костей, как побитого трех- или четырехлетнего мальчишку, которого
притащили к жрецу племени для дальнейшего наказания. Затем все прошло, и
во мне осталась только пустая неподвижность и тишина.
кости, непосредственная как земля, как воздух, как мое будущее, была
колдунья. Была Карраказ, моя мать.
увидеть Ее.
Она заговорила со мной.
произнес: - Ничем, матушка.
где мои голос звучал, отдаваясь эхом.
который ничего не значил.
находиться здесь? Ты встревожена, матушка, что обнаружила меня здесь. Ты
вообразила, что надежно оставила сына в северных землях, в той палатке
Эттука.
понял, что не можешь сделать этого. Что еще? Между нами нет ни любви, ни
родственных чувств, ни притязаний.
намерен был пытаться. Какие вопросы я мог бы задать ей, чтобы она с
хитростью не уклонилась от ответов? Да и что я мог требовать от нее? Я
врос в мою Силу и мог бы добыть себе, как сказала Рессаверн, и богатство и
королевство. А что касается Рессаверн, я мог бы попытаться увести ее со
мной, а если бы она не хотела, я не стал бы ее неволить. Она не была
женщиной, которого я мог просто взять Силой. Она была такая же, как я.
Так, чего же, в конце концов, я хочу здесь от этой ведьмы-богини? Однако,
я не повернулся, чтобы уйти.
между тобой и моим отцом. Понимаешь, мне хотелось бы выяснить.
Карраказ. Но ты не поверишь, что все так и было, как я показываю.
этот обман сумеет открыть мне те события, которые вы пытаетесь утаить от
меня.
мозг, но это как раз меньше всего беспокоило меня, да и контакт не казался
отвратительным. Пусть войдет и посмотрит, каково жилище, посмотрит на все
те хитрые приемы волшебства, которые могли стоять против нее, увидит, что
теперь я настороже и готов сражаться. Пусть увидит, что я прекрасно
обхожусь и без нее.
Вазкором, которая не была долгой, даже меньше года, но она носила шрам от
этой жизни, шрам, оставленный отцом на ее чувствах, такой же, каким он
отмечал у других тела.
было для меня тяжелее, чем я думал. Он не был похож на моего бога или
проводника. Полная противоположность мне самому. В нем не было пыла, жажды
жизни, только безжалостное стремление обладать, которое не доставляло ему
удовольствия в обладании. Он бы стал издеваться над моим образом жизни, он
бы искорежил меня во мне, если бы смог. Она не лгала мне. Я понял это в
какое-то мгновение, полное ее женской боли, и понял, что грубость и
откровенность этой истории доказывают ее подлинность. Да, он был мужчиной,
императором, волшебником. Его гений волновал меня и тогда, и сейчас. Хотел
бы я через годы вернуться назад к нему, чтобы узнать его. Я жалею его,
своего отца, зачавшего меня в хладнокровном сексе, без любви. Я жалею и
уважаю его.
племени Темных людей и какого-то господина из города, и обманом пробрался
в благородные ряды Золотых Масок при помощи предательства, жестокости и
колдовства. Он, колдун-самоучка, задумал создать империю, достойную себя.
Он убирал всех и вся, что стояло на его пути. И когда там появилась
Карраказ, он решил сделать из нее богиню и использовать, как ширму,
прикрывающую его властолюбие. Это получилось. Он научил ее страданию,
цинизму и высокомерию. Она бы служила ему из любви, если бы он попросил об
этом, но со временем у нее не осталось к нему никаких чувств, кроме
неприязни. Он искорежил ее душу в попытках сокрушить ее личность. Под
конец он уничтожил всех близких ей людей, не потому что они могли повлиять
на нее, а просто так сложились обстоятельства. Все должно было служить
ему. Меня он вложил в нее, как животное поставил в стойло, дабы оно не
пустовало, чтобы приковать ее к себе и получить наследника своему
королевству. Она была воительницей - он унизил ее до детородной машины;
она была любовницей - он показал ей, что она - как одежда, висящая на
стене, и хозяин пользуется ею редко и только тогда, когда сам захочет.
Некоторые женщины такие и есть, но не Карраказ. Он зарвался с ней, как и
со всем прочим. Вскоре удача изменила ему: империя рухнула, его армии
разбежались, и шакалы завыли похоронную песню его могуществу. Затем
наступил день, когда ее чаша терпения переполнилась. В отчаянии, она вдруг
обнаружила, что может превзойти его. Она убила его Силой, как иногда это
можно сделать, как, думаю, сделал бы и я, если бы жил как его сын, если бы
он истязал меня морально и физически, как истязал других. В самом деле, я
должен был ненавидеть Вазкора самой черной ненавистью, какую когда-либо
испытывал. Если бы Карраказ сама подставила шею под такое ярмо - навечно
принадлежать ему, - она не могла бы понравиться мне.
что вновь обретет ее. Она родила меня в палатке на Змеиной дороге,
счастливая, что освобождается от последних уз, связывающих ее с Вазкором.
Но ее радость не была продолжительной. Ее преследователи приближались. Ей
не оставалось ничего другого, как отдать ребенка первому встречному, даже
если она и хотела сохранить меня. Так я стал ее подарком Тафре, которая
была моей матерью (я не мог называть ее по другому) и спасла ее от
немилости, притеснения и, возможно, черной работы. Я был магом, который
отводил несправедливости Эттука от Тафры в течение девятнадцати лет.
Только ее боги знают, была ли в этом какая-то радость для нее, но я хочу
надеяться, что была.
чувствовал себя опустошенным, словно стены крепости моей души рухнули. Ибо
истины, которые я так бойко нарисовал себе, оказались намертво припертыми
к стене.
передо мной тихо, как каменная. - Я приму решение, как мне отнестись ко
всему этому, как-нибудь и другой раз, но допускаю, если ты ввела меня в
заблуждение, то только потому, что сама заблуждалась. Между нами пустота,
леди. Таков итог.
интересовались, что стало со мной? Вы считали меня мертвым или что?
искал меня. Я никогда не думала, что ты достигнешь такой Силы. В тебе есть
все, что любая мать могла бы пожелать увидеть в своем сыне: принц среди
людей. А что до колдуньи, что может быть лучше, чем сын - искуснейший
колдун? Однако слишком поздно для родства.
за все это время она ни слова не произнесла вслух.
нашего прошлого, я никогда не видел его.
мысли, хотя я не пытался читать ее. Неважно. Я не чувствовал, чтобы от нее
исходила угроза.
я. У меня пересохло горло, и я с трудом прошамкал, как старик: - Позвольте
мне взглянуть на ваше лицо, и я с миром покину вас.
в чем-то отказали. Таково было мое воспитание в племени, которое не
позволило мне продешевить в этой сделке.
свою Силу, как шквал зимнего ветра, чтобы сдернуть покров с ее тела и
лица.
каменная. Сидящая женщина была создана из бледного полированного мрамора,
одетого в женское платье, закамуфлированного и закрепленного на троне из
слоновой кости. Все это время я говорил со статуей. То, что обманывало
людей с континента, одурачило и меня.
хладнокровия, потому что источник голоса Карраказ, звучавший у меня в
Андреев Николай
Пехов Алексей
Володихин Дмитрий
Свержин Владимир
Посняков Андрей
Зыков Виталий