чем в ста ярдах!
Ярдов сто пролетел одним духом, но дальше тропа разбегалась на множество
мелких тропинок, скользящих по глинистому склону, и следующие пятьдесят
ярдов отняли у него целых пять минут. Потом Ленгдон снова почувствовал
твердую почву под ногами. Задыхаясь, он побежал дальше, и еще через пять
минут гребень горы заслонил от него Тэра и собак. Когда же он перевалил
через этот гребень и пробежал вниз ярдов пятьдесят по склону, то
остановился как вкопанный. Дальше пути не было - он оказался на самом краю
крутого обрыва.
стоял Тэр спиной к скале. Гризли повернул свою огромную голову к собакам.
Ленгдон переводил дыхание, собирая силы для крика: Брюс и Метусин с минуты
на минуту должны были выбежать из перелеска. Затем его вдруг осенила
мысль, что, если они даже и услышат его крик, то все равно не поймут, чего
он хочет. Брюсу и в голову не придет, что от него требуют пощады тому
самому зверю, за которым они гоняются чуть ли не целых две недели.
в сторону ущелья, Ленгдон поспешно залег за камень.
одно. Стая эрделей отступила еще на несколько ярдов вниз по склону, и
Ленгдон прицелился в нее. Одна мысль настойчиво сверлила его голову - он
должен пожертвовать своими собаками, иначе обречет Тэра на гибель в тот
самый день, когда тот даровал ему жизнь! И он, не колеблясь, спустил
курок.
фонтанчик пыли футах в пятидесяти от эрделей; надо было взять прицел выше.
Второй выстрел, и снова он промахнулся. Звук третьего слился с
пронзительным воем, которого Ленгдон, однако, не расслышал, и одна собака
покатилась кувырком с откоса.
один из его врагов высоко подпрыгнул и затем покатился с горы, гризли
поспешил в укрытие, за каменные глыбы. Раздался четвертый выстрел,
пятый... При пятом выстреле собаки с отчаянным визгом кинулись обратно в
ущелье. Одна из них припадала на перебитую переднюю лапу. А Ленгдон
вскочил на камень, служивший ему до этого опорой при стрельбе, и вгляделся
в линию горных вершин. Исквау только что достигла вершины. На мгновение
задержалась и посмотрела вниз. Но вот она исчезла.
песчаника двигался по следу медведицы. После того как Тэр скрылся, из
ущелья выскочили запыхавшиеся Брюс и Метусин. Оттуда, где они стояли, даже
по вершине горы можно было стрелять наверняка. Поэтому Ленгдон закричал
как сумасшедший и замахал им руками, указывая _вниз_.
снова яростно лаяли у камней, среди которых исчез Тэр. Охотники сейчас же
решили, что Ленгдону оттуда, где он стоял, видно продвижение медведя и что
гризли сейчас несется в долину. И, только пробежав более ста ярдов вниз по
склону, они остановились и оглянулись на Ленгдона, ожидая от него
дальнейших указаний. Но на этот раз Ленгдон, стоя на камне, показал им
рукой на линию горных вершин.
Исквау, задержался и бросил последний взгляд на человека.
20. "ПРОЩАЙ, МУСКВА!"
покуривая с невозмутимым видом и время от времени пристально приглядываясь
к Ленгдону, как бы все еще не в состоянии поверить в то, что произошло
сегодня днем.
случаю лишний раз поведать своим детям и внукам, друзьям и соплеменникам о
том, как он однажды охотился с белым человеком, который перестрелял
собственных собак, чтобы сохранить жизнь какому-то гризли. Ленгдон после
этой истории уже не был для него прежним Ленгдоном, и после этого сезона
Метусин никогда больше не пойдет с ним на охоту. Потому что теперь Ленгдон
стал _кесквау_, то есть сумасшедшим. У него что-то разладилось. Великий
Дух отнял у Ленгдона сердце и отдал его медведю гризли.
опаской. Его подозрение окончательно утвердилось, когда он увидел, что
Брюс и Ленгдон сооружают из кожаной корзины клетку, и понял, что
медвежонок будет сопровождать их в долгом путешествии. После этого у него
уже не оставалось никаких сомнений насчет состояния Ленгдона. Ленгдона
"испортили". А подобная порча, по мнению индейца, не предвещала ничего
хорошего.
пути на север, и Брюс с Ленгдоном двинулись впереди вверх по склону и
через хребет Скалистых гор в ту самую долину, из которой они впервые
увидели Тэра. Вся экспедиция живописно растянулась за ними гуськом.
Шествие замыкал Метусин. А в кожаной корзине, притороченной на одной из
лошадей, ехал Мусква.
никогда не пожалею, что мы не убил и его.
за это дело по-своему, его шкура сейчас была бы на спине Дишпен. Любой
турист там, у железной дороги, отвалил бы за нее сотню долларов.
этими загадочными словами приотстал посмотреть, как Мусква переносит
путешествие.
как неопытный новичок в хаудэ - широком, под балдахином седле на спине у
слона. Понаблюдав за ним некоторое время, Ленгдон снова присоединился к
Брюсу. Еще раз шесть за следующие два-три часа подъезжал он к Мускве и
каждый раз возвращался к Брюсу все более молчаливым и задумчивым, как бы о
чем-то споря с самим собой.
гора, и здесь поток, вдоль которого они ехали, круто сворачивал на запад,
углубляясь в узкий каньон [каменистый овраг]. К востоку начинался зеленый
холмистый склон, по которому лошадям нетрудно будет пройти и который
выведет экспедицию в следующую долину, по направлению в Дрифтеуд. Этого
направления Брюс и решил держаться.
взывал из своей кожаной темницы. Ленгдон слышал, но, казалось, не обращал
ни малейшего внимания на этот плач. Он не отрывая глаз все смотрел и
смотрел на долину, по которой они только что проезжали.
заснеженные вершины, ниже которых лежало прохладное темное озеро, где Тэр
недавно ловил рыбу. Отдаленные зеленые склоны гор казались бархатными, и
Ленгдону при виде всего этого подумалось, что сейчас он в последний раз
слышит журчащую музыку страны Тэра. И она подействовала на него, как
хорал, как радостный гимн в честь того, что он уходит отсюда, ничем не
нарушив жизни гор и долин, оставляя все таким же, как было до его прихода.
Но так ли это? Разве до его ушей не доносится вместе с этой музыкой гор
нечто печальное, скорбное, чья-то жалобная мольба?
решимость. - Все утро я собирался с духом, и вот теперь решился. Вы с
Метусином тронетесь дальше, как только лошади отдышатся, а я съезжу в
долину, отъеду примерно на милю я выпущу медвежонка на волю где-нибудь в
таком месте, откуда он найдет дорогу в родные места.
возражения Брюса. Кстати, тот промолчал. Взяв Мускву на руки, Ленгдон
направил лошадь обратно, к югу.
редкими зарослями ивняка и островками ели. Воздух благоухал от множества
цветов.
землю. Вытащив из кармана небольшой бумажный пакетик, последний раз
покормил медвежонка сахаром. Тяжелый комок подступил к горлу, когда носик
медвежонка ткнулся в его ладонь, а когда Ленгдон наконец поднялся и
вскочил в седло, глаза его застлал горячий, влажный туман. Он попытался
рассмеяться.
оставляет в этой горной долине что-то очень близкое и дорогое.
Прощай, малыш Злюка! Может, когда-нибудь я вернусь сюда и мы увидимся...
Ты будешь тогда большим, свирепым медведем. Но я не выстрелю... никогда...
ни разу!
Мусква бежал следом, но расстояние между ними быстро увеличивалось.
Ленгдон помахал ему рукой.
Прощай!
на долину. Мусква виднелся вдали маленькой черной точкой. Медвежонок
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Панов Вадим
Ильин Андрей
Конан-Дойль Артур
Семенова Мария