приближались быстро. Можно стало различить их. Они вооружились тем, что
первым попалось на глаза в минуту тревоги. Бежавший сбоку держал высоко
над головой поблескивавшую косу. А какой-то шустрый старичонок с большой
бородой и в рваных подштаниках, несся почти впереди всех, прискакивая на
буграх, и махал кнутом, свистом разрезая темноту.
надеялся отбиться от барсуковских цепких лап. Жалость к старику, несуще-
му смерть на ребячьем кнутике, охватила Семена. И именно в эту минуту по
мужикам прострокотал пулемет. Это было недолго: как если бы палку вста-
вить в спицы развертевшегося колеса. Семен, уже соскакивая с подводы,
видел, как, взмахнув в последний раз кнутом, осел прямо в грязь старичо-
нок, - как кувыркнулся со всего разбега тот, который нес на палке слепи-
тельный вихор огня. Горящая смола огненными струпьями растекалась по
грязи, грязь сопротивлялась им с шипеньем, огонь стал страшней. Точно
боясь перескочить через огневую лужу, мужики остановились. И тогда вто-
рично застучал пулемет, уже не останавливаясь, как в первый раз, уже
смертоносно.
пулемету, размахивая Половинкинским наганом, который держал за ствол. -
Не стреляй... Зарежу, Настька!!
жием унеслась вниз, а Семен все бежал, задыхаясь криком и сквернос-
ловьем, спотыкаясь в грязи, ошалелый от убийства. Распаленные глаза его
одного искали: ненавистного Настина лица, по которому ударить.
шаяся, стояла тишина над поверженными во прах Гусаками. И уже приближал-
ся Семен к Насте, чтоб свершить свое правосудие, когда настиг его нега-
данный удар. - Щерба, освобожденный невесткой, с колом в руках тоже бе-
жал к Насте. Когда он услышал бегущего в темени барсука, он поднял кол и
ждал. Щерба метил в голову, но мокрый кол свернулся в руке и удар при-
шелся в плечо Семена. Плечо хрустнуло, а рука с наганом странно опусти-
лась вниз. Семену показалось, что плоскость, по которой он бежал, встала
дыбом, отвесной стеной. Удержаться он не мог, - он попробовал схватиться
за воздух обессилевшей рукой, но ущемила жестокая боль, и он упал.
смоляного огня. Огонь наклонялся ветром в сторону, терзая угасающее Се-
меново сознанье.
бежал назад, на зарево смоляной лужи. Где сидела Настя, он не знал и бе-
жал вслепую. Ветер приносил издалека возбужденный говор, но искажал и
смысл, и силу приносимых слов.
свесив и голову, и руки вниз. Казалось, она замерла, но в руках ее, как
разглядел Мишка, была новая пулеметная лента. Мишка тронул ее за плечо.
ловнятное.
плечо.
с пулеметом на плече. Настя не сопротивлялась, утеряв всякое соображение
и волю. Но бежала так легко, словно утеряла вместе с волей и вес. Они
пробежали сажен тридцать, когда Настя упала руками и лицом в грязь перед
собою.
лос ее был низок до неузнаваемости. Казалось, что кто-то другой говорит
из Насти, не женщина. - Сеня! - она как будто видела его перед собою.
вверх, - а может быть, Семена постигла неудача?.. С сомкнутыми зубами,
как бы в припадке неумолимой, скрежещущей воли, оставив Настю в грязи,
Мишка вбежал в село. И опять цеплялась к ногам черная грязь, опять чело-
веческим голосом стонала непогода. На чем-то круглом Мишка поскользнулся
и упал, - то был кол, которым ударил Щерба. Поднявшись, Мишка бежал
дальше. Из-под сапог брызгалось. "Здесь!" - сказал он сам себе, весь
потный. Он медленно прошел по растоптанной лужайке взад и вперед. Ничего
не было, только радужные круги переутомленья обильно заплавали в глазах.
Он нагнулся и пощупал что-то, на что наступил ногой. То была старая пу-
леметная лента, которую он сам выбросил из пулемета, когда бежал вниз...
Время шло. Он стиснул зубы и остановился в нерешительности.
ло различить, что мчались и на лошадях. Мишка побежал вниз. По дороге он
схватил Настю за руку и бешено повлек ее за собой. - Часто останавлива-
ясь, потому что шла без огня, погоня дала возможность этим двум выбежать
из села и добраться до кустов, где, Мишка знал, должны были стоять Гара-
симовы подводы. Подвод на месте не было. Настя как бы сломалась, указать
места подвод она не могла. "Вероятно, там, за поворотом..." - сообразил
Мишка и ринулся по прямой, сквозь мокрые кусты, с утроенной силой стис-
нув Настину руку. Кустам, казалось, не было конца.
откликнулась воем и грохотом. Шум погони приблизился. Отчетливо различи-
мы стали фырканья лошадей и заливчатый лай собачонки. "Вон там..." - со-
ображал Мишка, протискиваясь в кустах, обсыпавших их обоих целыми при-
горшнями воды. Он раздвинул последнюю купу кустов и выскочил на круглую
полянку, сажень в длину. Назад бежать было уже нельзя, - впереди, в двух
шагах, чернел речной обрыв. Ветер подвывал в нем как щенок.
край обрыва.
ем собаки. Выхода не стало.
прижимая Настю к себе. - Там вода, ничего. Это не страшно.
ветром.
дикое ругательство.
но вздохнув, прыгнула. Протяжно и больно свистнул воздух в ее ушах. Ды-
ханье замкнулось, а тело оцепенело, на мгновенье повиснув в воздухе.
Следом за ней прыгнул и Мишка.
же мелка для таких прыжков. Зато изобиловали подобрывные места ямами,
крутоярами и баклушами, - в них водилась щука и крутилась вода. Настя
упала ногами как раз в такую баклушу. Черная вода сомкнулась, всякое
стихло. Второго выстрела, сверху, Настя не слышала. Ее, выброшенную во-
дой наверх, подхватил Мишка.
нием глядела вокруг. На противоположном берегу чернел Гусаковский обрыв.
А Мишка уже отфыркивался и был весел, отряхиваясь от воды; в темноте
улыбались его зубы.
застывшие от холода ноги. Вместе с тем Зинкин луг, по которому бежали,
был ровен, как нитка, - ни кочка на нем, ни выбоина.
жалкую ее улыбку.
просунул руку к ней за ворот, к спине. Настино тело было влажно и холод-
но. - До поту беги! Я уж, вон, ровно в бане запарился весь!
сильно осела на траву. - Ты беги, я тут останусь...
обрыва, от погони. Все еще шел луг, - казалось, что и конца ему нет. Все
кругом было ровно и одинаково: полная темень. Силясь побороть ее, Мишка
вглядывался по сторонам.
внутри обещавшая пыльные, сухие, душистые слои, куда не проникает непо-
года. Жибанда с колен принялся разгребать сено руками. Настя догадалась
о Мишкиной затее и помогала. Огрубелые сенины кололи и жгли ей руки, -
не щадя рук, Настя разрывала слежавшееся сено. Очень медленно выходило в
зароде подобие норы. - Она влезла туда первой, а Жибанда уже извнутри
заложил проход в нору сеном. Было здесь очень сухо, даже тепло, но мел-
кая сенная пыль разъедала глаза.
Ты грейся, грейся, вали... - бормотал он, не смея шевельнуться и лежа,
как пласт.
угадал, что Настя крупно и сильно вздрогнула. - Что же делать-то?.. -
она чуть не плакала.
меня кровь горячая! До войны в пролуби купывался... Вот каб спички не
Сертаков Виталий
Панов Вадим
Никитин Юрий
Маккарти Кормак
Маккарти Кормак
Орловский Гай Юлий