Чтение 12–й страницы книги ~Лечиться будем~

– Сам сейчас позвоню! - пригрозил сын.

– Павлик, - процедил Артём. - Ты же Стратополох, а не Морозов…

– Морозов?

– Да был один такой… юный натурал…

– М-м… - застонала Виктория. - Что ж такое? Любят - и фамилии не спрашивают… Спички мне можно вообще?..

Не выдержав, Артём поднялся с табурета и со стуком положил перед ней на стол зажигалку.

– М-м… А сигарету?

– Сигарета у тебя в руке.

Виктория непонимающе уставилась на то, что было у нее зажато между указательным и средним пальцами. Внезапно пришла в ярость, кинула окурок в стену, завыла, затопала ногами. Тапочки разлетелись по кухне.

Артём затушил искры, отправил сгоревшую до фильтра сигарету к первым двум и пошел звонить в диспансер.

– Да понимаете… - ответили ему. - Мы вообще-то хотели ей недельку отдыха дать…

– А нам?

– Что - вам?

– Нам с сыном вы недельку отдыха дать не хотите?

– Что?.. Совсем плохо?

– Совсем.

– Ну давайте хоть денька через три, - взмолились в трубке. - Очередь у нас! Хуже, чем перед выборами тогда…

– Три дня выдержим? - дав отбой, мрачно спросил Стратополох сына.

– Три дня?! - ужаснулся тот.

В кухне что-то грохнуло. Кажется, разбилось.

Пошел, посмотрел. Напольная ваза. Та самая, куда он поставил вчера большую, как кочан, розу. Сама роза лежала в луже среди обломков.

– Какие проблемы? - с вызовом спросила Виктория.

А ведь кодировали-то ее не только от алкоголизма и табакокурения. Впереди еще наркозависимость, склонность к супружеским изменам и - мама родная! - патологическая ревность. Не дай бог вспомнит сейчас про Пуговку - и прощай, кухня со всей утварью…

Стратополох скривился, как от боли.

– Уй-юй-юй-юй… - презрительно сказала Виктория. - Расхныкался! Поди Безуглову пожалуйся…

Перевести, что ли, стрелки на Президента? Всё безопаснее…

– Безуглов как раз нормальный мужик, - процедил Артём. - В отличие от некоторых…

Круто повернулся, вышел в большую комнату. Там он принял таблетку, и отчаянное беспокойство сменилось спокойным отчаянием. Потом достал из шкафа портрет.

– Не смей! - завопила Виктория, когда муж, появившись на кухне, полез прикреплять изображение на прежнее место. - Сними этого урода! Он нас зомбирует!

– И правильно делает! - огрызнулся супруг. - Вот попробуй только сорви!

Ссору прервал телефонный звонок. Так и не успев водрузить портрет, Стратополох подошел к телефону.

– Привет, - сказал Безуглов. - Чем занимаешься?

– Портрет твой на стенку вешаю, - хмуро ответил Артём.

– А серьезно?

– Куда уж серьезней! Вот он, под мышкой.

– Выкинь его на фиг, - посоветовал Президент. - Слушай, что-то я в прошлый раз был не в лучшей форме… А разговор-то у нас вроде интересный завязывался… Короче, выходидавай. У меня тут личное время образовалось. Сейчас за тобой заедут.

Артём замялся. Последняя судорога неловкости.

– Да видишь ли… Есть определенные сложности…

– Что за сложности? Артём объяснил.

– Какая очередь? - пристыдил его доктор Безуглов. - Какие три дня? Сейчас приедут, отвезут, закодируют… Тоже мне, сложности!

– Нет, но… Вдруг закодируют, да опять как-нибудь не так…

– Как скажешь, так и закодируют.

«Да пошло оно все к черту! - обессиленно подумал Стратополох. - «Последнее прибежище», учет-переучет…»

– В общем, давай там… - подбил итог Президент. - Отправляй - и выходи.

Положив трубку, секунды три Артём пребывал в оцепенении.

– Павлик, - позвал он, сделав над собой усилие. - Сейчас из диспансера приедут. Расскажешь им, какой бы ты хотел видеть свою маму. Я бы и сам, но мне, прости, некогда… Все понял?

Судя по выражению физии, ничегошеньки юннат не понял, но на всякий случай покивал.

Ну-с, Артём Григорьевич, пойдемте зарабатывать пенсию.

С этой мыслью Стратополох двинулся к дверям, потом остановился и, хихикнув, пожал плечами.

Что ж получается? Кроме доктора Безуглова и поговорить не с кем по-человечески? А с кем еще? С Пуговкой? С Квазимодо? С коллегой-соратником? Хотя, с другой стороны, все правильно… Встретились в безумном мире два нормальных человека, два настоящих маргинала, чуть ли не единственных на все Сызново… Как он тогда… в санитаров-то… окурком… И камеры слежения жвачкой залепил…

Артём задержался на пороге кухни, взглянул на временно осоловевшую и потому примолкшую супругу, потом - с сомнением - на Павлика. Тоже тот еще жук! Какой бы он хотел видеть свою маму? Ну, наверное, чтобы все позволяла, ни за что не бранила…

Ладно. В крайнем случае потом еще раз перекодируем.

– Моя прекрасная зомби… - молвил он со скорбной улыбкой, столь часто наблюдаемой при депрессии иронической. - Ты, главное, не волнуйся. Вылечим…
2008г.