браслет, и, казалось, горел тем блеском, каким боги одаряют новое
отполированное золото. Она отлично смотрелась бы среди ярких огней,
освещающих танцующие водяные брызги фонтана, искры которого превращаются в
миллионы бриллиантов, а при небольшой рефракции - других драгоценных
разноцветных камней.
фонарей был неярок. Она была не из этого мира. Глупо было с ее стороны
находиться здесь и ходить без сопровождения, в эту позднюю ночь. Да, это
было глупо. За глупость полагалось наказание, глупость не вознаграждалась.
вознаградить его. Он жил за счет собственного ума и глупости других людей.
Он уже собирался приступить к работе. Даже с учетом заниженной цены,
которую он получил бы у менялы, этот браслет в виде змейки хорошо
обеспечил бы его. Он смог бы избавить его... наверное, на месяц от
необходимости выполнять такую неприятную работу, как эта - таиться,
выжидать.
смотрят похотливо, у него вовсе не было желания овладеть ею. Он даже не
рассматривал ее в этом плане. Его похоть не была плотской. Затаившийся вор
не был насильником. Он был бизнесменом. Ему также не нравилось убивать и
редко приходилось этим заниматься. Через арку, в темноте которой он
затаился, она вышла на северную часть улицы.
не обращаясь, и сделал шаг вперед к бордюру тротуара. Он находился за
спиной у своей добычи, в десяти-двенадцати шагах. "Бог мой, я шагаю,
сегодня вечером я не в состоянии скакать на лошади!" Он еще чуть
приотстал.
Ходить по обеим сторонам Серпантина! Она была глупа. Эта дурочка не
задумывалась о своем изящном браслете. Она даже не относилась к нему с
должным уважением. Не понимала, как нужно его беречь. В тот момент, когда
она завернула за угол, вор сошел с тротуара на грунтовую мостовую, присел
на миг на корточки, чтобы стянуть туфли с ног, и бросился бежать.
дорогу туфли. Надел их. Кивнул по-пьяному учтиво в сторону обогнувшей
Зловонную Улицу пары, неряшливо одетой медяка на три и с "драгоценностями"
- на четыре. Ступил на бордюр, заметив, что они едва ли обращали на
кого-то внимание, кроме как друг на друга. Здорово. Улица Запахов была
пуста, насколько он мог видеть. За исключением его добычи.
Миледи? - Промямлил, но не чересчур громко. Пять шагов вперед, она
остановилась и обернулась. - П-помогите, - произнес он, прижимая правую
руку к животу.
возвращается! Она проявила внимание к нему, его правая рука чуть-чуть
двинулась влево, в ней оказался нож с плоским лезвием, а левая сжала ее
правое запястье, на котором не было браслета. Острие ножа уперлось в узел
ее дорогого пояса небесно-голубого цвета.
убивать. Если меня к этому не вынуждают, ясно? Все, что мне нужно, так это
милая маленькая змейка, которая у вас на руке.
от острого, угрюмого серебряного лезвия в форме листка и нескольких дюймов
длины. - Это... это подарок...
визжать. Я ужас как не люблю втыкать нож в живот хорошеньких женщин. Это
неприятно и может принести этой части города дурную славу. Не люблю также
закалывать их ножом в спину. Вы мне верите?
вверх. - Тогда давайте браслет. Я не настолько груб, чтобы срывать такую
хорошенькую побрякушку с нежного запястья хорошенькой женщины.
нож, поймав его за кончик лезвия. Его левая рука все еще оставалась
протянутой вперед в ожидании подарка. Правая как бы взвешивала нож,
готовая бросить его, и женщина быстро расстегнула браслет. Она ведет себя
лучше, чем он мог себе представить, подумал он простодушно и с
благодарностью: глаза змейки оказались дивными топазами! Ну хорошо, он,
так и быть, оставит ей ее дорогой пояс.
Прекрасное, твердое, холодное золото, удивительно тяжелое. Только
чуть-чуть согретое запястьем красновато-коричневого цвета. Прекрасно,
прекрасно. Ее взгляд метнулся, глаза блеснули в страхе, когда он подбросил
нож и поймал его за обтянутую кожей тыльную часть лезвия. Метательный нож
был лишен рукоятки, чтобы уравновесить тупой конец и тяжелое лезвие.
понимаете? Только эту безделушку.
дернул руку. Но как ни был он скор, он был лишь человеком - браслет
неожиданно превратился в живую змею, которая вонзила свои ядовитые зубы в
толстый палец его руки. Это было больно. Ох, как это было больно.
что женщина улыбнулась, и с внутренним ужасом поднял нож, чтобы пронзить
им мерзкую тварь, которая поймала его в ловушку.
руки приникшую змею. Но у него ничего не вышло. Почти мгновенно от укуса
этой волшебной змеи одеревенели все кости и суставы его тела, и
оцепеневший вор по имени Гэт упал замертво.
свою собственность. Она дрожала от возбуждения, когда накинула холодный
жесткий золотой браслет на запястье. Глаза браслета-змейки, холодные,
твердые камни, мерцали. Дрожь пробежала по телу женщины. Ее глаза
заблестели и заискрились.
возбуждения и восторга. - Эта милая безделушка из того симпатичного
магазина стоит всех тех серебряных монет, которые я за нее заплатила. Я
по-настоящему рада, что он умер. Те из нас, кто купил себе такое
божественное оружие, теперь в безопасности. - Она дрожала, внутри ее
клокотало возбуждение, сердце неистово колотилось от того, что она лицом к
лицу столкнулась с опасностью и совершила убийство. Она поглаживала
браслет как любовника.
проходило, и ей вовсе не понравилось, когда муж накинулся на нее, браня за
столь позднее возвращение, и схватил за левое запястье. Глаза его широко
раскрылись, он напрягся всем телом и упал замертво. Ее это ужаснуло. Она
намеревалась убивать только незнакомцев, потому что испытывала восторг от
этого, только тех, кто того заслуживал.
улей, думаю, тебе пришлось уже с этим столкнуться, - сказал смуглый
молодой человек. (А был ли он молодым человеком? Умудренный опытом улицы,
жестокий, с нависшими над глазами веками, он носил с собой кожи, как
придворный носит драгоценные камни. Волосы у него были чернее смоли, а
глаза расположены почти над носом, так что обликом он напоминал хищную
птицу).
светлым цветом кожи, неуклюже-высокий, старше первого, но не старый, он
почти улыбался. - Ты даже не представляешь, насколько близок к истине,
Шедоуспан.
других. Хитрость этого места в том и состояла, чтобы тебя не подслушивали.
А была она в том, чтобы говорить тише любого другого. Скверная таверна с
плохой репутацией в дурном районе никчемного города под названием
"Распутный Единорог" была на редкость тихим местом.
молодой человек. - Мне не нужен отец. У меня он был, и с меня довольно.
Потом был Каджет-Клятвенник. Каджет рассказал мне все, что я... все, что
знал.
"покровительственный" и будоражило этого жестокого молодого по характеру
юношу по имени Шедоуспан. Он аж весь напрягся. Другой не улыбался. Как
сказать ему, сколько таких Гансов он уже знавал в течение долгих лет?
голос, делая это признание, он и так говорил тихо. Словно и тон его был
сумеречным.
Кадакитис, Принц-губернатор.
тебе-то я не уверен, Темпус. Ты человек?
из глубины десятилетий. - Сегодня вечером я просил, чтобы ты называл меня
Тейлз. Продолжай, Ганс. Ты убил двоих, помогая мне. Кстати, ты
действительно мне помогал? Или в тот вечер ты вертелся вокруг моей лошади
в надежде добыть кое-что для себя?
Корнев Павел
Грабб Джеф
Бажанов Олег
Пехов Алексей
Белогорский Евгений
Каргалов Вадим