Чтение 7–й страницы книги ~За городом~

Когда он говорил это, то в дверях показался мальчик, а за ним шел по пятам какой-то маленький, смуглый, весь высохший человечек. Он был гладко выбрит, с синеватым подбородком, торчащими, как щетина, черными волосами и проницательными карими глазами, блестевшими между его нижними веками, которые отвисли как мешки, и низко спускающимися верхними. Он подвигался вперед, пристально смотря то на того, то на другого из своих посетителей и медленно потирая свои худые руки с синими жилами. Маленькиймальчик затворил за ним дверь и сам, из благоразумия, исчез.

-Я - мистер Рейбен-Метакса, - сказал ростовщик. - Вы хотели меня видеть для того, чтобы я дал вам денег?

-Да.

-Деньги нужны вам, я полагаю? - сказал он, обращаясь к Чарльзу Уэстмакот.

-Нет, вот этому джентльмену.

На лице ростовщика выразилось удивление.

-Сколько же вы желаете?

-Я бы хотел занять пять тысяч фунтов стерлингов, - сказал адмирал.

-А под какое обеспечение?

-Я - отставной адмирал британского флота. Вы найдете мое имя в списке флотских офицеров. Вот моя карточка. А вот свидетельство на получение пенсии. Я получаю 850 фунтов стерлингов в год. Я думал, что если вы оставите у себя эти бумаги, то они послужат вам ручательством за то, что я вам заплачу. Вы можете получить мою пенсию и уплачивать себе, ну, скажем, хоть по 500 фунтов стерлингов в год и брать вместе с тем и проценты, как вы всегда берете - по 5% годовых.

-Какие проценты?

-Пять процентов в год.

Мистер Метакса засмеялся.

-В год! - сказал он. - По пяти процентов в месяц.

-В месяц! Но это составит шестьдесят процентов в год.

-Верно.

-Да ведь это страшные проценты!

-Я не просил джентльменов прийти ко мне. Они пришли по своей доброй воле. Вот мои условия, и джентльмены могут принять или не принимать их.

-Так я не принимаю их! - и адмирал с сердцем встал с кресла.

-Подождите одну минуту, сэр. Присядьте, пожалуйста, и мы с вами переговорим об этом деле. Вы мне предлагаете нечто необычное, и мы можем найти какой-нибудь другой способ, чтобы исполнить ваше желание. Разумеется, то обеспечение, которое вы предлагаете, даже и не может считаться обеспечением, и человек в здравом уме не даст под него и пяти тысяч пенсов.

-Не может считаться обеспечением? Почему же так, сэр?

-Вы можете умереть завтра. Вы - человек не молодой. Который вам год?

-Шестьдесят четвертый.

Мистер Метакса просмотрел длинный столбец цифр.

-Это - таблица актуариуса, - сказал он. - В вашем возрасте человек может прожить только несколько лет, и то в таком случае, если он хорошо сохранился.

-Вы намекаете на то, что я не хорошо сохранился?

-Надо сказать правду, адмирал, жизнь на море тяжелая. Моряки в молодости бывают людьми веселыми и живыми, и им все нипочем. А когда они становятся старше, то им все-таки приходится работать, не покладая рук. и им нет времени отдохнуть или успокоиться. Я не считаю полезною для здоровья жизнь моряка.

-Вот что я скажу вам, сэр, - сказал с запальчивостью адмирал: - если у вас есть две пары фехтовальных перчаток, то вы увидите, что я нанесу вам рану после трех приступов. Или же, если мы пойдем с вами вперегонки отсюда до собора св. Павла, то я обгоню вас, и вот этот мой приятель будет свидетелем. Я вам докажу, старик я, или нет.

-Это совсем не относится к делу, - сказал ростовщик, презрительно пожимая плечами. - Дело в том, что если вы умрете завтра, что же останется мне тогда в обеспечение?

-Я застрахую свою жизнь и полис передам вам.

-Если только в каком-нибудь обществе примут вашу жизнь на страх, в чем я очень сомневаюсь, то с вас возьмут не меньше пятисот фунтов стерлингов страховкой премии в год. Едва ли вы будете в состоянии затратить так много.

-Хорошо, сэр, но что же вы намерены предложить мне? - спросил адмирал.

-Для того, чтобы услужить вам, я мог бы устроить это дело другим манером. Я пошлю за доктором, который вас освидетельствует и скажет, долго ли вы можете прожить. Тогдаи я увижу, что можно сделать.

-Прекрасно. Я ничего не имею против этого.

-На нашей улице живет отлично знающий свое дело доктор. Его фамилия Прауди. Джон, беги за доктором Прауди!

Мальчик побежал исполнять это поручение, а в ожидании доктора мистер Метакса сел за свою конторку и принялся чистить свои ногти, делая при этом краткие замечания насчет погоды. Вскоре на лестнице послышались шаги; ростовщик выбежал из комнаты, пошептался с кем-то за дверью и вернулся с широкоплечим, толстым, грязно одетым человеком, в очень поношенном сюртуке и очень старом цилиндре.

-Доктор Прауди, джентльмены, - сказал мистер Метакса.

Доктор поклонился, улыбнулся, поспешно снял с себя шляпу и вынул из нее свой стетоскоп с видом заклинателя на сцене.

-Которого из этих джентльменов мне нужно освидетельствовать? - спросил он, смотря прищурившись то на одного, то на другого из них. - Ах, это вас! Расстегните только ваш жилет. Не нужно расстегивать воротника. Благодарю вас! Дышите всей грудью! Благодарю вас! Девяносто девять! Благодарю вас! Ну, теперь задержите на минуту дыхание. О,о, что я слышу!

-Что такое? - спросил адмирал совершенно спокойным тоном.

-Та, та, та! Это очень жаль. У вас был ревматизм?

-Никогда.

-У вас была какая-нибудь серьезная болезнь?

-Никогда.

-Ах, да, вы - адмирал. Вы были за границей, под тропиками, а там малярия, лихорадка, - я знаю.

-Я не был никогда болен.

-Насколько вам самим известно; но вы вдыхали в себя нездоровый воздух, и это подействовало на ваше здоровье. У вас в сердце шум - небольшой, но его можно ясно слышать.

-Это опасно?

-Со временем может сделаться и опасным. Вам не нужно много ходить.

-О, в самом деле? А если я пробегу полмили, то это будет для меня вредно?

-Это будет очень опасно.

-А милю?

-От этого вы почти наверное умрете.

-А больше этого у меня ничего нет?

-Нет, но если сердце слабо то значит и все слабо и так долго прожить нельзя.

-Вы видите, адмирал, - заметил мистер Метакса в то время, когда доктор прятал опять свой стетоскоп в шляпу, - мои замечания были отчасти верны. Я очень сожалею о том, что мнение доктора не в вашу пользу, но так как это относится к делу, то должны быть приняты некоторые предосторожности.

-Конечно. Значит, освидетельствование кончено?

-Да, и мы можем сейчас же приступить к делу. Я очень желаю быть вам полезным. Как вы думаете, доктор, сколько времени может, по всей вероятности, прожить этот джентльмен?

-Ну, это довольно щекотливый вопрос, - сказал мистер Прауди, как будто бы в замешательстве.

-Ничуть, сэр. Говорите прямо! Я слишком часто видел смерть лицом к лицу, а потому и не боюсь ее теперь, если бы она даже стояла так близко, как вы.

-Хорошо, хорошо; разумеется, я должен сказать средним числом. Ну, скажем два года? Я думаю, что два-то года вы проживете.

-За два года вы получите 1600 фунтов стерлингов пенсии. Ну, я сделаю для вас все, что могу, адмирал! Я дам вам 2000 фунтов стерлингов, а вы можете передать мне вашу пенсию до вашей смерти. С моей стороны, это будет только спекуляция. Если вы умрете завтра, то я потеряю свои деньги. Если предсказание верно, то я тоже потеряю часть денег. Только в том случае, если вы проживете немного дольше, я верну свои деньги. Вот все, что я могу для вас сделать.

-Значит, вы хотите купить мою пенсию?

-Да, за две тысячи фунтов стерлингов.

-А если я проживу двадцать лет?

-О, в таком случае моя спекуляция будет гораздо удачнее. Но ведь вы слышали мнение доктора?

-Вы мне выдадите деньги сейчас же?

-Тысячу вы получите сейчас. А другую тысячу я попрошу вас взять мебелью.

-Мебелью?

-Да, адмирал. Мы дадим вам за эту сумму великолепную обстановку. Обыкновенно все мои клиенты берут половину мебелью.

Адмирал сидел в страшном недоумении. Он пришел сюда за тем, чтобы достать денег, и ему было очень горько идти назад, не получив их и не имея возможности помочь своему сыну, который нуждался в каждом шиллинге, и этим выручить его из беды. С другой стороны, он уступал так много и получал так мало. Но все-таки что-нибудь. Не лучше ли взять что-нибудь, чем идти назад с пустыми руками? Он увидал на столе чековую книжку в желтом переплете. Ростовщик открыл ее и обмакнул свое перо в чернила.

-Ну, что же, написать мне чек? - спросил он.

-Я думаю, адмирал, - заметил Уэстмакот, - что нам лучше погулять и позавтракать прежде, чем мы решим это дело.

-О, мы можем сделать это и сейчас. Было бы нелепо откладывать дело, Метакса говорил с жаром и сердито смотрел своими прищуренными глазами на невозмутимого Чарльза.

Хотя адмирал мало понимал в денежных делах, но он видел на своем веку много людей и научился читать их мысли. Он увидал этот ядовитый взгляд и заметил также и страшное нетерпение, которое проглядывало у комиссионера, несмотря на то, что он принял на себя небрежный вид.

-Вы говорите правду, Уэстмакот, - сказал он. - Мы немножко пройдемся прежде, чем решим это дело.

-Но, может быть меня не будет в конторе после полудня.

-Ну, так мы назначим другой день.

-Но почему же вы не хотите решить дело сейчас?

-Потому что я этого не желаю, - отвечал очень коротко адмирал.

-Очень хорошо. Но помните, что мое предложение имеет силу только на нынешний день. Если вы не примите его сейчас, то я отказываюсь.

-Ну, так я его не принимаю.

-А мое вознаграждение! - закричал доктор.

-Сколько нужно вам дать?

-Гинею.

Адмирал бросил на стол один фунт стерлингов и один шиллинг.

-Пойдемте, Уэстмакот, - сказал он, и оба они вышли из комнаты.

-Мне это не нравится, - сказал Чарльз, когда они опять очутились на улице. - Я не считаю себя проницательным человеком, но тут слишком ясно, что это - мошенническая штука. Для чего ему нужно было выходить из конторы и говорить с доктором? А эта выдумка, что у вас слабое сердце, было им очень на руку. Я думаю, что это два плута, которые действуют заодно.

-Это акула и рыба-меч, - сказал адмирал.

-Вот что я посоветую вам сделать, сэр. Тут есть один адвокат по имени Мак-Адам, который занимается делами моей тетушки. Он - человек честный и живет по ту сторону Паультри.

-Далеко ли это отсюда?

-О, по крайней мере, с милю! Мы можем взять кэб.

-С милю? Так вот мы и посмотрим, правду ли сказал этот негодяй доктор! Пойдем на всех парусах, мой сын, и увидим, кто дольше выдержит.

И тогда скромные обитатели делового центра в Лондоне, которые, позавтракав, возвращались в свои конторы, увидали странное зрелище. Посреди улицы, пробираясь между кэбами и телегами, бежал пожилой человек с загорелым лицом в черной шляпе с широкими полями, которые хлопали, и в домашней паре из твида. С локтями назад, ухватившисьруками за бока, около подмышек и с выпяченной грудью, он бежал по улице, а за ним с трудом поспевал какой-то широкоплечий, полный молодой человек с белокурыми усами, который, казалось, устал от этой беготни гораздо больше, чем господин постарше. Они бежали все вперед, как ни попало, и, наконец, остановились, задыхаясь от усталости,перед конторой, где можно было найти адвоката Уэстмакотов.

-Ну, что? - воскликнул с торжеством адмирал. - Что вы на это скажете? Нет никакого повреждения в машинном отделении, а?

-Вы, кажется, можете бегать, сэр.

-Я ни за что не поверю, чтобы у этого негодяя был диплом доктора. Он выкупил чужой флаг, или я очень ошибаюсь

-В этом ресторане есть справочные и адресные книги, - сказал Уэстмакот. - Мы войдем туда и справимся о нем.

Они так и сделали, но в списке докторов не оказалось доктора Прауди из Бред-Стрита.

-Ведь вот какое мошенничество! - воскликнул адмирал, постукивая себя по груди. - Ну, мы напали на плутов, Уэстмакот! Посмотрим теперь, что сделает для нас ваш честный человек.

Глава XIV

На восток!

Мистер Мак-Адам, который вел дела под фирмою "Мак-Адам и Сквайр", был человеком с большим лоском, который сидел за блестящим полированным столом в самой опрятной и уютной из всех контор. Седой, любезный в обращении, с резкими чертами лица и орлиным носом, он беспрестанно низко кланялся, и казалось, что он как будто на пружине, и голова его или наклонялась для поклона, или поднималась кверху после него. Он ходил в застегнутом до верха сюртуке, нюхал табак и оснащал свою речь краткими цитатами из классиков.

-Дорогой мой, сэр, - сказал он, выслушав их рассказ, - всякий друг миссис Уэстмакот есть в то же время и мой друг. Не угодно ли понюхать табачку? Я удивляюсь, что вы пошли к этому Метакса: уже по одной его публикации видно, что он - плут. Habet foenum in cornu. Они все плуты.

-И доктор был тоже плут. Он мне не понравился.

- Areades ambo.Ну теперь мы посмотрим, что мы можем сделать. Конечно, то, что говорил Метакса, совершенно верно. Пенсия сама по себе не может считаться обеспечением, если к ней не приложено свидетельство о страховании жизни, которое представляет собою также доход. Это никуда не годится.

Лицо его клиента выражало смущение.

-Но есть еще другой исход. Вы прямо можете продать вашу пенсию. Люди, помещающие свои деньги и пускающиеся в спекуляции, иногда делают такие дела. У меня есть один клиент, человек, занимающийся спекуляциями; очень может быть, что он примет это предложение, если мы сойдемся с ним в условиях. Конечно, я должен последовать примеру Метакса и послать за доктором.

И адмирала опять тыкали, выстукивали и выслушивали. Но на этот раз не могло быть сомнений в том, что это настоящий доктор, так как это был член хирургической коллегии, и его отзыв, в противоположность отзыву первого, был самый благоприятный.

-У него сердце и грудь сорокалетнего человека, - сказал он. - Я могу сказать, что при его возрасте это - самый здоровый человек, какого когда-либо мне приходилось осматривать.

-Это хорошо, - сказал мистер Мак-Адам, записывая замечания доктора, в то время как адмирал вынул из кошелька вторую гинею.

-Вам нужно, как я понял, пять тысяч фунтов стерлингов. Я могу сообщить об этом моему клиенту, мистеру Эльберри, и затем дам вам знать, подходит ли ему это дело. А пока вы можете оставить здесь ваши бумаги на получение пенсии. Если я увижусь сегодня с мистером Эльберри, то завтра вы можете получить от нас и чек. Понюхайте еще табачку.Не желаете? Ну, так прощайте. Я очень рад, что мог быть вам полезным.

Мистер Мак-Адам проводил их с поклонами, потому что он был очень занятой человек, и когда они вышли опять на улицу, то у них было уже легче на душе, чем тогда, когда они вошли в контору.

-Право, Уэстмакот, я очень вам обязан, - сказал адмирал. - Вы поддержали меня, когда я нуждался в помощи, потому что я не мог измерить глубину моря, находясь посреди этих городских акул. Но у меня есть еще одно дельце, которое я могу сделать и сам, и я не хочу вас больше беспокоить.

-О, тут нет никакого беспокойства! Мне совсем нечего делать. У меня никогда не бывает никакого дела. Да если бы и было какое дело, то я думаю, что не сумел бы его сделать. Мне будет очень приятно пойти вместе с вами, сэр, если только я могу вам в чем-нибудь помочь.

-Нет, нет, мой милый. Теперь идите домой. Но только будьте так любезны, зайдите на обратном пути в первый нумер и скажите моей жене, что у меня дело устроилось и что через час или около этого я вернусь домой.

-Хорошо, сэр. Я ей скажу. - Уэстмакот приподнял свою шляпу и пошел на запад, между тем как адмирал позавтракав на скорую руку, направил свои шаги на восток.

Идти нужно было далеко, но старый моряк бодро шел вперед и оставлял за собою одну улицу за другой. Большие, похожие на дворцы дома, в которых велись дела, уступали место обыкновенным лавкам и домам, которые становились все меньше и меньше по размерам, так же, как принимали совсем другой вид и их жители. И наконец он зашел в такие места восточной окраины города, которые пользуются дурною репутацией. В этой местности были огромные мрачные дома и кабаки, в которых слышался шум; это была такая местность, жители которой вели беспорядочную жизнь, и где можно было попасть в какую-нибудь историю, что адмиралу пришлось изведать собственным опытом.

Он шел быстрыми шагами по одному из длинных, узких, вымощенных каменными плитами переулков, между двумя рядами лежащих на земле женщин с растрепанными волосами и грязных детей, которые сидели на выбитых каменных приступках домов и грелись на осеннем солнышке. На одной стороне переулка стоял разносчик с ручной тележкой, наполненной грецкими орехами, а около тележки стояла неопрятно одетая женщина, с грязным обтрепанным подолом, в клетчатом платке, наброшенном на голову. Она грызла орехии выбирала их из скорлупы, делая время от времени замечания какому-то грубому человеку в шапке из кроличьего меха и панталонах из полосатого бумажного бархата, подвязанных ремнями ниже колен, который, прислонясь к стене, стоял и курил глиняную трубку. Неизвестно, что повело к ссоре или какой едкий сарказм женщины уязвил этого толстокожего человека, но только он вдруг взял трубку в левую руку, наклонился вперед и со всего размаха ударил ее правою рукою по лицу. Это была скорее пощечина, чемудар, но женщина испустила пронзительный крик и, приложив руку к щеке, присела за тележку.

-Ах, ты, мерзавец! - закричал адмирал, подняв свою палку. - Ты скотина, негодяй!

-Проваливайте! - закричал этот грубиян, глухим хриплым голосом дикаря. - Проваливайте отсюда, не то я... - он сделал шаг вперед с поднятой рукой, но через минуту адмиралнанес ему три удара по руке, пять по бедру и один удар пришелся по самой середине его шапки из кроличьего меха.

Палка была не тяжелая, но она была настолько крепка, что оставила красные рубцы на тех местах, по которым ударял адмирал. Этот грубый человек взвыл от боли и бросился вперед, махая обеими руками и лягаясь своими подбитыми железными гвоздями сапогами, но адмирал еще не утратил проворства и у него был верный глазомер, так что он отпрыгивал назад и в сторону, продолжая осыпать ударами этого дикаря, своего противника. Но вдруг кто-то охватил его руками за шею и, обернувшись назад, он увидал грязный подол платья той женщины, за которую он заступился.

-Я поймала его! - кричала она пронзительным голосом. - Я буду его держать! Ну, Билл, теперь выколачивай из него требуху!

Она схватила адмирала так крепко, как мужчина, и ее руки сжали горло адмиралу точно железным кольцом. Он сделал отчаянное усилие, чтобы высвободиться, но все, что только он мог сделать, это - повернуть ее вперед, так чтобы поставить ее между своим противником и собою. Оказалось, что это было самое лучшее, что только он мог придумать. Негодяй, сам себя не помня и обезумев от полученных им ударов, ударил со всею силою в то самое время, когда голова его противника перевернулась перед ним. Послышался звук, похожий на тот, который производит камень, ударяясь об стену, затем глухой стон, руки женщины разжались, и она упала на мостовую без признаков жизни, а адмирал отскочил назад и опять поднял свою палку, готовясь к нападению, или к защите. Впрочем, ни того, ни другого не понадобилось, потому что в эту самую минуту толпа черни рассеялась, так как сквозь нее протолкались два констебля,рослые люди в касках. При виде их негодяй бросился бежать, и его сейчас же заслонили от полицейских его приятели и соседи.

-На меня было сделано нападение, - говорил, задыхаясь, адмирал. - На эту женщину напали, и я должен был защитить ее.

-Это Салли Бермондсей, - сказал один из полицейских, наклоняясь над массой в разорванном платке и грязной юбке. - На этот раз ей досталось порядком.

-А он был коренастый, плотный и с бородой.

-Ах, это Дэви Черный. Его четыре раза судили за то, что он бил ее. На этот раз он ее чуть-чуть совсем не укокошил. На вашем месте, сэр, я предоставил бы этим людям самим разбираться в своих делах.

-Неужели же вы думаете, что человек, который служил королеве, может стоять спокойно и смотреть на то, как бьют женщину? - закричал с негодованием адмирал.

-Конечно, вы можете поступать, как вам угодно, сэр. Но я вижу, что вы потеряли ваши часы.

-Мои часы! - Он пощупал свой живот. Цепочка висела, а часы исчезли.

Он провел рукою по лбу.

-Я ни за что на свете не хотел бы расстаться с этими часами, - сказал он. - Их нельзя купить ни за какие деньги. Они были подарены мне судоходной компанией после нашего африканского крейсерства. На них есть надпись.

Полисмен пожал плечами.

-Это все оттого, что вы вмешались в чужое дело, - сказал он.

-А что вы мне дадите, если я вам скажу, где они? - сказал стоявший в толпе мальчишка с резкими чертами лица. - Дадите соверен?

-Конечно.

-Ну, хорошо, где же соверен?

Адмирал вынул из кармана соверен.

-Вот он.

-Так вот где тикалка! - мальчик указал на сжатый кулак лежавшей без чувств женщины.

Между пальцами блестело золото, и когда их разжали, то увидали хронометр адмирала. Эта интересная жертва душила своего покровителя одной рукою и грабила его другой.

Адмирал оставил полисмену свой адрес, удостоверившись, что женщина была только оглушена ударом, но не убита; и затем опять пошел своею дорогой, может быть еще болееутратив веру в людей, но тем не менее в очень хорошем расположении духа. Он шел с раздувающимися ноздрями и сжатыми в кулаки руками, ему было жарко, и у него шумело в ушах от волнения, испытанного во время схватки, но в то же время его радовала мысль, что в случае необходимости он еще может принять участие в уличной драке, несмотряна то, что ему уже за шестьдесят лет.

Теперь он направился к местностям, находящимся на берегу реки, и в неподвижном осеннем воздухе слышался освежающий запах смолы. Люди в синих шерстяных куртках и остроконечных шапочках, какие носят лодочники, или белые парусиновые костюмы служащих в доках начали заменять собою бумажный бархат и бумазею земледельцев. Магазиныс выставленными в окнах морскими инструментами, продавцы канатов и красок и лавки, где продаются матросские костюмы, с длинными рядами болтающихся на крючках клеенчатых плащей, - все это указывало на близость доков. Адмирал ускорил шаг и выпрямился, когда увидал, что то, что его окружало, напоминает море. Наконец, между двумя высокими мрачного вида набережными он увидал грязную воду Темзы и целый лес мачт и труб, поднимавшихся с этой широкой реки. Направо шла тихая улица со множеством медных дощечек на домах и с той и с другой стороны и проволочными шторами на всех окнах. Адмирал медленно шел по ней, пока ему не бросилась в глаза дощечка с надписью: "Судоходная компания св. Лаврентия". Он перешел через дорогу, отворил дверь и очутился в низкой конторе с длинным прилавком на одном конце и множеством сделанных из дерева частей корабля, которые стояли на подставках и были прикреплены гипсом ко всем стенам.

-Что, мистер Генри в конторе? - спросил адмирал.

-Нет, сэр, - отвечал пожилой человек, сидевшей на высоком табурете в углу. - Он сегодня не приезжал в город. Я вместо него могу вести переговоры о каком угодно деле.

-А что, нет ли у вас вакантного места для старшего или второго офицера?

Управляющий конторой посмотрел подозрительно на этого странного просителя.

-А есть у вас свидетельство?

-У меня есть всевозможные морские свидетельства.