"Лох-Несс", и более примитивным. Я сомневался, что "Скиталец" оснащен
такими устройствами, как компьютер, кондиционер и тому подобное - разве
что простейшим беспроволочным телефоном - и что из него можно выжать более
восьмидесяти миль в час.
затем, словно нехотя, возвращается в прежнее положение, я ощутил секундное
замешательство. Длиной он был около шестисот футов, но каждый дюйм говорил
о том, что этой рухляди давно пора на свалку.
вошел в "конус ожидания". Отсюда к кораблю вели сходни с канатными
перилами, прогнувшиеся и заходившие ходуном, когда я поставил на них ногу.
Ни пластиковых стенок, ни крытых переходов, чтобы пассажирам не
приходилось смотреть вниз, на землю в сотне футов под ними...
вдруг стала приятна мысль о том, что я буду бороздить небеса на этом
старом, потрепанном бродяге воздушных дорог. Была в нем некая изюминка,
этакий дух воздушных кораблей-пионеров, о которых частенько вспоминал
капитан Хардинг, хотя ничего особенного в конструкции "Скитальца" я не
заметил.
ткнул пальцем в сторону короткого алюминиевого трапа, ведущего к гондолам
из центра площадки.
считать коренастого человека в поношенном, но тщательно выглаженном
мундире капитана торгового флота. Он обернулся. Взгляд его
водянисто-голубых глаз был по-прежнему твердым и цепким. Во рту дымилась
"шерут", седая имперская бородка воинственно торчала вперед. Он шагнул
навстречу и протянул руку.
извинить за опоздание, но...
задержали нас - мы все еще подновляем регистрационный номер, да и
пассажиры пока не прибыли. - Он указал на ступеньки в задней части
мостика. - Ваши "апартаменты" там. Пока вам придется делить каюту с
мистером Барри, а в свою переселитесь, как только сойдут пассажиры. Обычно
пассажиров с местами немного, хотя на палубе вы встретите людей, летящих
аж до Сайгона. Ваша каюта - самая удобная, так что не обессудьте...
Договорились?
Ваша - та, где пока живут пассажиры - налево. По-моему, Барри уже ждет
вас. Увидимся через пятнадцать минут, надеюсь, к тому времени мы уже
отчалим.
которого вело еще три двери. Стены были исцарапаны, серая краска кое-где
облупилась. Я постучал в правую дверь.
худощавый человек с пышной рыжей шевелюрой и наливал себе щедрую порцию
джина. Когда я вошел, он поднял на меня глаза и приветливо кивнул.
затем, словно вспомнив о приличиях, предложил и стакан.
"Лох-Итайве", однако...
фигура. Вещи кладите туда же... Я наслышан о вашей потасовке. Вы
молодчина. А это проклятое корыто буквально набито недотепами... Порядки
тут не очень строгие, но вкалываем до седьмого пота. Зато шкипер - один из
лучших.
оттуда измятую форму.
джин, он заботливо убрал бутылку и стакан. - Ну, кажется, это шаги
пассажиров. Встретимся на мостике, когда взлетим.
входящих в каюту напротив. Женщина. В тяжелом дорожном плаще черного
цвета. Вообще-то странно, что Корженевский взял пассажиров - он, как мне
показалось, недолюбливает "сухопутных крыс". Но, очевидно, экипаж
"Скитальца" не прочь зарабатывать сверх тарифа грузовых перевозок. Жить-то
надо.
второй рулевые уже стояли за штурвалами; в своей тесной клетушке,
дожидаясь от диспетчера разрешения на взлет, скрючился связист. Я
посмотрел в иллюминатор. Рядом со всеми этими прекрасными кораблями наш
"Скиталец" выглядел таким маленьким и жалким, что мне захотелось скорее
покинуть кройденский аэропарк.
беспроволочному телефону пришло разрешение с пункта наземного контроля -
мы могли взлетать. Капитан перешел на нос, откуда были видны сходни и
основной швартовочный канат. Барри занял его место возле телефона. Из
люка, ведущего в трюм, показались голова и плечи боцмана.
стук, лязгание, крики.
сунул руки в карманы.
мотористам во внешних гондолах. Корабль вздрогнул и закачался, удаляясь от
мачты.
отворачиваясь от огромного лобового окна.
штурвал, управляющий хвостовыми рулями. Немного задрав нос, "Скиталец"
поплыл в синеву.
чему мало-мальски привык в этом мире семидесятых годов... Но впереди меня,
вероятно, ждали еще более удивительные открытия. Я ощущал себя
мореплавателем времен королевы Элизабет, отправляющимся на поиски новых
земель.
побережью со скоростью почти пятьдесят миль в час, постепенно набирая
высоту в тысячу футов. Корабль на удивление легко слушался рулей, и я
понял, что не умею судить о воздушных кораблях с первого взгляда. Каким бы
примитивным ни было управление "Скитальца", он ровно и невозмутимо, с
некоторой, я бы даже сказал, величавостью вершил свой небесный путь.
Барри, которого я поначалу принял за никчемного пропойцу, на деле оказался
отличным офицером; впоследствии я узнал, что напивается он только на
земле.
странно, но я не удивлялся. Может быть, они страдали от воздушной болезни
или не желали слоняться по палубам. В конце концов, ни прогулочной палубы,
ни кинематографа на "Скитальце" не было. Захоти пассажир поглазеть на
что-нибудь, кроме ящиков в темном грузовом отделении, ему пришлось бы
выйти на внешние переходы и крепко держаться за леера, ежесекундно рискуя
сорваться под напором ветра.
распределялись между шкипером, Барри и мной. Я надеялся, что
коллеги-офицеры не примут мою сдержанную манеру поведения за высокомерие.
Возложенные на меня обязанности я выполнял охотно, может быть, несколько
неуклюже, но страстно желая показать Корженевскому, что стараюсь. Думаю,
шкипер, Барри, да и весь экипаж понимали это, и я постепенно втянулся.
Некоторое время спустя, когда мы проплывали над сверкающей голубизной
водной гладью Средиземного моря, направляясь в Иерусалим, наш первый пункт
назначения, я начал чувствовать машину. Она была проста в управлении, но
повиновалась командам с... могу назвать это грацией. Обращайся с ней
уважительно, и она сделает все, что ни попросишь. Это покажется глупой
сентиментальностью, однако существовала взаимная привязанность, этакое
дружелюбие как со стороны экипажа, так и со стороны судна.
Никитин Юрий
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Володихин Дмитрий
Белов Вольф