Брайн СТЭБЛФОРД

БИТВА ЗА ЦЕНТР I: ПУТЕШЕСТВИЕ К ЦЕНТРУ

Глава 1

Не будь я тогда таким бесчувственным чурбаном, события на Асгарде
развивались бы совсем по-другому. Как ни крути, а моя черствость могла
выйти боком всей человеческой расе. Хотя, возможно, я сам дал себя в этом
убедить. От этой мысли меня бросает в дрожь, и я уверен - случившееся
послужит всем нам хорошим уроком. И все же не только это заставило меня
взяться за перо.

Все могло пойти по-другому, не раздайся тот злополучный звонок посреди
ночи, в 12.87 стандартного времени. Да кому это понравится! У меня
настенный телефон, по нему разговаривать лежа в кровати невозможно; и мне
пришлось-таки выбраться из спального мешка, чтобы проковылять к аппарату
через всю комнату. По пути я привычно споткнулся о собственные ботинки и не
менее привычно зарычал в трубку, от чего слова мои прозвучали скорее как
проклятие, нежели чем приветствие.

Однако в голосе, донесшемся в ответ на мой рык, не было и тени смущения.
По слишком правильному выговору я моментально вычислил, что звонит
тетронец. Пангалактический язык - пароль, изобретенный на Тетроне,
использует широкий спектр фонем, поэтому любому существу, кроме тетронца,
свободно изъясняться на нем трудно. В устах людей, имеющих западные корни,
он звучит варварски. Сам я знаю три языка Земли - английский, французский и
японский, - но на пароле мой говорок звучит не лучше, чем межзвездный
эквивалент мычания какого-нибудь деревенского увальня.

- Это мистер Майк Руссо? - спросил тетронец.

- Возможно, - ответил я.

- У вас проблемы с идентификацией собственной личности? - озабоченно
поинтересовался он.

- Да, я - Майк Руссо, - устало заверил его я. - Проблем нет. Что
дальше?

- Мой код - Скарион-74. Я - дежурный офицер Иммиграционной Службы. Один
приезжий объявил о своей принадлежности к вашей расе. Ему нужно в город. Но
я не могу пропустить его, пока кто-нибудь из вас не возьмет его под свою
ответственность и на свое обеспечение. Вам известно, что у вашей расы на
этой планете нет консульства, а другие официальные каналы, через которые я
мог бы действовать, тоже отсутствуют.

- Но почему я? - Я не скрывал досады. - На Асгарде живет еще две сотни
землян. Или вы перекроили алфавит, и мое имя стоит теперь первым в списке?

- Ваше имя подсказал мне Александр Соворов, член
Координационно-Исследовательского Центра. Разумеется, в первую очередь я
связался с ним, поскольку он наделен некоторыми властными функциями. Он
сообщил, что не уполномочен нести ответственность за "старателя и охотника
за удачей", как он выразился, и заметил, что у вас с такими типами гораздо
больше общего.

(В дальнейшем вы убедитесь, что на Асгарде я оказался не единственным
бесчувственным чурбаном. Далеко не единственным.) - Послушайте, что вам от
меня нужно? - Я был в ярости.

- Предоставьте ему место, пока он не подыщет себе жилье. Познакомьте с
нашими порядками и законами. В общем, окажите гостеприимство, пока он здесь
не освоится. Вот и все.

Реакция моя была чисто инстинктивной: я продолжал костерить про себя
Соворова и ничего не мог сделать.

- Вашей просьбы я выполнить не могу, - твердо сказал я, - потому что
вот-вот уеду в холод. Дня через три-четыре, максимум через семь. У меня
полно проблем с комплектацией. К тому же пускать к себе в дом всяких там
бродячих котов не собираюсь.

- Не понял, - ответил Скарион-74.

Мне не следовало использовать слово "кот"; на его родной планете -
Тетроне - таких существ, насколько мне известно, не водится. Тетраксы не
любят, когда их изысканный, рафинированный язык засоряют провинциализмами.
Для них это хуже ругани. Возможно, они правы.

- Не могу, и все тут, - произнес я. - Вообще вы не вправе вешать его на
шею кому бы то ни было. Возможно, я даже не знаю его языка. - Здесь пошла в
ход моя старая заготовка:

- Он на каком говорит?

Дело в том, что на пароле нет слов, обозначающих тот или иной
человеческий язык. Однако Скариона-74 это не смутило.

В наш разговор вклинился некто.

- Меня зовут Мирлин, мистер Руссо, - сказал он по-английски. - Я владею
английским, русским и китайским. Тут проблем не будет. Если вы не в
состоянии меня принять, навязываться я не собираюсь. Ни вам, ни кому бы то
ни было. Но в этом случае офицер не даст мне разрешения на вход в город.
Кто бы мог за меня поручиться?

Речь его звучала так вежливо, что я ощутил слабые угрызения совести.
Вместо того чтобы воспользоваться случаем и в такую рань обрушить на голову
какого-нибудь своего недруга телефонный звонок, я стал судорожно
вспоминать, у кого хватило бы духу добровольно взвалить на себя заботы о
незнакомом бродячем коте и не проклинать меня за это.

- Кажется, я знаю человека, который смог бы за вас поручиться, - сказал
я на пароле из уважения к тетронцу. - Его зовут Саул Линдрак. Он живет в
шестом секторе. Мы виделись вчера. Он только что прибыл из экспедиции и,
похоже, с неплохим наваром. Это значит - какое-то время он побудет здесь, и
с деньгами у него порядок. Думаю, он согласится вам помочь.

- Благодарю вас, мистер Руссо, - без всяких эмоций произнес Скарион-74.
- Я немедленно позвоню мистеру Линдраку. Извините за беспокойство.

Я и не беспокоился - до тех пор, пока не повесил трубку и не задумался о
Мирлине. Я так хотел его сбагрить, что даже не поинтересовался, кто он,
откуда его принесло и за каким чертом он сюда явился. В конце концов, к
любому приезжему землянину следовало бы проявить побольше дружеского
участия, когда из трех тысяч жителей города человеческая раса насчитывает
менее трехсот, а мир этот удален на несколько тысяч световых лет от Земли.

"Бедный Мирлин, вероятно, решил, что все люди на Асгарде похожи на
Александра Соворова", - подумал я. Однако тут же успокоил себя: Саул
Линдрак окажет ему должный прием. Заодно я дал себе слово обязательно
заскочить к нему в ближайшие дни, чтобы извиниться перед ним и Мирлином.

Такое решение показалось мне благоразумным, как и весь ход моих мыслей
во время телефонного разговора. И в постель я вернулся с твердым
убеждением, что, в общем, все это не так уж важно.

Откуда мне было знать, что в мистере так-называемом-Мирлине, владевшем
английским, русским и китайским языками, человеческого было не больше, чем
в мистере Ска-рионе-74 из Иммиграционной Службы, и что он представлял собой
смертельную угрозу нашей расе, самую страшную из всех, с которыми нам
приходилось сталкиваться?

Глава 2

Я проснулся, когда в Небесной Переправе уже ярко горели огни Вне купола
царила тьма, но, согласно суточному расписанию Тетрона, сейчас был день. А
расписание - вещь святая. Реальный день на Асгарде длится примерно неделю
по земным меркам, или шесть тетронских дней, но ни мы, ни тетраксы не
сумели приспособить наши Циркадианские ритмы к такому режиму, поэтому ведем
свой (точнее говоря - тетронский) счет времени. Все другие постоянные базы
на Асгарде располагаются на первом подземном уровне, только город Небесная
Переправа торчит на поверхности и служит причалом для шаттлов. Они
переправляют людей и товары из доков орбитального спутника-порта на планету
и обратно. Спутник-порт, переправа, а следовательно, и город Небесная
Переправа, принадлежат тетраксам, хотя Палата Представителей и полиция -
мульти-расовые. Самое смешное, что для демократичности принимаемых решений
представители всех гуманоидных рас на Асгарде собираются вместе и часами
спорят, а потом делают все, как скажут тетраксы. Что ж, как говорится,
такова жизнь.

После завтрака я пошел повидать моего хорошего друга Александра Соворова
и сердечно поблагодарить его за честь быть рекомендованным офицеру
Иммиграционной Службы. В действительности мне надо было узнать о судьбе
своей заявки на новое снаряжение. Я хотел взять его напрокат под некоторый
процент от находок, которые привезу из экспедиции в нижние слои. Для них
это было неплохое предложение - с учетом моего послужного списка. Хотя
относительно будущих доходов большого оптимизма я не испытывал.

- Никаких официальных документов я пока не получал, - сказал Соворов,
крутя ручку "Биро" в коротких, чем-то перепачканных пальцах. Я никогда не
мог понять, чем же они испачканы. Даже подозревал, что он нарочно окунает
их в какой-то реактив, дабы носить эти пятна как служебные знаки.
"Смотрите, я - ученый, - во всеуслышание заявляла грязь. - Я весь день
тружусь в лаборатории, делаю тяжелую, грязную работу, докапываясь, что же
означают все эти планетные артефакты, из чего они сделаны и как работают".
Нет нужды говорить, что Александр Соворов считал себя одним из самых важных
людей на белом свете. Он всерьез полагал, что будущее человеческой расы
покоится на плечах людей его типа.

О Мирлине он тоже понятия не имел.

- А что, кто-то возражал против моей заявки? - спросил я. - Или мне
отказывают не глядя? Может, кто-нибудь возьмет на себя труд сходить в
комитет и сказать: "Слушайте, ребята, это хорошая идея, и Руссо - хороший
человек?? Ты же сам знаешь, немного моральной поддержки мне бы не помешало.

Соворов пожал плечами.