воспаленные, ноги дрожат. Я только легла и вдруг слышу, он стонет. Тогда я
снова поднялась, подбежала к нему, а он, должно быть, не сразу меня увидел и
говорит сам с собой, что такая жизнь невыносима и, если б не ребенок, ему
лучше бы умереть. Что мне делать! Боже мой, что мне делать!
горестей и забот, признание, впервые слетевшее с ее уст, сочувствие, с
которым была выслушана ее маленькая исповедь, взяли свое, и, бросившись в
объятия беспомощной миссис Квилп, она заплакала навзрыд.
свое крайнее удивление по этому поводу, что получилось вполне естественно,
ибо ему было не впервой разыгрывать такие сценки.
скосив на жену глаза и тем самым давая ей понять, что она должна вторить
ему. - Ведь от них до пристани путь длинный, а кроме того, двое мальчишек
подрались и напугали ее, подлецы, да и в лодке ей было страшно. Все это
вместе взятое и сказалось. Бедная Нелли!
что это поможет ей быстрее оправиться. Вряд ли прикосновение чьей-либо
другой руки оказало бы такое сильное действие на девочку. Она подалась
назад, чувствуя непреодолимое желание очутиться как можно дальше от этого
карлика, и сейчас же встала, сказав, что ей надо уходить.
Тут написано, что я зайду к нему завтра, может, послезавтра, и что маленькое
дельце, о котором он просит, сегодня утром никак не удастся устроить. До
свидания, Нелли. Эй ты, сударь! Где ты там? Охраняй ее! Слышишь?
только грозно воззрился на карлика, видимо, подозревая, что это он и довел
Нелли до слез. Мальчик готов был броситься на обидчика с кулаками, но,
одумавшись, круто повернулся и последовал за своей маленькой хозяйкой,
которая уже успела проститься с миссис Квилп и вышла на улицу.
жену, как только они остались вдвоем.
было? Знали, что от вас требуется, так вам этого мало, вспомнили еще свое
любимое занятие и давай крокодиловы слезы лить! Кривляка вы эдакая!
все, что могла. Я заставила ее разговориться, и она выдала мне свою тайну,
думая, что мы одни. А вам все было слышно. Да простит мне господь этот грех!
предупреждал ли я вас насчет двери - что случится, если дверь будет часто
скрипеть? Ваше счастье, что она сама обронила несколько слов, и я вывел из
них кое-что важное для себя, а не будь этого, вам пришлось бы плохо.
супруг добавил с торжествующим видом: - Благодарите свою счастливую звезду -
ту самую, которая сделала вас миссис Квилп, - благодарите ее, потому что я
теперь все пронюхал и напал на нужный мне след. Но кончено, больше об этом
ни слова: к обеду ничего вкусного не готовьте, потому что меня не будет
дома.
совершенно убитая ролью, которую ей волей-неволей пришлось сыграть,
заперлась в спальне и, уткнувшись лицом в подушку, стала оплакивать свое
предательство так горько, как люди, менее чуткие, частенько не оплакивают и
более тяжких злодеяний, ибо совесть наша - предмет гибкий и эластичный
обладает способностью растягиваться и применяться к самым различным
обстоятельствам. Некоторые разумные люди освобождаются от своей совести
постепенно, как от лишней одежды, когда дело идет к теплу, и в конце концов
ухитряются остаться совсем нагишом. Другие же надевают и снимают это одеяние
по мере надобности, - и такой способ, как исключительно удобный и
представляющий одно из крупнейших нововведений наших дней, сейчас особенно в
моде.
ГЛАВА VII
песенку "Прочь тоску, заботы прочь!"*, раздуй затухающее пламя веселья
крылом дружбы и дай мне искрометного вина.
театром Друри-Лейн* и вдобавок к столь удобному местоположению имели еще то
преимущество, что как раз под ними была табачная лавка, - следовательно,
мистер Свивеллер мог в любую минуту освежаться чиханием (для чего ему
требовалось только выйти на лестницу) и тем самым освобождался от
необходимости заводить собственную табакерку. В этих-то апартаментах он и
произнес вышеприведенные слова, стараясь утешить и подбодрить своего
приунывшего друга; и тут небезынтересно и вполне своевременно будет
отметить, что даже столь краткие изречения имели иносказательный смысл в
соответствии с поэтическим складом ума мистера Свивеллера, так как на самом
деле вместо искрометного вина на столе стоял стакан джина, разбавленного
холодной водой, который наполнялся по мере надобности из бутылки и кувшина и
переходил из рук в руки - за неимением бокалов, в чем следует признаться без
ложного стыда, поскольку хозяйство у мистера Свивеллера было холостяцкое. Та
же склонность к приятным вымыслам заставляла его говорить о своей
единственной комнате во множественном числе. Покуда она была свободна от
постоя, хозяин табачной лавки характеризовал ее в объявлении как "квартиру
для одинокого джентльмена". Мистер Свивеллер принял это к сведению и
неизменно называл свое жилье "моя квартира", "мои хоромы", "мои
апартаменты", вызывая у слушателей представление о безграничном пространстве
и даруя их фантазии полную возможность бродить по длинным анфиладам и
переходить из одного величественного зала в другой.
обманчивый предмет меблировки (фактически кровать, а по виду нечто вроде
книжного шкафа), который стоял на видном месте в его комнате и тем самым
обезоруживал скептиков, пресекая в корне всякие сомнения и расспросы. Днем
мистер Свивеллер несомненно верил, и верил твердо, что эта загадочная вещь
представляет собой книжный шкаф, и только. Он отказывался видеть в ней
кровать, решительно отрицал наличие одеяла и гнал подушку прочь из своих
мыслей. Ни единого слова о действительном назначении этой вещи, ни единого
намека на то, чем она служила ему по ночам, ни единого упоминания о ее
отличительных свойствах не слышали от мистера Свивеллера даже его самые
близкие друзья. Непоколебимая вера в эту иллюзию открывала список его
убеждений. Для того чтобы стать его другом, надо было махнуть рукой на
всякую очевидность, на здравый смысл, на свидетельство собственных чувств и
жизненный опыт и безоговорочно поддерживать миф о книжном шкафе. Такова была
слабость мистера Свивеллера, и он дорожил ею.
ответа. - Дай мне искрометного.
позу.
сказал его приятель, помешивая искрометное. - Да сбудутся...
болтовню! Веселишься! Тебе все нипочем!
говорит пословица о тех, кто весел, да умен? Некоторые люди всегда веселы,
да не блещут умом, другие больно умны (по крайней мере им самим так
кажется), а веселиться не умеют. Я принадлежу к первым. Если эта пословица
верна, то мне она подходит - во всяком случае в первой своей половине, а
половина все лучше, чем ничего. Пусть я предпочитаю веселье уму, зато у тебя
нет ни того, ни другого.
обществе, кажется, не принято отпускать такие любезности по адресу хозяев.
Но пренебрежем этим, будьте как дома. - Добавив к своему колкому замечанию
еще несколько слов, смысл которых сводился к тому, что его приятель самый
настоящий брюзга, Ричард Свивеллер допил искрометное, тут же приготовил себе
вторую порцию, с удовольствием ее отведал и предложил тост воображаемому
обществу: - Джентльмены! Выпьем за процветание древнего рода Свивеллеров и
пожелаем, в частности, всяческого успеха мистеру Ричарду! Мистеру Ричарду,
джентльмены, - тут Дик возвысил голос, - который тратит на друзей все свои
деньги, а на него за это тьфукают вместо благодарности. Браво! Браво!*
Дик! Ты способен хоть минуту побыть серьезным и выслушать меня? Тогда я
укажу тебе легкий способ разбогатеть.
- а какой от них прок? Пустые карманы, и больше ничего.
подсаживаясь к столу. - Ты видел мою сестру Нелл?
фамильного сходства между вами ни малейшего.
следует?
на ножах по гроб жизни, и мне на него рассчитывать нечего. Надеюсь, ты это
подметил?
Русанов Владислав
Херберт Фрэнк
Свержин Владимир
Березин Федор
Контровский Владимир
Суворов Виктор