иным путем, чем тот, каким мы под(r)ехали. Если бы у нас была лебедка,
то можно было бы спустить вниз машину и на ней пробиваться по ущельям
к "Могиле Дракона", а вывозимый материал поднимать на лебедке на верх
плато, куда подходил проложенный нами автомобильный след. Но таким
снаряжением мы не располагали, и материал можно было вывозить по руслу
и наверх только на верблюдах. Стало быть, приходилось организовывать
верблюжий транспорт.
этого же дня прибыл из Улан-Батора Рождественский на одной машине. У
него отросла редкая козлиная бородка, придававшая ему сходство с
китайским ученым и никак не гармонировавшая с невероятно широкополой
шляпой. В Улан-Баторе Рождественскому пришлось ходить в пальто
Шкилева, так как его собственное оказалось далеко запрятанным. Рост
Шкилева достигал почти двух метров, так что пальто едва не волочилось
по земле, и Рождественский с юмором рассказывал, как прохожие
удивленно разевали рты при встрече с ним. Немудрено: белая шляпа,
борода, теплое длиннейшее пальто в жару, конечно, производили эффект.
ждать на дороге у колодца вблизи Ноян сомона. Другая машина - "Кулан"
осталась в Улан-Баторе ждать Орлова, который телеграфировал, что
вылетает из Москвы четырнадцатого июня. Теперь мне стало ясно, что
Орлов не сможет принять участие в длинном маршруте. Подвергать его,
еще не акклиматизировавшегося, всем невзгодам трудного пути было бы
рискованно и неумно. Откладывать маршрут еще дальше мы не могли. Очень
много работы по раскопкам оставалось в Нэмэгэту. Трезвый расчет привел
к необходимости сократить Западный маршрут, оставив только южную его
часть длиной в тысячу пятьсот километров.
дела в Центральном лагере, писали бесконечные инструкции остававшимся
Эглону, Новожилову и Лукьяновой, собирали снаряжение в маршрут и
спускали с круч оставленные до прибытия троса монолиты. Наконец
настало последнее совещание и на следующий день на
рассвете - выступление в путь-дорогу. Кроме уже поджидавшего нас
"Волка", в маршрут шел "Дзерен". Таким образом, два лучших шофера
нашей экспедиции ехали с нами надежными помощниками в предстоявших
трудностях. Провожал нас до Ноян сомона "Тарбаган" с грузом монолитов.
На нем ехал Эглон, чтобы, используя нашего переводчика, договориться о
найме верблюжьего транспорта.
бензина, леса, продовольствия мы составляли на месяц вперед. Вместе с
Орловым приезжал находившийся в Улан-Баторе мой помощник по хозяйству
Шкилев.
ненадежная смазка клапанов привели к тому, что в песчаных вихрях Гоби
маленький мотор оказался недолговечным. В не слишком бурную ночь мы
раскладывали в сухом русле костер из саксаула и сиживали вокруг него,
беседуя и покуривая на сон грядущий. И в последний вечер перед нашим
от(r)ездом все собрались у костра, Корнилов напомнил о моем обещании
как-нибудь рассказать о местонахождении Нэмэгэту, о динозаврах. Момент
для этого сейчас был наиболее подходящий. Я начал рассказывать...
плескались волны теплого моря. Едва видный берег находился в
направлении хребта Нэмэгэту, еще дальше его на север. Воздух был
жарким и влажным. В те времена на земле отсутствовали резкие
климатические зоны, какие наблюдаются сейчас. Полюсы не имели
громадных ледяных шапок, а следовательно, кольца пассатных ветров,
который сейчас в северном и южном полушариях создают постоянные сухие
ветры, были много слабее. Сейчас эти ветры лишают влаги широкие полосы
суши и на пути пассатов проходят громадные пустыни. В северном
полушарии - Гоби, Такла-Макан, Кара-Кум, Дешт-и-Лут, Аравийская
пустыня, Сахара и так далее.
ветров позволяло расти гигантским деревьям на мягких, полужидких
болотных почвах. Самые материки в большей части низменные с плоскими,
постепенно погружавшимися в море берегами. Отсутствовала резкая
граница между мелководьем моря и затопленным, заболоченным берегом
материка. Вода моря, вообще в те времена менее соленая, у берегов
сильно смешивалась с пресными водами. Вероятно, и цвет морской воды
был другим - серовато-зеленым, напоминавшим темную воду материковых
болот. У нашего ночного костра в Гобийской полупустыне некогда
находилось дно береговой зоны моря. По этому дну продолжались
подводные русла огромной реки, разбившейся в прибрежных болотах на ряд
рукавов.
подводное русло, промывшее себе ложе в рыхлых песках мелководного
моря. В это ложе подводный поток нес все те остатки погибшего
населения материка, которые захватывались главным течением реки. Трупы
исполинских ящеров, черепах и стволы деревьев вначале плыли совместно
по воде. Особенно много их становилось в половодье, когда
увеличивались сила и скорость течения. Но постепенно, разлагаясь,
трупы теряли свою плавучесть, опускались на дно, некоторое время
волочились течением по дну и, наконец, оседали на дне русла, там, где
поток уже терял свою скорость - далеко от берега, вместе с песками,
галечниками или глинами. Во время волочения по дну трупы, которые
дольше находились в воде, начинали разваливаться. Течение разрывало их
на куски, отделяло черепа, лапы, куски позвонков, которые и
захоронялись вперемешку с целыми скелетами и костями от совсем
рассыпавшихся трупов. Так возникло костеносное русло Нэмэгэту, где уже
почти два месяца мы рылись, добывая документы прошлого нашей планеты.
сносили всю эту массу смертных останков жизни? Там жизнь должна была
цвести очень буйно, чтобы в случайном захоронении дать столь громадное
количество останков. Прибрежные болота материка отдавали в море массу
органического вещества - истлевших частиц растительности. Эти вещества
служили питанием для множества самых различных животных и, вероятно,
паразитических растений вроде грибов. Широкие мелководья были очень
богатыми источниками пищи, но только малое количество животных могло
процветать здесь. Огромные приливные волны, свободно накатываясь из
открытого моря, ходили здесь, сметая все живое, выбрасывая на берег
плавающее, топя неплавающее. Для освоения этой богатой кормом области
требовались особые, приспособленные к ней животные, и такие животные
появились. Среди динозавров наиболее гигантскими размерами отличались
зауроподы - величайшие наземные животные всех времен.
Четыре массивные лапы с чудовищными когтями обеспечивали им надежную
опору на скользком подводном грунте. Очень длинная шея и такой же
длины хвост не давали им тонуть на довольно значительной глубине - как
раз на такой, на какую поднимали уровень воды большие приливные волны.
Тяжелые кости ног, таза и хвоста делали животное устойчивым в воде, в
то время как легкая подвижная шея с маленькой головой позволяла
добывать пищу на большом расстоянии вокруг себя и на дне. Вес
животного, достигавший пятидесяти тонн, и огромная мышечная сила
обеспечивали победу над волнами. Чудовищные зауроподы размножились к
расселились буквально по всему миру. Но к тому времени - к концу
мелового периода, - в какое образовывались костеносные русла Нэмэгэту,
материки стали более высокими. Громадные пространства мелководий
сильно сократились, и зауроподы встречались гораздо реже, чем
прежде, - в начале мела или в конце юры.
приходилась на несколько десятков находок других динозавров. Эти
другие - утконосые и хищные динозавры - обитали вдали от материкового
побережья, там, где едва синела полоска низменного побережья,
поднимались густейшие заросли болотных кипарисов. Угрюмые деревья с
сильно расширявшимися книзу стволами, с жесткой, словно вырезанной из
картона, зеленью близко теснились один к другому, образуя
непроницаемую стену. Пестрые мхи, оранжевые и ядовито-зеленые грибы,
лишайники и папоротники неряшливыми космами и растрепанными клочьями
свисали с ветвей. Тяжкое, мертвое молчание царило в парном,
застоявшемся воздухе страшного леса, тянувшегося на необозримые
пространства вдоль берегов материка. Глубокие каналы с черной,
непрозрачной водой там и сям прорезали грозные стены деревьев. Кое-где
каналы и протоки расширялись в заросшие густой болотной
растительностью пруды или озера. Здесь, под защитой могучих лесов,
пользуясь обильной растительной пищей, обитали утконосые динозавры.
Название этих ящеров возникло оттого, что морды у них были уплощены и
расширены. Покрытые роговым чехлом, они были очень похожи на утиный
клюв. Огромное количество зубов - по пятьсот в каждой челюсти - у этих
животных сливалось вместе, образуя в верхней и нижней челюстях четыре
длинных и толстых зубных гребня с заостренными эмалевыми краями.
Челюсти утконосых динозавров превратились, таким образом, в очень
прочную сечку или соломорезку и могли обеспечить гигантское животное
нужным количеством размельченной растительной массы. Запасные зубы,
нараставшие все время снизу, с внутренней стороны заменяли
стиравшиеся. Это стало необходимо, потому что истирание от растений,
захватывавшихся вместе с песком и илом, было очень сильным. Утконосые
динозавры, или траходонты, ходили на задних ногах, но только в воде.
Слабый таз, не соответствующий чрезвычайной массивности костей задних
ног, говорит о том, что животное не могло передвигаться на суше в
вертикальном положении. Траходонты ходили по дну глубоких проток,
поддерживая равновесие с помощью сильных передних лап, снабженных
Чернецов Андрей
Лондон Джек
Соломатина Татьяна
Лукин Евгений
Каменистый Артем
Володихин Дмитрий