Чтение 12–й страницы книги ~Иванов.ru~

– Он пойдёт с нами, — распорядился спецназовец со знакомым голосом, указав рукой на Иванова. — А водителя — к остальным в общую кучу!

Иванов медленно нагнулся, поднял лежащую у ног фуражку, отряхнул и надел на голову. Двое автоматчиков в масках, подождав, указали стволами автоматов направление движения, и повели Иванова не в начало колонны, откуда пришли, а совсем в другую сторону. Тот — со знакомым голосом — остался стоять на месте, глядя вслед удаляющейся группе. Иванов обернулся и убедился, что показавшийся знакомым спецназовец смотрит на него. Кто же он — этот автоматчик в маске? Иванов силился вспомнить и не мог. Где он слышал этот голос? А куда его ведут и чего ожидать?

– Ты Иванов? — спросил автоматчик, который шёл первым. Они остановились за последней машиной.

– Иванов.

– Скажи полностью имя и отчество, — потребовал автоматчик.

– Иванов Александр Николаевич.

– Звание?

– Подполковник запаса.

– Слушай сюда, подполковник! — спецназовец приблизился вплотную и понизил голос, будто их могли подслушать чужие. — Тебя и того, с кем ты сейчас заговоришь в толпе задержанных, будем загружать в отдельную машину. Организуешь побег. Смотри, — расстегнув кобуру на поясе, спецназовец показал на рукоять пистолета, торчавшую из неё, — когда я окажусь рядом, выхватишь этот пистолет и выстрелишь в меня и в трёх моих ребят у машины. Говорят, что стрелять ты умеешь.

Иванов не верил своим ушам. Пытаясь что-нибудь сообразить, он молча смотрел на того, кто нёс какую-то чушь.

– Да не пугайся ты так! — усмехнулся спецназовец. — В обойме патроны — холостые. Пистолет «случайно» выронишь тут же. и бегом в посадки за обочиной! Да побыстрее. Погоню за вами мы организуем минут через десять. Вы должны уйти как можно дальше. Понятно?

– Не совсем. — Иванов начал что-то понимать, и ему не очень нравился этот план. — А в нас стрелять будут?

– Будут, — спокойно ответил спецназовец. — Обязательно будут. Только пули пойдут выше.

– А если промажете?

– Слушай, умник, — вопросы стали раздражать спецназовца, — здесь все мастера своего дела. Если захотят «замочить» — чирикнуть не успеешь. Ещё вопросы есть?

– Есть. — Иванов посмотрел на второго автоматчика в маске. — А с остальными что будет?

– Не твоя забота, — сухо оборвал тот.

– Твоя задача, подполковник, за короткое время уйти отсюда как можно дальше, — первый спецназовец, привлекая внимание, взял Иванова за край воротника пятнистой куртки. — И ты должен увести с собой тех, кого нужно, чтобы тебя твои не «раскрыли». Понимаешь? Дальше с тобой свяжутся. Остальное — это наша работа. Надеюсь, больше вопросов нет?

– Нет, — Иванов посмотрел по сторонам. Движение на шоссе по обе стороны было перекрыто бойцами с автоматами и на дороге в обоих направлениях растянулась вереница машин длиной в несколько километров. Уйти по шоссе не представлялось возможным.

– Если всё понятно, тогда идём к остальным. — Спецназовец двинулся первым.

При свете фар под наведёнными на них стволами автоматов в общей куче стояли почти все задержанные: и водители, и обезоруженные охранники. Иванова, бесцеремонно толкнув в спину, присоединили ко всей группе.

Отыскав глазами Батурина, стоявшего с опущенной головой через два человека, Иванов стал смотреть на него до тех пор, пока тот не поднял взгляд.

– Почему не дал команду стрелять? — спросил Иванов.

Батурин тихо ответил:

– Не успел я. Вытряхнули как беспомощного котёнка… Ждали нас… Чеченца Тимура и ещё двоих «уложили» при попытке…

– Молчать! — закричал один из спецназовцев. — А то сейчас всех уложу мордами в грязь!

Через некоторое время подошли четыре большие машины с железными будками без окон, и задержанных стали грузить в каждую по несколько человек, предварительно застегнув за спиной наручники. На Иванова и Батурина наручников не хватило.

– Командир, этих куда? — поинтересовался один из спецназовцев.

– Этих двоих загружай в наш автобус! — громко ответил спецназовец, который давал указания Иванову. — Мы с ними по пути побеседуем. И этого третьим к ним!

Батурина, Иванова и ещё одного бойца из сопровождения, того самого Дмитрия, с которым разговаривал Иванов перед отправкой колонны, с поднятыми за голову руками, отделив от остальных, повели к стоящему чуть поодаль автобусу.

Первым шёл Батурин. Иванов — вторым.

– Стоять! — раздалась громкая команда почти у самых дверей автобуса. К задержанным, конвоируемым тремя автоматчиками, подошёл командир-спецназовец с расстёгнутой кобурой. — Вы их обыскивали?

– Нет, — ответил один из автоматчиков. — Не успели.

– Не успели?! — разозлился командир. — Я за вас должен всю работу делать?! Мать вашу… Обыскать! — и сам стал обыскивать стоящего с поднятыми руками Батурина. Дмитрия обыскивал один из автоматчиков, прикрыв собой Иванова от других конвоиров. Иванов напряжённо ждал подходящего момента. Когда спецназовец, обыскивая Батурина, встал боком, и расстёгнутая кобура с пистолетом оказалась на расстоянии вытянутой руки, Иванов молниеносным движением выхватил «Макаров», передёрнул затвор и выстрелил почти в упор. Командир спецназовцев, как подкошенный, упал на землю. Иванов, почти не целясь, выстрелил в сторону конвоиров. С трёх выстрелов на земле остались лежать три автоматчика. Не дав опомнится Батурину и Дмитрию, Иванов закричал: «Бежим!» и первым кинулся в придорожную темноту за обочиной. Подождав, пока его обгонят товарищи, Иванов выкинул в сторону дороги ставший ненужным пистолет и побежал следом. Запоздало застучали автоматные очереди, и над головами беглецов засвистели пули.

– Вправо! — закричал Батурин. — Я этот район знаю. Через пару километров будет дорога.

Группа из трёх человек, во главе с Батуриным, бежала, почти ничего не разбирая в темноте. Беспорядочная стрельба со стороны шоссе стала стихать и вскоре совсем прекратилась.

– Сейчас развернут машины, включат фары и пойдут прочёсывать, — предположил Дмитрий. — Вызовут подкрепление. Район оцепят. Надо уходить дальше. У нас фора — до утра.

– Куда идти-то? — бросил Иванов. — Не сейчас, так дома возьмут «тёпленькими». Вся колонна у них вместе с нашими пацанами.

– А мы не домой, — бросил на ходу, не сбавляя темпа бега, Батурин.

– А куда? — спросил бегущий за ним Иванов.

– Отсидимся в одной «хате». А там видно будет. Где пистолет?

– Я его сразу выкинул у дороги. Зачем нам улики?

– Дурак! — в сердцах выругался Батурин. — Всё равно на нём твои «пальчики».

– У меня две «лимонки» не нашли, — в оправдание признался Иванов. — Если что…

– Дай мне одну! — протянул руку Батурин. Иванов полез в карман куртки и достал гранату. Бережно, словно хрупкий хрустальный бокал, он передал её товарищу.

– У тебя есть что? — поинтересовался Батурин у третьего из их группы.

– У меня всё отобрали, — тяжело дыша, ответил Дмитрий.

Дальше бежали молча.

Через минут пятнадцать они выбрались на неширокую асфальтированную дорогу, и направились по обочине в обратную сторону от шоссе.

– Дима, — обратился к товарищу Батурин, — у тебя ментовское удостоверение с собой?

– С собой, — бросил тот.

– Машину остановишь, — распорядился Батурин.

Вскоре, подсветив фарами, их догнала грузовая «ГАЗель». Дмитрий поднял руку с зажатой в пальцах красной книжицей. Батурин с Ивановым тоже подняли руки. «ГАЗель» остановилась. Дмитрий открыл дверь кабины со стороны пассажира и увидел, что кроме водителя в машине находится ещё один мужчина. Сидящие с подозрением смотрели на остановившего их человека в милицейском камуфляже.

– Братишки, нам бы до ближайшей гостиницы, — дружески улыбнулся Дмитрий, показывая развёрнутое удостоверение. — Я оперуполномоченный старший лейтенант Сизов из Москвы. Учения идут, а мы своих потеряли, и спать хочется.

Иванов улавливал каждое произнесённое Дмитрием слово. Значит, старший лейтенант Сизов. Не фальшивое ли удостоверение?

– Если хотите, залезайте в кузов, — согласился водитель. — Через пятнадцать километров будет гостиница. Только у меня машина без удобств.

– Спасибо! Всё лучше, чем пешком. — Батурин захлопнул дверь и приказал остальным забираться в кузов.

Откинув задний тент, троица в камуфляжах залезла через борт в пустой, но почти чистый кузов. Лавки отсутствовали, и расположиться пришлось прямо на жёстком холодном металле днища. Машина тронулась. Чувствительно потряхивало и дуло отовсюду, но все неудобства можно было терпеть, лишь бы подальше уехать от этого места.

– Нужно сменить одежду, — произнёс в темноте Дмитрий, опустив задний тент. — Днём нас менты вычислят в такой форме.

– Сменим, — коротко и зло бросил Батурин.

Всю дорогу молчали. Только Дмитрий сидел у заднего борта и, откинув край тента, следил за дорогой.

Иванов вспомнил про пейджер на поясе, но, подумав, решил пока радиомаяк не включать. Они ещё находились в пределах границ Московской области, и захват колонны уже произошёл.

Минут через двадцать машина остановилась.

– Приехали, — выдохнул Дмитрий и, высунув голову наружу, осмотрелся. — Всё путём!

– А вот и ваша гостиница! — донёсся с улицы голос водителя, и продрогший Иванов поднялся вслед за Батуриным.

Ночную площадь неярко освещали несколько фонарей. Прихватывал лёгкий морозец. Иванов, поёжившись, посмотрел по сторонам. Окутанный спящей тишиной городок казался уютным и мирным. «Сейчас бы в тёплую квартиру да в чистую постель!» — вслух позавидовал Иванов тем, кто мирно спал за тёмными окнами домов.

Распрощавшись с водителем, Батурин повёл свою маленькую группу к входу в невысокое здание, на котором красовалась вывеска «Гостиница».

«ГАЗель» тронулась и, набирая скорость, поехала дальше. Иванов поглядел ей вслед, запоминая номер.

Внутрь полутёмного здания гостиницы трое в камуфляжах заходить не стали. Прямо возле ступенек широкого крыльца они взяли одну из двух стоявших там, в ожидании редких ночных пассажиров, машин с жёлтыми шашечками на кабине.

Разбуженный водитель такси, без особой радости поглядев на троих пассажиров в камуфляжах и услыхав куда ехать, вначале недовольно присвистнул от удивления, но, увидев в руках Батурина толстую пачку купюр, с готовностью запустил мотор.

Ехали молча. Водитель включил печку, и Иванов, ощутив долгожданное тепло, задремал.

Машина остановилась. Пробудившийся Иванов осмотрелся и, зевая, поглядел на наручные часы — прошло чуть больше двух часов с начала их путешествия от гостиницы. Они находились в каком-то посёлке. Стоящий рядом старый двухэтажный особняк довоенной постройки, который хорошо просматривался через окно машины, встречал ночных гостей всего одним светящимся окном на первом этаже. Батурин дал команду на выход. Иванов толкнул дверь и нехотя нырнул в ночной холод.

– Спят люди, — потягиваясь, протянул вылезший за Ивановым Дмитрий. — Счастливые!

– Счастливые! — поддержал Иванов, делая вид, что смотрит по сторонам, на самом деле запоминая номер автомобиля, который доставил их сюда.

– Заходим в дом тихо, — предупредил Батурин, отпустив такси.

Открыв скрипучую дверь подъезда, они друг за другом поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Остановившись возле высокой, давно не крашенной двери, Батурин нажал кнопку звонка. В глухой тишине спящего подъезда металлическая трель звонка прозвучала очень резко. Немного подождав, Батурин позвонил ещё раз. Потом ещё. Долго не было ничего слышно, потом за дверью возникло какое-то движение.

– Кто там? — спросил женский голос.

– Тётя Катя, это Саша, — отозвался Батурин.

Щёлкнул замок, и в образовавшемся проёме приоткрытой двери показалось заспанное лицо пожилой женщины. Подозрительно посмотрев на нежданных гостей и узнав Батурина, женщина впустила их в квартиру.

– Простите нас, — с порога рассыпался в извинениях Батурин. — Работа такая — нет покоя ни днём, ни ночью. А сегодня мы оказались в вашем районе. Я с ребятами решил прямо сюда. Уж простите, что беспокоим.

– Да ладно! — отмахнулась женщина, поправляя старенький расстёгнутый халат, из-под которого выглядывала такая же старая ночная рубашка. — Я-то на пенсии. Высплюсь завтра. Проходите на кухню. Чай будете?

– Тётя Катя, не беспокойтесь! — с благодарностью в голосе продолжал рассыпаться Батурин. — Мы всё сами…

Тётя Катя пошла к себе досматривать потревоженный сон, а нежданные гости, раздевшись, расположились на кухне.

Сняв в коридоре куртку, Иванов, не найдя ничего лучшего, спрятал пейджер во внутренний карман и прошёл к столу.

В стареньком холодильнике Батурин отыскал ливерную колбасу, на столе в целлофановом пакете — вчерашний хлеб, а в шкафу — начатую бутылку водки.

– Удача! — воскликнул Батурин, вытаскивая водку на свет.

Ужин начался.

– Я здесь родился, — признался Александр после первой пропущенной рюмки. — Мы с отцом и мамой занимали комнату в этой квартире. Отцу дали от завода. А тётя Катя с покойным мужем занимали вторую комнату. Сколько помню себя, столько помню тётю Катю. Она молодая красивой была. А своих детей ей бог не дал. А мужа её — дядю Лёню — почти не помню. Хорошо запомнились только его похороны. Говорят, что был он футболистом, и на игре получил удар ногой в живот. Умер быстро. Ну, давай, по второй…

Дмитрий разлил.

– За нашу удачу! — поднял рюмку Батурин и посмотрел на Иванова. — Выходит, что мы с Димкой теперь твои должники.

– Ничего вы мне не должны, — морщась от явно поддельной водки, процедил сквозь зубы Иванов, ставя пустую чарку на стол и выискивая глазами, чем закусить.

– А ты хорошо стреляешь! — поддержал Батурина Дмитрий. — Четверых с ходу уложить! Это ж какая выучка! Где стрелять учился?

– Повезло, — пожал плечами Иванов. — Я как заметил ручку пистолета, торчащую из кобуры мента, так уже ни о чём и не думал. Руки сами действовали. А стрелял я всегда неплохо. Уже в училище призы брал.

– А ты хоть догадываешься, что теперь тебе светит «вышка»? — неожиданно спросил Батурин.

Иванов, перестав жевать, посмотрел на Батурина:

– И что дальше?

– Ничего, — безразлично произнёс Батурин. — Тогда в лесу мне пришлось тебя «отмазать» и соврать Чугуну, что это ты девчонку очередью «подрезал». Иначе смерть снайпера он бы на тебя повесил. И твоё поведение мне тогда подозрительным показалось.

– А что сейчас? — Иванов смотрел на Батурина с холодным прищуром глаз.

Батурин не ответил, потянулся вилкой за отрезанным куском колбасы на тарелке в середине стола. Достав колбасу, положил её в рот, стал старательно жевать и посмотрел на Дмитрия:

– Давай по третьей!

Иванову очень не нравился разговор про убитого им снайпера, тем более в присутствии постороннего, но надо было этот начатый разговор заканчивать. Дмитрий ещё разливал водку по рюмкам, когда Иванов спросил, пытливо глядя на Батурина:

– Саня, а почему ты меня сразу не выдал Чугуну?

Батурин, немного подумав, посмотрел Иванову в глаза:

– Понимаешь, скажу просто, но понятно: есть в тебе что-то от человека. Отличаешься ты от многих из нас. Хотел я тебя тогда «заложить», но вот что-то не пустило. Ностальгия, что ли, по всему нормальному, человеческому. Ведь и я когда-то был таким. Как ты эту девчонку защищал! Сам был готов подставиться… Я решил, что лучше иметь такого друга, чем врага. Да и хотелось, чтобы ты чувствовал себя моим должником. Но сегодня ты сполна рассчитался…

– Странно это слышать от тебя, — Иванов даже смутился от неожиданных слов.

– Что слышать? — не понял Батурин.

– Слова такие, — Иванов посмотрел товарищу в глаза.

– Какие?

– Нормальные, как ты сказал… А девчонку всё-таки зря ты…

– А ты думаешь, что Сашка Батурин хладнокровный убийца и бандит?! — повысил голос собеседник.

– Не кричи, тётя Катя услышит, — напомнил Иванов. — Да, я так думаю.

Батурин сразу как-то сник, стал меньше.

– А может, ты и прав, — тихо произнёс он. — Ведь тётя Катя уверена, что я ещё в милиции работаю…

– Дима, а ты что, действительно милиционер? — как бы невзначай поинтересовался Иванов.

– Мужики, давайте по третьей, — вместо ответа напомнил Дмитрий. — Чего время теряем?

– Третий… — Иванов поднялся с рюмкой из-за стола. Батурин и Дмитрий тоже встали.

– За погибших ребят! — Батурин выпил. Дмитрий молча опрокинул содержимое своей рюмки в рот.

– Всё, мужики, — закусывая и не садясь за стол, распорядился Батурин. — Завтра рано подниматься. Пошли спать.

Все трое улеглись в комнате Батурина, разместившись на видавших виды диване и двух раскладных креслах. Постельное бельё нашлось в большом старом шкафу.

– Мамино, — с любовью и тоской произнёс Батурин, притронувшись рукой к аккуратно сложенной стопке белых простыней, удивительно пахнущих свежим мылом.

– А что случилось с твоими родителями, Саня? — спросил Иванов, когда погасили свет.

– Мама умерла от сердца в тот год, когда я окончил институт и попал в Чечню, — выдержав паузу, ответил из темноты Батурин. — А отец её так любил, что не смог без неё жить и умер через год. Сам. Сердце просто остановилось.

Повисла длительная пауза.

– У тебя здесь одежда найдётся, чтобы ментам глаза не светить камуфляжами? — нарушил молчание Дмитрий.

– А тебе не показалось, что это не менты колонну взяли? — отозвался из темноты Батурин.

– Почему так решил? — засомневался Дмитрий. — Может «вованы»?

– Выучка не ментовская и не внутренних войск. Дима, ты же мент и служил во внутренних войсках — должен знать.

– Вообще-то, похоже. Тогда кто?

– Саня, а ты как думаешь, кто задержал колонну? — вопрос Батурина был обращён Иванову. Лица Батурина Иванов видеть не мог, но этот вопрос ему не понравился. «Почему Батурин спрашивает меня? Всё-таки не доверяет?» — подумал он прежде, чем ответить.

– Войсковой спецназ, — почти не сомневаясь, произнёс Иванов.

– Откуда знаешь, — настороженно спросил Дмитрий.

– Знаком с их работой по Чечне. И обмундирование войсковое.

– Прав Саня, — поддержал его Батурин и стал рассуждать:

– Это для нас хуже. Значит, колонну мы потеряли. А ведь с МВД была договоренность. В Министерстве обороны у нас своих людей нет. Но хорошо другое: «вояки» всё равно передадут всех задержанных ментам. Оттуда нам их вытащить проще.

– А если не ментам, а в ФСБ? — подсказал Иванов.

– Разберёмся! — проворчал Батурин. — Меня сейчас волнует: кто нас продал?

– Сложно всё, — заговорил из своего угла Дмитрий. — Не нашего уровня задача. Пусть «наверху» разбираются.

– Да нет! — возразил Батурин. — Мне надо знать: с кем работать и кому доверять? Запросто так голову в капкан совать не хочется.

– Думаешь «стукач» где-то среди начальства? — осторожно подсказал направление разговора Иванов.

– Может, среди начальства, может, среди нас, — неопределённо произнёс Батурин. — Полную информацию о грузе знали только «наверху». А там, в основном, — «урки». А среди «урок» и законы тюремные. Лично я им не верю.

– Я им тоже не верю! — поддержал Дмитрий.

– Не пойму я вас, мужики, — усмехнулся Иванов, — не верите «уркам», не уважаете, а им служите! И как-то не вяжется это с вашими погонами.

– Не «парься» сильно, Саня, — откликнулся Батурин, — мы-то с тобой уже «бывшие».

– Офицеров «бывших» не бывает, коллеги, — серьёзно сказал в темноту Иванов. — Офицер или есть, или его нет.

– А чего непонятного! — с плохо скрытой досадой отозвался в полголоса Дмитрий. — Помытарься с моё на «гражданке», когда семья жрать просит, а денег на работе платят столько, что самому голодным приходится оставаться. Думаешь, я от хорошей жизни в ментуру подался? И всё равно денег не хватало. Я себе штаны гражданские не мог в магазине купить! Срам один! В старье ходил. А тут Чугун «левые бабки» предложил! И делать-то надо то, чему тебя в армии научили. Естественно, что я согласился.

– Слушай, Дима, скажи честно, — Иванов очень хотел это выяснить, — ты тогда в лесу при расстреле пацанов был?

– Был, — тихо ответил тот.

– А я что-то тебя не видел, — Иванов старался припомнить лицо Дмитрия среди «вольных стрелков».

– Ты его не узнал в маске! — говорит Батурин серьёзно или смеётся, было не понятно.

– Всё мужики, я сплю. — Сизов завозился на кровати, укладываясь удобнее.