друзья верные не отстают от сотника Логина.
зарницы по спине плащом хлещут - умаялся. Видать, несладко синь
высокую драть, убегаючи. Вон, аж спотыкаться стал.
- горечь полынная.
черкасы направо. А внизу метушня, гвалт; внизу - замок сам собой
вырос, от земли до неба, шпилями ясну солнышку стусаны дает.
города? крепости?! Спас Нерукотворный, просвети!) - людишек тьма.
Штурмом стены берут. Сперва показалось: и хлопцы-реестровцы, что под
чудной Катеринослав убегли, за землю против Мацапур биться, там. Вон,
на холме - Свербигуз маячит, дерет глотку, надрывается. Или не
Свербигуз?.. кто разберет?! Зато хитрые махинии - кулеметы - справно
трещат, заливисто.
чорта беглого, нет дела до Черкасов в небесах.
дьявольское капище!
ярче солнца, ярче всего, что доводилось видеть. На миг замок исчез,
окутавшись белым, жарким сиянием. Это продолжалось недолго, белый
огонь начал тускнеть, превращаясь в малиновое пламя. Огненная стена
выросла на склоне, ее языки потянулись ниже, свечками вспыхнули
растущие у подножия стен кусты...
Молитесь, дети мои!
завсегда душу согреет. Отче наш, иже еси на небеси... и насчет обмана
диавольско-го - тоже правильно. Не поверим. Ни за кисет червонцев, ни
за пампушки с чесноком не поверим. Уразумел, чортяка?
пошел. Дался ему, поганцу, сей химерный замок!
иное море у подножия плещет. Ходит волнами, играет белыми барашками.
Западная башня совсем рядом оказалась: протяни руку - до зубца
дотянешься! Площадка на вершине хранит следы пожарища: черные угли,
черная копоть на камне, белесый пепел. И девка у края стоит: носатая,
косолапая страшней Судного дня. Хмурится девка: видать, замуж не
берут. Ну и хмурься! - кому ты такая надобна, потвора?! Змий Огненный
с шабаша на Лысой горе, и то побрезгует... Сам себя проклял сотник
Логин за думы глупые. Ведь знал же: на сей Околице беду накликать -
пустая забавка! Подумай сдуру, словцо камешком оброни - свершилось.
Вон чорт взапуски тикает, а вон Змий летит. Крылья шипастые раскинул,
пасть вполнеба распахнул, вот-вот проглотит.
сучьи дети! И ударил кулемет дареный по Змию. Распорол небеса треском.
Присмотрелся Логин Загаржецкий, прислушался: летит, проклятый, хоть бы
хны ему, ироду! - летит к башне с девкой, да еще и пламенем вовсю
пыхает, будто черкас записной люльку смолит. Песню орет, змеина:
привелось... тоже, значит, не голота бесштанная!
поля; рощица жиденькая поодаль. Небо черным сделалось, звезды злые,
моргают от недосыпа. А на донжоне замковом народу поприбавилось: тут
тебе и девка, тут тебе и баба, тут тебе и...
витражное завернул. Так и влетели следом: сотник с есаулом конные,
Забреха с Громом - со всех четырех колес.
брызнуло.
Консул Юдка. Дернулся, выгнулся мартовским котом, с губ его слетело
Имя Дин - и Тени разом отступили.
дышит. Неужели - конец?!
Консула. - Ой, Проводник, давай-ка вместе! уходит ведь!
на призрак, чем на живого... человека? Водит над ним руками, сплетает
Имена я хитрую вязь, не давая измученному Деннице уйти до конца,
раствориться по Внешнем Свете. Сале торопливо падает рядом, больно
ударившись коленями; хватает край эфирного кокона, пеленает обмякшее
тельце. О себе думать некогда: вся сила, что есть, щедро льется в
ребенка. Не так уж много той силы у Сале Кеваль, но остановить,
задержать, не позволить уйти - хватит с лихвой.
знает. Оттого и слюной брызжет, руками машет, того и гляди, зашибет.
ладонь на грудь клади! Да не мне, придурок! - брату! Вот так. Вытащим
мы твоего братика, кончай орать!
сливки. Но ладонь с младенческой груди, против сердца, убрать не
спешит. Ничего, парень здоровый, от него не убудет. Потом вином
отпоим... красным, трехлетним...
Консул наконец разгибает спину и поднимается на ноги.
Раскомандовался, душегуб?! Гляди, из пистоля стрелю!
то сотник Логин обрадуется: прибыл в гости, а писарчук Хведир от отца
родную дочку прячет! Как мыслишь, чем наградит?
пулями стены и окна, скалящиеся осколками выбитых стекол. Посреди
зала, прямо на руинах, что были совсем недавно роскошью обеденного
стола, красовалась здоровенная бричка. Похабно торчал, задранный
вверх, ребристый ствол незнакомого оружия. В углу фыркали, били
копытом насмерть перепуганные кони, которых распрячь-то успели, а вот
вывести из зала во двор - нет.
Радостно гогоча, обнимались они с братьями Енохами, лупили друг дружку
по плечам, аж пыль столбом! А сам сотник дочку свою на руки подхватил
- да так и закружился волчком по зале, вокруг брички, еще больше пугая
лошадей!
им, что земле под ногами, небу над головой считанные дни, если не
часы, жить осталось. Скажи им сейчас тот каторжник в терновом венце,
который у веселого Стася на стене вверх ногами висел, что вот
допляшут, дорадуются, и пожалуйте на последний суд, - в лицо ведь
рассмеются...
головой в омут, когда есть только „здесь" и „сейчас", только ты и ом,
когда сбывается небывалое, когда - вольному воля... Неужели это и
впрямь была я?! Неужели это возможно снова? Хоть на миг! на малую
чуточку!.."
- Или даже на краю бездны станешь лгать и притворяться?! Игры
закончились, сестра. Время нарушать запреты. Время жить, жить и
умирать. Но - самой собой! Поняла, глупая?!"
бабочку. Еще немного - и...
Русанов Владислав
Конюшевский Владислав
Корнев Павел
Круз Андрей
Акунин Борис
Жюль Верн