- Но разве это возможно?
- Она уже там, за боскетом. Ждет... Идите же! Станислав Понятовский
робко вступил в темноту парка. Над верхушками дерев тянуло ветром, и парк
ровно гудел под дыханием близкого моря. Вокруг не было ни души, и
секретарь чуть не заплакал в отчаянии:
- Йезус-Мария, сверши чудо... О матка бозка! На глухой тропинке
стройной тенью выступила великая княгиня. В руке она держала ветку,
отмахиваясь от комаров. Понятовский двинулся навстречу женщине.
- Ваше высочество... - бормотнул он, становясь жалким.
Екатерина шумно вздохнула:
- Я не высочество для тебя - я слабое женское ничтожество. Так
возлюби же меня, прекрасный Пяст!
И, падая на траву, мокрую от росы, она увлекла его за собой. Вдали
рокотал голштинский барабан...
***
С этого момента над головою секретаря засияла корона польских
королей, и Англия (страна просвещенных мореплавателей) теперь держалась за
Россию двумя якорями сразу: деньгами - через великого канцлера Бестужева и
любовью - через великую княгиню Екатерину... Но, читатель, не будем
спешить с выводами. Посмотрим, чем завершится этот странный политический
дрейф, в котором стало болтать политику России... С мачт своих парусов
Россия ведь не убрала, - ее несло в открытое море, на просторы!
ПОДОЗРЕНИЯ
Когда Дуглас инкогнито появился в Петербурге, Вильяме уже
торжествовал, вырвав у русского двора подписание конвенции.
Теперь Англия, завязав клубок интриг в Европе, могла спокойно грабить
колонии французов в Америке; эскадры британских кораблей уходили в океан,
безжалостно разбивая ядрами любое судно французов... Вильяме объяснял
уступчивость Елизаветы тем, что все деньги -
"...поступят в шкатулку императрицы. А так как она занята в настоящее
время постройкой дворца, - писал он в Лондон, - то для окончания его
нуждается в деньгах... Государственный канцлер (Бестужев получил 10000
фунтов стерлингов) вел себя при этом прекрасно и отразил на своем жадном
лице большую радость, когда его алчность была мною удовлетворена".
Вильямс так спешил с подписанием этого договора, что в порыве
энтузиазма допустил даже прискорбный вывих противу сент-джемского этикета.
- Пусть мой брат король Георг первым ратификует листы сии, - сказала
Елизавета, и Вильяме не стал ждать, пока корабль сорвет с якорей;
согласился сразу!
В Лондоне, конечно, поморщились, но "листы сии" ратифицировали.
Исподтишка англичане ознакомили с конвенцией и Пруссию. "Хватит болтать о
чувствах дружбы! - обеспокоенно заметил Фридрих. - Король должен иметь
только свои выгоды". И король гнал и гнал переговоры с Англией, взламывая
всю политику "равновесия" Европы;
Фридрих спешил, как никогда, чтобы опередить Россию в получении
субсидий от Лондона, а времени оставалось в обрез. Англо-российский
субсидный договор, ратифицированный Лондоном, уже лежал на столе
Елизаветы... Король понимал: Елизавета может затянуть ратификацию на год,
а может в запале покончить одним взмахом пера хоть сегодня ночью!
Но Дуглас, появясь в России, ничего этого не знал и неумело, но
храбро двинулся напролом - отправился в британское посольство.
Понятовский доложил Вильямсу, что его желает видеть "знатный
соотечественник", и посол был в недоумении:
- Странно! Откуда он взялся, этот "знатный соотечественник", если
корабля из Англии не было уже две недели... Ну, пусть войдет!
Дуглас вошел почтительно, но свободно.
Вильяме оглядел незваного гостя.
- Кто вы? - спросил без любезностей.
- Я родственник лорда Мауртона.
- Назовите себя, а не своих родственников!
- Видите ли, сэр (и, опустив глаза долу, Дуглас выдал в себе
иезуита), я путешествую для развеяния души и хотел бы иметь случай быть
представленным к здешнему двору.
- Это редкий случай, - сказал Вильяме, - когда человек желает видеть
императрицу, но упорно не называет своего имени!
- Меня зовут Дуглас.., можете звать и Маккензи - я родствен дому
шотландских Гамильтонов.
- Убирайтесь вон! - заорал Вильяме, сатанея. - Дугласы и Гамильтоны -
вот шайка, которая таскается по чужим дворам, облизывая тарелки "Дугласы,
Маккензи и Гамильтоны в разные времена служили в России, спасаясь от
религиозных преследований на своей родине; Гамильтоны позже назывались
Хомутовыми и были ближними родственниками царя Петра I.". Если вы честный
британец, так купите себе ружье и плывите в Канаду - именно там, за
океаном, Великобритания сейчас обретает свое богатство и величие!
Волны Ладожского озера, о которых так много рассказывал принц Конти,
казалось, уже смыкались над головой Дугласа. Но французские коммерсанты,
давно обрусевшие, помогли ему проникнуть к Воронцову, который был
вице-канцлером и сторонником союза с Францией...
- Имею поручение, - брякнул Дуглас с разгону, - предложить себя в
библиотекари и прислать образцы бургундского вина...
Михаил Илларионович был из числа "пужливых".
- Да бог с вами, - отступил он подальше от гостя. - Какой там еще
библиотекарь? Какое вино?
- Библиотекарь - это я, а вино - суть лица, необходимые для
переговоров между Версалем и Петербургом.
- Вот так и надобно сразу говорить, - смекнул Воронцов, прищелкнув
пальцами. - А каковы ваши полномочия, сударь?
- Я лишь первая ласточка Версаля, - признался Дуглас, - и пока
никаких полномочий, кроме добрых желаний короля Людовика, я не принес...
Тут вице-канцлер решил, что перед ним очередной авантюрист, какие
часто наведываются в Россию, и взялся за колокольчик.
- Жано! - сказал Воронцов лакею-французу. - Будьте добры, милый,
сведите этого господина вниз по черной лестнице, чтобы никто его не
заметил, и более ко мне не допускайте!
И тайный агент короля снова пустился в бега до самого Парижа. Но -
проездом через Митаву - Дуглас все-таки успел разменять русские рубли
обратно на дукаты, и знакомый меняла, как и прежде, высчитал с него три
процента в свою пользу.
- Что так недолго гостили, сударь? - спросил с ухмылкой.
- Европа плохо знакома с климатом России... Лечиться там нельзя: жара
страшная, а ночью кусают комары.
Дуглас был так поглощен страхами перед русской инквизицией, что в
гостинице "Под черным орлом" он даже не заметил одного человека. А этот
человек был того же поля ягода, что и Дуглас. Только он был послан в
Россию не от короля из Версаля - его направили шпионить из Варшавы... Два
шпиона жили под одной крышей и прохлопали друг друга. Дальше началась
комедия!
***
Когда Дуглас отъехал, он не знал, что "Под черным орлом" остались
пить вино два истых француза.
Один из них плотно вошел в историю русской культуры, его имя
неотделимо от имен Ломоносова и Леонарда Эйлера. Это был актер Чуди,
который издавал в Петербурге альманах "Литературный хамелеон". Из Чуди он
переделал себя в кавалеры Люсси Потом этот Чуди - Люсси переехал на
даровые харчи в дом Шувалова, где самовольно произвел себя в графа
Пютланжа. В те времена люди не стыдились называть себя, как им больше
нравилось.
Выпив вина и наговорившись, Чуди - Люсси - Пютланж спросил соседа:
- А кто вы, мсье?.. Я про себя уже все рассказал вам! Собутыльником
его оказался французский шпион.
- Клянитесь, - таинственно прошептал он, - во имя Франции и короля
оказать мне услугу... Меня зовут Мейссонье де Валькруассан, и вы, надеюсь,
не откажете мне в любезности донести до Парижа важные сведения... Вы же
едете в Париж?
- О да! Меня там ждут дела... Я ведь когда-то был актером! Вы можете
мне верить: я скорее стану гребцом на алжирской галере, нежели подведу
такого патриота, как вы.
Чуди забрал у Валькруассана все его секретные бумаги и отправил их
прямиком в Петербург - к своему покровителю Шувалову. После чего этот Чуди
с чистой совестью ускакал в Париж, где его за прошлые "актерства" давно
поджидала камера в Бастилии! В комедии осталось одно действующее лицо -
Валькруассан.
Этого комедианта арестовали в Риге (тайком от канцлера Бестужева) и -
за счет Шуваловых! - со всеми удобствами покатили в Россию, где его
поджидала камера в Шлиссельбурге. Таким образом "патриоты" оказались
каждый на том месте, какого они и заслуживали...
Валькруассан видел теперь из окошка крепости волны Ладожского озера,
с ревом наступавшие на низкий берег, и седел от ужаса. В один из дней его
спустили в подвал русской Бастилии. Громадный мужик с дерюжинкой на поясе
раздувал мехи горнила, докрасна накаливая здоровенные клещи. А за столом
сидел ласковый русский дедушка в паричке набок. Он любовно перебирал
лежавшие перед ним ржавые клейма, щипцы для вырывания ноздрей,
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Конан-Дойль Артур
Белов Вольф