Чтение 7–й страницы книги ~Иванов.ru~

– А ты хочешь зарабатывать больше, чем зарабатываешь сейчас? — напрямую спросил Есин, потягивая шампанское.

– Деньги бы не помешали, — уклончиво ответил Иванов, жуя и не поворачиваясь в сторону Есина.

– Тогда пора тебе переходить к реальной работе, — отставив бокал, Есин внимательно посмотрел на Иванова. — Мы расширяемся. Меня повышают. Мне нужна моя собственная команда руководителей. Я тебя привёл сюда, Александр, чтобы представить высшему руководству в качестве моего возможного первого заместителя. Твоя новая должность будет называться «коммерческий директор». Прошлое у тебя подходящее. Нам нужны такие люди. Работать приходится с высокопоставленными чиновниками и уважаемыми людьми в органах. Предлагаю тебе взяться за дела более серьёзные. Ты ведь ответственности не боишься?

– Не боюсь, — подумав, ответил Иванов и посмотрел на Есина. В глазах шефа он не увидел ничего, но заманчивое предложение, как, впрочем, и всё собрание, ему почему-то не нравились. Что-то здесь творилось не то. Не чувствовал Иванов себя своим. Не его это всё: люди, слова, угощение, роскошь.

– Тут деньги не просто большие, а очень большие, — продолжал говорить, приблизившись и перейдя на шепот, Есин. — И тебе, Саня, придётся иметь с ними дело. Сможешь?

Иванов пожал плечами:

– Смогу, наверное. Считать умею…

– Сможет, — вмешалась прислушивающаяся к разговору Лариса. — Я же не зря поручилась за него.

– Перед кем? — Иванов посмотрел на белокурую женщину с неподдельным удивлением.

– Перед вице-президентом компании. — Лариса смотрела на Иванова так, будто он теперь её должник на всю жизнь. — Мы с Есиным посовещались. Валерка предложил твою кандидатуру, а я выступила со второй рекомендацией. Надеюсь, что мы не ошиблись в тебе.

– Ну вы даёте! — озадаченно произнёс Иванов. — Меня хоть бы спросили!

– Нет, вы посмотрите на него: он ещё и возмущается! — удивлённо воскликнула Лариса.

– Не дрейфь, авиация! — панибратски хлопнул его по плечу Есин. — Скоро нас с тобой должны позвать «пред светлыя очи» самого президента! Не подкачай! Представься руководству как следует!

Иванов посмотрел в зал и обратил внимание, что места для почётных гостей пустовали.

Через несколько минут подошедший к столику молодой мужчина крепкого телосложения в белой рубашке без пиджака и галстука подал знак Есину, и тот, тронув Иванова за плечо, пригласил пройти за ним.

Миновав двух охранников у фигурной двери в боковой стене главного зала, Есин с Ивановым прошли по узкому арочному коридору вслед за мужчиной без пиджака в небольшой, ярко освещённый банкетный зал, оформленный в восточном стиле. Звучала арабская музыка, и за накрытым столом в сигаретном дыме и без галстуков сидело несколько мужчин. Пахло фруктами — кто-то курил кальян. Гости потягивали водку и вино, а перед столом полненькая танцовщица в восточном откровенном костюме исполняла танец живота. Обведя присутствующих быстрым взглядом, Иванов узнал президента и вице-президента компании.

– Присаживайтесь, — указал гостям на свободные стулья тот, кто привёл их. Иванов и Есин сели рядом за общий стол. Музыка смолкла, и танцовщица, звеня многочисленными браслетами на руках и ногах, удалилась.

Некоторое время Иванов, глядя в пол, чувствовал на себе внимательные взгляды. Его разглядывали молча. Потом президент, растягивая слова на блатной манер, произнёс:

– Ты — Иванов Александр Николаевич. Фамилия подходящая. А нас ты, наверное, всех знаешь. Ну-ка, поведай-ка нам свою биографию, уважаемый Александр Николаевич. Мы тоже хотим о тебе кое-что знать.

Иванов поднял глаза на президента и, подумав, начал говорить. На короткий пересказ собственной жизни ушло не более пяти минут. Его никто не перебивал. Когда Иванов замолчал, президент протянул:

– Похоже, что ты правильный кореш. Воевал. Награды имеешь. Вертолётчик. Летал в горах. Это хорошо. Твой начальник — Валерий Петрович за тебя ручается головой, — президент посмотрел на сжавшегося под его взглядом Есина. — Это тоже хорошо. Но чтобы работать с нами, надо заслужить доверие. — Президент остановил прямой взгляд на Иванове и неожиданно спросил жестко и без растягивания слов:

– Чего ты в этой жизни боишься, Саша?

– Ничего, — почти не раздумывая, ответил Иванов.

– Ответ неверный, — снова растянул нараспев слова собеседник. — У тебя есть жена и дочка. Может, ты не любишь свою семью? А, Саша?

– А при чём тут моя семья? — холодея и усилием воли заставляя себя выдержать колючий взгляд говорившего с ним неприятного человека, глухо выдавил Иванов.

– Нам нужны гарантии надёжности, — тягуче произнёс президент. — Насколько мне известно, ты любишь и дочку и жену?

Иванов выдержал острый взгляд президента, но почувствовал, как кровь приливает к его голове, и понял, что вот сейчас он сорвётся в порыве подкатывающейся к голове бешеной ярости. Они смеют угрожать его семье! Подонки! Иванов сжал кулаки и зубы, чтобы не сорваться.

– Так вот, пока ты не докажешь нам свою надёжность, гарантией будет твоя семья, — взял примирительный тон президент и даже улыбнулся доброжелательной улыбкой. — Ты сам пришёл к нам, Саша. А работа наша требует доверия. Причём, полного доверия. и деньги сулит немалые. Но и риск большой. Как говорится, кто не рискует… Я ясно выражаюсь?

– Ясно, — Иванов, чувствуя за спиной присутствие охранников, с трудом смог удержать себя в руках.

– Если докажешь, что ты наш — будешь жить хорошо и долго. И твоя семья, Саша, тоже будет жить долго и хорошо. И денежки заработанные тебе пригодятся. За границу поедешь, — президент с усмешкой поглядел на сидящих за столом и чему-то улыбающихся мужчин и снова перевёл взгляд на Иванова. — А деньги у тебя будут, поверь, специалистов твоего уровня мы ценим. Держись нас — мы тебе судьбу сделаем! Станешь нам братом, всё станет тебе по плечу! Депутатом, например, стать хочешь? Сделаем! Ну, согласен? Чего молчишь?

– Работать — согласен, — через силу выдавил Иванов. — Депутатом — нет.

Раздался дружный смех и выкрики:

– Молодец! Правильно сказал! Выпьем за сказанное! Все депутаты — говнюки!

Сквозь шум и гогот президент указал Иванову с Есиным на налитые рюмки:

– Пейте.

И ужин пошёл своим чередом.

Всё, что он думает по поводу состоявшейся беседы, Иванов высказал Есину, когда они вместе вышли из ресторана. В ответ на его горячий монолог Валерий Петрович, озираясь по сторонам и убедившись, что их никто не слышит, негромко посоветовал:

– Спрячь эти свои мысли далеко и глубоко в задницу! И чтобы никто о них не знал. Если, конечно, не хочешь вместо заработка на хорошую жизнь заработать пулю в лоб.

Ночью Иванову приснился странный сон. Он держал на руках ребёнка — симпатичного мальчика. Всё было хорошо, и вдруг ребёнок заплакал. К ним подошёл молодой монах в рясе с большим православным крестом на шее.

– В этом ребёнке сидит Дьявол, — сказал монах, глядя на плачущего и вырывающегося из рук Иванова малыша.

– И что? — спросил Иванов.

– Его надо изгнать, — ответил монах.

– Зачем? — поинтересовался Иванов.

– Нужно.

Плачущего ребёнка уложили на землю. Иванов держал его за ручки, а монах за ножки. Монах начал читать какую-то молитву. Слов Иванов не понимал, но чувствовал, что не сможет долго удерживать руки младенца — настолько сильными они становились с каждой секундой. С каждым произнесённым словом молитвы сопротивление младенца росло. И в один момент Иванов не удержал мальчишку. Вырвавшись, тот расцарапал Иванову лицо и кинулся на монаха, свалив того на землю. Иванов, вытирая рукавом проступающую кровь со лба и щёк, бросился вслед за убегающим младенцем. Вскоре мальчик остановился и, глядя на Иванова светлыми невинными глазами, предложил ему:

– Не слушай попа. У тебя будет всё, что только пожелаешь! Благодаря мне ты станешь могущественным. Гони попа!

Иванов подошёл и легко поднял ребёнка на руки. Тот послушно повиновался и мягким детским голосом повторил своё предложение. Иванову очень хотелось иметь в жизни всё, но он подумал, что надо всё-таки изгнать Дьявола, и пошёл с ребёнком на руках навстречу поднимающемуся с земли монаху. Мальчик не сопротивлялся, только раз за разом повторял своё предложение.

Процедура изгнания Дьявола началась снова. На этот раз младенец лежал тихо. Держа мальчишку за руки и вспоминая предложение Дьявола иметь всё, Иванов почему-то совсем не жалел, что не принял его.

Потом они втроём — Иванов, мирно спящий младенец и монах — плыли на плоту по какой-то спокойной широкой реке…

Иванов не любил разгадывать сны. Но утром он пересказал его жене.

– Ты не знаешь, кто из наших знакомых умеет толковать сновидения? — поинтересовался он у Лены во время завтрака.

– Понятия не имею, — пожала плечами жена. — Но я могу объяснить твой сон так, как поняла его сама.

– И как?

– У тебя будет ребёнок. Сын.

– У нас? — заволновался Иванов.

– Я сказала: у тебя! — подчёркнуто сухо произнесла жена.

– Ленка, не говори глупостей! — возмутился Иванов. — Ты же знаешь, что я не гуляю по бабам!

– Значит, сон — пустяки. — Лена встала из-за стола и начала собирать грязную посуду.

– Между прочим, нам можно и подумать о братике для Наташки, — недвусмысленно намекнул Иванов, поглаживая жену ниже спины.

– Подумать можно, — поддержала Лена, присаживаясь на колени к мужу, — а рожать в такое неспокойное время нельзя. И мне институт закончить надо.

– Ну, пойдём, подумаем, — расплылся в озорной улыбке Иванов.

– Наташку в садик поднимать пора, — отмахнулась от него жена. — Вечно ты с этим не вовремя…

Вечером у Иванова с Юлей была назначена встреча в Москве. Юля поехала в столицу по делам прокуратуры, а Иванов предложил забрать её оттуда на машине. Пару часов езды после работы да по хорошей дороге были для Иванова в удовольствие. Женщина, не раздумывая, согласилась.

Вечерело. Они сидели в кафе на Тверской-Ямской.

– Знаешь, мне сегодня сон странный приснился, — признался Иванов.

– Расскажи, — попросила Юля. Иванов рассказал.

– А хочешь, я открою тебе смысл этого сна? — неожиданно предложила она.

– Давай, — Иванов с интересом посмотрел на подругу.

– Перед тобой, Саша, встанет выбор: совершить какой-то грех и иметь за это деньги, возможно — большие деньги, или не совершать греха и изгнать Дьявола из своей души.

– И какой же выбор я сделаю?

– Мне кажется, что тебе указан путь, — Юля серьёзно смотрела на Иванова. — Выбор ты сделаешь сам.

– Юлька, а ты мудрая женщина! — с улыбкой воскликнул Иванов. — И восхищаешь меня постоянно!

– Нет, — тихо возразила она. — Я просто — женщина. Не нравится мне этот сон. Береги себя, Саша.

Уже несколько дней Иванов отсутствовал дома. Его прямо с работы, где он по ходу рабочего дня знакомился с документами по новой должности, начальник службы безопасности направил в командировку по подмосковным городам. Не одного, а с группой парней спортивного вида.

– Бойцы едут с ревизией, если можно так сказать. Проверяют соблюдение установленного порядка на подконтрольных территориях. А ты с ними — для знакомства с нашими владениями и с работой на местах! Президент велел! — произнёс начальник службы безопасности в качестве напутствия Иванову.

– Посмотрим, на что ты способен? — критически оглядев Иванова, встретил его коренастый командир группы отправляющихся в командировку бойцов и представился:

– Я тоже Александр. Батурин. Значит, тёзка! — Батурин крепко пожал Иванову руку.

Иванов не производил впечатления грозного единоборца, хотя был жилист и ловок. А по широким плечам и мозолистым кулакам своих попутчиков он догадался, что перед ним опытные рукопашники.

Отряд состоял из восьми крепкого вида спортсменов, считая и самого командира. Всем было не более тридцати. Самый старший в команде — Иванов присоединялся к ним девятым.

Ехали поездом. Все поместились в одном купе, сразу «сообразив» стол по случаю начала командировки. По весёлым рассказам бывалых бойцов командировка обещала быть интересной.

Первые два города встретили их хорошо. Но в третьем…

Иванов бежал от рынка к берегу реки самой короткой улицей. Бежал изо всех сил, не думая о дыхании и втянув голову в плечи. Ему ещё повезло — он сумел вырваться из плотных тисков окружившей их группу толпы молодых людей в чёрных куртках, вдвое, а то и втрое превышающей по численности команду бойцов, с которой приехал Иванов. Драка началась неожиданно, когда казалось, что договорённость между неизвестно откуда взявшимися бритоголовыми «наци» и приезжими была уже достигнута. В последний момент кто-то из местных бритоголовых встрял в разговор двух командиров и, гнусавя, прокричал старшему группы чужаков:

– А ты не «быкуй»! Чего «быкуешь», гоблин?!

После этого, как призыв, раздался другой высокий голос:

– Бей бандюков!

И окружившая группу спортсменов толпа молодых людей в одинаковых куртках и с одинаковыми причёсками под нуль кинулась на приезжих. Нападавшие оказались не менее тренированными бойцами. Но силы были неравны. Спортсмены смогли продержаться лишь пару минут, встав спиной к спине, потом их подмяла напиравшая толпа, и началось избиение. Били чем попало: руками, ногами, подвернувшимися ящиками. Били и лежавших на земле и уже не сопротивляющихся, и тех, кто ещё оказывал сопротивление. Иванова спасла его наследственная и приобретённая волею судьбы реакция. Увернувшись от прямых в голову, он смог устоять на ногах, но получил несколько болезненных ударов в живот и по спине. Против него дрались сразу трое. Уловив момент, Иванов кулаком в горло «вырубил» противника, стоявшего напротив. Сразу с разворотом он нанёс резкий удар локтем в нос стоявшему сзади. Уйдя от тяжёлого, скользнувшего по уху хука сбоку, Иванов сбил с ног третьего нападавшего, успев ухватить его за ворот куртки, и, потянув на себя, резко ткнул головой в лицо. Увидев образовавшуюся брешь в стене нападавших, Иванов понял, что это единственный путь к спасению, и изо всех сил рванул туда. «Стоять, сука!» — услышал он за спиной дикий рёв в несколько голосов. Ему некогда было оглядываться. Он нёсся вдоль прилавков с овощами и фруктами, стараясь избежать столкновения с ничего не понимающими покупателями. Спиной он чувствовал погоню. Но бежал, не оглядываясь, к набережной, надеясь успеть запрыгнуть в одну из машин такси, припаркованных на стоянке в ожидании клиентов. Именно на такси он с товарищами приехал час назад на этот злополучный рынок. Вдруг он увидел, как впереди наперерез ему с соседней улицы выезжает милицейская машина. Не снижая темпа бега, Иванов оглянулся. За ним гнались четверо в чёрных куртках. Появление блюстителей порядка их не испугало. Иванов снова посмотрел на милицейскую машину. Та остановилась, и из неё стали не спеша выпрыгивать крепкие ребята в форме с резиновыми дубинками.

Встреча с местной милицией не входила в планы Иванова. Не долго думая, он свернул в первый попавшийся проулок. Там забежал во двор трёхэтажного старого дома и, убедившись в том, что его преследователи отстали, открыл ближайшую дверь подъезда. В облезлом подъезде пахло застарелым влажным бельём, гниющим деревом и подвальной плесенью. Дверь, ведущая в подвал, была приоткрыта, но Иванов пронёсся мимо. Не долго думая, он через две ступеньки влетел на последний — третий этаж и замер, стараясь приглушить рвущееся из груди дыхание. Звонить и стучать в двери квартир он не стал, потому что услышал, как внизу простонала противным скрипом отворяемая уличная дверь, и кто-то вошёл. «Сюда он забежал!» — донёсся до Иванова молодой голос, сбиваемый прерывистым дыханием. «Посмотри наверху!» — властно распорядился другой голос, и по деревянным ступенькам застучали тяжёлые шаги. Иванов по стенке медленно сполз на пол лестничной площадки и вжался в неё животом — только бы не увидели! Он понимал, что тут, в чужом подъезде, в чужом городе ему уже никто не поможет. Звук шагов приближался. Иванов задержал дыхание и прижался к полу всем телом. Судя по звуку шагов, поднимающийся по лестнице человек уже дошёл до середины последнего межэтажного пролёта. Ещё шаг или два — и Иванов увидит голову преследователя. «Никого тут нет!» — очень близко и неожиданно для Иванова прозвучал голос, и шаги затихли. «Значит, он в подвале!» — донеслось снизу и шаги на ступеньках стали удаляться. Стараясь не шуметь, Иванов поднялся на ноги, вздохнул полной грудью и осторожно заглянул через перила. Внизу о чём-то спорили. Но своих преследователей Иванов разглядеть не смог — мешала лестница. Предусмотрительно он отошёл подальше от края площадки. Надо было что-то срочно предпринимать. Тем более что на площадке раздался щелчок дверного замка.

Иванов понял, что если сейчас откроется дверь квартиры и вышедшая хозяйка или хозяин начнут задавать ему вопросы, внизу тут же услышат. Иванов огляделся. На чердачном люке был сбит замок. Но лестница на чердак отсутствовала. Иванов прикинул свои шансы добраться до люка, но сразу же отбросил эту мысль. Без лестницы ему не преодолеть высоту в три метра.

Тут на глаза Иванову попалось ведро для мусора, стоявшее в углу. Ведро было почти полным. Спасительная мысль показалась Иванову вполне разумной. Он быстро скинул свою тёмно-зелёную куртку-ветровку, оставшись в одной рубашке. Документы и деньги переложил в карман брюк. Куртку, свернув подкладом наружу, он положил в дальний угол площадки рядом с ведром. Потом, выровняв дыхание, взъерошил волосы на голове.

В этот момент дверь одной из квартир приоткрылась, и в образовавшейся щели показалась часть сморщенного лица не то старика, не то старухи. Улыбнувшись в приоткрытую дверь как можно доброжелательнее, Иванов придал своему лицу безразличное сонное выражение и, взяв ведро с мусором, стал спускаться по лестнице, ворча и изображая монолог с женой:

– Во достала! Ни минуты покоя. Полежать уже нельзя. Далось тебе это ведро! Потом бы и вынес! Нет, неси, неси…

Дойдя до первого этажа и увидев там троих парней, Иванов оторопело уставился на них:

– А чё вы тут делаете? — поинтересовался он с видом хозяина.

– Ты, мужик, давай проходи! — посоветовал ему один из троих, покосившись на ведро с мусором.

– Стой! Ты там никого чужого не видел? — спросил другой.

– А кого? — тупо вопросом на вопрос ответил Иванов и, не торопясь, направился к выходу.

В этот момент, неслышно как тень, прямо перед ним из подвальной двери выросла фигура в чёрной куртке. Иванов с удивлением рассмотрел, что это девушка. Она была примерно одного роста с Ивановым. Или чуть ниже. За ней из подвала вышли два парня.

– Никого там нет! — громко произнесла девушка и бросила взгляд на незнакомца. От неожиданности и удивления с лица Иванова на мгновение слетела маска глупого выражения. Но этого мгновения девушке было достаточно, чтобы сделать нужные выводы. Иванов понял всё по её глазам, когда их взгляды встретились. Выхода не оставалось. Не останавливаясь, Иванов проследовал к подъездной двери и открыл её. На улице стояли ещё трое рослых парней в чёрных куртках, внимательно разглядывая появившегося на пороге Иванова. Увидев мусорное ведро в его руках, они потеряли к нему интерес.

Иванов окинул взглядом двор. Старые мусорные ящики сиротливо приткнулись в самом дальнем конце двора. Дальше, за ними Иванов разглядел спасительную проходную арку, которая вела на проезжую улицу. «Может, он в квартиру зашёл?» — услышал Иванов у себя за спиной мужской голос. «Погоди-ка!» — озадаченно прозвучал женский. Подгоняемый этим возгласом, Иванов шагнул по направлению к мусорным ящикам, спиной чувствуя на себе внимательный взгляд. По тому, что он не услышал звука закрываемой подъездной двери, Иванов понял, что девушка смотрит ему вслед.

Он уже миновал троих стоявших в ожидании верзил. Сейчас бежать было никак нельзя. Иванов это понимал. Но зародившийся в душе страх и смятение росли с каждым шагом, вызывая гадкую слабость в ногах и подрагивание рук. Казалось, что весь мир замер в ожидании и сейчас следит за ним. Стараясь не размахивать руками, Иванов пошёл к ящикам, не оборачиваясь, не замечая, что идёт всё быстрее и быстрее, думая лишь об одном: только бы не побежать…

Казалось, что он идёт очень долго, как в замедленной киносъемке, с замиранием сердца ожидая, что вот сейчас раздастся окрик: «Стоять!»… и тогда вся толпа накаченных парней кинется к нему и на него.

Он вдруг представил это себе так ясно, что судорожно вздохнул и громко проглотил накопившуюся слюну. Что-то дёрнулось в нём… Он на миг оглянулся и, выпустив ведро из руки, кинулся к спасительной арке. Он услышал, как вслед ему закричали, как покатился за его спиной топот множества ног, обутых в крепкие берцы. Когда он оглянулся еще раз, то увидел, как, растянувшись по двору, за ним несётся толпа в чёрных куртках, а впереди неё, пригнув голову, уверенно и стремительно бежит девушка.

Иванов споткнулся на бегу и с размаху упал, а когда вскочил, получил удар в спину, но на ногах удержался. Не чувствуя боли, он увидел, как обогнала его сбоку девчонка и остановилась метрах в трёх спереди, отрезав путь к спасению. Поводя западающими от глубокого дыхания крыльями ноздрей и глядя на него чёрными как уголь, ожидающими ответных действий противника глазами, она неожиданно первая кинулась на него, налетела и с ходу прыгнула, ударив Иванова ногой в грудь. Иванов поднял руку, пытаясь защитить лицо, но покатился через голову под ноги подбежавшей толпы…

Он кружился на спине, отчаянно работая ногами, и закрывая руками лицо и грудь, среди яростного, осатанелого мата, хрипа и обутых в тяжёлые твёрдые берцы ног. Отворачивая от ударов лицо, краем зрения он видел оскаленные то ли в азарте, то ли в дикой ненависти лица доставших его преследователей. Боли он почти не чувствовал. Но вот кто-то схватил его за рубашку, и раздался треск рвущейся материи. Потом поймали за кисть и отвели руку, и тут он получил сильный удар в солнечное сплетение, от которого сжался в комок. Терпеть такую боль не было силы. В короткое мгновение он успел подумать, что скажет жене и дочке, когда вернётся домой такой вот, подранный и побитый… и тут же понял, что ведь может и вовсе не вернуться! От этой нелепой, вязкой, страшной мысли он, теряя последние силы и не надеясь на помощь, закричал вначале слабо и жалостно, а в следующий миг — грозно и дико, вложив в срывающийся крик всю боль, безысходность и глупость своего положения…

Вдруг он понял, что может дышать, и стал жадно хватать воздух лёгкими. Его уже не били. Он лежал, вжимаясь в твёрдую землю, словно моля у неё защиты, и ждал, что вот-вот на него снова накинется безжалостная стая. Потом он услышал короткий стон и звук глухого удара. На него никто не кинулся. «Я сказала — хватит!» — донёсся властный женский голос. Иванов повернул голову и посмотрел в том направлении. Девушка стояла боком, закрывая Иванова собой от своих. Стоявший за ней рослый парень потирал щеку и глядел на девчонку озадаченно и зло. Остальные нападавшие выстроились полукругом и глядели на лежащего на земле Иванова безразлично, как уже на ненужную вещь.

– Уходим! — бросил потиравший щеку парень, и толпа, выполняя команду, вразнобой двинулась обратно через двор, мимо наблюдавших за дракой редких прохожих, прямо к выходу на улицу. Девушка осталась стоять на месте. Иванов попытался сесть.

– Зря ты так, Наташка! Эти тебя не пожалеют, — бросил ей напоследок рослый парень, безучастно посмотрев на Иванова, и, не оглядываясь, двинулся за всеми.

Иванов, пересиливая боль в теле, с трудом поднялся. Вокруг на земле валялись запачканные документы, монеты и несколько помятых мелких купюр. Это всё выпало из его карманов. Избитый, в рваной рубашке, из-под которой выглядывала десантная тельняшка, морщась от боли, он принялся собирать своё хозяйство. Когда он подошёл к стоящей всё на том же месте девушке и разогнулся, подняв с земли последнюю монету, Наташка молча протянула ему его собственное удостоверение ветерана боевых действий. Принимая из её рук книжечку, Иванов посмотрел девушке в глаза и не увидел того злого жёсткого огня, который горел в них, когда она нагнала его во дворе. Теперь на него глядели обыкновенные женские глаза. Красивые тёмно-карие, почти чёрные глаза под густыми ресницами.

– Это тебя спасло, — просто произнесла она, отдавая удостоверение. Потом добавила:

– У меня парня убили в Чечне…

И пошла догонять своих. Иванов остался стоять, молча глядя ей вслед.

Иванов вернулся первым. Он приехал на утреннем поезде и, не позвонив никому, пошёл прямо домой. Жена при его виде только руками всплеснула:

– Саша, господи, ну что опять?!

– Да в аварию попали на служебной машине, — соврал Иванов. — Но обошлось.

– Слава Богу, живой! — Лена тут же заторопилась оказывать мужу медицинскую помощь.

Позавтракав, Иванов подошёл к телефону, немного подумав, набрал номер и поставил в известность Есина о своём прибытии. Не вдаваясь в подробности, он коротко поведал о нападении на их группу бойцов из «наци». И попросил отгул.

– Ладно, ты пока лечись, — разрешил Есин. — Посиди пока дома. Надо будет — вызовем.

На следующий день посланные специально за своими коллегами охранники фирмы на выделенном для этой цели микроавтобусе привезли ещё троих во главе со старшим команды. Остальные пятеро пострадавших в тяжёлом состоянии всё ещё оставались в больнице того городка, где их так негостеприимно встретили местные националисты.

Отлежавшись дома четыре дня, Иванов, по вызову Есина, появился в офисе. Чувствовал он себя ещё неважно, поэтому машину из гаража брать не стал. Добрался до работы на общественном транспорте.

Прямо с утра по поводу провалившейся командировки вице-президент собрал расширенное совещание, на которое пригласили Иванова и троих вернувшихся бойцов. Выслушав пострадавших, вице-президент жёстко обратился к присутствующему здесь же начальнику службы безопасности:

– Ну, и долго этот беспредел будет продолжаться? Как вы можете терпеть на нашей территории эту банду? Уже вторую команду лучших бойцов мордуют в каком-то там вонючем Мухосранске! Кто там хозяин? Вы с этими «недоделанными» «наци» справиться, что ли, не можете? Где наш «смотрящий»? Что делают его бойцы? Где менты, которым мы платим, кстати, немалые деньги из общака? Где прокуратура? Где какие-то активные действия с вашей стороны, в конце концов?!

Начальник службы безопасности, не отрывая взгляда от крышки стола, недобро прищурился, тихо ругнулся и процедил сквозь зубы:

– Погодите, суки… отучим!

– Отучайте быстрее! — перешёл на тон выше вице-президент. — Действуйте, действуйте! Иначе наш бизнес там становится убыточным. С вас, что ли, удерживать упущенную прибыль?

– Сказал же, что всё сделаем! — тоже повысил голос начальник службы безопасности и зло посмотрел на вице-президента.

– Когда? — выкрикнул вице-президент, не отводя взгляда.

– Операция разрабатывается, — взял на тон ниже начальник службы безопасности. — Подключили ментов, от них получена информация. На следующей неделе планирую разобраться с этими отморозками. «Наци» в своём лесном лагере общие сборы устраивают. Вот там их всех и прихлопнем одним махом!

– Надеюсь, раз и навсегда? А то вы всё с лета собираетесь! — спокойнее произнёс вице-президент и посмотрел в окно. — Зима уже на дворе.

– Разберёмся один раз и навсегда! — пообещал начальник службы безопасности и снова упёрся взглядом в крышку стола.

После совещания начальник службы безопасности позвал в свой кабинет Иванова и других участников печальных событий. Он попросил каждого из четверых повторить свой рассказ о стычке с представителями «националистов» и записал всё на диктофон.

– Хорошая у них организация! — сделал вывод начальник службы безопасности, убирая в стол аппаратуру. — И подготовка хорошая.

– Слушай, босс, — предложил командир отряда бойцов Александр Батурин, — может, ну их на хрен этих «наци»? Они сейчас по всей России! Что нам с ними рынков не хватит, что ли? Ребята они тренированные, есть прошедшие Афган и Чечню. Дружить надо. Зачем затевать войну?

– Мелко смотришь, Александр! — проворчал начальник службы безопасности, давя тяжёлым взглядом собеседника. — Дело в принципе! Они пришли на нашу территорию. Хозяевами себя почувствовали! Этот рынок мы «крышевали»! Если простим сегодня этим, завтра другие начнут беспредельничать! С чем тогда мы останемся? Нет, слабость нам проявлять нельзя! Уважают жестокость. А проучить этих «отморозков» нужно! Вы все, — обратился он к присутствующим, — приводите себя в порядок и на следующей неделе пойдёте вместе с моим спецназом реабилитироваться и отвоёвывать принадлежащее нам! А сейчас — свободны!

– У меня есть вопрос, — поднялся из-за стола Иванов. Начальник службы безопасности нехорошо посмотрел на него:

– Ну, задавай. Только быстро.

– Кто такие эти «наци»?

– Это тебе Батурин подробно объяснит! — бросил начальник службы безопасности. — Всё. Никого не задерживаю.

Покинув кабинет начальника, все четверо направились в ближайшее кафе, чтобы обсудить услышанное.

– Да, похоже, что стрельба теперь будет, — сидя за столиком, озадаченно произнёс командир спортсменов. Его правая припухшая половина лица с затёкшим глазом отливала синевой. Из всех четверых он выглядел самым побитым, хотя и старался держаться молодцом.

– «Мокруха» не по нашей части! — поддержал его товарищ и посмотрел на Иванова. — А стрелять в людей легко?

– Не трудно, — ответил Иванов, — если не видишь глаз человека.

– А если видишь?

– Можешь и не выстрелить.

– Почему?

– Говорят, если жертва смотрит перед смертью в глаза убийце, то душа убиенного «прилипает» к душе убийцы и «высасывает» его до смерти, — не сдержав улыбки, произнёс Иванов.

– Серьёзно? — озадачился спортсмен.