стен которого украшал гигантский портрет царя Давида.
Пока я рассматривал портрет славного предка, выполненный в лучших
традициях социалистического реализма, в комнату мягкой кошачьей походкой
вошел толстый человечек в лоснящемся черном фраке и с черной потертой
папкой под мышкой. Щеки у него были, словно надуты для пущей важности,
носик кнопочкой, редкие жесткие усики дико топорщились, а ушки на макушке
имели форму миниатюрных и чутких локаторов.
Всем своим напыщенным и одновременно неряшливым видом человек в
лоснящемся фраке напоминал мне хомячка, ушедшего в глубокую спячку.
- Ваше величество, - сонно произнес он, - меня зовут Ицхак Самир. Я
премьер-министр государства Израиль. Принес вот вам бумаги на подпись, -
ушки его при этом слегка дрогнули, он, кажется, начал пробуждаться от
своей затянувшейся спячки.
- Полагаю, что с этим делом вполне мог справиться секретарь моей
канцелярии, - справедливо заметил я.
- Ни в коем случае, Ваше величество, - окончательно проснулся хомяк, -
документы секретного свойства и не для постороннего глаза.
Локаторы его испуганно навострились.
Я ознакомился с первым документом и с удивлением воззрился на премьера.
- Что это?
- Документ о радикальном переустройстве нашей государственно-политической
системы, - пояснил премьер, дивясь моей несообразительности.
- А что надо перестраивать-то?
- Ничего особенного. Все уже перестроили до вас.
- И все-таки, сэр, если вас не затруднит, изложите подробнее вашу мысль,
вы слишком туманно изъясняетесь.
- Ради Бога, Ваше величество, поясняю: с завтрашнего дня в Израиле
объявляется монархия под управлением Соломона мудрого, то есть вашим
непосредственным руководством.
- Да, но зачем? - до сих пор, в глубине души, я надеялся, что меня
разыгрывают какие-нибудь богатые и остроумные люди, которым нечего делать,
и они жадно ищут приключений. Я даже старался подыгрывать им, усердно
корча из себя добропорядочного монарха, но тут дело, кажется,
действительно запахло банальным политическим переворотом, а я в такие
игры не играю. Они мне и в гражданской жизни надоели. Интриги и закулисные
козни на работе почти всегда касались меня и неизменно вызывали во мне
бурный протест.
- Может быть, его величеству неизвестно, что на последних выборах в
Кнессет победила религиозная фракция? - напомнил мне хомяк-заморышь.
- Нет, почему я в курсе. Если не ошибаюсь, к власти пришел "Щас"
- Совершенно верно. Большинством голосов щясники постановили возродить
правление Соломона.
- А это, кажется, я просрал. С головой ушел в свои семейные неурядицы и
перестал следить за политическими событиями.
- Так это же чистой воды военный переворот!
- Ни в коем разе, Ваше величество, ни Кнессет, ни демократия в данном
случае не упраздняются. Просто Истина в последней инстанции будет
приоритетом Вашего величества, так же, впрочем, как это было много тысяч
лет назад.
- Да, но демократия не приемлет многоженства, это... Это дико, наконец, и
оскорбительно для женского достоинства.
Мои доводы не убедили Хомячка. Напыжившись в очередной раз, он выдал мне
аргумент более убедительного порядка.
- Ваше величество, для вас решено сделать исключение: Кнессет постановил:
в вашем случае воздать дань традиц3иям и уважению к одному из самых
почитаемых национальных героев еврейского народа.
- То есть?
- В ваше распоряжение отводится гарем с женами всех мастей.
- Так уж и всех? - недоверчиво произнес я.
- Можете не сомневаться, набор жен производился на всех континентах
земного шара.
- Тем более, это неудобно, что скажут люди?
- Международная общественность, несмотря на утвердившуюся, на современном
этапе моногамию, относится с пониманием к реставрации правления Соломона.
- С чего это вдруг такое понимание?
- Вы же знаете, Ваше величество, с нашим братом опасно связываться... Не
тронь, говорят, говно...
- Оставьте, маршал, - прервал я, - не желая слушать антисемитских реплик.
- Этому обстоятельству благоприятствует и тот факт, - поправился Тип, -
что, Соломон, по существу, является фольклорным героем не только евреев,
но также христиан и мусульман вместе взятых.
- А вы кто, мусульманин или христианин?
- Я бывший начальник секретной службы.
- Разведчик что ли?
- Так точно, Ваше величество!
- А почему выбор пал на меня?
- Великий каббалист рав Джакузи нашел, что вы единственный потомок
великого Соломона.
Я хмыкнул с сомнением. Раву Джакузи, очевидно, было неизвестно, что это
по отцу я Трахтман, а по матери род наш происходит от калужских крестьян
Григорьевых.
- Кроме того, на вашей кандидатуре настаивал рав Оладьи Евсеев.
Рав Оладьи был марокканский еврей, добившийся в Израиле высокого
духовного сана и основавший религиозную партию, состоящую преимущественно
из восточных евреев.
Вновь созданное религиозно-политическое формирование довольно скоро
заняло высокое положение во властной структуре государства Израиль.
- Это что ж, сам рав Оладьи Евсеев?
- Именно. Ознакомившись с вашим личным делом, он заметил, что лучшего
Соломона и желать невозможно.
- Так, что же от меня требуется?
- Прежде всего, распустить все левые партии в Кнессете.
- Конкретнее, премьер.
- Арабских коммунистов и левых радикалов из "МЕРЕЦ".
- Далее?
- Далее аннулировать норвежское соглашение с палестинцами.
- А вы не подумали о международных последствиях?
- Думать - это прерогатива Вашего величества.
- В таком случае, не торопите меня, я действительно должен подумать. А
кто автор этих проектов? - я указал на документы.
- Его преосвященство рав Оладьи Евсеев!
- Ага, а он при какой должности?
- Он главный раввин Израиля.
- Стало быть, все документы разрабатываются в Раввинате, а затем...
- Совершенно верно, подносятся вам на утверждение, - радостно подхватил
премьер-министр.
Заметив смешинки в моих глазах, хомячок грудью встал на защиту новой
политической системы.
- Чем мы хуже англичан, Ваше величество, у них ведь тоже монархия не
аннулирована?
- Видишь ли, братец, до сих пор считалось, что евреи вроде как изобрели
социализм, а они оказывается, не менее консервативны, чем все остальное
человечество.
- Это кто же считал, что мы изобрели социализм? - недоверчиво спросил
хомяк.
- Гитлер, например, он и уничтожать нас стал по той же причине.
- Социализм, Ваше величество, это позорная страница современной
цивилизации, - назидательным тоном стал поучать меня хомяк, и его жесткие
усики смешно зашевелились при этом.
- Согласно вашей логике, Гитлер, стало быть, уничтожал нас совершенно
справедливо.
- Я этого не говорил! - испугано всплеснул он руками, проволочные усики
его мгновенно сникли.
Этот болван стал неуклюже оправдываться, и я счел за благо пресечь нашу
убогую дискуссию:
- О-кей, братец, я должен подумать насчет норвежского соглашения, а
теперь пригласи-ка ко мне фельдмаршала.
Глава девятая
Сексотерапия
Тип явился мгновенно, будто ждал своей очереди за дверью.
Костюм фельдмаршала, увешанный орденами, уже был на нем. Я мог бы
поклясться, что часть из них видел на мундире старушки, уж, не одолжил ли
он у нее?
Золотые эполеты слепили глаза. Фуражка с тяжелой кокардой и штаны с
широкими галифе делали его похожим на советского милиционера первой
половины двадцатого столетия. Со стороны его можно было принять за
клоуна-дилетанта, который рад случаю продемонстрировать свой балаганный
наряд.
Но он, очевидно, был чрезвычайно доволен этим щегольским мундиром и не
без гордости смотрел на меня своими маленькими и по-собачьи преданными
глазами.
- Послушайте маршал, кем вы были раньше, до переворота? - спросил я.
- Заместителем начальника гарема по политической части, - по-военному
отчеканил он.
- То есть? - не понял я.
- Держал супруг ваших в курсе политических событий.
Березин Федор
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Белов Вольф
Афанасьев Роман
Кервуд Оливер Дж.