давай, Борис, затянем нашу любимую.

Я с нетерпением этого ждал.

— Простите, товарищ маршал, но мне запретили петь!

Жуков лишился дара речи, у него затряслись губы, глаза налились кровью, и через длинную паузу он не проговорил, а прошипел:

— Кто это тебе запретил петь?

Я отсутствующим голосом назвал нашего начальника ансамбля.

— Позовите ее (вернее всего маршал имел в виду эту блядь), — сказал Жуков".

Далее последовало то, что описано выше.

Но я обращаю внимание на другую деталь. Артист Борис Сичкин и маршал Жуков — собутыльники. Они обнимаются и вместе занимаются «отвратительным горлопанством». Но артист к маршалу на вы, а маршал артисту тычет. Да почему же? Давай уж или на брудершафт с артистом выпей, или прояви к нему такое же уважение, которое он к тебе проявляет. Но дорвавшийся до барства вчерашний холоп Жуков обращается с людьми так, как обращались с крепостными лицедеями. Только ансамбли крепостных при Екатеринах и Александрах никогда майоры не возглавляли. Это только у нас в стране победившего социализма привозил майор труппу певчих и плясунов к барину, а сам со швейцарами под лестницей дожидался.

И если уж сравнивать коммунистическое братство людей с проклятым омерзительным рабством прошлого, то сравнение никак не вырисовывается в пользу свободы, равенства и братства. Не могу представить генерал-фельдмаршала князя Голенищева-Кутузова Михаила Илларионовича, который, нажравшись водяры, веселил бы свой штаб «отвратительным горлопанством». И не получается вообразить, чтобы великий полководец Кутузов, отдавая приказы, не говорил, а шипел, чтобы смотрел на майора как на крысу, чтобы называл его в женском роде, подразумевая при этом, что имеет дело не со старшим офицером победоносной армии, а с грязной продажной шлюхой.

Жукову в этой ситуации сказать бы: майор, все в порядке, не волнуйся, это я блатной репертуар Сичкину заказал. Но нет! У Жукова глаза кровью налиты. У Жукова губы трясутся. Жуков шипит. Жукову надо, чтобы все дрожали и тряслись.

Так в чем же провинился руководитель ансамбля майор Корнеев? А в том, что не изучил жиганских вкусов полководца-босяка. Майор хотел как лучше. Майор считал, что в таком обществе, на таких высотах должны звучать пристойные песни. И ошибся. В компании Жукова пели и плясали, как на воровской малине. В стране голод, а тут ломятся столы. Борис Сичкин описывает невероятное изобилие: тут вам и икра, и семга, и балычок, и все, что хотите. Пир горой! В пору орать: «шимпанскава и мамзелей!»

Тут присутствуют союзники, которым пьяный Жуков демонстративно и нарочито хамит. Сичкин продолжает: «Начались танцы. Член военного совета фронта генерал-лейтенант Телегин танцевал русский танец с платочком в руке и напоминал колхозного гомосексуалиста... Герой Сталинграда генерал Чуйков был легендарной и незаурядной личностью. Несмотря на свою славу, в жизни это был простой, жизнерадостный человек. Он не признавал условностей. Помню, на том банкете он расстегнул китель, из-под которого показалась тельняшка... Жуков пригласил на танец генерала Чуйкова. Чуйков в матросской майке, огромный, с железными зубами...» Ну и т.д.

Почему главнокомандующий Группой советских оккупационных войск в Германии Маршал Советского Союза Г.К. Жуков приглашает на танец командующего 8-й гвардейской армией генерал-полковника В.И. Чуйкова? Что об этих танцах думают союзники? Баб Жукову мало? Нет, баб хватает. Приказ генерал-полковнику Серову: обеспечить для иностранцев! «Серов понимал толк в проститутках: у него в Москве был целый штат и на разные вкусы...» А тут не Москва, тут Берлин. Война только завершилась. Но генерал-полковник действует...

"Серов, не обращая на меня никакого внимания, набрал номер и жлобским голосом приказал:

— Нужны бляди. Штук восемь. Французы остаются и пара англичан. Ничего не знаю. Достань блядей где хочешь. Пойми, что важно. Четырех мало, их должно быть не меньше восьми. У тебя есть примерно два-три часа. Слушай меня, они должны быть прилично одеты, в вечерних платьях. Что значит — нет платьев? Достань! Зайди к немцам и возьми. Заодно захвати у немцев краски, чтобы их подкрасить, и духи — надушить. Надень им на платья ордена, медали и гвардейские значки. Одну сделай Героем Советского Союза. Давай действуй!" (Б. Сичкин. С. 85).

Дальше все, как по расписанию: в срок достали гвардейско-героических блядей, союзников уважили...

А Чуйков через голову кувыркается.

А Жуков пляшет и поет. И на гармошке наяривает. И ничего ему не стоит повесить на блядские сиськи Золотую Звезду. «Жуков смеялся до слез. У нашей Клавы — Героя Советского Союза — была огромная грудь, ее короткие руки не доставали до сосков, а на самом конце груди висели Золотая Звезда и орден Ленина. Француз был в восторге от Клавиной груди и нежно ее целовал, как все пьяные люди не сомневаясь, что этого никто не видит. Со стороны же было полное впечатление, что он целует Ленина на ордене».

Чуть раньше, во время войны, генерал де Голль побывал в Советском Союзе и описал банкеты, «которые отличались невероятным изобилием и чрезмерной до неприличия роскошью».

Вожди и стратеги умели гужеваться.

Владимир Бешанов высказал интересную мысль: принц Конде считал, что, прежде чем стать хорошим генералом, надо выучиться хорошо играть в шахматы. Интересно, Жуков в шахматы умел играть? Или токмо на гармошке?

Глава 31

Про Власова

Когда вызывал Жуков, возникало желание не отвечать на оклик часового — пусть стреляет.

Генерал-лейтенант М. Мильштейн, заместитель начальника Главного разведывательного управления.

«Вести», 10 июля 2003 г.
— 1 -

Тема «Власов» неисчерпаема.

Как и тема «Берия».

Может быть, когда-нибудь доберемся и до них.

А сейчас речь о Жукове. Интересны его оценки.

Заместитель командующего Волховским фронтом генерал-лейтенант Власов Андрей Андреевич в 1942 году попал в плен. На заключительном этапе войны вопреки противодействию Гитлера Власов сумел из советских военнопленных создать разрозненные антикоммунистические воинские формирования под общим названием РОА.

Вот рассказ Жукова: "Я его давно знал — в 1924 году учились вместе на кавалерийских курсах усовершенствования комсостава (ККУКС). В 1940 году он служил в Украинском особом военном округе, которым я тогда командовал. В начале войны под Москвой он командовал 40-й дивизией. Показал себя слабым командиром. Я уже подумывал его сместить. Но вдруг позвонил Сталин:

— Мы тут думаем у вас Власова забрать — на Волховском направлении у нас прорыв.

Я очень обрадовался.

— Ну что ж, — говорю, — берите.

Думаю, что сначала он не имел цели предательства. Но попал в трудное положение. Коридор был узкий, мешок. Выйти трудно. Они блуждали в лесах больше месяца. Потом из трусости предался немцам — жить хотел, думал бежать в Америку, чемоданчик с золотом с собой прихватил.

На Потсдамском направлении перебежал к нам его адъютант. Сообщил, где находится Власов. Отрядили часть. Догнали. Взяли в окружение.

— Вот, — кричит адъютант, — его автомобиль!

Остановили. Там шофер и еще кто-то, какие-то тюки с вещами. Власова нет.

— Ищите, он здесь под барахлом! — кричит адъютант.

Раскидали вещи. Оттуда выскочил Власов и побежал по меже. Его догнал адъютант и револьвером стукнул по затылку. Он упал. Его схватили. Потом судили и повесили.

Трус! Должен был застрелиться раньше, чем попал в плен к немцам" («Огонек». 1988. No 18. С. 18).

В рассказах Жукова меня всегда поражает обилие деталей: чемоданчик с золотом, тюки барахла... Откуда это? О Власове никто никогда ни в каких документах ничего подобного не сообщал. Управление особых отделов НКВД отношением за No 4-7796 от 7 февраля 1941 года сообщало в Управление кадров ЦК ВПП(б): «Компрометирующих материалов на т. Власова не имеется». Не замечен Андрей Андреевич Власов в барахольстве. Это Жуков замечен в мародерстве и хищении трофейного имущества. В особо крупных размерах. Чемоданчик с бриллиантами, дачи, набитые тюками ворованного барахла, стены, увешанные гобеленами и картинами многомиллионной стоимости, многовековой давности. — это не о Власове, это о Жукове в официальных документах сообщали. Видно, великий стратег других по своим меркам мерил, под свой аршин подгонял.
— 2 -

Рассказ Жукова разберем по косточкам.

Начнем с власовских сокровищ. Из каких источников Жуков узнал про чемоданчик с золотом? Власов попал в лапы отдела контрразведки СМЕРШ 13-й армии 1-го Украинского фронта 13 мая 1945 года. 13-й армией командовал генерал-полковник Пухов Николай Павлович, 1-м Украинским фронтом — Маршал Советского Союза Конев Иван Степанович. О захватетакого пленника Пухов был обязан доложить Коневу, а Конев — Верховному Главнокомандующему. Пухову перед докладом Коневу следовало уточнить детали. Так же должен был поступить и Конев перед докладом Сталину. Товарищ Сталин мог задать любой вопрос, потому и Пухову, и Коневу следовало поинтересоваться: в каком состоянии пленник? Ранен или нет? Здоров или болен? Много ли еще народа захвачено вместе с ним? Кто именно? Приняты ли меры к поиску остальных? Есть ли при нем документы? И т.д. и т.д. Товарищ Сталин любил обстоятельные доклады.

Любопытно, что ни Пухов, ни Конев, которые по долгу службы с этим делом были прямо связаны, ничего про чемоданчик с золотом никогда не рассказывали. Об этом рассказал Жуков Георгий Константинович, который к этому делу не имел никакого отношения, которого вообще на территории Чехословакии тогда не было.

Попав в чистые руки смершевцев, Власов в самый первый момент, как принято, был обыскан. После крушения Советского Союза любому исследователю доступен протокол обыска. У Власова было изъято тридцать тысяч рейхсмарок. Больше никаких ценностей при нем не было. Ни золотых часов, ни монет, ни слитков. Нательный крест, который с негосорвали, и тот был не золотым и не серебряным, а оловянным.

Происхождение тридцати тысяч объяснимо. В германской армии Власов был генерал-полковником, получал министерский оклад — шесть тысяч в месяц. Ни в 1944-м, ни тем более в 1945 году широких возможностей тратить деньги не представлялось — почти все распределялось по карточкам. Кроме того, после крушения и капитуляции Германии власовские формирования распались. Что же прикажете делать с финансами полков, дивизий и всей Русской Освободительной Армии? Разделить. Что еще?

Если тридцать тысяч рейхсмарок — это часть финансовых средств РОА, то Власову, по любым стандартам, досталось немного. Особенно если сравнивать с жуковским размахом. Сам Жуков и его братия собирали рейхсмарки целыми вагонами и подвалами и тратили их, не считая, миллионами, ящиками и мешками.

Итак, где же заветный чемоданчик, с которым Власов собирался бежать в Америку?

Я могу предположить только два варианта.

Первый. Товарищи с горячими сердцами, холодными головами и чистыми руками из отдела контрразведки СМЕРШ 13-й армии просто по-человечески забыли внести чемоданчик впротокол, по-братски разделив содержимое.

Второй вариант. Не было никакого чемоданчика с золотом. Жуков просто повторил чью-то ложь.

Рассмотрим первый вариант. Если наши недремлющие компетентные товарищи действительно прибрали чемоданчик, то они должны были делиться содержимым. Прежде всего с Пуховым и Коневым. Ибо и тот и другой имели все основания и полное право поговорить с пленником перед отправкой в Москву. А в ходе разговора пленник мог бы вспомнить о некорректном поведении чистых на руку чекистов.

Кроме того, начальник отдела СМЕРШ 13-й армии должен был бы делиться с начальником Управления СМЕРШ 1-го Украинского фронта, а тот, в свою очередь, — с начальником ГУКР СМЕРШ НКО СССР комиссаром ГБ 2-го ранга Абакумовым Виктором Семеновичем.

Но и это не все. Следовало делиться со всей цепочкой прокуроров — от прокурора 13-й армии до Генерального прокурора СССР. Ибо любой из них мог вскрыть существование чемоданчика и дать делу ход.

И это не конец цепочки. Власов — слишком видная фигура. К следствию должны были привлечь не только ГУКР СМЕРШ, но и НКВД. Если не поделиться с наркомом внутренних дел генеральным комиссаром государственной безопасности Берией Лаврентием Павловичем, то он и обидеться мог. И его подчиненных следовало не забыть.

Но не исключалась и встреча товарища Сталина со знаменитым пленником. И вовсе не исключалось, что пленник мог заявить: «Вы, гражданин Сталин, конечно, меня повесите. Так не забудьте и гражданина Берию с Абакумовым, Коневым, Пуховым...»

Спорить не буду, но лично мне ясно: Власов был тем пленником, у которого было невозможно отнять и присвоить ни сапоги, ни шинель, ни сапожную щетку. Предстояло следствие на самом высшем уровне. И не так глупы наши чекисты, прокуроры и генералы, чтобы украсть чемоданчик и поплатиться головой.

Вывод прост: если чемоданчик с золотом не указан в протоколе обыска, значит, не было никакого чемоданчика.

И если первый вариант отпадает, то остается только второй: Жуков — клеветник и сплетник.
— 3 -

Рассказ Жукова про перебежавшего адъютанта Власова — это нечто за гранью фантастики. Сюрреализм какой-то. Уж кто-кто, а власовцы к красным не перебегали. Уж они-то знали, что их ждет. Вот рассказ рядового власовца: «Немцы не дураки, они сразу нам — самую черную работу, чтоб обратно не было ходу, так и засели по уши. И с немцами путь до первого перекрестка, и красным попадемся — за яйца подвесят» (А. Кузнецов. Бабий Яр. Нью-Йорк, 1986. С. 425).

Рассказать про перебежавшего к красным власовского офицера психически здоровый человек просто не мог. Но если и поверить этому бреду, если предположить, что Жуковбыл здоров и трезв, то и тогда остаются вопросы. Откуда, к примеру, Жукову знать, что именно кричал адъютант Власова? И откуда стратегу известно, что Власов по меже побежал? Почему не по тропинке? Не по просеке? Не по чистому полю, наконец? Откуда у Жукова это ясное видение событий, участником которых он не был и быть не мог?

А откуда в 1945 году появился револьвер? Не иначе из музея. К концу войны от револьверов и в Вермахте, и в Красной Армии давно и окончательно отказались. И как этот самый револьвер оказался в руках адъютанта Власова, перебежавшего к красным? Прикинем: вот сдался власовец. Кто же в отделе контрразведки СМЕРШ мог решиться на такое: кто дал пленному власовцу в руки оружие?

Так ведь не простой власовец перебежал, а офицер.

Так не простой же офицер, а адъютант самого Власова.

Кто бы взял на себя ответственность дать ему револьвер, пусть даже и музейный?

О, эта жуковская точность! Ах, эта удивительная способность подмечать детали, которые никогда сам не видел: адъютант догнал Власова и стукнул револьвером по затылку... Не по темечку, не в висок, не по шее, не по загривку. А вот именно — по затылку.

Итак, откуда Жуков почерпнул детали?

Ларчик просто открывается. Была в свое время выпущена мерзкая книжонка Аркадия Васильева «В час дня, ваше превосходительство». Это роман. Состряпан на лубянской кухне. Там умеют. На Лубянке «романом» называли не то, что все мы имеем в виду. «Роман» на лубянском наречии — это вымышленные и совершенно невероятные показания арестованных. «Романистами» называли самых даровитых лубянских садистов, которые были способны изобретать немыслимые сюжеты, а потом сноровисто и быстро вышибать признания из арестантов. «Прозаик» Аркадий Васильев — платный агент ГБ. Он выполнял заказы. Самые грязные. Он, например, выступал так называемым «общественным обвинителем» на процессе Даниэля и Синявского. Обвинял он их в том, что осмелились мыслить самостоятельно. Весь процесс был показательной поркой в назидание народам Советского Союза и всех «братских» стран: не смейте думать! Есть кому думать за всех вас! За вас думает Центральный Комитет!

Работа «общественного обвинителя» давала Аркадию Васильеву неплохой доход. Детали — в книге Л. Владимирова «Россия без прикрас и умолчаний» (Мюнхен. Посев, 1968).

Для Аркадия Васильева сочинение «романов» про доброго Дзержинского, про чекистов с горячими сердцами и чистыми руками, про злых, коварных врагов — это ревностное выполнение все тех же обязанностей «общественного обвинителя». Книга «В час дня, ваше превосходительство» — сияющий венец прокурорской карьеры Васильева. Вранье уже в названии. Не было в Русской Освободительной Армии благородий и превосходительств. Были господа: господин лейтенант, господин майор. И лишь оттого в РОА были господа, что в русском языке ничего больше нет — ни панов, ни герров, ни мистеров, ни сэров. Господа или товарищи. Третьего не дано. Товарищами они никак быть не хотели. Был еще вариант: гражданин начальник... Но он по ряду причин не был принят. Что же, кроме господ, оставалось?

«Роман» Васильева — это даже не о Власове. Это прежде всего о доблестных и храбрых чекистах с умными, чуть усталыми глазами. Советские разведчики, оказывается, окружали Власова плотными боевыми порядками. Они все знали, все видели, все предвидели. Это они палки в колеса вставляли. Это они, смелые и отважные, страну спасли.

В этом «романе» извращено все, в нем вымышлено множество подробностей. Документов о барахольных наклонностях Власова нет. Поэтому Васильеву пришлось описывать детали, опираясь исключительно на свое воображение.

Были и помимо Васильева «прозаики» подобного толка. Тоже про доблестных чекистов, пробравшихся в окружение Власова, баллады пели. А великий стратег Жуков всю эту чепуху повторял. Озвучивал, как теперь принято выражаться в лучших домах.

Жуков выполнял роль усилителя сплетен. На первом этапе — «романы» Васильевых, Кожевниковых и прочих гэбилов. На втором этапе — «воспоминания» Жукова. Сначала они выдумывали, потом Жуков все выдуманное вдруг «вспоминал». Никто не скрывал, что «романы» Васильева и ему подобных — вымысел, хотя и малохудожественный. Но после подтверждений Жукова гэбэшные выдумки превращались в «исторические факты».
— 4 -

Не менее удивительны рассказы Жукова о том, что он знал Власова с 20-х годов. Ни в 20-х, ни в 30-х годах Жуков Власова не знал и не встречал. Их пути не совпадали и не пересекались. Биографию Власова, поведанную Жуковым, вообще ни в какой стандарт не впихнуть. Даже вольные лубянские «прозаики» и те должны были бы устыдиться, читая баллады стратега.

Жуков учился на курсах в 1924 году, а Власов — в 1920-м, на других курсах — в 1928-1929, в академии — в 1934-1935 годах.

До 1940 года боевые пути Жукова и Власова не совпадали не только во времени, но и по месту и по профилю. Жуков — кавалерист, а Власов к кавалерии никакого отношения не имел. Послужной список Власова: рядовой боец в 27-м Приволжском стрелковом полку, затем — 14-й Смоленский стрелковый полк 2-й Донской стрелковой дивизии. В этой дивизии, позже переименованной в 9-ю Донскую стрелковую, Власов прошел все ступени служебной лестницы, не пропустив ни одной, — от взводного до исполняющего обязанности командира стрелкового полка. Два года Власов был преподавателем тактики. Затем командовал 215-м и 133-м стрелковыми полками. В разные годы в карьере Власова — несколькодолжностей в разведке: от помощника начальника 1-го (информационного) сектора разведывательного отдела штаба Ленинградского военного округа до начальника разведывательного отдела штаба Киевского особого военного округа. В сентябре 1938 года Власов был назначен командиром 72-й стрелковой дивизии. С октября 1938-го по ноябрь 1939 года — командировка в Китай, где он работал военным советником и получил золотой китайский орден. После возвращения, в январе1940 года, Власов был назначен командиром 99-й стрелковой дивизии, затем, в феврале 1941 года, — командиром 4-го мехкорпуса.

Власову было решительно нечего делать на кавалерийских курсах, где его якобы встречал Жуков. У Власова был совсем другой профиль подготовки: 24-е Нижегородские курсы командного состава РККА, высшие тактико-стрелковые курсы усовершенствования комсостава РККА («Выстрел») и первый курс Военной академии им. Фрунзе.

В «Украинском особом военном округе» Власов не служил ни в 1940-м, ни в каком другом году. И не мог в таком округе служить. И Жуков таким округом не командовал. И не мог командовать. Такого округа никогда не существовало. Был Украинский военный округ. Но он не был особым. И существовал он только до 16 мая 1935 года включительно. В то время ни Жукова, ни Власова там не было. 17 мая 1935 года Украинский военный округ был разделен на Киевский и Харьковский. 26 июля 1938 года Киевский военный округ стал особым.

Великий стратег рассказывает биографию Власова, но не помнит собственную. Он не представляет, где и когда сам служил. Не помнит, кем командовал. А уж о других он и подавно ничего не знает.

Не мог Власов командовать 40-й стрелковой дивизией в битве под Москвой. 40-я ордена Ленина имени Орджоникидзе стрелковая дивизия под Москвой не воевала. И вообще на советско-германском фронте ее не было. 40-я находилась в Посьете. На самом краешке советской земли. Это знаменитая Хасанская дивизия. Там их две было: 32-я и 40-я. 32-ю полковника Полосухина В.И. осенью 1941 года перебросили с Дальнего Востока, а 40-я комбрига Мамонова С.К. там так и осталась. Всю войну она находилась в составе 39-го стрелкового корпуса 25-й армии Дальневосточного фронта.

Рассказ Жукова о том, что Власов «показал себя слабым командиром», — ложь. Перед войной Власов командовал 99-й стрелковой дивизией, которая под его командованием стала лучшей дивизией Красной Армии. Лучшей среди всех 303 дивизий, как стрелковых, так и всех остальных. Подготовленная Власовым 99-я стрелковая дивизия самой первой во всей Красной Армии в первый месяц войны получила боевой орден. Об этом говорит и сам Жуков: «99-я дивизия, нанеся большие потери противнику, не сдала ни одного метра своих позиций. За героические действия она была награждена орденом Красного Знамени» (Воспоминания и размышления. М., 2003. Т. 1. С. 273).

На войне Власов не командовал ни 40-й стрелковой дивизией, ни какой-либо другой. Перед войной он пошел на повышение — стал командиром 4-го мехкорпуса 6-й армии. В этой должности встретил 22 июня. В катастрофической ситуации лета 1941 года показал себя с лучшей стороны. На втором месяце войны был назначен комендантом Киевского укрепленного района. Одновременно получил приказ сформировать (из подручного материала) и возглавить 37-ю армию. Власов армию сформировал и, опираясь на Киевский укрепленный район, длительное время сдерживал германское наступление. Это вынуждены признавать даже советские полководцы высокого ранга и безупречной репутации. Дважды Герой Советского Союза генерал-полковник А.И. Родимцев: «Героическими усилиями 37-й армии непосредственная угроза Киеву с юга была устранена» (ВИЖ. 1961. No 8. С. 69). Правда,Александр Ильич не уточнил, кто именно на пустом месте из необученных резервов сформировал 37-ю армию и ею так умело командовал.

«На переднем рубеже Киевского УР 11-14 июля был отражен первый натиск мотопехоты и танков противника, пытавшихся с ходу захватить Киев и переправы через Днепр. Затем, опираясь на этот УР, войска 37-й армии в течение 71 суток отражали атаки 17 дивизий противника» (Инженерные войска Советской Армии. М., С. 195).

На октябрьском (1957 года) пленуме ЦК КПСС Хрущев вынужден был признать: «37-й армией тогда командовал Власов, командовал замечательно» (Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы. С. 385).

В 1941 году героические защитники Киева гордо называли себя власовцами.

Не вина Власова в том, что 37-ю армию обошли на флангах. В этом вина Жукова. В июне под Минском из-за «гениального» планирования Жукова погиб Западный фронт. Сталин создал новый Западный фронт, но Жуков сдал его в июле под Смоленском. Вот оттуда Гудериан развернулся и ударил в тыл Юго-Западного фронта, глубоким крюком обходя пять советских армий, в их числе и 37-ю армию Власова. А южнее таким же крюком охватывала советские войска 1-я германская танковая группа. Свободу стратегического маневра эта танковая группа обрела в результате самого грандиозного в истории войн танкового сражения в районе Дубно, Ровно и Луцка. Этим сражением с советской стороны непосредственно руководил Жуков. Имея восьмикратное количественное и абсолютное качественное превосходство над противником, Жуков ухитрился это сражение проиграть.В результате противник получил свободу маневра на земле Украины, форсировал Днепр, а потом танки Гудериана и Клейста, встретившись в районе Лохвицы, замкнули кольцо самого грандиозного в истории человечества киевского окружения.

Власов держал Киев до последней возможности. Он оставил Киев не по собственной инициативе, а по приказу Верховного Главнокомандующего. «Убедившись в бесплодностипрямых атак на Киевский укрепленный район, немецко-фашистское командование в конце июля 1941 года заменило соединения 1-й танковой группы пехотными дивизиями и все подвижные войска сосредоточило на флангах с целью глубокого обхода столицы Украины. В сентябре двумя сходящимися танковыми клиньями, наступавшими одновременно с юга от Кременчуга и с севера от Конотопа, враг замкнул кольцо окружения вокруг наших сильно ослабленных непрерывными боями войск, находившихся в Киеве и на восточном берегу Днепра. По приказу Ставки 19 сентября город был оставлен нашими войсками» (ВИЖ. 1984. No 6. С. 71). Если бы на других направлениях хотя бы половина или даже одна четверть укрепленных районов держались бы так же, как держался Киевский УР под командованием Власова, то не было бы никакого блицкрига, через Западную Двину и Днепр противник никогда бы не прорвался.

С 20 сентября по 1 ноября 1941 года Власов выходил из окружения. При этом пешком по тылам противника прошел путь от Киева до Курска. Сталин знал, что Власов не виноват, потому после выхода из окружения снова доверил ему армию: 20-ю Западного фронта.

Мы снова в тупике. Неужели Жуков, который с октября 1941 года был командующим Западным фронтом, забыл, кто на этом фронте командовал самой лучшей армией?

20-я армия Власова под Москвой отличилась даже на фоне армий Рокоссовского, Голикова и Говорова. Власов первым пошел на повышение — был назначен заместителем командующего фронтом. Об успехах Власова каждый может судить сам, открыв центральные советские газеты за 13 декабря 1941 года. Среди героев обороны Москвы — его портрет. И в центральных газетах 3 января 1942 года — тоже.

Жуков рассказывал, что Власов был не способен командовать даже дивизией, и якобы собирался его с дивизии снимать. Но это — задним числом. Ну а передним числом? (Еслитак можно выразиться.) В 1940 году Жуков написал на Власова, командира 99-й стрелковой дивизии, правдивую (т.е. блестящую) характеристику как на лучшего командира дивизии Киевского особого военного округа и всей Красной Армии. В результате Власов (в мирное время!) получил высшую государственную награду — орден Ленина. Через год с небольшим, 24 января 1942 года, Жуков подписал еще одну характеристику: «Лично генерал-лейтенант Власов в оперативном отношении подготовлен хорошо, организационные навыки имеет. С управлением войсками армии справляется вполне».

А после войны Жуков все это забыл.
— 5 -

В рассказе Жукова чепуха лезет на чепуху.

Не мог Жуков «подумывать» снять Власова с командования.

Во-первых, не за что было снимать. Операция Власова на реке Ламе вошла во все учебники в качестве выдающегося образца. Правда, без упоминания имени Власова. Другого такого командующего армией в то время в Советском Союзе просто не было.

А во-вторых, не вправе командующий фронтом сместить командующего армией. За попытку сместить командующего армией или даже за помыслы вмешиваться в сталинскую расстановку кадров можно было поиметь большие неприятности.

Если даже и поверить Жукову в том, что Власов в битве под Москвой командовал всего лишь дивизией, которая к тому же находилась в десяти тысячах километров от Москвына другой стороне глобуса, то и тогда никакой стыковки не получится. Правда интересно: Власов якобы командовал только дивизией, и вот Сталин назначает его сразу заместителем командующего Волховским фронтом!

Такого не бывало даже в империи Сталина.

Я не раз показывал, что диалоги Жукова со Сталина выдуманы. Вот вам еще пример: звонит якобы Сталин Жукову и говорит, что забирает Власова, ибо на Волховском фронте прорыв.

Сталин такого Жукову не говорил. И говорить не мог. Тут две причины.

Во-первых, Сталин забрал Власова из-под командования Жукова вовсе не для того, чтобы направить на Волховский фронт. На весну 1942 года Сталин планировал операцию по прорыву к Запорожью и форсированию Днепра. Готовясь к этой грандиозной операции, Сталин усиливал свой южный фланг. В том числе и кадрами. Сталин отправил Власова на Юго-Западный фронт заместителем командующего.

Во-вторых, командующий 20-й армией Западного фронта генерал-лейтенант Власов находился в подчинении Жукова только до 7 февраля 1942 года. Ни в январе, ни в начале февраля 1942 года Сталин не мог говорить с Жуковым о тяжелом положении на Волховском фронте, так как там никакой катастрофы еще не было и не предвиделось.

И только месяц спустя, 8 марта 1942 года, Сталин вызвал Власова со станции Сватово Ворошиловградской области, где находился штаб ЮЗФ, и назначил заместителем командующего Волховским фронтом. Власов получил приказ спасать 2-ю ударную армию. Но ее положение было совершенно безнадежным. Вот только один пример. Начальник Особого отдела НКВД Волховского фронта старший майор государственной безопасности Мельников 6 августа 1942 года направил заместителю наркома внутренних дел комиссару государственной безопасности 3 ранга Абакумову докладную записку «О срыве боевой операции по выводу войск 2-й ударной армии из вражеского окружения». Среди множества примеров сложившегося во 2-й ударной армии положения есть и такой: «Зам. нач. политотдела 46-й дивизии Зубов задержал бойца 57-й стрелковой бригады Афиногенова, который вырезал из трупа убитого красноармейца кусок мяса для питания. Будучи задержан, Афиногенов по дороге умер от истощения».

Во 2-й ударной армии не было снарядов, не было патронов, не было бензина для машин, не было никакого транспорта: лошадей давно съели. Армия питалась крошками от сухарей. Нормы питания были снижены с 50 граммов крошек в день до 10 граммов. Затем перестали выдавать и эти крошки. 2-я ударная армия варила голенища сапог, ремни, командирские сумки. И поедала трупы своих товарищей.

Заявления Жукова о том, что Власов сдался в плен, давно опровергнуты документами. Власов был захвачен в плен 12 июля 1942 года в деревне Туховежи Ленинградской области. Блуждавшего по лесу вконец отощавшего генерала приютили и спрятали наши родные советские люди и... сдали немцам. Не за мешок картошки и не за килограмм сала. А по идейным соображениям.
— 6 -

Кстати, о предателях.

Удивительно отношение коммунистической пропаганды к личности Андрея Андреевича Власова. До крушения Советского Союза коммунисты называли его предателем. Этому удивляться не стоит. Хотя и тут есть что возразить. При Ленине в России было истреблено больше людей, чем во время гитлеровской оккупации. Ленин был немецким шпионом. Об этом больше никто не спорит. Служить немцам нехорошо. А служить немецкому шпиону лучше? О Ленине, разрушителе России, сейчас пишет даже «Литературная газета» (2004, No 19): не только у немецкого Генерального штаба великий вождь деньги брал, но и во время Русско-японской войны получал средства от японской разведки на подрыв своейРодины. Если это не измена Родине, то что тогда?

Гитлер грабил Россию. А разве Ленин не грабил? Вот совсем небольшие кусочки о ленинской доброте. 1919 год. «В саму Польшу нелегально отправили большую группу командного состава дивизии во главе с ее политкомиссаром, бывшим поручиком старой армии Стефаном Жбиковским. Эта группа создала Военный аппарат компартии Польши и готовила вооруженное восстание. Она располагала неограниченными финансовыми средствами, полученными от Коминтерна» (В.И. Пятницкий. Осип Пятницкий и Коминтерн на весах истории. Минск, 2004. С. 76). Тут ключевое слово — неограниченные.

Тот же 1919 год. «Во второй половине мая в Вену прибыл эмиссар Белы Куна, один из видных венгерских коммунистов — Эрне Беттельхайм. Он привез с собой кучу денег и совершенно дикий план социалистической революции в Вене» (Там же. С. 79).

Сентябрь 1919 года. По личному указанию Ленина в Берлин для раздувания Мировой революции в Германию отправляется некто Рейх Яков Самуилович, он же — «товарищ Томас». Вот его рассказ.

«Инструкции Ленина были кратки: „Возьмите как можно больше денег, присылайте отчеты и, если можно, газеты, а вообще делайте, что покажет обстановка. Только делайте!“ Сразу же написал соответствующие записки: Ганецкому, Дзержинскому... Ганецкий в это время заведовал партийной кассой, — не официальной, которой распоряжался ЦК партии, и не правительственной, которой ведали соответствующие инстанции, а секретной партийной кассой, которая была в личном распоряжении Ленина и которой он распоряжался единолично, по своему усмотрению, ни перед кем не отчитываясь. Ганецкий был человеком, которому Ленин передоверил технику хранения этой кассы... Я знал Ганецкого уже много лет, и он меня принял, как старого знакомого товарища, выдал 1 миллион рублей в валюте, — немецкой и шведской. Затем повел меня в кладовую секретной партийной кассы... Повсюду золото и драгоценности: драгоценные камни, вынутые из оправы, лежали кучками на полках, кто-то явно пытался сортировать и бросил. В ящике около входа полно колец. В других золотая оправа, из которой уже вынуты камни. Ганецкий обвел фонарем вокруг и, улыбаясь, говорит: „Выбирайте!“ Потом объяснил, что эти все драгоценности, отобранные ЧК у частных лиц, — по указанию Ленина, Дзержинский их сдал сюда на секретные нужды партии... Мне было очень неловко отбирать: как производить оценку? Ведь я в камнях ничего не понимаю. „А я, думается, понимаю больше? — ответил Ганецкий. — Сюда попадают только те, кому Ильич доверяет. Отбирайте на глаз — сколько считаете нужным. Ильич написал, чтобы вы взяли побольше“. ...Я стал накладывать, — и Ганецкий все приговаривал: берите побольше, — и советовал в Германии продавать не сразу, а по мере потребности. И действительно, я продавал их потом в течение ряда лет... Наложил полный чемодан камнями, золото не брал: громоздко. Никакой расписки на камни у меня не спрашивали, — на валюту, конечно, расписку я выдал» (В.И. Пятницкий. Осип Пятницкий и Коминтерн на весах истории. Минск, 2004. С. 150-151).

Чемодан с бриллиантами и миллион валютой — это только на первоочередные нужды. Чтобы обосноваться в Берлине. После этого средства «товарищу Томасу» начали поступать по официальным каналам. «Из России с дипломатической почтой Рейху шла не только валюта, но и разного рода драгоценности... Из Москвы шла не только валюта, но и бриллианты, коллекции произведений искусства и нумизматики. Реализовать их было отнюдь не просто. Так, Рейх долго не мог продать собрание серебряных монет, — берлинские антиквары не брались определить подлинную стоимость... Так как самому ездить за деньгами и драгоценностями в Россию было довольно обременительно, доставка их осуществлялась курьером Наркоминдела... Деньги также шли на подкуп различных полицейских чинов, аренду транспорта, в том числе самолетов, приобретение конспиративных квартир, закупку и переправку в Москву новинок литературы, секретарш, владеющих немецким языком, и даже „на всякие вкусные вещи“, как писал сам Райх в письме от 19 августа 1920 года. В его распоряжении постоянно находились два самолета... Деньги хранились, как правило, на квартире товарища Томаса. Они лежали в чемоданах, сумках, шкафах, иногда в толстых пачках на книжных полках или за книгами. Передача денег производилась на наших квартирах поздно вечером, в нескольких картонных коробках весом по 10-15 кг каждая, мне нередко приходилось убирать с дороги пакеты денег, мешавшие проходу» (Там же. С. 152-161).

Это небольшой отрывок из книги в 715 страниц мелким шрифтом. И все о том же: ужасно добрым был Ленин — берите больше! В стране чудовищный голод, а Ленину бриллиантов не жалко. Народных сокровищ не жалко, которым иностранные эксперты не берутся цену определить. И «товарищ Томас» не одинок. Ленин раздавал народное достояние и в Америку, и в Японию, и в Румынию. Если бы, кроме пингвинов, кто-то еще жил в Антарктиде, то Ленин и там бы организовал партию коммунистов. И набил бы чемоданы бриллиантами,а книжные полки — ящиками с деньгами. А откуда у Ленина сокровища? От товарища Дзержинского. Он, по учению Маркса, истреблял господствующие классы. При этом не забывал себя и своих ребят. Основная часть драгоценностей, оставшихся при истреблении миллионов людей, оседала в карманах людей с горячими сердцами и чистыми руками. А часть они сдавали на нужды правительства, партии, кое-что шло в личную ленинскую кубышку, которой он так щедро распоряжался. И не скудела рука дающего.

Интересно, что до захвата власти Ленин был обвинен в шпионаже в пользу Германии. Обвинения были полностью доказаны. Оставалось только одно слабое звено — связь Ленина и Ганецкого. За это Ленин и уцепился: да, Ганецкий — шпион, да, он получал деньги от кайзера на разрушение России, только я-то тут при чем? Не знаю никакого Ганецкого. Денег от него не получал... И тут же, захватив власть, Ленин назначает этого самого Ганецкого распорядителем бриллиантовых потоков, за которые ни перед кем не отчитывался.

Справедливости ради надо добавить, что не один Владимир Ильич набивал собственные закрома бриллиантами. Такие же частные фонды были у Троцкого, Свердлова, Бухарина, Зиновьева и других товарищей. Они тоже ни перед кем не отчитывались.

Гитлер руками своих палачей убивал миллионы наших людей, грабил, сокровища России вывозил в Германию, чтобы там построить социалистическое общество.

Ленин руками своих палачей убивал миллионы наших людей, грабил, сокровища России вывозил в Германию, чтобы там построить социалистическое общество.

Власов служил Гитлеру. Это измена Родине.

Жуков служил Ленину...

Служить Гитлеру — подлость и преступление. А Ленину? Чем Ленин лучше Гитлера?

Ленин и Сталин истребили больше людей, чем Гитлер, потому с точки зрения арифметики выбор Власова предпочтительнее выбора Жукова. Но мы поднимемся над арифметикой. Гитлеровцы несли смерть. А марксисты-ленинцы-троцкисты-сталинисты — не только смерть физическую, но и нравственное истребление всего человечества. У гитлеровцев— обыкновенное уничтожение. А коммунистам этого было недостаточно. Перед уничтожением они должны были сначала «перевоспитать» миллионы людей, т.е. превратить их в бездушных лицемеров, единственное стремление которых — выжить любой ценой.
— 7 -

При Сталине народу истребили еще больше, чем при Ленине. Не оттого, что Сталин был хуже Ленина, просто он у власти находился в шесть раз дольше. Не велика честь служить под красным знаменем палача Гитлера. А чем лучше красное знамя палача Сталина?

Но не об этом речь. Под руководством Коммунистической партии Советский Союз был разорен и благополучно распался на куски. И вот уже после крушения сатанинского режима однажды случилось нечто невероятное. Газета «Аргументы и факты» (1996. No 9) вдруг обозвала генерал-лейтенанта Власова Андрея Андреевича предателем. Я протер глаза, не поверил. Но в газете было написано именно это: «В нашем народном сознании слово „власовец“ по сей день четко ассоциируется со словом „предатель“!».

Прямо так и написано.

Товарищи дорогие, осмотритесь, оглядитесь! Власова ли нам считать эталоном мерзости? Я вам более близкий пример дам. Рядом с вами по месту и времени, прямо в Москве проживает некто Куликов Виктор Георгиевич, Маршал Советского Союза, Герой Советского Союза. В Красной Армии с 21 декабря 1939 года. Есть ли хоть какие-нибудь указания на то, что он пытался бежать из Красной Армии? К сожалению, таких сведений никому обнаружить пока не удалось. А ведь в тот момент Красная Армия была верным союзником Гитлера и воевала на стороне Германии. Вместе с Гитлером Красная Армия истязала и крушила Европу. Вместе карательные операции, например в Польше, проводили. Вместе истребляли массы людей. Они к нам ездили учиться концлагеря строить. (А потом, после войны, мы гитлеровские концлагеря под наши нужды приспособили.)

Удивительная логика у товарищей коммунистов из «Аргументов и фактов»: Власов служил в армии, которая воевала на стороне Гитлера, — это плохо, а Куликов служил в армии, которая воевала на стороне Гитлера, — это хорошо.

Спасая честь своей страны, своего народа и своей армии, я ору на все континенты: мы не навсегда намеревались оставаться гитлеровцами! Мы хотели порвать с гитлеризмом.

Казалось бы, а что в этом плохого?

Но нет! Маршал Советского Союза В.Г. Куликов не согласен: не собирались мы с Гитлером рвать! Мы все, и я лично, хотели хранить верность Гитлеру!

Что же получается? Получается, что Маршал Советского Союза В.Г. Куликов — антифашист поневоле. Просто Гитлер не захотел больше дружить с советским народом и его великими вождями. А если бы Гитлер не напал, то Куликов так бы и оставался верным гитлеровцем.

А вот начальник всех писателей СССР, Герой Советского Союза Карпов. Идея у него та же: признаюсь, я против Гитлера воевал, так не по своей же воле! Это Гитлер с нами дела иметь не захотел, а будь моя воля, так я бы и дальше в компании с СС сжигал бы деревни и расстреливал пленных тысячами.

И много еще таких нашлось.