Чтение 11–й страницы книги ~Тень Конторы~

— Майор Пашин! Мы с вами здесь будем разговаривать? Или в другом месте? — с порога спрашивал он ледяным тоном, предъявляя красную книжицу и хмуря брови.

Все почему-то выбирали «здесь».

— Тогда несколько вопросов, как говорится, без протокола. Или вы предпочитаете с протоколом? Все как один предпочитали без.

— Не хочу вас пугать, — сразу же начинал пугать майор Пашин. — Но лет на пять вы своего кресла можете лишиться. А то и на все десять.

— За что? — пугался, как и должен был, чиновник.

Потому что если ты чиновник, то всегда есть за что.

— За разбазаривание бюджетных средств в особо крупных размерах с отягчающими!

Чиновник начинал хватать ртом воздух. С отягчающими, это значит без дележки с вышестоящим начальством. И откуда они только узнали?!

— Реконструкция теплотрассы — ваш объект?

— Да, кажется, наш.

— Вы рядом с ней живете? Или там живут ваши родители, племянники, теща, любовница, внебрачные дети?

— Нет, что вы, никого!

— Тогда почему вы распорядились начать работы на этом участке раньше утвержденного графика? Кто вас об этом просил? Только не надо отягощать свою вину ложью!

— Никто. Честное слово!

— Значит, не хотите без протокола? — вздыхал следователь. И снимал трубку телефона. — Пономарчук, ты? Нет, добровольно облегчить не желает.

Бери санкцию и дуй сюда на выемку. А я его здесь пока покараулю. Да, и понятых прихватить не забудь!

И, положив трубку и обращаясь уже к чиновнику, добавлял:

— Мы сейчас у вас здесь немного пороемся, а после домой поедем. И там — пороемся. С миноискателями. И мне почему-то кажется, что мы что-нибудь обязательно найдем.

Еще бы не найти!..

Чиновник прикидывал, сколько всего у него «нароется» в кабинете, не говоря уж о доме, и пугался еще больше.

— У меня действительно здесь, в столе, есть деньги, которые я копил десять лет на машину…

— Которую почему-то надумали купить именно сегодня, — в лицо усмехался следователь.

— Ну да — сегодня.

— А дома — еще на одну машину? И на даче тоже? И в квартире родителей? Вы со скольких лет копите?..

И чиновник скисал. Но майор бросал ему спасательный круг.

— Может быть, это не вы, может быть, вас вынудили? Добровольное признание освобождает принимающую сторону от ответственности. На вас оказывали давление?

— Да, да, оказывали! — горячо заверял чиновник.

— В какой форме?

— В форме денег! Долларов и евро!

— То есть вы хотите сказать, что вас вынуждали взять взятку?

— Ага, именно так — вынуждали. Еще как вынуждали! Та-ак вынуждали!..

— За что? За перенос сроков реконструкции теплоцентрали? — подсказывал майор.

— И за это — тоже!..

Интересно, кто такой щедрый? Неужели жильцы сбросились? Что-то не верится.

— Кто это был?

— Как кто — население. Из этих, из «новых русских». Там коттеджный поселок, который на этой магистрали сидит. Так они сказали, что им надоели вечные аварии и перебои с теплом и что нужно менять трубы. Я не виноват — это инициатива снизу.

— Сколько они вам дали?

— Тысячу.

Майор внимательно взглянул на чиновника.

— То есть я хотел сказать, пять тысяч. Долларов. Кто-то выложил пять тысяч баксов за смену старых труб на новые? Нет, на «новых русских» это не похоже. Те из-за подобной мелочи объединяться не станут, предпочтя решать проблему тепла по отдельности — например, установив обогревательные котлы. И тем не менее кто-то деньги выложил…

— Сроки начала работ назначали они или им было все равно?

— Нет, они.

Ах, даже так! Тогда все становится понятно…

Ну какой же он кретин!.. В окошки заглядывал — ни одного не пропустил, а то, что перед самым его носом творилось, не заметил, упустил!

— И еще они попросили включить в ремонтную бригаду своих людей. Для убыстрения работ, — не спросил, сообщил следователь.

— Откуда вы знаете? — удивился чиновник. Теперь — знаю!

— Там не только их люди были, они еще экскаватор и два трубоукладчика дали.

Ну конечно же — трубоукладчики! Два! Один из которых вечно стоял с задранной вверх стрелой! А на стреле была видеокамера. А рядом были их, обряженные в ту же фирменную одежду, в касках и с лопатами, люди. Которые не привлекали ничьего внимания.

И сценарий покушения не был, как он предполагал вначале, привязан к случайной, возле дома жертвы, канаве. Они вначале придумали, как его убрать, а потом вырыли эту, ставшую роковой, канаву!

Та канава была орудием убийства и одновременно маскировкой. Они закамуфлировали слежку под реконструкцию теплотрассы! Нагнали кучу техники и рабочих, раздолбили чуть не полкилометра асфальта, нарыли ям… Причем это была не самодеятельность, так как они прикрылись документами городских теплосетей. И реальными бригадами теплосетей, в которых растворились их наблюдатели!

Они выбрали масштабную маскировку, рассчитывая на то, что никому в голову не придет, что эта «стройка века» всего лишь «операция прикрытия»!

И не пришло! Хотя должно было, потому что кто-кто, а он-то должен был догадаться! Хотя бы потому, что сам использовал точно такой же ход, начав реконструкцию четырехэтажного барака!

Он прикрылся стройкой.

И они тоже прикрылись стройкой. Только более грандиозной и потому менее бросающейся в глаза. Они переиграли его!..

Ну ничего, теперь, когда он все узнал, он наверстает упущенное. Потому что он тоже времени даром не терял! У него в активе есть видеозаписи всех лиц, появлявшихся возле дома убитого. В том числе рывших канавы строителей. В том числе тех строителей, которые ими не являлись!

Он отсеет их портреты, распечатает и начнет поиск!..

Так что никуда они не денутся!

Он, конечно, допускал ошибки, но не ошибся в главном — этот противник оказался очень серьезным противником. Он действовал на его территории — его методами. И зачастую действовал лучше его!..

Как ни печально, этот раунд он, похоже, проиграл. Но это не последний раунд…

Резидент ошибался — этот раунд он проиграл не «похоже», этот раунд он проиграл вчистую! Просто он еще не знал всей правды. Если бы он знал ее, он бросил бы к черту копаться в старых видеозаписях и занялся другим, куда более важным и куда более «горящим» делом.

Если бы знал…

Если бы только знал!

Глава 23

Дело было сделано, и сделано хорошо — «объект» попал в ДТП, свалившись на своем «Мерседесе» в канаву, куда следом упал груженный свежим раствором цементовоз. Все сочли эту смерть несчастным случаем.

А тот, кто знал об истинной подоплеке ДТП и его настоящих виновниках, поделиться своими знаниями со следствием не мог, так как скоропостижно скончался, по-глупому утонув в собственной ванне.

Акция была задумана и проведена блестяще…

Исполнители отчитались о проделанной работе, но благодарности не получили. Дело было сделано, но не доделано.

Да, «объект» ушел в мир иной. Единственный свидетель — тоже. Следствие пошло по неверному пути, квалифицировав двойное убийство как несчастный случай. Но… Но на плане, том, первоначальном плане, на крыше дома, который располагался рядом с домом «объекта», был проставлен жирный вопросительный знак.

Да и черт бы с ним, ведь дело сделано, и сделано хорошо, но… но рядом с вопросительным знаком стоял еще один — восклицательный!

Знак вопроса требовал ответа.

Знак восклицательный требовал обратить на знак вопросительный самое пристальное внимание!

Человек, поставивший на плане знак вопроса, не верил в случайности. Допускал их возможность — чего в жизни не бывает, всякое бывает, но не допускал присутствия случайности в своем деле!

И еще человек, поставивший рядом со знаком вопроса восклицательный знак, привык, чтобы его приказы выполнялись беспрекословно, даже если они отдаются не голосом, азнаками препинания на бумаге.

Этот дом, рядом с домом «объекта», ему не нравился. Активно не нравился! Конечно, не сам по себе.

Тот домик сто лет стоял, никому не мешая, и еще мог сто простоять, кабы его не начали крушить и перестраивать. И пусть бы, мало ли чего у нас не перекраивают на новый лад, но его начали крушить и перестраивать именно теперь — ни раньше и ни позже!..

Почему не месяцем раньше?!

Или неделей позже?!

Скорее всего случайно. Почти наверняка случайно! Но… вдруг не случайно?..

— Проверьте все проходящие по сделкам с этим домом документы, — приказал любитель знаков препинания. — И всех принимавших в них участие людей. Больше других обратите внимание на этих…

Он бросил на стол несколько десятков фотографий, из которых выбрал несколько. Выбрал — две. Фотографию крупного, в добротной одежде мужчины. И фотографию строителя в грязных сапогах, каске и заляпанной краской и раствором спецовке.

— Эти меня интересуют больше всего!.. Вам все понятно?

— Да!

Крупный мужчина на первом фото был покупатель четырехэтажного кирпичного барака, который он перестраивал в особняк.

Строитель в заляпанных грязью сапогах — нанятый им прораб!

Это были — Актер…

И Резидент…

Глава 24

Актер пил горькую…

Его разгульная, в образе «нового русского», обмывающего покупку четырехэтажного дома в центре города, жизнь закончилась — больше он деньгами не сорил и по ресторанам и ночным клубам не шлялся, потому что его «прораб» приказал ему безвылазно сидеть в гостинице!

Очень жаль! Он только-только вошел в роль и во вкус — и на тебе!

Ладно хоть последнего удовольствия не лишили…

Последним из доступных удовольствий был холодильник в номере, под завязку забитый алкогольной продукцией. Который Актер и открывал через каждые пятнадцать-двадцать минут.

Эх, жаль, компаньонов нет — хоть бы швейцар какой или дежурная по этажу… Западло пить вот так вот, в одиночку, как будто он горький пьяница…

Но — делать нечего, потому что «прораб» строго-настрого приказал ему никого в номер не пускать, дверь не открывать и шторы на окнах не раздергивать.

Ну и ладно… Зато водки — хоть залейся, и водка дармовая! Так что пару дней он продержится, а там… Что будет «там», Актер не загадывал. В этом спектакле он был всего лишь статистом, его дело маленькое — играть. А за содержание пьесы, режиссуру и наличие спиртного в холодильнике пусть отвечают другие!

Пусть отвечает «прораб». Который знает, что делает…

«Прораб» знал, что делать, но ему было не до спиртного и не до Актера — он весь был в делах. Теперь, когда все так обернулось, с Актером можно подождать. Его внезапное исчезновение из города может привлечь излишнее внимание к его персоне. И к нанятым им людям.

Привлечь внимание противника, который, как теперь стало очевидно, есть! А раз он есть, то высовываться не стоит. Надо немного переждать.

Пусть пока Актер остается. Не просто так, а как важнейший атрибут маскировки. Пусть немного «поболеет» в гостинице, под присмотром нанятой охраны, а потом продаст свое новое приобретение, аргументируя это финансовыми проблемами. Но продаст сам, лично! Отгуляет на прощание со своими новыми многочисленными знакомыми и, провожаемый ими, уедет домой. Тогда это не вызовет подозрений…

Так решил Резидент…

И снова, уже в который раз, ошибся! Потому что не владел ситуацией, потому что опаздывал на несколько ходов! Он не знал, что уже взят на заметку. И что не о маскировке нужно думать, а ноги делать!..

Целый день и весь вечер Актер слонялся по номеру, периодически останавливаясь у холодильника. Ему было нехорошо одному, ему требовалось общество — полный зал зрителей, в крайнем случае компания приятелей, в самом крайнем — хотя бы один собутыльник. Он должен потрясать сердца и владеть толпой… А приходилось пить водку. Просто — пить. Просто — водку. В одиночестве…

Поздним вечером в его номер постучались.

— Кто там еще?! Кто смел мой сон тревожить?! — недовольным басом прогудел Актер в интонациях Ричарда Львиное Сердце. Если бы стучалась горничная, она бы с перепугу в обморок упала.

Но стучалась не горничная.

— Я со стройки, меня за вами послали! — крикнул из-за двери молодой голос.

— Что там у вас случилось? — тоже через дверь спросил Актер.

— Несчастье с вашим прорабом. Ему ноги плитой перешибло. Он в больницу отказывается ехать, говорит, что вначале должен с вами встретиться.

Судя по голосу, молодой человек сильно сомневался, что постоялец дорогущего номера люкс, бросив все дела, на ночь глядя побежит к какому-то вшивому, пусть даже без ног, прорабу. Он же не знал об истинных их взаимоотношениях.

— Он жив? — взволнованно спросил Актер.

— Кажется, жив, — не очень уверенно ответил голос.

Актер метнулся к холодильнику, схватил, открыл бутылку водки и опрокинул ее в рот.

Он был растерян, он не знал, что делать, он не умел жить сам по себе, без руководства, без режиссера.

— Я сейчас, я быстро! — крикнул он, хватая в охапку какую-то одежду.

И сделал то, что не должен был — он открыл дверь!

В коридоре, привалившись к стене, стоял молодой, с симпатичным лицом парень. Его остановили на улице и попросили вызвать постояльца из сто двадцатого номера, пообещав за это пятьдесят долларов.

Актер выскочил в коридор, на ходу застегивая одежду.

Охранников он не увидел, хотя они должны были сидеть в конце коридора. Их нанял он сам, по просьбе и за деньги «прораба». Впрочем, сейчас ему было не до них…

Актер почти бегом добрался до лифта и спустился на первый этаж. И только тут сообразил, что добираться до дома на своих двоих будет долго. Но ему повезло, на улице, против входа, стояло такси. Он с разгона плюхнулся на сиденье и назвал адрес.

Машина тронулась.

Но в машине, кроме водителя, были еще пассажиры. Два пассажира.

— Мы завезем вас, потом их, — пообещал водитель. И обаятельно улыбнулся.

Такси проехало несколько кварталов и свернуло в плохо освещенный проулок.

«Зачем сюда, так ближе…» — удивился Актер.

И почувствовал, как один из пассажиров схватил его за руку. И тут же, за другую руку — другой.

Он было дернулся, но рук вырвать не смог, руки были зажаты как в тисках.

В темноте салона, возле самого его лица что-то тонко взблеснуло, и в шею впилось какое-то насекомое. Или не насекомое?.. Он попытался понять, что это было, но не успел. Мысли помутились, голоса куда-то ушли и стали звучать глухо, словно из металлической бочки. Он перестал чувствовать свои руки, ноги и тело, а еще через мгновение провалился в мягкую, темную, бездонную яму…

Глава 25

Резко, хотя и ожидаемо, зазуммерил мобильный телефон. Он играл какую-то бравурную мелодию. Играл победный марш.

— Да. Я слушаю.

— У нас все в порядке. «Груз» забрали. «Груз» с нами.

— Вы его не повредили?

— Нет, все прошло очень спокойно. Штатно. Куда доставить «груз»?

— По первому адресу.

«Первым грузом» был покупатель четырехэтажного особняка в центре города. Но этот «груз» должен был быть не единственным.

— Что по второму адресу?

— По второму адресу уже поехали… Раз поехали, значит, со вторым «грузом» тоже все будет в порядке!..

Глава 26

В трубке звучали длинные гудки. Звучали долго и безнадежно…

«Похоже, он напился до такой степени, что даже звонка не слышит!» — недовольно подумал «прораб». Зря он забил ему холодильник водкой.

И набрал номер еще раз. Номер телефона сто двадцатого люкса.

Гудки.

Гудки…

Ему не ответили. Ни в первый, ни во второй раз. Что за чертовщина? Или не чертовщина?.. «Прораб» набрал мобильный охранника.

Мобильник охранника тоже не ответил!..

Мобильник охранника висел на ржавой скобе, на глубине трех метров под землей в канализационном колодце, и надрывно зуммерил. Услышать его никто не мог — сверху колодец прикрывала массивная чугунная крышка. Ниже мобильника, в набегающем зловонном потоке, лежал охранник. Лицом вниз. Мобильник вывалился у него из кармана и случайно зацепился за скобу, когда его сбросили вниз.

Чуть дальше, сдвинутый потоком, лежал второй охранник…

Черт побери! Похоже, дело дрянь!..

В дверь громко постучали. Ногой.