Чтение 7–й страницы книги ~Ледокол~

Май 1941 года - это месяц, когда лозунг "быть готовым к неожиданностям" вдруг загремел набатом по всей стране. Он загремел в первый день мая с самой первой страницы "Правды" и был повторен тысячекратно всеми другими газетами, сотнями тысяч голосов комиссаров, политработников, пропагандистов, разъясняющих лозунг Сталина массам. Призыв "быть готовым к неожиданностям" зазвучал в приказе Наркома обороны N 191, объявленном "во всех ротах, батареях, эскадрах, эскадрильях и на кораблях".

Может быть, это Сталин предупреждает страну и армию о возможности внезапного германского нападения? Нет, конечно. Для самого Сталина германское нападение было полной неожиданностью. Не мог же он предупреждать об опасностях, которых сам не предвидел!

22 июня 1941 года все разговоры о неожиданностях прекратились, и этот лозунг больше никогда не повторялся. В современных советских публикациях вообще нет никаких упоминаний о лозунге "готовьтесь к неожиданностям". А ведь это один из самых звучных мотивов советской пропаганды "предвоенного периода".

На первый взгляд удивительно, что сам Сталин никогда потом про свой лозунг не вспомнил. А ведь он же мог где-то сказать: Гитлер напал внезапно, а я же вас предупреждал быть готовыми к неожиданностям! Но Сталин никогда этого так и не сказал. Маршал Тимошенко мог бы однажды напомнить после войны: помните приказ N 191? Я вас даже в приказе предупреждал! Современные советские историки и партийные бюрократы (не называя имени Сталина и Тимошенко) могли бы объяснить: вот какая у нас мудрая партия! На страницах своей центральной газеты чуть не каждый день призывала готовиться к неожиданностям! Но ни Сталин, ни Тимошенко, ни кто-либо другой ни разу не вспомнили набатный лозунг мая и июня 1941 года. Почему же? Да потому, что под лозунгом "готовьтесь к неожиданностям" понималось не германское вторжение, а нечто противоположное. Под лозунгом "готовьтесь к неожиданностям" чекисты не устанавливали мины на границах, а снимали их и знали, что это и есть подготовка к Центральной неожиданности XX века.

Советская пресса, призывая армию и народ быть готовыми к неожиданностям международного масштаба, никогда не ассоциировала этот призыв с возможностью иностранного вторжения и оборонительной войны на своей территории.

Для того чтобы иметь представление об истинном значении лозунга, мы, конечно, должны открыть первую страницу газеты "Правда" от Первого мая 1941 года. Именно эта страница задала тон всему многоголосому ходу, который просто послушно повторял сольное выступление "Правды".

Итак, "Правда" N 120 (8528) от 1 мая 1941 года. На главной первой странице газеты среди многих пустозвонных фраз всего две цитаты. Обе Сталина.

Первая - в самом начале передовой статьи: "То, что осуществлено в СССР, может быть осуществлено и в других странах"(Сталин).

Вторая - в приказе Наркома обороны о готовности к случайностям и "фокусам" наших внешних врагов (тоже Сталин).

Все остальное на первой странице: о жестокой войне, захватившей Европу, о страданиях трудящихся, об их стремлении к миру и надеждах на Красную Армию. В этом ключе вторая цитата дополняет первую.

Много говорит первая страница о советских усилиях сохранить мир, но в качестве примера соседа, с которым наконец установлены нормальные отношения, приводится Япония (ее час пока не пробил), а вот Германия среди хороших друзей уже не числится.

Конечно, согласно "Правде", враг - хитер и коварен, и мы ответим на его происки, но не в смысле защиты своей территории, а в смысле освобождения народов Европы от бедствий кровопролитной войны.

Вот в предвидении таких неожиданностей через пять дней после начала громовой кампании во всех советских газетах Сталин принял пост Главы правительства и произнес свою секретную речь, в которой назвал Германию главным противником.

В мае 1941 года Сталин принял государственную ответственность в предвидении "неожиданностей". В июне Гитлер напал, но это была такая "неожиданность", которая заставила Сталина интенсивно отбиваться от государственной ответственности.

Очевидно, что Сталин готовился не к германскому вторжению, а к "неожиданностям" противоположного характера.

20. СЛОВО И ДЕЛО

Слова не всегда соответствуют делам.

Я.Молотов, из беседы с

Гитлером, 13 ноября 1940 г.

В своей секретной речи 5 мая 1941 года Сталин заявил, что "война с Германией начнется не раньше 1942 года". Эта фраза - наиболее известный фрагмент сталинской секретной речи. С высоты нашего современного знания последующих событий сталинская ошибка очевидна. Но не будем спешить смеяться над сталинскими ошибками.

Обратим внимание вот на что. Сталин произносит секретную речь, которая никогда не публиковалась. Если речь секретна, то наверняка Сталин заинтересован секреты свои от противника утаить. Но в Кремле Сталина слушают ВСЕ выпускники ВСЕХ военных академий и ВСЕ преподаватели ВСЕХ военных академий, и высшее политическое руководство страны, и высшее военное руководство Красной Армии. Вдобавок ко всему содержание секретной сталинской речи было сообщено всем советским генералам и всем полковникам.

Генерал-майор Б. Трамм: "В середине мая 1941 года Председатель Центрального совета Осоавиахима генерал-майор авиации П. П. Кобелев собрал руководящий состав Центрального совета и довел до нас основные положения речи И. В. Сталина, произнесенной им на правительственном приеме выпускников военных академий в Кремле" (ВИЖ, 1980, N 6, с. 52).

С одной стороны - речь Сталина секретна, с другой - ее содержание знают тысячи людей. Есть ли объяснение такому парадоксу? Есть.

Из воспоминаний Адмирала Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова мы знаем, что после назначения Г. К. Жукова начальником Генерального штаба, была разработана "очень важная директива, нацеливающая командующих округов и флотов на Германию, как на самого вероятного противника в будущей войне" (Накануне. С. 313).

Два месяца директива находилась в Генеральном штабе, а 6 мая 1941 года была передана в штабы приграничных военных округов на исполнение. Есть много указаний, что она была в тот же день получена штабами. Об этом, например, говорит Маршал Советского Союза И. X. Баграмян. Советские маршалы об этой совершенно секретной директиве часто говорят, но не цитируют ее. За полвека в печать из всей этой совершенно секретной директивы просочилась одна лишь фраза: "...быть готовым по указанию Главного командования нанести стремительные удары для разгрома противника, перенесения боевых действий на его территорию и захвата важных рубежей" (В. А. Анфилов. Бессмертный подвиг. С. 171).

Будь в той директиве одно слово об обороне, маршалы и коммунистические историки не преминули бы его цитировать. Но весь остальной текст директивы от 5 мая для цитирования никак не подходит. Директива остается совершенно секретной даже через полвека после завершения войны.

Советская цензура пропустила только одну фразу, но и она одна вполне раскрывает смысл всего так тщательно скрываемого документа. Дело в том, что в оборонительную войну солдат вступает без приказа. Сотнями лет русский воин вступал в войны с агрессорами, не дожидаясь команд сверху. Противник переходит пограничную реку, и это означает для солдата начало войны. Границы России переходили огромные армии завоевателей, и каждый раз с доисторических времен русский воин, как и воин любой другой страны, знает, что переход границы противником означает войну, и действует, не дожидаясь приказов. Караульная служба на то и придумана, чтобы каждого солдата по многу раз поставить в ситуацию, в которой от него требуется самостоятельное решение на применение оружия. Право и долг солдата - убивать каждого, кто пытается проникнуть на охраняемый объект. Советский закон особо охраняет право каждого солдата на самостоятельное применение оружия и тот же закон жестоко карает каждого солдата, который не воспользовался своим оружием в случае, когда этого требовали обстоятельства.

Солдат на государственной границе - это солдат на боевом посту. В оборонительной войне ему не нужны приказы и директивы.

Нормальное начало оборонительной войны - это ситуация, когда продрогший за ночь солдат уже было собрался завернуться в шинель и уснуть, предварительно ткнув ногой своего сменщика, но вдруг протер глаза и увидел противников, переходящих реку. Солдат открывает беглый огонь по супостату и шумом стрельбы поднимает тревогу. Просыпается командир отделения, ругается спросонья и, сообразив, что происходит, гонит остальных своих солдат в траншею. А по всей границе на сотни километров уже разгорелась стрельба. Появился командир взвода. Он координирует огонь своих отделений. Появляются другие командиры рангом постарше. Бой начинает принимать организованный характер. Летит донесение в штаб полка, а оттуда в штаб дивизии...

Так должна начинаться оборонительная война. А совершенно секретная директива от 5 мая 1941 года предусматривала вступление миллионов солдат Красной Армии в войну по единому приказу, который поступит от советского Главного командования. Полусонный солдат на границе может видеть нападение противника, а как товарищи в Кремле могут знать о начале войны?

Разве что они сами установили дату ее начала.

В оборонительную войну вступает сначала солдат, потом сержант, потом взводный командир. В наступательной войне все идет с обратной стороны. В нее сначала вступает Главнокомандующий, начальник Генерального штаба, затем командующий фронтами, флотами, армиями. Рядовой солдат узнает о начале агрессивной войны самым последним. В оборонительную войну миллионы солдат вступают каждый по одному, а агрессивную - все как один.

Солдаты Гитлера вступали на территорию противника все как один, час в час, минута в минуту. Солдаты Сталина тоже всегда так делали: и в Финляндии, и в Монголии, и в Бессарабии. Именно так они должны были вступить в войну и с Германией.

Директива от 5 мая отдана, но срок начала войны пока остается в полном секрете. Ждите сигнала и будьте готовы в любой момент, говорит директива советским генералам. Отдав директиву 5 мая, Сталин тут же занял пост Главы советского правительства, для того чтобы самому лично дать сигнал на выполнение директивы.

Гитлер дал своим войскам приказ на выполнение директивы немного раньше...

Мы не знаем и, по-видимому, никогда не узнаем содержания совершенно секретной директивы от 5 мая 1941 года; ясно, что это была директива о войне с Германией, но война должна была начаться не германским вторжением, а каким-то другим образом. Если бы среди различных вариантов был предусмотрен и вариант, в котором войну начинает Германия, то в этом случае 22 июня 1941 года советские лидеры в Кремле могли просто по телефону открытым текстом или любым другим самым примитивным способом сообщить командующим приграничными округами: "Откройте сейфы, возьмите директиву от 5 мая и делайте то, что в ней написано".

Если бы в директиве от 5 мая было несколько вариантов и один оборонительный среди них, то можно было просто по телефону сказать командующему приграничным округом: первые девять вариантов зачеркни, а последний, десятый, выполняй. Но в директиве оборонительных вариантов не было. Вот почему директива от 5 мая никогда не была введена в действие. В первый момент германского вторжения советская директива полностью потеряла смысл, она мгновенно устарела, точно так же, как "устарели" все советские автострадные танки, включая даже те, что были выпущены 21 июня 1941 года.

Вместо того чтобы ввести в действие директиву, которая лежит в сейфе каждого командующего, советские лидеры в Кремле с самого первого момента войны вынуждены импровизировать. Они вынуждены отказаться от введения в действие уже готовой директивы, которую каждый командующий приграничным округом держит в своих руках. Вместо введения готовой директивы Тимошенко и Маленкой вынуждены тратить время на сочинение новой директивы. Затем будет тратиться время на шифрование, передачу, прием, расшифрование. Кстати сказать, директива, отданная 22 июня, тоже насквозь агрессивная, но она немного сдерживает наступательный порыв советских войск.

Не следует думать, что совершенно секретная директива от 5 мая 1941 года попала в сейфы и там ждала своего часа. Совсем нет. Директива была передана на исполнение. Командующие округами сделали очень многое. В соответствии с ней были проведены грандиозные перегруппировки советских войск к границам, были сняты сотни километров проволочных заграждений и тысячи мин в приграничных районах, были выдвинуты к самым границам и уложены на грунт сотни тысяч тонн боеприпасов, в приграничные районы были вывезены сотни тысяч тонн самых разнообразных запасов, необходимых для скорой и неизбежной войны.

15 июня 1941 года для генералов, которые командовали армиями, корпусами, дивизиями, настала пора узнать немного больше о намерениях высшего советского руководства. В этот день штабы пяти приграничных военных округов отдали боевые приказы, разработанные на основе совершенно секретной директивы от 5 мая.

Круг посвященных расширился на несколько сотен человек. Приказы, отданные в среднем командном звене Красной Армии 15 июня 1941 года, тоже остаются совершенно секретными, но их было несколько, и потому они цитируются чаще и полнее. Вот, ставшая известной историкам фраза из приказа, который был отдан штабом Прибалтийского особого военного округа 15 июня командующим армиями и командирам корпусов, входящих в данный округ: "В любую минуту мы должны быть готовы к выполнению боевой задачи".

А теперь вернемся к секретной речи Сталина 5 мая 1941 года. Полному залу Сталин в секретной речи говорит об агрессивной войне против Германии, которая начнется... в 1942 году. В тот же день в совершенно секретной директиве командующие приграничными округами получают указание быть готовыми к агрессии в любой момент.

Еще совпадение: 13 июня 1941 года ТАСС передает Сообщение о том, что Советский Союз не собирается нападать на Германию и перебрасывает войска на германские границы учений ради, а 15 июня советские генералы в приграничных округах получат приказ только для их ушей: быть готовыми к захвату рубежей на чужой территории в любой момент.

В мае-июне 1941 года скрыть советские приготовления к "освобождению" Европы было уже невозможно. Сталин знает это. Поэтому он на весь мир в Сообщении ТАСС "наивно" объявляет, что СССР к нападению не готовится. Конечно, Гитлер и германская разведка такой грубой фальшивке не поверят - вот на этот случай Сталин "секретно" сообщает тысячам своих офицеров (а заодно и германской разведке), что Советский Союз нападет на Германию... в 1942 году.

Намерений скрыть уже нельзя, но срок скрыть можно, на это и рассчитана сталинская "секретная" речь: "Ты не веришь, Гитлер, моим открытым сообщениям, тогда верь "секретным".

Гитлер имел достаточно благоразумия, чтобы не верить ни тому ни другому.

21. ЗУБАСТОЕ МИРОЛЮБИЕ

Надо застать противника врасплох, уловить момент, когда его войска разбросаны.

И.Сталин

8 мая 1941 года, через два дня после "секретной" сталинской речи, ТАСС передало в эфир Опровержение. Через месяц, 13 июня 1941 года ТАСС передаст в эфир очень странное Сообщение. (Принято считать это Сообщение ТАСС "сообщением от 14 июня". Но оно было передано по советскому радио 13 июня 1941 года). Для того чтобы понять Сообщение ТАСС от 13 июня, мы должны внимательно прочитать и постараться понять Опровержение от 8 мая.

Вот оно:

"Японские газеты побликуют сообщения агентства Домей Цусин, в котором говорится... что Советский Союз концентрирует крупные военные силы на западных границах... концентрация войск на западных границах производится в чрезвычайно крупном масштабе. В связи с этим прекращено пассажирское движение по Сибирской железной дороге, т. к. войска с Дальнего Востока перебрасываются главным образом к западным границам. Из Средней Азии туда же перебрасываются крупные военные силы... Военная миссия во главе с Кузнецовым выехала из Москвы в Тегеран. Назначение миссии, отмечает агентство, связано с вопросом о предоставлении Советскому Союзу аэродромов в центральной и западной частях Ирана.

ТАСС уполномочен заявить, что это подозрительно крикливое сообщение Домей Цусин, позаимствованное у неизвестного корреспондента Юнайтед Пресс, представляет плод больной фантазии его авторов... никакой "концентрации крупных военных сил" на западных границах СССР нет и не предвидится. Крупица правды, содержащаяся в сообщений Домей Цусин, переданная к тому же в грубо искаженном виде, состоит в том, что из района Иркутска перебрасывается в район Новосибирска - ввиду лучших квартирных условий в Новосибирске - одна стрелковая дивизия. Все остальное в сообщении Домей Цусин-сплошная фантастика".

А теперь посмотрим, кто же прав: Домей Цусин и Юнайтед Пресс или ТАСС.

Домей Цусин говорит о советской миссии в Иране, а ТАСС опровергает это. Через три месяца советские войска вошли в Иран и действительно построили там себе аэродромы (и не только аэродромы, а и многое другое). О каком Кузнецове речь идет, поди догадайся, у нас Кузнецовых чуть меньше, чем Ивановых. И не в нем дело. Дело в том, что вторжение состоялось. Японские газеты, используя американские источники, точно предсказали события. Опровержение ТАСС уже с этой точки зрения представляется ложным.

Домей Цусин: "концентрация войск в чрезвычайно крупном масштабе". Правильно. Помимо прочего на германских границах Сталин сосредоточил двадцать механизированных и пять воздушно-десантных корпусов. Кто еще до или после этого в истории всех цивилизаций концентрировал такое количество чисто наступательных войск против одного противника?

ТАСС говорит про одну стрелковую дивизию "из Иркутска в Новосибирск". Послушаем других свидетелей. Генерал-лейтенант Г. Шелахов (в то время генерал-майор, начальник штаба 1-й Краснознаменной армии Дальневосточного фронта): "Согласно директиве НКО от 16 апреля 1941 года из состава Дальневосточного фронта на запад отправлены управления 18-го и 31-го стрелковых корпусов, 21-я и 66-я стрелковые дивизии, 211-я и 212-я воздушно-десантные бригады и некоторые части специального назначения" (ВИЖ, 1969, N 3, с. 56). Переброска воздушно-десантных войск - это верный признак подготовки к наступлению. Переброска воздушнодесантных бригад в дополнение к пяти воздушно-десантным корпусам, уже создаваемым в западных районах страны, свидетельствует о подготовке наступательной операции чудовищных масштабов, которые никогда раньше во всей истории не проводились и, даст Бог, никогда в будущем не будут проводиться. А ложное "опровержение" ТАСС, скрывающее переброску войск, включая и воздушно-десантные, свидетельствует о том, что наступательная операция готовится в условиях абсолютной секретности как совершенно внезапная для противника. Жуков на такие затеи был горазд. Кстати, 212-я воздушно-десантная бригада - это любимая бригада Жукова. В августе 1939 года она находилась в личном резерве Жукова вместе с батальоном Осназа НКВД и была использована в момент нанесения внезапного сокрушительного удара по японским войскам. Бригада использовалась в завершающем ударе по тылам 6-й японской армии.

Теперь Жуков тайно перебрасывает эту лучшую бригаду Красной Армии с Дальнего Востока в состав 3-го вОздушно-десантного корпуса на румынскую границу. Гитлер не позволил использовать бригаду и весь 3-й воздушно-десантный корпус (как, впрочем, и все остальные) по прямому назначению. После начала "Барбароссы" 3-й воздушно-десантный корпус за ненадобностью в оборонительной войне был переформирован в 87-ю стрелковую дивизию (впоследствии 13-я гвардейская), которая действительно отличилась потом в оборонительных боях. Если Сталин готовился к обороне, почему бы сразу не формировать обычные стрелковые дивизии вместо воздушно-десантных бригад и корпусов?

Тайное движение дальневосточных войск мы можем проследить по многим источникам. Маршалы Советского Союза Г. К. Жуков и И. X. Баграмян подтверждают прибытие 31-го стрелкового корпуса с Дальнего Востока в Киевский особый военный округ 25 мая 1941 года. Это означает, что в момент передачи "опровержения" 31-й стрелковый корпус был где-то на Транссибирской магистрали. Генерал-полковник И. И. Людников сообщает, что развернув, отмобилизовав и возглавив 200-ю стрелковую дивизию, он получил приказ войти в состав 31-го стрелкового корпуса. Затем корпус (как все его многочисленные собратья) двинулся тайно непосредственно на германскую границу. Гитлер не позволил 31-му стрелковому корпусу завершить начатый путь.

Пути других корпусов, дивизий и бригад, тайно перебрасываемых с Дальнего Востока, каждый желающий может сам проследить по многочисленным воспоминаниям советских генералов и маршалов, показаниям пленных советских солдат-дальневосточников, оказавшихся 22 июня у германских и румынских границ, по германским разведывательным сводкам и по многим другим источникам.

ТАСС говорит про одну стрелковую дивизию, которую перебрасывают из Иркутска в Новосибирск "для улучшения квартирных условий". Много лет я безуспешно ищу следы этой таинственной дивизии. Всех, кто объявляет Сообщения ТАСС глупыми и наивными, всех, кто не верит в эту трогательную наивность, прошу оказать мне содействие и найти хоть какие-нибудь упоминания о дивизии, которая разгрузилась весной 1941 года в Новосибирске.

Вместо этих сведений я нахожу множество других: дивизии в Иркутске и Новосибирске, в Чите и Улан-Удэ, в Благовещенске и Спасске, в Имане и Барабаше, в Хабаровске и в Ворошилове только грузились, а разгружались не через сотни километров в соседнем городе, а у западных границ. Вот и книга, опубликованная именно в Иркутске (Забайкальский военный округ), говорит о странной погрузке многих дивизий, и все - на западную границу. Вот тайно в апреле грузится 57-я танковая дивизия полковника В. А. Мишулина. Назначение ему неизвестно.

57-я танковая дивизия попадает в Киевский особый военный округ и получает приказ начать разгрузку в районе Шепетовки.

А тем временем поток войск на Транссибирской магистрали (и всех других магистралях) нарастает. Мы знаем, что 25 мая 1941 года дальневосточные корпуса начали разгрузку на Украине (например, 31-й стрелковый корпус в районе Житомира), а на следующий день командующий Уральским военным округом получает приказ перебросить две стрелковые дивизии в Прибалтику (Генерал-майор А. Грылев, профессор В. Хвостов. "Коммунист", 1968, N 12, с. 67). В тот же день Забайкальскому военному округу и Дальневосточному фронту приказывают подготовить к отправке на запад еще девять дивизий, включая три танковые (там же). А на Транссибирскую магистраль уже вступает 16-я армия. К Транссибирской магистрали уже потянулись 22-я и 24-я армии.

Самая главная ложь "опровержения" ТАСС даже не "в квартирных условиях". "Никакой концентрации нет и не предвидится" - вот, что главное. Во-первых, она есть, и германское вторжение подтвердило, что советская концентрация превосходила самые смелые предсказания. Во-вторых, в момент переброски всех этих бригад и корпусов предвиделась еще более мощная и поистине небывалая железнодорожная операция в мировой истории - переброска Второго стратегического эшелона Красной Армии.

Директива командующего войсками о начале переброски Второго стратегического эшелона была передана 13 мая. Вот в предвидении ее и было опубликовано "опровержение" ТАСС. Ровно через месяц переброска Второго стратегического эшелона началась, и тогда ТАСС вновь выступил со своим Сообщением, что ничего серьезного в Советском Союзе не происходит, кроме обычных перевозок резервистов на учения.

Пусть ТАСС вещает про обычных резервистов, а мы послушаем других свидетелей.

Генерал-майор А. А. Лобачев в то время был чле"ном военного совета 16-й армии. Он рассказывает про 26 мая 1941 года:

"Начальник штаба доложил, что из Москвы получена важная шифровка, касающаяся 16-й армии... Приказ из Москвы предлагал передислоцировать 16-ю армию на новое место. М. Ф.Лукину надо было немедленно явиться в Генеральный штаб за получением указаний, а полковнику М. А. Шалину и мне - организовать отправку эшелонов.

- Куда? - спросил я Курочкина.

- На запад.

Посоветовались и решили, что первыми будут отправлены танкисты, затем 152-я дивизия и остальные соединения и наконец - штаб армии с приданными частями.

- Отправлять эшелоны ночью. Никто не должен знать, что армия уходит,

- предупредил командующий... К отходу танковых эшелонов приехали Курочкин и Зимин, собрали начальствующий состав 5-го корпуса, пожелали генералу Алексеенко и всем командирам не уронить традиции забайкальцев...

Люди слушали эти теплые напутствия, и каждый думал, что, пожалуй, не о боевой подготовке, а о боевых действиях скоро пойдет речь" (Трудными дорогами. С. 123).

Далее генерал Лобачев рассказывает удивительные вещи. Командующий армией генерал Лукин, сам Лобачев и начальник штаба 16-й армии полковник

М. А. Шалин (будущий начальник ГРУ-В. С.) знают, что 16-я армия перебрасывается на запад, но не знают куда точно. Всем остальным генералам из 16-й армии "секретно" объявляют, что назначение армии - иранская граница; нижестоящему командному составу объявляется цель перемещения - учения; женам командного состава - армия уходит в лагеря.

В оборонительной войне по крайней мере генералов не надо обманывать относительно направления, где придется действовать армии. Но в 16-й армии три высших командира знают про западные границы, остальные генералы получили преднамеренно ложную информацию про Иран.

В германской армии в то же самое время делалось то же самое: распространялась ложь, очень похожая на правду, об операции "Морской лев". Преднамеренный обман войск относительно направления действий - это всегда верный признак подготовки внезапного наступления. Чтобы скрыть от противника, надо скрыть и от своих войск. Так делали все агрессоры. Так делал Гитлер. Так делал Сталин.

Интересно, но в апреле 1941 года все понимают, что вообще-то 16-я армия уходит на войну. Вот жена Лобачева спрашивает его в упор:

- Воевать едешь?

- Откуда ты взяла?

- Да что, я газет не читаю, что ли?"

Это очень интересный психологический момент, к которому следует еще вернуться. Я опросил сотни людей того поколения, и все они предчувствовали войну. Я удивляюсь: откуда же эти предчувствия исходили. Все отвечают: а из газет!

Мы, современные люди, редко на пожелтевших страницах тех лет находим прямые указания на скорую и неизбежную войну. Но вот люди того поколения, читая между строк, знали, что война надвигается неизбежно: не могли же они в Сибири знать о приготовлениях Гитлера. Может, по советским приготовлениям они чувствовали, что войны не избежать?

Но мы отвлеклись. Вернемся к рассказу генерала Лобачева. Он вспоминает о невероятной степени секретности, с которой перебрасывалась армия: эшелоны отправлялись только ночью; поезда на крупных и средних станциях не останавливались; переброска штаба 16-й армии осуществлялась в товарных вагонах с полностью закрытыми дверями и окнами; на небольших станциях, где останавливались эшелоны, выходить из вагонов никому не разрешалось. В то время как пассажирский поезд проходил Транссибирскую магистраль более чем за 11 суток, товарные шли медленнее. Можно возить в полностью закрытых вагонах солдат и офицеров. Но тут речь идет о штабе армии. Такая степень секретности необычна даже по советским стандартам. В 1945 году по Транссибирской магистрали шел поток войск в обратном направлении для внезапного нападения на японские войска в Маньчжурии и Китае. Ради маскировки все генералы ехали в офицерской форме, имея на погонах гораздо меньше звезд, чем заслужили, но все же они ехали в пассажирских вагонах. А вот в 1941 году генералов везли в товарных. Зачем?

22. ЕЩЕ РАЗ О СООБЩЕНИИ ТАСС

...Сталин был не из тех, чьи намерения объявлялись открыто.

Роберт Конквест

13 июня 1941 года московское радио передало не совсем обычное Сообщение ТАСС, в котором утверждалось, что "Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз..." и что "эти слухи (т. е слухи о готовящемся нападении Германии на СССР. - В. С.) являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны..." На следующий день центральные советские газеты опубликовали это сообщение, а еще через неделю Германия совершила нападение на СССР.

Кто был автором Сообщения ТАСС, известно всем. Характерный стиль Сталина узнали и генералы в советских штабах, и зэки в лагерях, и западные эксперты.

Небезынтересно, что после войны Сталин чистил ТАСС, но никому из руководителей этой организации не было предъявлено обвинений в распространении сообщения, которое можно было счесть "явно вредительским". Вину за передачу Сообщения ТАСС Сталин мог бы взвалить на любого члена Политбюро (в удобное для Сталина время). Но он этого тоже не сделал и тем самым принял всю ответственность перед историей на себя лично.

Как в советской, так и в зарубежной печати об этом Сообщении ТАСС писали очень много. Все, кто касался этой темы, над Сталиным смеялись. Сообщение ТАСС иногда рассматривается чуть ли не как проявление близорукости. Однако в Сообщении ТАСС от 13 июня 1941 года таинственного и непонятного гораздо больше, чем смешного. Ясным является только один вопрос: об авторе этого сообщения. Все остальное - загадка.

Сообщение ТАСС никак не вяжется с характером Сталина.

Человек, знавший о Сталине больше других, - его личный секретарь Борис Бажанов - так характеризует Сталина: "Скрытен и хитер чрезвычайно", "Он в высокой степени обладал даром молчания и в этом отношении был уникален в стране, где все говорили слишком много".

А вот другие характеристики. "Он был непримиримым врагом инфляции слов - болтливости. Не говори, что думаешь..." (А.Авторханов).

"В критические моменты у Сталина действие опережало слово" (А. Антонов-Овсеенко).

Выдающийся исследователь сталинской эпохи Роберт Конквест отмечает молчаливость и скрытность Сталина как одну из наиболее сильных черт его личности: "Очень сдержан и скрытен", "нам все еще приходится вглядываться в мрак исключительной скрытности Сталина", "Сталин никогда не рассказывал, что у него-на уме, даже в отношении политических целей".

Умение молчать, по меткому выражению Д. Карнеги, встречается среди людей гораздо реже, чем любые другие таланты. С этой точки зрения Сталин был гением - он умел молчать. И это не только сильнейшая черта его характера, но и сверхмощное оружие борьбы. Своим молчанием он усыплял бдительность противников, поэтому удары Сталина всегда были так внезапны и потому неотразимы. Отчего же Сталин заговорил, да так, чтобы слышали все? Где скрытность? Где хитрость? Где действия, опережающие слова? Если у Сталина есть какие-то соображения о дальнейшем развитии событий, почему не обсудить это в тесном кругу соратников? Почему бы не помолчать в конце концов? К кому обращается Сталин? К Красной Армии? Кто же передает важные сообщения (речь идет о войне и мире, о жизни и смерти) своей армии через столичное радио и центральные газеты? Армия, флот, тайная полиция, концлагеря, промышленность, транспорт, сельское хозяйство, все люди большого и малого ранга являются частью государственной системы, и все они подчиняются не газетным сообщениям, а своим начальникам, которые по особым (часто тайным) каналам получают приказы от вышестоящих начальников.

Сталинская империя была централизована, как никакая другая, и механизм государственного управления, особенно после Великой чистки, был отлажен так, что любой приказ немедленно передавался с самого высшего уровня до самых последних исполнителей и тут же неукоснительто выполнялся. Грандиозные операции, например, арест и уничтожение сторонников Ежова и фактическая смена всего руководящего аппарата тайной полиции, были проведены быстро и эффективно, причем так, что сигнал о начале операции не только не был расшифрован никем со стороны, но неизвестно даже, когда и как Сталин передал сигнал на проведение этой огромной операции.

Если в июне 1941 года у Сталина были какие-то мысли, которые немедленно нужно было довести до миллионов исполнителей, почему не воспользоваться обкатанной машиной управления, которая передает любые приказы немедленно и без искажений? Если бы это было серьезное сообщение, то по всем тайным каналам оно было бы продублировано.

Маршал Советского Союза А. М. Василевский свидетельствует, что за этими сообщениями в печати "не последовало никаких никаких принципиальных указаний относительно Вооруженных сил и пересмотра ранее принятых решений" (Дело всей жизни. С. 120). Далее маршал говорит, что в делах Генерального штаба и наркомата обороны ничего не изменилось и "не должно было измениться".

По военным тайным каналам Сообщение не только не было подтверждено. Наоборот, у нас есть документы и том, что одновременно с Сообщением ТАСС в военных округах, например, в Прибалтийском особом, был издан приказ войскам, по смыслу и духу прямо противоположный Сообщению ТАСС (Архив МО СССР, Фонд 344, опись 2459, дело II, лист 31).

Публикации в военных газетах (особенно недоступных посторонним) били тоже прямо противоположного содержания Сообщению ТАСС. (Например, вице-адмирал И. И. Азаров. Осажденная Одесса. С. 16).

Сообщение ТАСС никак не вяжется не только с характером Сталина, но и с центральной идеей всей коммунистической мифологии. Любой коммунистический тиран (а Сталин особенно) всю свою жизнь повторяет простую и понятную фразу: враг не дремлет. Эта магическая фраза позволяет объяснить и отсутствие мяса в магазинах, и "освободительные походы", и цензуру, и пытки, и массовые чистки, и закрытую границу - и вообще все что угодно. Фразы "враг не дремлет", "мы окружены врагами" - не только идеология - это острейшее оружие партии. Этим оружием были уничтожены все и всяческие оппозиции, этим оружием были установлены и упрочены все коммунистические диктатуры... И вот однажды, только однажды в истории всех коммунистических режимов, глава самого мощного из этих режимов заявил на весь мир, что угрозы агрессии не существует.

Давайте же не считать Сообщение ТАСС глупым, смешным, наивным. Давайте считать это сообщение странным, непонятным, необъяснимым. Давайте постараемся понять смысл этого сообщения.

13 июня 1941 года - одна из самых важных дат советской истории. По своему значению она, конечно, гораздо важнее, чем 22 июня 1941 года. Советские генералы, адмиралы и маршалы в своих мемуарах описывают этот день гораздо подробнее, чем 22 июня. Вот совершенно стандартное описание того дня.

Генерал-лейтенант Н. И. Бирюков (в то время генерал-майор, командир 186-й стрелковой дивизии 62-го стрелкового корпуса Уральского военного округа): "13 июня 1941 года мы получили из штаба округа директиву особой важности, согласно которой дивизия должна была выехать в "новый лагерь". Адрес нового расквартирования не был сообщен даже мне, командиру дивизии, И только проездом в Москве я узнал, что наша дивизия должна сосредоточиться в лесах западнее Идрицы" (ВИЖ, 1962, N4, с. 80).

Напомним читателю, что в мирное время дивизия имеет "секретные", а иногда "совершенно секретные" документы. Документ "особой важности" может появиться в дивизии только во время войны и только в исключительном случае, когда речь идет о подготовке операции чрезвычайной важности. Многие советские дивизии за четыре года войны не имели ни одного документа этой высшей степени секретности. Обратим также внимание на кавычки, которые генерал Бирюков использует для "нового лагеря".

186-я дивизия была в Уральском округе не единственной, получившей такой приказ. ВСЕ дивизии округа получили такой же приказ.

Официальная история округа (Краснознаменный уральский. С. 104) четко фиксирует эту дату: "Первой начала погрузку 112-я стрелковая дивизия. Утром 13 июня с маленькой железнодорожной станции отошел эшелон... За ним пошли другие эшелоны. Затем началась отправка частей 98-й, 153-й, 186-й стрелковых дивизий". К отправке готовились 170-я и 174-я стрелковые дивизии, артиллерийские, саперные, зенитные и другие части. Для управления уральскими дивизиями были созданы управления двух корпусов, а они в свою очередь подчинены штабу новой 22-й армии (командующий генерал-лейтенант Ф.

А. Ершаков).

Вся эта масса штабов и войск под прикрытием успокаивающего Сообщения ТАСС двинулась тайно в белорусские леса.

22-я армия была не одна.

Генерал армии С. М. Штеменко: "Перед самым началом войны под строжайшим секретом в пограничные округа стали стягиваться дополнительные силы. Из глубины страны на запад перебрасывались пять армий" (Генеральный штаб в годы войны. С. 26).

Генерал армии С. П. Иванов добавляет: "Одновременно с этим к передислокации готовились еще три армии" (Начальный период войны. С. 211).

Возникает вопрос: почему все восемь армий не начали движение одновременно? Ответ простой. В марте, апреле, мае была проведена грандиозная тайная переброска советских войск на запад. Весь железнодорожный транспорт страны был вовлечен в эту колоссальную тайную операцию. Она завершилась вовремя, но десятки тысяч вагонов должны были вернуться на тысячи километров назад. Поэтому 13 июня, когда началась новая сверхогромная тайная переброска войск, всем армиям просто не хватило вагонов.

Масштабы предшествующей переброски представить почти невозможно. Точных цифр у нас нет. Но вот некоторые отрывочные свидетельства.

Бывший заместитель народного комиссара государственного контроля И.

В. Ковалев: "В мае - начале июня транспортной системе СССР пришлось осуществить перевозки около 800 000 резервистов... Эти перевозки нужно было провести скрытно..." (Транспорт в Великой Отечественной войне. С.

41).

Генерал-полковник И. И. Людников: "...В мае...в районе Житомира и в лесах юго-западнее его сосредоточился воздушно-десантный корпус" (ВИЖ, 1966, N 9, с. 66).

Маршал Советского Союза И. X. Баграмян описывает май в Киевском особом военном округе: "25 мая в состав войск прибудет управление 31-го стрелкового корпуса с Дальнего Востока... Во второй половине мая мы получили директиву Генерального штаба, в которой предписывалось принять из Северо-Кавказского военного округа управление 34-го стрелкового корпуса, четыре 12- тысячные дивизии и одну горнострелковую дивизию... Предстояло в короткий срок разместить почти целую армию... В конце мая в округ стали прибывать эшелон за эшелоном. Оперативный отдел превратился в подобие диспетчерского пункта, куда стекалась вся информация о прибывающих войсках" (ВИЖ, 1967, N 1, с. 62).

Такова была обстановка в мае. Именно в такой обстановке 13 июня началась новая небывалая тайная перегруппировка войск, которые должны были образовать Второй стратегический эшелон Красной Армии.

В своих ранних публикациях по данному вопросу я называл численный состав Второго стратегического эшелона - 69 танковых, моторизованных и стрелковых дивизий, не считая десятков отдельных полков и сотен отдельных батальонов. Дальнейшее исследование показало, что я ошибался. В настоящее время я имею сведения о 77 дивизиях и большом числе полков и батальонов, начавших тайное движение на запад под прикрытием Сообщения ТАСС.

Вот одно из десятков свидетельств на эту тему.

Генерал-лейтенант артиллерии Г. Д. Пласков (в то время полковник); "53-я дивизия, в которой я был начальником артиллерии, дислоцировалась на Волге. Старший командный состав вызвали в штаб нашего 63-го корпуса. На совещание прибыл командующий округом В. Ф. Герасименко. Прибытие большого начальства немного насторожило: значит, предстоит что-то важное. Командир корпуса А. Г. Петровский, обычно спокойный, невозмутимый, заметно волновался.

- Товарищи, - сказал он. - Приказано отмобилизовать корпус. Мы должны укомплектовать части по штатам военного времени, для чего использовать неприкосновенный запас. Необходимо срочно призвать остальной приписной состав. План очередности погрузки, подачи эшелонов и отправления получите у начальника штаба корпуса генерал-майора В. С. Венского.

Совещание длилось недолго. Все было ясно. И хотя генерал Герасименко намекнул, что мы следуем на учения, все понимали, что дело куда серьезнее. Еще ни разу на учения не брали полный комплект боевых снарядов. Не призывали людей из запаса..." (Под грохот канонады. С. 125).

Теперь мы посмотрим, что происходило в Первом стратегическом эшелоне в момент, когда советское радио передавало такие, казалось, бы, наивные заявления.

"14 июня Военный Совет Одесского военного округа получил распоряжение о создании армейского управления в Тирасполе" (ВИЖ, 1978, N 4, с. 86). Речь идет о 9-й армии. "14 июня Военный Совет Прибалтийского особого военного округа утвердил план передислокации ряда дивизий и отдельных полков в приграничную полосу" (Советская военная энциклопедия. Т. 6, с.

517).

"Одновременно с выдвижением войск из глубины страны началась скрытая перегруппировка соединений внутри пограничных округов. Под видом изменения дислокации летних лагерей соединения подтягивались ближе к границе... Большинство соединений перемещалось в ночное время..." (Генерал армии С.

П. Иванов. Начальный период войны. С. 211).

Вот несколько совершенно стандартных свидетельств тех дней: Генерал-майор С. Иовлев (в то время командир 64-й стрелковой дивизии

44-го стрелкового корпуса 13-й армии): "15 июня 1941 года командующий Западным особым военным округом генерал армии Д. Г. Павлов приказал дивизиям нашего корпуса подготовиться к передислокации в полном составе... Станция назначения нам не сообщалась..." (ВИЖ, 1960, N 9, с. 56).

Генерал-полковник Л. М. Сандалов (в то время полковник, начальник штаба 4-й армии Западного особого военного округа): "На южном крыле 4-й армии появилась новая дивизия - 75-я стрелковая. Она выдвинулась из Мозыря и поставила в лесах тщательно замаскированные палаточные городки" (Пережитое. С. 71).

Официальная история Киевского военного округа: "87-я стрелковая дивизия генерал-майора Ф. Ф. Алябушева 14 июня под видом учений была выдвинута к государственной границе" (Киевский Краснознаменный. История Краснознаменного Киевского военного округа. 1919-1972. С. 162). Метод выдвижения войск к границе под видом учений - это не местная самодеятельность.

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков (в то время генерал армии, начальник Генерального штаба): "Нарком обороны С. К. Тимошенко рекомендовал командующим войсками округов проводить тактические учения соединений в сторону государственной границы, с тем чтобы подтянуть войска ближе к районам развертывания по планам прикрытия. Эта рекомендация наркома обороны проводилась в жизнь округами, однако с одной существенной оговоркой: в движении не принимала участия значительная часть артиллерии" (Воспоминания и размышления. С. 242).

Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский (в то время командир 9-го механизированного корпуса) поясняет простую причину, почему войска выходили к государственной границе без артиллерии, - артиллерию было приказано выслать к границам чуть раньше (Солдатский долг. С. 8).

Маршал Советского Союза К. А, Мерецков (в то время генерал армии, заместитель наркома обороны): "По моему указанию было проведено учение механизированного корпуса. Корпус был выведен в порядке тренировки в приграничный район да там и оставлен. Потом я сказал Захарову, что в округе имеется корпус генералмайора Р. Я. Малиновского, который во время учений тоже надо вывести в приграничный район" (На службе пароду. С. 204).

Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский (в то время генерал-майор, командир 48-го стрелкового корпуса Одесского военного округа) подтверждает, что этот приказ был выполнен: "Корпус еще 7 июня выступил из района Кировограда в Бельцы и 14 июня был на месте. Это перемещение произошло под видом больших учений" (ВИЖ, 1961, N6, с. 6).

Маршал Советского Союза М. В. Захаров (в то время генерал-майор, начальник штаба Одесского военного округа): "15 июня управление 48-го стрелкового корпуса, 74-я и 30-я стрелковые дивизии под видом учений сосредоточились в лесах в нескольких километрах восточнее г. Бельцы" ("Вопросы истории", 1970, N 5, с. 45). Маршал отмечает, что управление корпуса, корпусные части и 74-я стрелковая дивизия были подняты по боевой тревоге. Он говорит, что в "учениях" в этот момент принимала участие и 16-я танковая дивизия.

Маршал Советского Союза И. X. Баграмян (в то время полковник, начальник оперативного отдела Киевского особого военного округа): "Нам пришлось готовить всю оперативную документацию, связанную с выдвижением пяти стрелковых и четырех механизированных корпусов из районов постоянной дислокации в приграничную зону" (Так начиналась война. С. 64); "15 июня мы получили приказ начать... выдвижение всех пяти стрелковых корпусов к границе... Они забрали с собой все необходимое для боевых действий. В целях скрытности движение осуществлялось только по ночам" (там же, с. 77).

Генерал-полковник И. И. Людников (в то время полковник, командир 200-й стрелковой дивизии 31-го стрелкового корпуса) был одним из тех, кто этот приказ выполнял.

"В директиве округа, поступившей в штаб дивизии 16 июня 1941 года, предписывалось выступать в поход... в полном составе... сосредоточиться в лесах в 10-15 км северо-восточнее пограничного города Ковеля. Движение предлагалось совершать скрытно, только ночью, по лесистой местности" (Сквозь грозы. С. 24).

Маршал Советского Союза К. С. Москаленко (в то время генерал-майор артиллерии, командир 1-й противотанковой бригады): "Прибывали все новые эшелоны с людьми и боевой техникой" (На юго-западном направлении. Воспоминания командарма. С. 19).

Маршал Советского Союза А. И. Еременко (в то время генерал-лейтенант, командующий 1-й армией): "20 июня штаб 13-й армии получил распоряжение командования Западного военного округа передислоцироваться из Могилева в Новогрудок" (В начале войны. С. 109).

К государственным границам перебрасывались не только армии, корпуса, дивизии. Мы находим сотни свидетельств переброски гораздо меньших подразделений. Пример.

Генерал-лейтенант В. Ф. Зотов (в то время генералмайор, начальник инженерных войск СЗФ): "Саперные батальоны были отмобилизованы по штатам военного времени... десять батальонов, прибывших с Дальнего Востока, были вооружены полностью" (На Северо-Западном фронте (1941-1943). Сборник статей участников боевых действий. С. 172).