Бэллой Львовной. Как разговаривает по телефону с друзьями. И даже во что
одевается.
- спросил он.
о которых я должна волноваться.
Насколько я понимаю, вы уже пытались расспрашивать ее обо мне, и закончилось
это слезами и истерикой.
рассказывать не буду. И нечего за ее спиной сплетни собирать. Раз она сама
сказала, что ничего не может добавить к тому, что уже напечатано, то и я не
стану добавлять. Все, привет Кузбассу.
ожидал, что девушка начнет бурно радоваться его предложению встретиться и
поговорить о Вороновой, но и такого грубого отпора не ожидал. Воронова хотя
бы потрудилась быть вежливой, а эта...
здоровых животных, аккуратно прибранное жилище и остатки денег, которые не
успел потратить на продукты для Дуськи и Дельты, и отбыл домой, в Кемерово,
увозя с собой кучу исписанных блокнотов с материалами для статьи и некоторую
досаду на самого себя за то, что так и не понял сути отношений Натальи
Вороновой с ее воспитанницей. Может быть, у него разыгралось воображение, и
он напридумывал бог знает что на пустом месте? Может быть, и нет никакой
тайны, а есть просто отношения двух женщин, помоложе и постарше, самые
обычные отношения, нечто среднее между отношениями матери с дочерью и
старшей сестры с младшей.
ноющую боль, которая растекалась по коже, и ослепляющее жжение, которое
стихало от звуков его голоса. Из памяти полностью стерлось, что и как он
делал, но воспоминания о том, что она при этом чувствовала, не делались с
годами тусклыми и размытыми, наоборот, эти воспоминания, то и дело
возвращаясь к ней, становились все ярче и вызывали отвращение к себе самой,
острое чувство вины и желание заплакать и напиться.
Сердце забилось где-то в горле, как бывало в детстве и юности во время
экзаменов, а позже - во время ответственных разговоров с вышестоящими
начальниками. Правда, сейчас перед ней не экзаменатор и не руководитель, а
друг. Доброе круглое лицо Андрея Ганелина выражает сочувствие и готовность
выслушать и помочь, взять на себя тяжесть решения проблемы, но в том и беда,
что эту проблему придется решать ей самой вместе с мужем, и никто третий
здесь не поможет. Андрей всегда был для нее окрашен в песочно-желтый цвет.
Сначала Наташа думала, что это цвет тепла и покоя, когда отбрасываешь от
себя каждодневные хлопоты и можешь бездумно валяться на горячем песке
черноморского пляжа, понемногу выдавливая из себя и утапливая в зыбучем
месиве накопившиеся за год раздражение, усталость и боль от крупных и мелких
разочарований. И только несколько лет спустя Наташа, в очередной раз глядя
на Андрея, вдруг подумала: "Он как губка. Я выливаю на него свои эмоции, а
он их впитывает. Такая желтенькая губка, которой мама вытирала воду с
кухонного стола."
обычно, а теперь уже насовсем. Он получил назначение на должность старшего
преподавателя в учебный центр в Обнинске, в 100 километрах от Москвы, и
отныне будет жить дома, с женой и детьми. Десять и даже пять лет назад
Наташа прыгала бы от радости в предвкушении этой новой счастливой жизни, но
сегодня, в канун 1992 года, она поняла, что боится.
обзаведясь машиной, перед праздниками помогал Наташе с поисками продуктов к
столу. Сегодня ей пришлось вскакивать ни свет ни заря, потому что Андрей
собрался отвезти ее к семи утра к магазину "Колбасы" на Дмитровском шоссе.
Магазин открывался в восемь, и если в семь утра занять очередь, то был шанс
купить хорошие продукты - колбасу, сосиски, разные копчености, и к
празднику, и на каждый день. Деликатесы завозили ежедневно, но хватало их
примерно часа на три торговли, поэтому важным было приехать как можно
раньше, чтобы оказаться в первой сотне покупателей. Они приехали к семи,
отстояли на улице длинную очередь, то и дело бегая минут на десять в машину
погреться, набили сумку продуктами, потом еще полдня мотались по городу в
надежде найти на опустошенных перед Новым годом прилавках то, что нужно, а
заодно и елку купить. К пяти часам вернулись, выгрузили покупки в
холодильник, обвязанную веревками елочку поставили в угол в прихожей, съели
приготовленный Бэллой Львовной обед и теперь сидели в Наташиной комнате,
пили кофе и обсуждали приготовления к Новогодней ночи. Конечно, придут Инна
с Гришей и Юлечкой и, как обычно, притащат очередную "невесту" для своего
холостого друга Ганелина. Супруги Гольдман уже оставили надежду женить
Андрея, но по-прежнему, зная, что Наташа приглашает его на Новый год,
старались обеспечить дамой хотя бы на время праздника. Андрей морщился,
отнекивался, махал руками и уверял, что дама для разговоров ему не нужна, за
столом и без того много приятных собеседников, а потанцевать он может и с
Ирочкой, но Инна каждый раз строго говорила, что Ира - взрослая девушка, у
нее своя жизнь и свои друзья и нельзя рассчитывать на то, что она просидит
всю ночь с ними. И вообще, за столом, дескать, должен быть порядок, Вадим, в
конце концов, не слепой, и присутствие одинокого неженатого мужчины в своем
доме может ему не понравиться. Этот аргумент Андрею был понятен, и он
мужественно терпел необходимость быть милым и ухаживать за очередной
кандидаткой.
приедет, поставит.
месяц, с тех пор, как стало точно известно о переводе мужа из Западной Лицы
в Обнинск.
свой реактор. Ему больше ничего не интересно. Но он нормальный мужчина и
хочет жить со своей семьей и воспитывать своих сыновей. А совместить это
невозможно. То есть нет, не так... Это возможно совместить только в том
случае, если бы я пожертвовала своей работой и своей карьерой, наплевала бы
на свои обязательства заботиться о Бэлле и Ирочке, взяла мальчиков и уехала
к Вадиму в Лицу. Наверное, я должна была именно так и сделать. Но я не
сделала. Тогда он решил пожертвовать своей работой, наплевать на лодки и
реакторы и ехать сюда. Ему придется каждый день ездить по два часа на
электричке в Обнинск и столько же вечером обратно, заниматься неинтересной
работой и жить рядом со знаменитой женой, у которой то съемки, то премьеры,
то депутатские заботы, и которая кусочки свободного времени кроит на
лоскутки, чтобы заниматься не только мужем и детьми, но и соседями. В
Западной Лице он был капитаном первого ранга Вадимом Алексеевичем Вороновым,
человеком уважаемым и авторитетным, а здесь он превратится просто в мужа
Натальи Вороновой и станет даже не главой семьи, а еще одним из тех, о ком я
должна заботиться. И я боюсь, что он мне этого не простит.
охранником?
уверен, что у него все получится. Зато он начнет зарабатывать намного больше
тебя, и вся твоя известность и политизированность уже не будут иметь
никакого значения, потому что не ты, а он будет содержать семью. Вот
посмотришь, не пройдет и года, как ты превратишься в жену крупного
бизнесмена Воронова. Тогда тебе нечего будет бояться.
него менталитет другой. Он - морской офицер в четвертом поколении, для него
служить Родине - это честь, это в генах у него сидит. И я не знаю, что
должно случиться, чтобы он захотел и смог переломить себя. Я и люблю его за
то, что он именно такой, а не какой-то другой. Для него существует понятие
воинской чести, чести офицера, поэтому он и продолжает служить, хотя в том
бардаке, в каком мы все сегодня оказались, уже многие про честь забыли,
только о деньгах и думают. Я не про тебя говорю, с тобой все понятно... Не
принимай на свой счет. Андрюша, - она внезапно сменила тему, - неужели тебе
Русанов Владислав
Андреев Николай
Шилова Юлия
Маккэфри Энн
Акунин Борис
Посняков Андрей