спину, и картинки плыли в сумерках, пора было ужинать, но в Москве в жару
есть не хочется. Разве что сначала рюмку-другую проклятого
азербайджанского...
отсутствующим видом.
никто из вас не хочет вместе со мной, сейчас, без всякой логики и
пересказа предшествующего - туда, в Сюжет, который заключается в том, что
самые разные и трудно представимые картинки могут вдруг оказаться
связанными неразрывной, прочнейшей цепью внутри еще одной картинки, в
которой - все концы и начала, вся жизнь. Как в одной давно виденной
карикатуре: на руке, на пальцах, кукла, а на кукольной руке - меньшая
кукла, а на ее руке - еще меньшая... Я придумываю картинку, а в той
картинке люди придумывают картинки, а в тех картинках...
как раз и может быть там, под лесами, в сизоватой пыли ремонтируемого этой
весной знаменитого лондонского круга.
только около полудня. Поехали в Сохо, бродили, сначала с удовольствием, а
потом не без отвращения пробиваясь сквозь толпу. Посидели, взяв по кружке
светлого, среди полоумных на Карнаби, поели в "Симпсоне" на Стренде,
выбравшись туда заплеванными переулками и всю дорогу обсуждая, как
возникла обнаруженная в одном из закоулков Сохо странная, но абсолютно
грамотная русская надпись четвертьметровыми черными буквами на глухой
стене: "Это нечто большее, чем судьба, - это в крови". Кто этот придурок
среди немногих лондонских русских - это ведь не Нью-Йорк и не Париж, -
додумавшийся до такой многозначительной бессмыслицы?
южноафриканского посольства прыгали, колотя в барабаны и распевая всякую
дурь, протестующие против апартеида, полицейский со свежевыстриженным
затылком стоял рядом, заложив руки за спину. Шлем он снял и держал за
спиной, короткие светлые волосы над загривком были мокрые от пота - жара
стояла ненормальная. Внизу, у колонны, фотографировались туристы, японцы
образовали идеальный групповой снимок, итальянские дети лезли на
постаменты памятников и гоняли голубей. Вниз по Уайтхоллу неслись машины,
из-под носа дабл-дека выворачивалась очаровательная каракатица "Morgan",
спицы мелькали в колесах.
симпсоновский обед - вечно по воскресеньям они выбирали что-нибудь
несообразно дорогое и невкусное - уже дал себя знать. Они быстро, срезая
углы и переходя на красный, вышли на Пиккадилли-серкус, бог плотской любви
был загорожен щитами на ремонт, что-то тут натворили очередные сторонники
справедливости, здания вокруг площади через одно были в лесах, на тротуаре
лежал тонкий слой белой строительной пыли, и даже рекламы на знаменитом
углу были будто слегка припорошены. Впрочем, ничто не мешало толпе жевать
котлеты под навесом "Burger King".
отвращением уставился в однообразные - правда, некоторые были исполнены
весьма умело - картинки и надписи, бесконечно предлагающие одно и то же.
Здесь были fuck и suck в переносном смысле, в основном по адресу
враждебных болельщиков, но были и в буквальном, с телефонами и адресами
встреч, - заведение имело ярко выраженный гомосексуальный характер. Кто-то
даже поднялся на политический уровень, создав призыв: "Gays, be proud!"
Лозунг этот был написан как бы на стяге, а стяг укреплен на двух
напряженных предметах, которыми, видимо, и предлагалось гордиться пидорам
всех стран... Он застегнулся, туго затянул ремень.
же точно, как если бы кто-то вдруг крикнул: "Внимание, капитан Олейник!
Внимание!"
ему прямо в ухо: "Встать! Тревога!" Он открыл глаза, но ничего не увидел -
беспросветная тьма наполняла палатку, и снаружи не проникало ни лучика,
облака шли густые уже неделю, вот-вот могли начаться дожди. И во тьме он
услышал даже не шаги - ровный глухой гул, топот многих десятков ног по
выбитой земле, и мгновенно понял, что все уже произошло и сейчас
раскрашенные совершенно им не нужным маскировочным камуфляжем ребята из
УНИТА заканчивают окружать каждую палатку в отдельности, следуя точным
командным жестам южноафриканских инструкторов в косо примятых шляпах.
"Тревога, - заорал он не вставая и, в нарушение всех инструкций,
по-русски: - Тревога! К бою!" И тут же скатился с койки, пополз уже между
ногами мечущихся по палатке кубинцев туда, где был оставлен взводный
огнемет, схватил его, потащил ползком, рванул кверху полог палатки и
саданул первую порцию косо вверх, и попал, лагерь мгновенно осветился,
факелом вспыхнул малый в одних шортах, его "калашников" взлетел вверх и
исчез во тьме, вопли заполнили мир реальностью, рухнул кошмар, и начался
обычный, бестолковый, больше руками и зубами, чем оружием, ночной бой. Он
полоснул еще раз, стараясь захватить как можно больший сектор, бросил
трубу огнемета, рванул из-под корчащегося и сворачивающегося, словно
сгоревшая ветка, еще одного черного его старенький "томпсон" с круглым
магазином и пошел вперед, расчищая перед собой пространство веером. Он шел
прямо, автомат дергался и рвался из рук, ответных выстрелов он не
слышал... Вдруг он оказался на дороге. Здесь стоял Т-62, из люка
высунулась голова и спросила с неистребимым кременчугским или
кировоградским спокойствием, обращаясь к самой себе: "А шо ото оно
стрэляе?"
районе Гран-рю. Был изумительно теплый августовский вечер. С какого-то
моста они рассматривали огни в сияющих окнах дворца - потом оказалось, что
это дом престарелых - на острове, людей в кафе на набережных. Из медленно
ехавшего внизу, под мостом, сиреневого джипа бухала музыка - такая была в
этом году у молодых по всей Европе мода: включать на полную стерео в
открытой машине и гулять, наделяя всех набравшей новую популярность в
связи с мировым туром Тиной Тернер. Музыка на мгновение заглушила все,
неистовая Тина завопила "Look me in the heart!", и тут он услышал:
"Внимание, Володька, сзади справа..." Он оглянулся, одновременно положив
руку Гале на плечо и отталкивая, отодвигая ее от себя. Справа по мосту
подходили двое - обычные здешние пацаны, в сапогах, в кожаных куртках
"перфекто", в джинсах, обтягивающих, как рейтузы. Он продолжал отодвигать
от себя, отталкивать как можно дальше Галю, а сам уже шагнул им навстречу
и увидел в руках у одного хорошо знакомые палки, связанные цепочкой, палки
качнулись и закрутились, сливаясь в мельницу. Второй сунул руку назад под
куртку и мгновенно вытащил ее с ножом, рукоятка-кастет, толстый клинок...
ГРУ или болгарские друзья по поручению Старшего Брата. Но в полиции
оказалось, что ребята обознались, они искали какого-то торговца,
задолжавшего поставщикам уже чуть ли не за полкило порошка. Им было велено
выбить долг, больше ничего они не знали, а этот русский очень похож - тоже
такой приглаженный, прилизанный, галстучки-платочки, настоящая буржуазная
свинья. Кто ж его знал, что у него коричневый пояс... Он прыгнул, нунчаки
очень удачно улетели сразу за перила, их оглушенный владелец поднял было
руку ко лбу, на котором остался точный отпечаток каблука, - и рухнул, как
бычок на арене. Второй пригнулся, низко опустил нож, парень, видно,
соображал в драке, пришлось хорошо крутнуться... На мосту уже визжали, от
центра пробивалась полицейская сирена, он едва не задел какую-то тетку в
широких шортах и сиреневой майке, оперся на правую и после еще одного
оборота нашел-таки пяткой стриженый затылок.
было. В полиции и без того достаточно подозрительно рассматривали его
бумажку, Галин немецкий паспорт и весьма холодно слушали ее объяснения на
неблестящем французском...
решил он, да и смешно было бы, если бы такой побег и все, что он здесь
рассказал о доблестной рабоче-крестьянской, ему бы простили. Он вышел из
кабинки спокойно. Он был вполне готов, и если они не начнут стрелять
сразу, с тремя он сумеет работать на равных.
темно-сером двубортном костюме, в хорошем галстуке, шелковый, вишневый, в
мелкий рисунок платочек парашютиком выпирал из нагрудного кармана.
Джентльмен мягко улыбнулся и механическим жестом слегка почесал мизинцем
за ухом - будто прическу поправил.
мальчики здешние, чтобы в сортирах драться? Галина Александровна сейчас
движется в сторону Сент-Панкрац. Может, знаете: там как раз напротив
вокзала есть торговля подержанной мебелью? Не обращали внимания? Ну ладно.
Значит, если удачно такси сейчас возьмем, ей нас там и ждать почти не
придется. Поехали, Лексеич, поехали, не волнуй бабу...
накручиваешь, и накручиваешь из своих путешествий, и получается просто
среднее видео - дерутся, стреляют, стреляют, дерутся... Конечно, за всем
этим стоит какой-нибудь полковник кагэбэ Торов или Нинов - они там всегда
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Корнев Павел
Белогорский Евгений
Земляной Андрей
Прозоров Александр