в своей комнате и более к ним не возвращался. Тщательно сделанные, с
настоящими реями, холщовыми парусами модели шхун и фрегатов были подарками
тетиного поклонника, отставного капитана Евсея Семеновича, который лет
десять назад жил по соседству и даже вроде бы просил руки и сердца Марии
Павловны и всегда появлялся у них в доме с очередной моделью корабля. Один
из корабликов размещался внутри толстой бутылки. Потом Евсей Семенович в
одночасье умер от удара, а кораблики остались.
выйти из дома, но тут вернулась запыхавшаяся тетя Маня. Готовя ужин, а
затем кормя опасно похудавшего, на ее взгляд, племянника, она выкладывала
скудные новости.
своей кондитерской, Фира счастлива и родила мальчика, Грудзинский
неожиданно уехал в Варшаву, Нина ухаживает за отцом, который совсем плох,
Сергей Серафимович приезжал недели две назад.
"Стэнли", блестящий и ревущий, как тысяча чертей, и тетя Маня боится, что
на каком-нибудь перевале он сломает свою глупую шею. Это же надо - на
старости лет!
* * *
реквизирован армией. В Алуште, купив газету, Андрей узнал, что пал
Брюссель и германские армии ведут пограничное сражение с французами, тесня
их к западу. В Мобеже заканчивается развертывание английского
экспедиционного корпуса, который должен ударить германцам во фланг и тем
переменить неблагоприятно складывающиеся обстоятельства на фронте.
выступит ли Турция на стороне Германии или сохранит нейтралитет. С моря
дул сильный горячий ветер, и, когда дорога за Алуштой поднялась вверх,
стало видно, что море покрыто белыми барашками.
море показался военный корабль, и греки снова стали спорить. Один говорил,
что это "Георгий Победоносец", а другой твердил, что это "Императрица
Екатерина". Греки сердились, призывали в свидетели других пассажиров, но
те в спор не вмешивались. Корабль казался маленьким и нестрашным.
из-за сильного ветра.
мостовой до самых домов.
катер с подушечкой на носу, покрашенный в шаровый цвет. Два матроса в
тельняшках сидели, свесив босые ноги за борт, и кидали чайкам кусочки
хлеба. Чайки подхватывали хлеб у пенных верхушек волн. Хоть за молом было
куда тише, чем в море, катер подбрасывало вверх, но матросы на это не
обращали внимания.
отчиму или к Иваницким. Уверенности в том, что Лидочка уже вернулась из
Батума, не было, так что долг требовал визита к отчиму. Но ноги сами
провели Андрея мимо великого старого платана, который на своем веку видел
уже столько войн, что полагал их естественным состоянием людишек, и выше,
за армянскую церковь.
последние месяцы он столько узнал о них из писем Лидочки, что уже совсем
не опасался строгого взгляда Евдокии Матвеевны, которая, кстати, если,
конечно, Лидочка не преувеличивала, также немало знала об Андрее и против
переписки не возражала.
Лидочкиных писем. Даже если бы Андрей встретил ее на улице, он бы ни на
секунду не усомнился, что она - Лидочкина мать.
меньше. Ее лицо было совсем без морщин, а волосы - без седины, значительно
темнее, чем у дочери. Только лежали прямо, не вились, туго стянутые лентой
на затылке. Правда, в отличие от дочери, Евдокия Матвеевна была склонна к
полноте.
радость от того, насколько она схожа с дочерью.
потому что Евдокия Матвеевна его сразу перебила.
знакомая фигура, помните, как вы наш дом зимой осаждали? Да вы не
стесняйтесь, проходите, только башмаки снимите обязательно, мы сегодня пол
мыли, дайте я вам помогу шинель снять. Нет, в этом нет ничего дурного, я
хозяйка дома, а вы - милый гость. Вот, возьмите туфли Кирилла Федоровича,
они вам должны быть впору, как хорошо, что вы прямо к обеду пришли, сейчас
Кирюша должен быть, с минуты на минуту. Да проходите в залу, садитесь...
суетилась, но Андрей вскоре понял, что ни одного слова вставить в ее
монолог не может, и покорился, фаталистически понимая, что Евдокия
Матвеевна сама ему все расскажет.
которую, как Андрей уже знал, звали Горпиной, и была она из-под Полтавы, а
у Иваницких служила лет пять, но все грозила, что уйдет, как только
появится достойный жених. Достойные женихи приходили в уютную, всю в
кружевах, комнатку за кухней, но потом оказывались недостаточно
достойными.
Иваницких он, видимо, считается женихом и о нем говорят как о существе
домашнем.
Он же такую дорогу перенес!
загремела посудой.
Горпина у нас член семьи.
продолжила монолог, из которого Андрей узнал, что Лидочка с Маргаритой
задержались в Батуме, так как по прибытии туда господин Потапов
намеревался, разгрузившись, возвратиться обратно, но там уже начиналась
подготовка к военным действиям против Турции, хотя Турция, как известно, в
войну еще не вступила. Так что господину Потапову приказано было (к его
собственной выгоде) проследовать в Новороссийск и оттуда вернуться в Батум
с грузом цемента. Разумеется, Евдокия Матвеевна очень беспокоилась, не
начнется ли в тех краях война, но Кирилл Федорович утверждает, что
опасности для Батума и Черного моря вообще в настоящее время нет...
Федорович. Он был в морском мундире с погонами подполковника береговой
службы. Оказывается, его мобилизовали, как и других работников порта,
которые связаны с военными перевозками.
нее он был отцом, высшей инстанцией ее мира. Для постороннего Кирилл
Федорович являл собой невысокого, плотного сутулого человека в очках в
тонкой золотой оправе, заметно облысевшего и молчаливого. С Андреем он
поздоровался с некоторым удивлением, а когда супруга сказала ему, что это
"тот самый Андрюша Берестов", он сказал:
начал задавать обязательные вопросы об университете и экспедиции, о
которой был наслышан, а со своей стороны поведал, как сложно работать в
условиях военного времени.
кофе для мужчин, заметила его сонный вид и стала было требовать, чтобы он
часок поспал, и даже, коварная, добавила: "Я бы могла вам постелить в
Лидочкиной комнате", но Андрею стало неловко, и он, воспользовавшись тем,
что Кирилл Федорович возвращается на службу, тоже вышел в город, оставив
чемодан и обещав отужинать у Иваницких.
было сворачивать наверх, к отчиму. Разговаривали по пути они мало, оба
стеснялись знакомства, к которому не стремились. Кирилл Федорович дважды
забыл отдать честь встречным офицерам и был недоволен собой. Военный катер
ушел, но чайки еще крутились над молом, ждали, что он вернется и их снова
будут кормить хлебом. Ветер еще более усилился, и море заволокло мглой.
возрасте.
стараясь лизнуть в лицо. Глаша была на дворе, она кормила кур.
к его груди.
упруго и весело, как раньше.
Шилова Юлия
Белов Вольф
Флинт Эрик
Майер Стефани
Володихин Дмитрий
Херберт Фрэнк