грохотом морского шторма. Этот звук взлетал высоко, до пределов
слышимости, и снова спускался. Но, спускаясь, он менял свою высоту, как
свисток поезда, проносящегося мимо станции. Когда этот звук замер, земля
снова поднялась и взревела, поднялась и взревела - страшная тема с
вариациями, оркестрованная демонами, и сильный порыв ветра чуть не сорвал
Мэтью с бамбукового насеста.
затишья. У него было впечатление, что удары продолжались часами, но на это
нельзя было полагаться: все его чувства сильно пострадали от физических и
звуковых ударов. Один раз он слышал треск стекла, разлетающегося на тысячи
кусков, но не мог понять, происходило ли это в конце или в самом начале.
Но наконец он понял, что земля снова неподвижна и слышатся лишь отдаленные
ее стоны и трески. Наступившая тишина была тишиной не ожидания, а
истощения, тишиной после боли, конечным спокойствием. Когда он попытался
высвободиться, треск бамбука громко прозвучал в ушах. Освобождаться
оказалось нелегко, его зажало прочно, и к тому времени, когда это ему
удалось, он вспотел в холодной ночи.
чувство равновесия? Он подумал, что стоит наклонно. Когда он двинулся по
тропе к дому, то споткнулся и чуть не упал. Он остановился, глядя вверх.
Небо не изменилось, по-прежнему яркие звезды и луна в первой четверти. И
тут Мэтью понял, что не так. Раньше земля была ровной. Теперь она
поднималась к западу, в сторону теплиц.
серия землетрясений чрезвычайной силы. Он знал, что теплицы его разбиты, и
ожидал, что дом тоже будет сильно поврежден. Но тут сама земля изменила
форму!
предварительно, так как не хотел спугнуть собаку, вспомнил он с сухим
удивлением). Мэтью оглянулся в поисках фонаря, но его не было видно, и он
отказался от поисков. Вместо этого он пошел в сторону дома. Света было
достаточно, чтобы разглядеть тропу. Можно ли отсюда увидеть дом? Он сделал
несколько шагов, потом остановился. Потом снова пошел, но гораздо
медленней. Лунный и звездный свет освещал груду развалин. Развалины
покрывали значительную площадь, но почти не поднимались в высоту. Выше
всех стояла дверь, почему-то не упавшая, и из разбитых кирпичей торчала
телеантенна. Мэтью смотрел на все это, когда новый толчок бросил его на
землю.
поднялся на ноги - еще слабее, так что он лишь пошатнулся, но не упал. В
то же время Мэтью ощутил гораздо больший страх, может быть, потому что
прошел первоначальный шок и он мог размышлять более ясно. Бамбук защитил
его и сделает это снова. Другого убежища нет.
землю, он изготовил нечто вроде подстилки или гнезда - не очень удобно, но
лучше, чем ничего. При следующем ударе его убежище затрещало, но не
развалилось. Он уселся поудобнее и стал ждать наступления утра. Часы,
лежавшие на столике у кровати, теперь погребены в развалинах. Могло быть
любое время между полуночью и четырьмя часами утра.
становились больше. Он подумал о Джейн и обрадовался, что она далеко от
острова. Около двухсот миль - более чем достаточно для безопасности. Потом
стал думать о своем будущем. Все его деньги вложены в теплицы и дом. Он
попытался вспомнить, что говориться в страховом полисе о землетрясениях.
Ему все же повезло. Он жив. С холодной уверенностью он почувствовал, что
большинство его соседей погибло. Не слышалось ни звука. Даже собачий вой
прекратился.
голубоватым. Земля время от времени вздрагивала, но не сильно, почти
мягко. Мэтью, замерзший, с затекшим телом, спустился со своего насеста и
потянулся.
замерзшее озеро, отороченное, как кружевами, обломками строений. Под ним,
как затонувшие водоросли, лежали раздавленные зеленые растения, местами с
красными пятнами. Рядом виднелась груда обломков на месте упаковочного
сарая, где лишь накануне были подготовлены к упаковке пятьдесят подносов
со спелыми помидорами. Больше четверти тонны. Мэтью отвернулся и пошел
дальше.
Та же идиотская груда кирпичей и гранитных плит, лишь на несколько футов
поднимающаяся над землей. Мэтью медленно пошел вперед. Он думал, что может
кому-нибудь помочь, освободить попавшего в завал. Зрелище фермы лишило его
такой надежды. Он обошел вокруг груды, не найдя даже места прежнего входа.
Самые разные вещи перемешались здесь: занавески и посуда, разбитая мебель,
поднятый палец торшера, раскрытая книга, придавленная куском шифера. А в
центре торчала человеческая рука в протесте или мольбе. Она выглядела
очень молодой и белой. Дочь, вероятно, Тесси. В конце лета она должна была
выйти замуж за молодого парня из гаража. Мэтью отвернулся и ушел.
Он смотрел на груду камня и обломков дерева, пытаясь определить, где была
кухня. Осторожно поднялся на развалины и увидал светлую дверцу
холодильника. Он сбросил сверху несколько бревен и начал расчищать подход
к дверце. Сначала шло легко, но потом все труднее и труднее. Наконец он
добрался до непреодолимого препятствия - дубовая потолочная балка прижала
дверцу. Он выпрямился, вспотев. Голод грыз еще сильнее из-за
разочарования. Осмотревшись, он увидел пеструю этикетку консервов.
Подобрал консервную банку. Франкфуртские сосиски. Джейн любила их, а он
нет. Он знал, что сможет их съесть сырыми. Мэтью сухо глядел на банку в
руках. Теперь нужен консервный нож.
скрипнул обломок зеленого стекла - отделка кухонного шкафа. Мэтью начал,
как терьер, ворошить обломки.. Он нашел чашку, на удивление целую, но
консервного ножа не было. Поиски продолжались долго, и он отказался от
них, лишь когда нашел еще несколько консервных банок. Жареные бобы, спаржа
и сардины. Отбросив первые две в сторону, он взялся за сардины: у них нож
крепился к банке.
для гернсийских ведьм. Один из них упал, но остальные устояли. Мэтью сел
на гриб и осторожно вскрыл банку сардин. Он пальцами брал рыб и ел их одну
за другой. Потом поднял банку и выпил масло. Машинально осмотрелся в
поисках урны для банки: в своем хозяйстве он методично следил за тем,
чтобы не привлекать мух. Потом вспомнил о руке, торчащей из руин фермы
Маржи, и гневным движением отбросил банку.
Странность заключалась не только в грудах развалин на месте дома и теплиц,
но и в самом наклоне земли. Впервые Мэтью осознал происшедшее. Боже,
подумал он, весь остров, должно быть, изогнуло. Он увидел обрывок провода
и узнал его - телефонный провод. Джейн сказала, что снова позвонит утром.
Можно ли будет связаться с ней днем? Или провода оборваны на всем острове?
Последнее казалось более вероятным.
фермы Маржи он ничего не мог сделать, но, может быть, удастся помочь
кому-нибудь другому. Например, Карвардинам. После еды он чувствовал себя
лучше. Голод, вероятно, был больше психологическим, чем реальным, -
необходимость в уверенности. Мэтью снова осмотрел руины. Есть ли здесь
что-нибудь полезное, такое, которое можно взять с собой без особых усилий?
Увидев что-то еще, он улыбнулся. Серебряный кубок, полученный за победу в
боксе, когда он был младшим офицером. Грабители подберут его, если только
остался кто-нибудь в живых. Ему, во всяком случае, он не нужен.
воткнувшееся ложем в мягкую землю. Оно заряжено. Он проверил
предохранитель и надел ремень на плечо. Мэтью не знал, почему, но ему
казалось, что разумно взять ружье с собой.
несколько сотен ярдов тропы, ведущей к главной дороге. В конце тропы
группа деревьев, вырванных с корнем, преграждала путь. Ему пришлось
взбираться на откос, чтобы обойти их. Их вытянутые корни тянулись к небу
на краю щели в несколько футов глубиной. Теперь Мэтью видна была пустая
дорога и остатки нескольких коттеджей. То же абсолютное разрушение, та же
тишина. Рассвело уже давно, но птиц не слышно. Что с ними случилось?
Сброшены с ветвей и разбились о землю? Или улетели в поисках убежища на
далекой безопасной земле? Или настолько ошеломлены, что молчат? Он шел,
прислушиваясь к звуку собственных шагов.
землетрясения. Она изгибалась; Мэтью пересекал дугу круга, в центре
которого стоял его дом. С чувством облегчения услышал он знакомый звук -
крик осла. Один из четырех ослов, которых много лет держала мисс Люси.
Джейн на пути в школу кормила их кусками хлеба, торта и яблоками. Значит,
есть еще жизнь. Мэтью заторопился на звук.
руин прошел к тому месту, где находились стойла, и к загону. У
обрушившейся изгороди лежало тело одного осла, немного дальше виднелся
второй. Мэтью по прежнему слышал ржание и прошел в поле. Оно было
Г-образной формы и огорожено изгородью из терна, бузины и ив. Поле
ограничивал также ручей.
Доставалов Александр
Скальци Джон
Глуховский Дмитрий
Пехов Алексей
Сертаков Виталий
Никитин Юрий