месту.
наконец сдвинулся с места.
Наконец Эдди сумел накинуть завязанную затяжной петлей портупею Роланда на
запястья женщины, когда, приложив к этому все силы, стрелок все-таки
завернул ей руки за спину (то и дело, как мангуста от змеи, отшатываясь
перед стремительными выпадами, которые Детта делала головой, силясь
укусить; укусов он избежал, но, покуда Эдди закончил, насквозь промок от
слюны). Тут-то Эдди, удерживая короткий конец затяжной петли, и стянул
путами эти сведенные вместе кисти. Он не хотел сделать больно этому
отчаянно бьющемуся, пронзительно кричащему, сыплющему проклятиями
существу. Оно было куда злее чудовищных омаров, поскольку обладало более
развитым интеллектом, поставлявшим ему информацию, но Эдди знал за ним и
другую способность - быть прекрасным. Он не хотел обижать ее другое "я",
скрывавшееся где-то внутри этого сосуда, как живая голубка прячется в
самой глубине одного из потайных отделений волшебного ящика фокусника).
Холмс.
слишком давно, чтобы помнить о нем, у Роланда сохранился кусок его
веревочной привязи (которая, в свою очередь, некогда была отличным
арканом). Привязав с помощью этой веревки Детту к инвалидному креслу, как
еще раньше рисовало ей воображение (а может, ложная память - впрочем, итог
был один, верно?), они отошли.
вымыл руки.
на бас, то на дискант, как у мальчишки-подростка.
посоветовало трепыхавшееся в кресле существо. - А? Коли вы перед пиздинкой
черной бабы труса празднуете! Ну, валяйте! Чего тут сомневаться! Пососите
друг дружке шершавого! Валяйте, пока можно, потому как Детта Уокер щас
вылезет из этого кресла - и амбец херам вашим тощим, беложопые! Оторву и
вон тем ходячим бензопилам скормлю!
Веришь ты теперь до конца? До донышка?
кресле существо, и отвел глаза. В лице не осталось ни кровинки, только из
рваной раны на подбородке сочились редкие алые капли. С этого бока
физиономия Эдди начинала приобретать некоторое сходство с воздушным шаром.
святотатство (слишком уж хорошо он помнил Джейка), он ушел в темноту,
сжигаемый изнутри жаром и болью нового приступа лихорадки.
я, может быть, понимаю, что с ней неладно. Может быть. Стрелок спросил,
что Эдди имеет в виду.
шизофрении, нахватанное по крупицам из фильмов вроде "Трех лиц Евы" и
всевозможных телепрограмм (главным образом, из мыльных опер, которые они с
Генри смотрели, тащась от кайфа). Роланд кивнул. Да. Болезнь, описанная
Эдди, вроде бы подходила. Женщина с двумя лицами, светлым и темным. Как на
пятой карте Таро, открытой ему человеком в черном.
Молодой человек угрюмо следил за исполинскими омарами - а те знай ползали
по песку и допытывались о чем-то, ползали и допытывались.
"психиатр".
Владычицы было слишком много. В два раза больше, чем нужно. Не мешало бы
их вправить.
сказал Эдди. - Из-за провалов в памяти. Может, я ошибаюсь, но я всегда
понимал так: обычно в шизике сидят два человека, из-за пробелов в
воспоминаниях считающие, что страдают частичной потерей памяти. Эти
пробелы образуются тогда, когда ситуацией завладевает второе "я". А она...
она говорит, что помнит все. Она действительно думает, будто помнит все.
происходит.
вот что: неважно, в чем она убеждена. В ее воспоминаниях этот берег стоит
сразу за гостиной, где она сидела в халате и смотрела двенадцатичасовые
новости. Никакого провала. Никакого разрыва. Ей совершенно невдомек, что
ее гостиную от универмага Мэйси, где ты ее сцапал, отделяет некий
промежуток времени, на который в ее теле воцарилась какая-то иная
личность. Черт, могли пройти сутки, а то и несколько недель. Я знаю, что
все еще была зима - почти все покупатели в том универмаге были в пальто...
торчавшие из карманов пальто и курток перчатки ускользнули от его внимания
- и все же процесс пошел.
не определишь - сама-то она этого не знает. Сдается, она оказалась в
совершенно новой для себя ситуации, и историей о том, как ей прошибли
голову, просто защищает обе стороны.
старалась не подавать вида, но все равно это было заметно.
не подозревают, что что-то может быть не в порядке; если у каждой из них
своя, отдельная, цепочка воспоминаний, частью - подлинных, а частью -
придуманных сообразно тем промежуткам времени, когда появляется другая,
как нам быть? Как жить рядом с ней?
нужна. Ты же, черт возьми, собственной шеей рисковал, чтобы притащить ее
сюда. - Эдди на минуту задумался, припомнив, как с ножом Роланда в руке
сидел на корточках над телом стрелка, почти касаясь лезвием его горла, и
неожиданно невесело рассмеялся. "Ты БУКВАЛЬНО рисковал своей шеей, мужик",
- подумал он.
Стрелок совсем было собрался в очередной раз повторить Эдди свое
предостережение быть начеку и (достаточно громко, чтобы Владычица - если
она лишь притворялась - услышала) объявил, что ложится спать, как вдруг
Эдди сказал нечто, одной внезапной вспышкой озарившее сознание Роланда и
заставившее понять хотя бы часть того, что так нужно было знать.
раздвоенной клешней убитого накануне вечером омара. - Когда ты поволок ее
сквозь дверь, мне показалось, что шизик - я.
может, он просто слишком устал.
серьезной причине (по крайней мере, он так подумал), и на минуту углубился
в воспоминания.
Тут у меня крыша и поехала. Когда видишь, как в этой двери кто-то
движется, то мерещится, будто движешься вместе с ними. Ну, знаешь, о чем я
толкую.
не суть. А потом ты развернул ее лицом сюда, и я в первый раз увидел себя.
Словно... - Эдди перебирал слова и ничего не находил. - Не знаю. Наверное,
должно было бы казаться, что смотришься в зеркало, но мне так не
показалось, потому... потому что я смотрел как бы на другого человека.
Словно меня вывернули наизнанку. Словно я был одновременно в двух местах.
Черт, ну, не знаю.
Ильин Андрей
Белогорский Евгений
Рыбаков Вячеслав
Херберт Фрэнк
Лондон Джек
Никитин Юрий