прав, утверждая, что поскрипывание ступеней загодя предупредит о любом
посетителе, званом или незваном.
виды дубовый посох. Капюшон простого серого плаща был накинут на голову:
лицо скрывала тень, только поблескивали ястребиные, пронзительные глаза.
прежде тревожно обменялась взглядами с Отиком: уж не соглядатай ли
Искателей пожаловал в "Последний Приют"?
выручку. - Входи, входи, седобородый. Тика, кресло для гостя! Он, должно
быть, уморился, поднимаясь по лестнице...
крыльцо, потом посмотрел вниз, на землю. - Ах да, лестница... такая
пропасть ступенек... - Прихрамывая, он вошел внутрь и шутя погрозил
посохом Тике. - Не беспокойся, умница. Я и сам могу подыскать себе кресло.
забывая, впрочем, поглядывать на старика.
кругом так, словно желал запомнить расположение каждого стола и каждого
стула. Зальчик, правду сказать, был порядочных размеров и имел форму боба:
валлиновый ствол служил ему внутренней стеной, а сучья поддерживали пол и
потолок. С особенным интересом оглядел старец камин, устроенный я глубине
помещения. Кроме камина, в гостинице не было ничего, сделанного из камня,
но искусные строители-гномы даже и его сделали неотличимым среди сплошь
деревянного убранства: дымоход уходил вверх, изгибаясь подобно ветви.
Рядом с камином аккуратной горкой высились нарубленные куски сушняка и
сосновые чурбаки, привезенные издалека, с гор: никому во всей Утехе и в
голову не пришло бы пилить на дрова свои родные деревья.
люк в полу, под которым зияла сорокафутовая пустота. Тем не менее кое-кто
из посетителей заведения находил столь необычный запасной выход весьма
даже удобным. Вот и старец, заметив его, одобрительно кивнул годовой. И
пробормотал что-то вполголоса, продолжая осматриваться.
рукава и принялся переставлять мебель! Тика даже бросила мытье пола и
спросила, опираясь па швабру:
центра комнаты к самому стволу валлина, утвердив его напротив очага. И
отступил в сторону, любуясь работой.
девочка, еще пару стульев: их должно быть шесть.
возразить, но как раз в это время на кухне что-то вспыхнуло. Судя по крику
повара, масло опять пролилось в огонь. Отик умчался на помощь, исчезнув за
вращающимися кухонными дверьми.
хочет... в разумных пределах, естественно. Может быть, у него вечеринка...
старец.
милочка, еще два кресла - да смотри, самые удобные! - вот сюда, в темный
уголок возле камина.
здесь как раз будет тень, а?
меня. Вот сюда! - Он указал место перед самым камином.
удобное, хоть и порядком вытертое кресло.
- засмеялся он. - Вечеринка, причем такая, какой народ Кринна не видал со
времен Катаклизма! Так что готовься, Тика Вейлан. Готовься!
хрустя суставами, в кресло. И потребовал:
тут до нее внезапно дошло: "Откуда он знает, как меня зовут?.."
Старые кости гнома горько жаловались на дальнюю дорогу, требуя отдыха.
Он рассуждал вслух, хотя вокруг не было видно ни души. Долгие годы
одиноких странствий выработали у гнома привычку беседовать с самим собой.
Он хлопнул ладонями по коленям и закончил со всей страстью: - Да провались
оно все!.. Чтобы я еще отсюда куда-нибудь потащился!..
целого дня ходьбы по стылому осеннему воздуху. Откинувшись, Флинт с
наслаждением ощущал, как впитывает тепло его старое тело. Тепло было не
только телу, но и душе, ибо Флинт вернулся домой.
долина, щедро разукрашенная всеми красками осени. Алое и золотое
великолепие валлиновых листьев растворялось в лиловой дымке, окутавшей
далекие пики Харолисовых гор. Лазурное небо, сиявшее над головой,
отражалось в водах озера Кристалмир. Над вершинами валлинов поднимались из
невидимых труб тонкие струйки дыма, в воздухе пахло домашним уютом, теплом
родных очагов... Ах, Утеха, Утеха!
деревянный чурбачок и обнажил блестящий кинжал. Его народ с незапамятных
пор любил придавать форму бесформенному. Сам Флинт был кузнецом, притом
довольно известным, - пока не отошел от дел несколько лет назад. Он
принялся было строгать деревяшку, но потом, разглядев что-то внизу,
остановился.
Но тут же сердито встряхнулся - ишь, расчувствовался! - и снова взялся за
чурбачок, продолжая громко ворчать: - Еще бы, столько времени без хозяина!
Небось и крыша протекла... вся мебель заплесневела... нет, до чего
дурацкое путешествие! В жизни большей глупости не совершал!.. Так ничему и
не выучился за сто сорок восемь лет!..
разве к двумстам сорока восьми.
топорище секиры. Голос раздавался с тропы и казался знакомым. Давным-давно
уже гном не слышал знакомого голоса. Мудрено было сразу определить, кому
он принадлежал.
человека, шедшего к нему по склону Поднявшись, Флинт отступил в тень
высокой сосны, чтобы свет не так бил в глаза. Походка человека была
упругой и легкой - на эльфийский лад, подумалось Флинту, - но тело
выглядело мускулистым и крепким, - черта не вполне эльфийская. Зеленый
капюшон мешал разглядеть лицо. Флинт видел только загорелые щеки и
рыжевато-русую бороду, какие у эльфов не растут никогда. При бедре у
человека висел меч, а на плече - длинный лук. На нем была одежда из мягкой
кожи с тисненым узором. Узор был эльфийским. Но борода? Погодите-ка...
улыбке. Танис сгреб гнома в охапку, оторвав его от земли. Флинт ответил
объятием на объятие, но тут же вспомнил о своем достоинстве и высвободился
из рук полуэльфа.
пробурчал он. - Никакого почтения ни к возрасту, ни к заслугам! Я тебе не
мешок с картошкой!.. - И добавил, оглянувшись на тропинку: - Надеюсь, нас
не видел никто из знакомых...
глядя на друга. - Для нас с тобой, старина, время движется совсем не так,
как для людей. Для нас пять лет - краткий миг, для них - долгий срок... -
И улыбнулся: - А ты все такой же!
принялся строгать. Потом поднял глаза на Таниса и нахмурился: - Бороду-то
зачем отрастил? Решил вконец себя изуродовать?
Вот тут-то борода, наследие моего папаши-человека, и помогала скрыть мое
происхождение.
сражения и убийства, но и прятаться от схватки не станет... Стружки падали
из-под ножа.
Корнев Павел
Бажанов Олег
Контровский Владимир
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий