Мария Семенова Константин Кульчицкий

ЗАКАЗ

Авторы сердечно благодарят Татьяну Георгиевну Алхазову, а также своих шведских друзей: Иона Бекмана, Фредрика фон Крюзеншерну, Анну Эдин, Серена Хольма, Бритт-Мари Норелиус, Хокана Норелиуса и многих других за дружеские консультации и бескорыстную помощь!

Глава первая

ЗОЛОТОЗУБАЯ УЛЫБКА ФОРТУНЫ

Кто проводит жизнь с лошадьми, тот привык вставать рано. Сережа Путятин проснулся, как всегда, без будильника - с первым лучом. Спустил босые ноги с дивана и подошел к окошку, смотревшему в сад. Потом отодвинул шпингалет и уселся на подоконник, с наслаждением вдыхая густой утренний воздух.

Кроны яблонь казались черными на розовеющем небе. А за ними, далеко-далеко, за широким языком степи, горели рассветным огнем высокие зубцы гор. Они парили, не касаясь земли, и были миражом, сказкой, вознесенной в волшебную высоту. Сергей долго смотрел на них, почти не чувствуя холода, забытого улетевшей за далекие горы ночью и все еще висевшего в утреннем воздухе.

Было слышно, как в саду падали яблоки.

Днем краски поблекнут и горы превратятся в облачную гряду, застывшую над горизонтом.

К подобным рассветам Сережа так и не привык - до сих пор душа замирала, готовясь приветствовать чудо. Он не раз приезжал в Сайск и всякий раз останавливался у Петра Ивановича, тренера здешнего скакового отделения "Свободы". И всегда, просыпаясь у него в доме на следующее-утро, испытывал примерно одно и то же.

Дома, в Михайловской, тоже отовсюду видны были горы. И со скаковой дорожки, и над мальвами в мамином палисаднике. Ближе и реальней, чем здесь. Там надо всем царствовал величавый пик Белой горы, на который Сережина бабушка, пока была жива, иногда украдкой крестилась. Белая первой встречала рассвет, зажигая на ледяных склонах алое пламя. В полдень мимо нее порою ползли тучи, но снеговая шапка победно сияла в разрывах. А когда солнце садилось, Белая еще долго пылала в густеющих сумерках, и перистые облака над вершиной казались драгоценной короной...

В детстве Сережа мечтал оседлать крылатого коня и поскакать-полететь на нем через степь к священной вершине, в беспредельное синее небо... Ему и теперь иногда еще снились похожие сны, но полеты на чудесном коне все теснее переплетались со скачками, происходившими наяву. Так, что и не отделить одно от другого. А может, это у земных коней вдруг начали вырастать крылья?..

Словно отвечая его мыслям, из-за домика, со стороны ипподромовских конюшен, донеслось заливистое, звонкое ржание. Сергей вздрогнул, соскочил с подоконника обратно в комнату и стал одеваться.

- Сообщаем изменения в программе сегодняшних испытаний... - Усиленный мощной аппаратурой голос судьи-информатора поплыл над сразу притихшими трибунами ипподрома. - В третьей скачке...

Со стороны могло показаться, будто неожиданный порыв ветерка прошелся по листве леса, застывшего в полуденном зное. Пестрая людская масса - все десять тысяч зрителей, находившихся в этот день на ипподроме, - принялись листать свои программки. Судья-информатор перечислял изменения и эмоции повсеместно выплескивались наружу. Ропот неудовольствия сменялся бурными проявлениями радости. Некоторые объявления сопровождались злобным свистом и даже нецензурными выкриками. Трибуны пульсировали, как огромный живой организм.

- ...В седьмой скачке вместо жокея первой категории Анисимова на коне по кличке "Заказ", номер двенадцатый, скачет мастер-жокей международной категории Сергей Путятин...

После этого объявления по трибунам прошел легкий гул.

- Слышь, Вовка...- Очкастый пенсионер с программкой и ручкой в руках - явный завсегдатай и игрок из тех, кого называют "тотошниками", - легонько толкнул локтем стоявшего рядом не менее пожилого приятеля. - Вовка, ты посмотри, что творят!.. Престижность скачки повысить хотят!.. Пятигорского жокея на пустышку сажают!.. Слышь? Организаторы хреновы... Мудрят все...

Сосед с пониманием кивнул головой, чиркая ручкой в программке. Засохшая ручка писать никак не хотела.

- Ты слышь, чего говорю? - снова обратился к нему очкастый. - Думают, если международник на коня влез, все так прямо в кассы и ломанулись на него ставить. А вот накося, выкуси!.. - Характерный жест был более чем красноречив. - Не верю я ему, Путятину этому. Хлюст пятигорский. Гастролер. А может, его из Пятигорска вообще за пьянку погнали? Почем я знаю? Вот он сюда к нам и перебрался, на периферию. Да только мы, "пскопские", тоже не лыком шиты. Тут на лошадей ставят, а не на жокеев. Лично у меня лишних денег нет на такие эксперименты!

- Ну прямо, - рассеянно возразил седовласый Вовка.

- А ты мои деньги считал?!.

- Да сдались они мне, Сема, деньги твои, - засмеялся Вовка. - Я про то, что лошадь - еще не все. Жокей - он ого-го сколько значит... Ты вот молодой, небось не помнишь Дербента?..

- Дербент, Дербент! - рассердился очкастый Сема. - А я тебе говорю, Заказ как пустышкой был, так пустышкой и останется. Четыре раза в сезоне скакал! И хоть бы раз в тройку вошел!.. Не-е, тут явно - деньги на ветер!.. Ты, конечно, как знаешь, а я даже и исправлять его не буду!..

Сережа Путятин сидел на корточках в деннике и бинтовал передние ноги гнедого[1] Заказа.

Подходила к концу четвертая скачка... Трибуны неистовствовали. Это было слышно даже из конюшни, из денника, где возился жокей.

"Ну вот, скоро и нам на круг, - привычно накладывая витки мягкого трикотажа, думал Сергей. - Ишь, ревут!.. Значит, кони из последнего поворота вышли..."

Заказ был дисциплинированным конем и стоял смирно, понимая, что жокей занят важной работой. Однако врожденное любопытство брало свое, и к тому же они с Сергеем давно знали друг друга - время от времени жеребец пытался заигрывать с человеком. Он изворачивал шею, выгибая ее крутым бубликом, и лукаво прихватывал губами Сережины волосы, пока те не стали топорщиться смешным ежиком на макушке.

- Кузя, прекрати, - незло отмахивался Сергей. Обе руки у него были заняты, и он мог только втягивать голову в плечи. - Отстань! Ну, кому говорят... Щекотно!.. Отстань, антихрист!..

Заказ оставил в покое его волосы и ради разнообразия начал исследовать ухо.

Из коридора послышались шаркающие шаги: мимо открытого денника неторопливо шел дед с метлой. В конюшне было чисто, так что дед больше для вида разгонял по сторонам случайные соринки, непонятно как оказавшиеся на полу.

- Че дверь-то открыта? - озадаченно спросил он, остановившись. - Кто тут? Ты что ли, Се-рега?..

- Я, Егорыч. Бинтуюсь,- отозвался жокей. Дед вернулся к деннику и заглянул внутрь через решетку.

- А че сам? - удивился он. - Нешто на конюшне забинтовать коня уже некому? Твое дело - скакать... А наше - коней тебе к скачке готовить... Конюхов, что ли, мало?..

- Да ладно, Егорыч, - засмеялся Сергей. - Сам сделаю, руки не отвалятся. - И пояснил: - Мне ведь это приятно даже. Я вот этого Кузю...- Он ласково шелкнул по любопытному носу, тянувшемуся к его уху - Мамкой я ему был, между прочим. У нас, в "Свободе". Веришь? С соски его маленького выпоил! Мать-то при родах... А потом, Егорыч, я вот что скажу - сам как сделаешь, так и поскачешь. Так уж меня научили. Тем паче сегодня. Скачка-то не простая - Дерби! Тут мелочей не бывает!

Конюх одобрительно покивал головой. Окинул еще раз Заказа критическим взглядом... и вдруг высказался:

- Ох, паря, ну тощ он у тебя!.. Прям Кощей!.. Не, ребята, вы хоть сто раз жокеи, а чего-то в конях все же не так понимаете. То ли дело дед мой говаривал, царство ему небесное, - не гони коня кнутом, гони овсом! Ну сам глянь, куда ему такому скакать!.. Все ребра наружу!.. Вона, вымахал жеребчина - а силы откуда, ежели сытости нет?..

Жеребец вправду был не из мелких. Сто шестьдесят семь в холке - взрослому мужчине до глаз. Крупный в кости и притом длинноногий - как говорят конники, "рычагастый". Однако ребра действительно можно было пересчитать, потому что гнедая шелковистая шкура обтягивала кости и мышцы туго и сухо, без лишней мякоти и подавно без жира.

- Егорыч, - Сережа поднял голову и улыбнулся, уворачиваясь от лошадиного языка, - а про "ипподромную кондицию" ты когда-нибудь слышал?

- Кондиция, кондиция... кормить надо, вот и будет кондиция. Я, когда в армии служил... в кавалерии, в обозе, после войны сразу... Привели нам трофейных коней. Першеронами называются. Не доводилось?..

Сережа покончил с одной ногой Заказа, перебрался к другой и снова улыбнулся, понимая, о чем сейчас пойдет речь.

- Только на картинках, Егорыч.

Дед Сережкину улыбку воспринял по-своему.

- Вот где кондиция была! - продолжал он упоенно. - Как сейчас помню, серые в яблоках, аж лоснятся!.. Копыта что сковородки!.. Зада пополам разваливаются - силища распирает!.. Грудь - от царь-пушки ядро, никаких рук не хватит... А уж как запряжешь!.. Как щас помню, однажды...

- Егорыч, дорогой, погоди. - Мастер-жокей наконец выпрямился, оказавшись "антихристу" пониже холки. Он был одет в белые бриджи и сапоги, но вместо яркого камзола - не в нем же под конем ползать - натянул простую спортивную майку. Похлопал Заказа по шее и вышел из денника. - Ты уж извини, после расскажешь. А то мне в весовую пора... Сейчас ребята со скачки вернутся, ты им передай - я седло взял. Пусть Заказа голым в паддок ведут...

- Сереж!.. Ты не сомневайся... Все в точности передам...

Жокей в последний раз, уже через решетку, окинул взглядом могучего жеребца и уже повернулся на выход, когда вдруг говорливый Егорыч еще пуще разоткровенничался:

- Я твоего Заказа, если хочешь знать, всех больше люблю. Другие, вон Гайдук тот же, это ж не конь, это ж чисто аллигатор какой-то. В денник не войти! А Миранда? Вовсе шило в заднице... Ты к ней со щеткой, а она задом хлестать... А твой... как ты его... Кузя? Вежливый всегда, ласковый... Одно слово, люблю... Честно, балую помаленьку, когда не видит никто... овсеца лишнюю баночку-другую... Гарца по-вашему...

- Не гарца, Егорыч, а гарнца, - не в силах сдержаться, улыбнулся Сережа. Словоохотливый пенсионер был взят на ипподромную конюшню недавно. Парня, ходившего за его нынешними лошадьми, самым подлым образом лягнула пакостница Миранда, - пришлось подыскать бедолаге временную замену. Егорыч особой квалификацией не блистал и в бутылку заглядывал чаще, чем полагалось бы, но лошадей любил искренне и сил на них не жалел.

- Ладно, Егорыч, выиграет Заказ - с него причитается. За любовь твою. Понял, Кузьма? - Сергей еще раз потрепал коня по шее, отряхнул с бриджей опилки и, понимая, что за разговорами может опоздать в весовую, сунул старику недоуздок:

- Привяжешь его пока? Побежал я...

И вправду бегом убежал по проходу - невысокий, легонький, в чем душа. Дед проводил его глазами, прислонил к стенке метлу и зашел в открытый денник.

Жеребец встретил его коротким, гортанным, низким гоготком и нетерпеливо сунул нос ему в руки, Заказ признал человека, часто угощавшего его то сухарем, то морковкой. Егорыч вынул из кармана кусочек сахара и протянул коню, искренне жалея, что Сережа велел привязать Заказа на недоуздок. По правилам ипподрома это значило, что лошадь "собрана" для скачки и ее больше нельзя не то что поить или кормить, - вообще руками лучше не трогать.

- Эх, не пришлось мне сегодня тебя овсецом лишку побаловать, - выразил Егорыч коню свое сожаление. - Голодным, бедненький, побежишь... Ну да ты не горюй - вот проскачешь, тогда уж и покормлю. От души покормлю, голубок...

Заказ тянулся к его рукам, выпрашивая новый кусочек, но Егорыч лишь со вздохом почесал ему за ушами:

- Слыхал, Кузя, что тебе Сережа сказал? Уж ты расстарайся сегодня. Чего доброго, сам меня угостишь...

- Представляем участников седьмой скачки. Разыгрывается Большой Всероссийский приз для лошадей трех лет!..

Эта скачка была основным событием дня. А пожалуй, что и всего скакового сезона. Приз, который любители скачек во всем мире именуют не иначе как Дерби, официально определял лучшую лошадь ипподрома. Волнение на трибунах достигло предела. Не успевшие сделать ставки мчались в кассовый зал, стараясь успеть до звонка. Остальные, разбившись на кучки, вовсю обсуждали участников главного приза сезона...

Динамики грянули оглушительным маршем, и кони, шагавшие друг за другом по скаковой дорожке перед трибунами, отреагировали каждый по-своему. Караковый жеребец, шедший на четыре номера впереди Заказа, внезапно бросился вперед и, с трудом сдерживаемый жокеем, заплясал, откидывая зад то вправо, то влево. Шарахнулись и многие другие. Затанцевала, загарцевала лошадь, шедшая прямо перед Заказом. Дай ей волю, ринулась бы галопом, но жокей вовремя поймал ее поводом, и галопировать пришлось на месте, а поскольку ничего удобного для себя в этом лошадь не обнаружила, то вскоре перестала нервно плясать и пошла дальше коротенькой семенящей рысцой.

Сергей на всякий случай мгновенно подобрал повод... Однако решительных действий не потребовалось - Заказ шагал совершенно невозмутимо, как будто все происходившее кругом его не касалось.

- Под номером первым...

Сергей отпустил повод, давая возможность жеребцу вольно подышать перед скачкой. Заказ вытянул шею, сам сохраняя дистанцию с танцующей перед ним лошадью, даже не пытаясь подыграть или "скозлить".

- ...Под номером третьим скачет прошлогодний победитель Большого Всероссийского приза жеребец Алтай, конного завода "Восход", под управлением мастера-жокея Харитонова, камзол и нашлемник - желтые...

Трибуны взорвались аплодисментами.

- Что же ты хочешь. - Тот же пенсионер-завсегдатай поправил очки и слегка подтолкнул локотком своего приятеля Вовку. - Он и сегодня выиграет. Внук Газомета, правнук самого Анилина! Кому еще, как не ему!..

Седовласый Вовка опять с пониманием кивнул, но тут же заметил:

- А мне восьмой нравится. Смотри, каким идет гоголем! Эвон, играет... И так... И этак...

- Не, этот сгорит - горяч больно! До старта перепсихует, а на дистанции и бежать будет нечем. Не, он не боец!..

На такое категоричное заявление сразу зашикали стоявшие рядом тотошники:

- Как это не боец?.. В этом сезоне три скачки выиграл!

- И еще в двух вторым пришел...

- Это же Полоцк! Не признал, батя? Он так всегда перед стартом себя ведет.

- Да у него на три таких скачки запала хватит! А ты - перепсихует...

По-прежнему громко играла музыка. Представление участников шло своим чередом. А комментатор вещал и вещал, покрывая все голоса:

- ...Пятым стартует Сургуч, Онуфриевского конного завода, мастер-жокей Чугуев, камзол синий, рукава белые, нашлемник белый с синими звездами. Шестым...

"Что-то ты, Кузьма, уж больно спокоен, - озабоченно думал Сергей. - Хоть попрыгал бы для порядка!.. Ты вообще у меня здоров ли, приятель? Может, мы с дядей Петей что проморгали?.."

Он наклонился с седла и еще раз бегло осмотрел грудь, ноги, бока жеребца... Нет, Заказ уверенно ставил копыта, обутые в легкие скаковые подковы... дышал ровно, размеренно... И Сергей, вспомнив, что на них глядит весь ипподром, похлопал коня по шее и выпрямился.

Неожиданная и вроде бы ничем не заслуженная ласка заставила Заказа удивленно повернуть голову - что это, мол, на тебя такое нашло?.. Неодобрительный взгляд коня совсем не понравился всаднику. Но тревожней было другое - Сергей неожиданно осознал, что попросту не может истолковать для себя поведение и состояние лошади. А значит - даже худо-бедно предвидеть, как она поведет себя дальше. "Ну, приехали",- пронеслось в голове...

Если бы Заказ, как другие, прыгал, брыкался и ходил на ушах, держа всадника в напряжении, - все было бы понятно и просто. Но такая задумчивость?.. Было ощущение, что конь попросту забыл про жокея, а тот очень некстати напомнил ему о себе. Ни дать ни взять он, сидящий в седле, отрывал жеребца от важного дела, на котором тот старался сосредоточиться. Как будто не Сергей вел Заказа на скачку, а наоборот - он, Заказ, собирался заняться чем-то ужасно ответственным... а мастеру-жокею международной категории при сем отводилась роль бесплатного приложения!

Вот тут Сергей занервничал уже по-настоящему.

- ...Под номером девять выступает жеребец Игелик, Малокарачаевского конного завода, под седлом жокея первой категории Умерова... С десятой позиции стартует...

Четырнадцать лошадей в скачке! Четырнадцать лучших скакунов ипподрома...

Двенадцатая стартовая позиция - далеко не лучшее место. Сергей это отчетливо понимал. Между ним и бровкой будет одиннадцать соперников, и каждый сделает все, чтобы занять ее первым. А какие соперники - один к одному!.. Но ничего не поделаешь. Жребий есть жребий...

Честно говоря, Сергею было не привыкать и к неудобному месту на старте, и к поражениям, и к победам. Не новичок. Не первый год на дорожке. Другое дело сегодня. Заказу давался шанс наконец оправдать те большие надежды, которые на него возлагались, и потому-то состояние коня внушало легкую панику. Уж чего-чего Путятин ожидал, но только не этого!..

Четыре дня тому назад, когда Сергей, только приехав, делал на Заказе контрольные галопы, ему показалось, что конь в великолепном порядке. Мах идеальный, дыхание чистое, высылается с легкостью... А время! Петр Иванович, стоявший с секундомером у четвертного столба, только взялся за козырек кепочки, прятавшей от солнца глаза.

"Ну, Серега, - хитро прищурился тренер, когда к нему подъехал разгоряченный Сергей. - Если он и в воскресенье так заладит, то вам с ним сам черт не боат. Он сегодняшним пейсом, пожалуй, и у Анилина бы выиграл. Я-то уж знаю..."

И хотя внешне Петр Иванович оставался очень спокоен, вот в этом "я-то уж знаю..." Сережа почувствовал скрытый душевный трепет. Старый тренер наконец-то огранил настоящий бриллиант. И не верил себе, боясь обмануться и одновременно любуясь первыми драгоценными бликами, возникающими под рукой.

И вот оно - воскресенье. Приехали...

- Под номером двенадцатым стартует Заказ, выращенный в зерносовхозе "Свобода"...

Одетый в сине-бело-красный шелковый камзол и такой же нашлемник - свои традиционные цвета, - Путятин чуть приподнялся над седлом и традиционным кивком приветствовал публику.

Зрители отреагировали по-разному. Кто-то зааплодировал (скорее жокею-"международнику", чем коню), а кто-то вполне откровенно освистывал обоих.

- Куда собрался, колхозник? - долетело с трибуны.

- Эй, жокей, откуда клячу выпряг? Из брички? Послышался хохот.

- А хомут где? В телеге оставил?..

На Сергея реплики зрителей впечатления не произвели. Не новичок, не такого навидался-наслушался. Он неотступно думал о лошади. Куда подевался веселый, шаловливый Кузька, игравший в деннике с его волосами?.. Заказа как подменили. Сергея несло на себе угрюмое, лениво ступающее, необъяснимо самостоятельное животное.

И куда, интересно, оно в итоге его принесет?..

На трибунах очкастый тотошник Сема торжественно чокнулся пластмассовым стаканчиком со своим другом:

- Ну что, Вовчик! С праздничком? За Дерби!.. По-нашему, "по-гусарски"! - и, сильно оттопырив мизинец, поднял руку со стаканчиком, так что локоть оказался вровень с плечом.

Играла музыка, светило солнце, трепетали на ветру флаги, и вообще все на ипподроме создавало праздничное настроение.

- Давай! - Он шумно выдохнул в сторону. - Первую - за правую переднюю! Чтоб не хромала!..

Закусил малосольным огурчиком разлитую из-под полы чекушку и тут же распечатал следующую:

- ...А вторую - за левую переднюю... Да жуй ты быстрей, сейчас скачка начнется, а у нас еще зада "не подкованы"...

В это время напротив них оказался Заказ.

- Нет, ты посмотри! - возмутился Сема. - Какой это скакун? Телок, как есть телок, а туда же! Куда ему в такой компании... Только пыль хлебать!

Вовка прожевал свой бутерброд и наконец подал голос:

- Знаешь, брат, что ты ни говори, а Путятин - жокей классный. Просто так на клячу не сядет. Ты как хочешь, а я все же рискнул... Взял ведь на Заказа билетик... Десятка - не деньги, а если?..

- Ну и дурак, - решительно плюнул его приятель и вновь наполнил стаканчики. - Ты кой годик на ипподром-то ходишь? Лет двадцать поди? А когда выучишься хоть чему?.. Лучше пива бы на этот чирик купил. Ладно, что с тобой делать, стакан подставляй, голова гороховая...

Представление участников закончилось, жокеи и лошади оказались на несколько минут предоставлены сами себе. Сережа подобрал повод и, невольно затаив дыхание, попытался двинуть коня галопом.

К его радостному удивлению, Кузя поднялся необычайно легко и сразу встал на свой замечательный широкий мах. Ну, дела!..

Дорожку уже перегородила стартовая машина - этакий страшный решетчатый динозавр с полутора десятками боксов, снабженных воротцами с обеих сторон. На специальную площадку, куда были выведены рычаги управления, поднялся стартер.

К жокеям, шагавшим за старт-машиной, стали выходить помощники - конюхи, тренера... Стартер дал короткую команду, и лошадей начали заводить в боксы.

Сергей увидел Петра Ивановича, шедшего с бровки и подъехал к нему.

Старый тренер на старт Дерби вышел одетым по полной жокейской форме. В камзоле, бриджах и сапогах. Все начищенное, выглаженное, свежее. Старая закалка. Верность традициям, которые так быстро утрачивает молодежь. И плевать ему, что ипподром не столичный. Дерби для тренера - самый большой праздник в году. Дороже любого Нового года, дня рождения, Рождества или Пасхи...

Петр Иванович взял Заказа за повод и коротко спросил у Сергея:

- Ну как?

- Не пойму ничего, дядя Петя, - пожаловался тот. - Вроде в порядке, да какой-то... - Он попытался найти слово, отчаялся и докончил: - ...чужой. Не узнаю я его. Злой, замкнутый... На шагу - вялый. А на галопе вроде нормальный. Просто не знаю...

Петр Иванович окинул Заказа взглядом, в точности как сам Сергей пару минут назад.

- Повнимательнее на нем, Сережа, - сказал он наконец. - И помни, что я говорил, - после второй четверти будь наготове... Ну ладно, пошли в бокс!

Сергей молча кивнул.

Петр Иванович за повод повел коня к открытым задним воротцам стартовой машины, туда, где красовалась цифра двенадцать. Заказ шел покорно и отрешенно, снова погрузившись в какие-то одному ему ведомые размышления.

Восьмой номер - Полоцк - вырывался из рук, вставал на свечки, яростно бил задом. Ни дать ни взять в старт-машине его ждало самое страшное, что только в лошадиной жизни может случиться.

Алтай зашел в бокс спокойно, зато потом чуть не вывалился оттуда обратно, без предупреждения осадив назад от заводившего его конюха. Спасибо помощникам - вовремя подоспели, изо всех сил налегли плечами на задние створки бокса, кое-как затолкали расхулиганившегося жеребца внутрь. Наконец щелкнул затвор, и Алтай, поплясав еще немного, смирился. Он хорошо знал, что такое старт, и решил оставить игрушки.

Полоцк по-прежнему бушевал...

Петр Иванович подвел Заказа к боксу, направил его голову в открытые створки и отпустил повод, пропуская коня. Жеребец послушно зашел и даже не вздрогнул, когда дверцы сзади сомкнулись.

- Ну, с Богом, ребята! - напоследок крикнул им тренер. Повернулся и быстро пошел с дорожки.

И никто не слышал, как Петр Иванович пробормотал на ходу:

- Сам понять не могу, что с ним творится... Сережа похлопал коня по шее:

- Просыпайся, Кузьмич!

Заказ резко и неожиданно мотнул головой: "Отстань!"

- Вот черт, - нервно усмехнулся Сережа. - Только что вправду был как телок, а теперь...

Через четыре бокса от них наконец-то победили Полоцка. Но и оказавшись в решетчатой железной коробке, он продолжал безобразничать: то подсаживался на зад, стараясь приподняться на свечку, то начинал осаживать, напирая на заднюю дверь, и все время плясал, возбужденно перебирая ногами.

Сережа поправил ремешок шлема, опустил на глаза очки и покосился на Полоцка, бушующего в стартовом боксе слева от него.

Гнедой жеребец под ним замер как изваяние.

"Заказ у нас товарищ непредсказуемый, - звучало в ушах у жокея предупреждение тренера. - Сам знаешь - не ладит в этом сезоне, хотя по всему должен бы... Встает, сукин сын!.. Со старта улетает нормально, а как вторую четверть проходит, так давай тормозить...

Будто весь интерес к скачке у него пропадает. Анисимов даже в хлысте после второй ехать пробовал, так Заказ на хлыст вообще закинулся... Вторая для него - просто камень преткновения какой-то. Ты там во время скачки сам смотри. Почувствуешь, тяжело ему - не насилуй... Готов будь..."

Сергей разобрал повод, взял его покороче и наклонился к шее коня. Шелк жокейского камзола приятно холодил спину, палимую безжалостными лучами сайского солнца. Сережа чуть шевельнулся в седле и переложил хлыст "по-боевому" - хлыстовищем вверх. На всякий, случай.

Рука стартера медленно легла на рычаг пуска...

- Товсь!!!

"Наверное, придется с хлыста стартовать..." - смутно пронеслась в сознании последняя мысль. А потом произошло НЕЧТО.

Сергею показалось, будто им выстрелили из катапульты - такая неведомая и непреодолимая сила вышвырнула его из бокса вместе с конем. Рефлекторное, не улавливаемое сознанием движение тотчас подняло его на стременах... Мельком глянув по сторонам, он увидел, что скачет один. Впереди и с боков не было никого.

Заказ стремительно набирал скорость, унося его к ближайшему повороту. Неужели фальстарт?..

Всяко бывает - и в механизме что-то ломается, и кони, бывает, грудью створки выносят... Всех вырвавшихся возвращают назад... а виновника отправляют стартовать по новой вовсе из-за машины...

Сергей чуть не начал осаживать разошедшегося Заказа, но наплывающий сзади топот копыт заставил его обернуться.

Слева, по третьей позиции, мощно несся Алтай. Чуть сзади, стараясь "захватить" лидера, деловито наращивал скорость пятый номер - Сургуч. Следом шел Полоцк...

...И только тогда Сережиного слуха достиг протяжный стон колокола. Тот, как обычно, заговорил, когда лошади унеслись метров на шестьдесят.

"Слава те, Господи! - пронеслось в голове. - Ну, Кузька..."

Конь то ли уловил движение рычага, то ли услышал поскрипывание механизма, освобождавшего створки. И сам, без команды жокея, вылетел наружу ракетой. Чуть не оставив своего всадника висеть в воздухе внутри открытого бокса...

- Дан старт седьмой скачке - Большому Всероссийскому призу для лошадей трех лет!.. - вещал из динамиков невозмутимый информаторский голос.

Первые сто метров Сергей направлял коня строго по прямой. Потом ушел с двенадцатого номера к бровке. Если бы не его послестартовые сомнения, они с Заказом могли бы сразу выбиться в лидеры. А так - оказались прямо за хвостом идущего чуть полем Сургуча. Слева на бровке, энергично толкаясь, летел рыжий Полоцк... Сережа чуть скосил на него глаза. Под огненно-золотой шкурой узлами вздувались упругие мышцы... Вот это мощь! Вот это азарт у коня!

Пестрая вереница всадников втягивалась в вираж первого поворота...