ЧЕЛОВЕК. СЕЙЧАС.
11. - Но теперь это заканчивается, приятель, - сказал он, поднимаясь со
стула. - Рано или поздно все заканчивается.
Взял стул за спинку, размахнулся (откинула огненный локон перепуганная
свеча), - ударил. Труба покачнулась, голова рухнула на пол, разбрызгиваясь
сотней каменных капель. Потом упал "постамент", из него выкатились сушеные
плоды. Человек наступил на один, размазывая по камням мумифицированную
жизнь; запахло кислым и тоскливым.
Снова удар.
Очередной "постамент" заваливается, цепляет собой соседний, а тот - рядом
стоящий... Осколки, осколки, катятся к подошвам, тыкаются слепыми
крысятами, удар, очередной всплеск консервированных запахов, удар, удар,
удар. Тишина отчаянно мечется в углу, придавленная трубами, заваленная
плодами и каменными каплями от женских голов. Удар! удар!! удар!!!
Лихорадочно дрожит огненный танцор, невероятным образом уцелевший во всем
этом первозданном хаосе и разрушении. Стул выскальзывает из рук,
грохнувшись на кучу-малу из кусков прежней жизни.
Тишина вскидывается, тщетно пытаясь укусить напоследок, не дотягивается,
издыхает.
Человек окидывает взглядом комнатку, поднимает с пола свечу (она так и не
потухла), выходит в коридоры. Удар двери - точка в самом конце текста.
ГОРОД. БИБЛИОТЕКА.
12. Не проси судьбу о тернистом пути,
просто сделай шаг за порог.
Зачем-то тебе ведь даны ноги.
ЧЕЛОВЕК. СЕЙЧАС.
1. Снаружи по-прежнему было холодно и темно. И тихо - вода не капала в
коридорах, а звуки шагов не успевали разлиться в воздухе, испуганно
затихали и жались к стенам. Тени немного картинно корчились под ногами.
Человек прошел коридорами до фонтана, выбрался в бассейн, огляделся. Потом
направился к Вратам, удерживая свечу в чуть дрожащей руке.
Он ждал, что город начнет препятствовать ему, но город бездействовал.
Улицы и дома, погруженные во тьму, казались декорациями на съемочной
площадке. Свет искажал их формы, делал еще более нелепыми, нереальными.
"Когда же ты нападешь? Или все-таки позволишь мне сделать это? Неужели
позволишь?"
Подсознательно человек ожидал ответа - и ответ прозвучал. Хотя и не тот,
хотя и...
2. Улица впереди сжималась, сдавленная с одной стороны небоскребом, с
другой же - многоэтажной жилой ямой. Когда человек вошел в проулок,
напротив, из-за небоскреба, вынырнула из тьмы и застыла на дороге белесая
фигура. Некоторое время они так и стояли, словно в дешевом ковбойском
кино, - вот только в руках у них не было кольтов. Человек держал свечу,
существо напротив ничего не держало, опустив руки по швам, как солдат на
плацу.
Потом каждый из них сделал шаг навстречу; еще, еще, еще...
Свеча отмечала каждое движение покачиванием огненного завитка, руки
существа ходили, словно маятники.
Когда оба "ковбоя" оказались на середине улицы, человек увидел лицо
создания.
- Зачем? Зачем ты нацепил эту маску? Самое последнее, чем можно меня
напугать, это моей же небритой рожей.
- Я не помню других лиц, - сказал превращенец. - Только ваше. Извините.
- За это - извиню. Но за попытку убить меня... - человек усмехнулся. - Тем
более, за неудачную.
- За удачную извинили бы?
- Тогда не возникло бы необходимости, приятель. Ну, чего ты хочешь? Зачем
явился?
Метаморф пожал плечами:
- Спросить.
- Да, я согласился. Тебя ведь это интересует?
- Мой город, - обреченно прошептал превращенец. - Не нужно, не делайте...
- Стоп, - человек махнул в воздухе свечей, перечеркивая тьму, - стоп!
Метаморф замолчал.
- Вот что, приятель, давай-ка уточним некоторые детали. Признаюсь, я мало
знаю про города... по крайней мере, про города, подобные этому. Можно
сказать, вообще ничерта про них не знаю. Но зато очень хорошо понимаю
следующее: у меня покамест нету ни одного шанса выйти отсюда, вернуться
назад, туда, откуда я... пришел. Повторяю: нету ни единого шанса - кроме
того, который мне предлагает Дер-Рокта. Кто он такой? что ему нужно? - я
понятия не имею и выяснять не намерен. Он способен вытащить меня отсюда -
этого достаточно. Но - увы, альтруизм и благотворительность никогда не
были в моде. Да признаться, они не внушают мне доверия, всегда ждешь
какого-то подвоха от человека, который за просто так дарит тебе виллу на
калифорнийском побережье... впрочем, тебе-то как раз не понять. Не важно.
Суть в следующем: Дер-Рокта требует платы за свои услуги. Я хочу... ладно,
я не хочу, я вынужден платить. Потому что - к моему великому сожалению, не
каждый день в этот город заглядывают подобные дер-рокты. А жить здесь и
дальше... ну нет, с меня достаточно! Более чем достаточно! Поэтому,
приятель, я согласился выполнить его условие. К сожалению, требование
Дер-Рокты идет в разрез с твоими интересами. Досадно. Но не более того,
приятель. Потому что теперь, после попытки меня уничтожить, ты потерял всю
возможную привлекательность и неувядаемое обаяние в моих жестоких глазах.
Увы, увы! - такова жизнь, старина. Поэтому...
- Вы не понимаете, - прошептал превращенец. - Вы не понимаете! - повторил
он с отчаяньем в голосе. - Вы же собираетесь уничтожить мой город! Я... я
слишком долго искал его. Вы не представляете, как долго. И теперь, когда
наконец нашел, теперь вы хотите уничтожить его.
- Не хочу, - возразил человек. - Не хочу - вынужден.
Метаморф медленно покачал головой с таким знакомым лицом:
- Нет, хотите. Никто вас не вынуждал. Вы могли выбирать. И вы выбрали. Вот
только...
- Что "вот только"?! Ну, что "вот только"?! А?! - человек придвинулся к
превращенцу вплотную, заглядывая в глаза, и дальше, по ту сторону глазниц.
- Что "вот только"?! Ты тоже мог выбирать, когда подталкивал меня к
самоубийству! И ты выбрал. Теперь моя очередь. В конце концов, кто здесь
Строитель?
- Это не дает вам права...
- Возможно. Возможно. У меня уже очень давно не было никаких прав, здесь,
в городе. Здесь действовали совсем другие принципы существования. Не знаю,
насколько они тебе подходят, не знаю и не собираюсь выяснять. Но скажи
мне, потерянная душа, метаморф, превращенец, вечный странник, - скажи, на
кой черт тебе сдался этот город? Неужели ты не понял: тебе придется жить
здесь в одиночестве. Полном. Абсолютном. Обитатели будут приходить и
уходить (не исключено, что даже перестанут приходить - совсем не
исключено, ведь город найдет наконец тебя, своего идеального жителя), -
так вот, даже если все-таки они будут посещать это проклятое место,
задерживаться здесь не станут. Ты вынужден будешь жить один среди своих
домов, на своих улицах, в своих парках и скверах, восхищаться своими
фонтанами и дворцами - один, всегда один. Пока...
- Пока что?
- Пока не придет Дер-Рокта. И не предложит сделку, от которой ты не
сможешь отказаться.
3. - Значит, вы решили окончательно, - осмелился подытожить после
непродолжительно молчания метаморф.
Человек посмотрел на свечу, зажатую в побелевшей руке.
- Да. Да, решил. И послушайся моего совета, приятель: постарайся не
попадать в лапы одиночеству. Этот зверь растерзает любого, выжрет изнутри
- так, что снаружи будет абсолютно незаметно. Но изнутри... Берегись
одиночества - не глупых сообитателей, не жестоких сограждан, не чужих
городов - берегись одиночества.
- Но разве я не буду одинок среди глупых сообитателей, жестоких...
- Будешь. Наверняка, будешь. Но всегда есть надежда, что сообитатели
поумнеют, сограждане станут добрее, а какой-нибудь из городов - рано или
поздно - станет твоим. Надежда есть всегда, приятель. А вот Дер-Рокта
может и не прийти. Да даже если и придет - захочешь ли платить назначенную
им цену? Берегись одиночества, приятель, берегись!..
- Но иногда - вы знаете - иногда просто бываешь обречен на одиночество.
- Знаю.
- И что?..
- И ничего. В том месте, где обрекают на подобные вещи - там не принимают
апелляций и не пересматривают своих решений. Главное в таком деле - не
спутать обреченность с простым стечением обстоятельств.
- А как?..
- Я же уже сказал. Глупые сообитатели, жестокие сограждане, чужие города.
Горькое лекарство, но подчас - единственное доступное. Конечно, всегда
остается Дер-Рокта, но я бы не стал на него рассчитывать. Нет, не стал бы.
Помолчали.
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Дальский Алекс
Смит Кордвейнер
Сертаков Виталий