Чтение 9–й страницы книги ~Мертвое небо~

Кувшин с водой, губка, флакон с черной вязкой массой.

Кинжалом Руджа девушка разрезала рукава куртки, промыла раны и наложила повязки с черной смолой. Смола жгла огнем. Кормчий поморщился.

- Сейчас пройдет, милый, - ласково произнесла Ниминоа.

- Я знаю. Это урнгурское зелье?

- Да.

Рудж усмехнулся.

- Это я должен помогать тебе, а не наоборот, - сказал он. - Ты вся в крови.

Ниминоа взглянула на свою грудь и смуглые щеки ее слегка порозовели.

- Это не моя кровь, - проговорила она.

Боги! Она успела забыть, что произошло! Когда Рудж упал, она забыла обо всем. И откуда только силы взялись?

- Закрой глаза, милый. Не надо видеть меня такой.

- Ты прекрасна! - искренне проговорил кормчий. Но покорно зажмурился.

Спокойно (крови она не боялась, ведь это всего лишь кровь монаха), дочь Гривуша обтерлась влажной губкой, оделась, привела в порядок волосы. Время двигалось медленно и будущее не казалось страшным. Потому что рядом - Рудж.

- Выпей!

Рудж открыл глаза. Ними протягивала ему бокал с темной жидкостью.

- Это вино?

- Не совсем.

Жидкость обожгла рот, но внутри будто свежей кровью растеклась по жилам. Рудж сразу ощутил прилив сил.

- Ниминоа!

Данил вбежал в комнату.

Едва взглянув на него, дочь Гривуша побледнела.

- Отец?!

- Ранен, - отрывисто сказал Данил. - Если ты поторопишься....

Он хотел добавить - "то застанешь его живым". Удержался. Ниминоа кивнула.

- Рана опасная? - с удивившим Данила спокойствием спросила она, собирая все необходимое для врачевания.

- Да.

Девушка еще раз кивнула.

- Где он?

- В каминной.

- Вам нужно уходить, - прошептал Гривуш.

Голова его лежала на коленях Ниминоа. Девушка обработала рану, как настоящий лекарь: промыла, извлекла осколки костей, наложила урнгурскую смолу. К счастью, ее отец не чувствовал боли.

"Или - к несчастью", - подумал светлорожденный.

Вряд ли Гривуш выживет. С такими ранами выживают только маги. Или те, кого маги исцелят. Но Ниминоа его восхищала. И уже не только красота ее, но - и мужество. Девушка перенесла за одну ночь больше, чем иные - за всю жизнь. А вела себя, как настоящий воин. "Боль, страх, жалость, ненависть - не остановят тебя. Делай, что должно, и будь что будет". Мангхел-Сёрк. Правило тридцать шестое.

"Таковы, должно быть, женщины вагаров, - подумал Данил. - Демоны Проклятых!" Зеленое сияние стекало с тонких пальчиков Ниминоа. Волшебница?

Светлорожденный взглянул еще раз. Ничего. Показалось?

- Вам? - спросил Рудж. - А ты, Гривуш?

- Со мной вам не уйти, - чуть слышно ответил купец. - Может, монахи меня не тронут. Я нужен.

"Ложь, - подумал Данил. - Но он прав. Если Дом обложили, с раненым мне не прорваться".

- Из дома есть тайный ход.

- Куда? - спросил светлорожденный.

- В другой мой дом. Ними знает.

- Знаю, - кивнула девушка. - Мы возьмем тебя с собой.

- Да! - сказал Рудж.

- Нет, - прошептал купец.

Данил молчал, прикидывал. Тайный ход - это шанс. Это не прорываться с боем.

- Я видел внизу тележку, - сказал Рудж. - Если к ней приспособить носилки...

Гривуш весил в полтора раза больше, чем кормчий.

- Я сейчас принесу, - Рудж поднялся.

И тут забарабанили во входную дверь.

- Все, - сказал Данил. - Время вышло.

Светлорожденный расстегнул шипастый боевой браслет и протянул кормчему.

- Мы сдадимся? - удивился Рудж.

- Я понесу Гривуша.

- Нет, - запротестовал купец, но Данил не обратил на это внимания и очень осторожно поднял его с ковра. Тяжелый. Плохо. Руки устанут. Помешает, если придется драться.

- Показывай, Ними! - сказал он.

- Здесь, - Ниминоа откинула край ковра. В полу обнаружилось отверстие. Девушка вылила в него воду из кувшина.

- Сейчас, - сказала она.

Данил прислонился спиной к стене. Забинтованная голова Гривуша лежала у него на плече. Свежая яркая кровь проступала сквозь бинты. В дверь дома продолжали бить тяжелым.

Под полом звонко щелкнуло, и тут же стена поползла вниз. Рудж поднял светильник. За стеной - низкий, облицованный камнем коридор.

- Пошли, - сказала Ниминоа, а когда они оказались внутри, потянула длинный рычаг. Скрипнул трос противовеса, плита поплыла вверх и встала на место.

- Хитро, - похвалил Рудж. - Теперь вперед?

- Да. Примерно полмили, - и посмотрела на светлорожденного.

- Я донесу, - кивнул Данил. - Если будем идти, а не стоять.

- Кто мог подумать, что проклятые имперцы окажутся настолько проворными? - опуская глаза, пробормотал Треос.

- Ты, ты мог! - прорычал Дорманож. - Ты же уверил меня, что справишься сам!

- Да, да, - присоединился к риганцу Крун. -Ты нам обещал!

"Вот дрянь! - подумал Треос. - Мало того, что захапал лучшие куски..."

Дорманож резко повернулся к Отцу-Наставнику Кариомера.

- Твои слова - на той же чаше весов! - рявкнул он, и Треос почувствовал удовлетворение.

- Я послал туда лучших людей, брат, - сказал он. - И все они мертвы. А имперцев и проклятого купца в доме не оказалось, хотя мы перекрыли все лазейки.

- Не иначе как здесь замешано колдовство, - вмешался Отец-Наставник.

- Еще бы! - буркнул Дорманож. - Или они колдуны, или вы разини. Придется доложить Наисвятейшему.

Он блефовал, но - сработало. Треос побледнел, а жирные щеки Круна задрожали.

- Мы поймаем их! - заверил Треос. - Поймаем, и трех дней не пройдет! Теперь, когда мы знаем, что они колдуны...

- Чушь! - рыкнул Дорманож. - Какие, к демонам, колдуны? Кто тебе сказал?

- Дай нам три дня, - повторил Треос. - Мы поднимем всех, перешерстим городские шайки. Протащим сеть через весь город. Перетряхнем каждый дом. Наряды у ворот уже утроены. Шпионам не ускользнуть.

- Три дня, - строго сказал Дорманож.

- Не сомневайся, - елейным тоном произнес Крун. - Ты поужинаешь с нами, брат?

- Я ужинаю со своими людьми. Распорядись, чтобы накрыли в малой трапезной.

- Все самое лучшее! - заверил Крун.

"Вот мерзавец! - подумал при этом Отец-Наставник. - Распоряжается в моем обиталище, словно Наисвятейший!"

- Все самое лучшее!

"Струсили, ублюдки, - думал Дорманож, спускаясь к себе в покои. - Сами, сами!"

Брат-Хранитель усмехнулся. Он был не настолько рассержен, как показывал. Маг, один раз, наведший его на след, сделает это еще раз.

Дорманож не ошибся. Когда он вошел к себе, проклятый чародей уже был там.

- Ты упустил их! - заявил он, тыча в грудь Брата-Хранителя коричневым пальцем.

Дорманож почувствовал искушение треснуть мага кулаком по острой макушке. Настолько острое искушение, что даже отступил на шаг.

- Здешние братья опростоволосились, - буркнул он.

- Я не имею дело со здешним дерьмом! - маг сверкнул глазами. - Я имею дело с тобой!

- Почему ты не сказал, что они - колдуны? - огрызнулся Дорманож.

- С чего ты взял? - изумился чародей.

- Исчезли из запертого дома!

- Они не большие колдуны, чем ты! Впрочем... - чародей на мгновение задумался. - Может, им кто-то помог. Я все узнаю. И скажу, где они.

- Узнай, - кивнул Дорманож. - Из города они не уйдут. Стражникам посулили тринадцать капель расплавленного свинца на макушку, если упустят.

- Угу, - маг недобро прищурился. - А как ты узнаешь, кто их выпустил? Смотри, Брат-Хранитель!

Дорманож слыл храбрым человеком, но от голоса чародея ему стало не по себе.

- Узнай, где прячутся имперцы, - нарочито грубым голосом сказал Дорманож. - Узнай, и я их возьму. Сам возьму!

- Узнаю, - холодно произнес маг.

И растворился в воздухе.

Дорманож передернул плечами.

- За ноги - и на перекладину, - пробормотал он, налил себе полный бокал хорошего тайского вина и выпил залпом, будто пиво.

Ах, как славно смотрелся бы чародей в солнечный день на рыночной площади, вниз головой, на хорошей веревке!

Дорманож представил эту картинку, настроение немного улучшилось, и он отправился ужинать.

Второй дом Гривуша оказался попроще. И поменьше. Дюжина комнат, один слуга. Никаких ковров и алебастровых светильников. Но жить здесь было можно. И жить долго - запасов хватило бы на полгода.

Утром приходил лекарь. Гурамец, к удивлению Данила. На Руджа он времени тратить не стал, пощупал пульс и велел через три дня снять повязку. А вот рану купца осмотрел очень внимательно, даже обмерил серебряной линеечкой. Похвалил Ниминоа. Сказал, что Гривушу повезло - черепная кость разбита, но мозг не поврежден. При надлежащем уходе выживет, а вместо осколков разбитой кости он, лекарь, поставит пластину из особого камня. Но не сегодня - пластину надо подготовить и подогнать по месту.

- Как заплату на борт! - засмеялся Рудж.

Лекарь недовольно посмотрел на моряка.

- Брат Мореход, иди-ка помоги Ниминоа с обедом! - скомандовал светлорожденный.

- Откуда здесь иноземный лекарь? - спросил Данил, когда врачеватель ушел.

- Здешний атаман "черных повязок" привез его из Гурама. И платит хорошим золотом, - ответил Гривуш. - А я плачу атаману. Тоже хорошим золотом. Отсидимся, мой благородный друг. Чего-то подобного я ждал. Вот только слишком неожиданно. И не предупредили меня, а это уж со всем безобразие.

- У тебя свой человек в Братстве?

- И не один. Пустое. Все обошлось - и хорошо.

Оптимизм купца восхитил светлорожденного. Слуг перебили, дом разграбили, дочь едва не изнасиловали, а самому проломили череп. И все хорошо.

Гривуш угадал мысли собеседника.

- Я жив, - сказал он. - И вы - тоже. В вас никто не опознал северян, а если кто и опознал - уже не скажет. Значит, в шпионаже в пользу Империи меня не обвинят.

- Было бы желание - повод найдется.

- Я слишком полезен для здешних заправил, - уверенно заявил Гривуш. - Готов поставить сто золотых, что через месяц смогу спокойно разгуливать по Кариомеру.

- У меня нет с собой ста золотых, - усмехнулся Данил. - Но если ты поверишь мне на слово...

- Идет!

Оба рассмеялись.

- Ты не устал? - заботливо спросил светлорожденный. - Может, тебе поспать?

- Шутишь? Ними дала мне полную чашку Небесной Бодрости [Небесная Бодрость - наркотик. Сильное возбуждающее средство. Активизирует обмен веществ и сердечную деятельность. Компенсирует затормаживающее действие ургнурской смолы, не препятствуя регенерации.]. И еще чашку - гурамец. И все-таки странно... - добавил он после паузы.

- Что тебя смущает?

- Непохоже на монахов. Вламываться в дом ночью, хотя намного проще сделать это днем. Неужели я рискнул бы не пустить к себе святых братьев! И слишком их было много. Чтобы управиться со мной и слугами, хватило бы пары воинствующих монахов. Ну, еще полдюжины солдат на всякий случай.

- Как видишь, их все-таки оказалось недостаточно, - усмехнулся Данил. - Для меня.

- Вот это мне и не нравится.

Светлорожденный бросил на купца внимательный взгляд. Но Гривуш не стал развивать свою мысль.

- Пожалуй, я все-таки попробую заснуть, - сказал он и закрыл глаза.

Данил поправил его одеяло. Взгляд светлорожденного упал на черный браслет из Воркара. Данил нахмурился. Ему тоже многое казалось подозрительным. Но ум не находил однозначного ответа. Значит, надо воспользоваться интуицией.

Глава восьмая

Проклятый колдун расхаживал по покоям, нагло задрав подбородок. Останавливаясь, он вперял в Дорманожа презрительный взгляд. Так сам Дорманож мог бы смотреть на какого-нибудь бестолкового стражника.

- ...за кварталом Гончаров, на прямой улице от вторых городских ворот. Одноэтажный дом. На стене - трещина, замазанная желтой глиной. Найдешь легко.

- Найду, - кивнул Дорманож. - Ты узнал на счет колдовства?

Тонкие губы чародея пренебрежительно искривились:

- Дар есть у девки, дочери купца. Врожденный, но неразвитый. Пустяки.

- Однако она сумела вывести их из дома! - возразил Брат-Хранитель.

- Не она, а подземный ход, дурак! - фыркнул чародей. - Ход между двумя домами. Твои бараны его проглядели.

- Они не мои, - буркнул Дорманож.

Колдун ничего не сказал, но на его маленьком личике отчетливо читалось презрение.

- Больше этого не повторится, - хмуро проговорил Дорманож. - Я сам возьму шпионов.

В покоях повисло мрачное молчание, которое спустя минуту нарушил колдун.

- Два имперца, купец, девчонка и слуга. Надеюсь, ты справишься? - с издевкой произнес чародей. - И запомни... - желтый палец замер перед носом Брата-Хранителя. - Запомни! Благородный - мой!

Данил резко распахнул дверь. Кормчий удивленно уставился на друга: врываться без стука - не в привычках светлорожденного. И тут же удивление сменила тревога.

- Что? - быстро спросил моряк.