прекратились бы войны, и раздоры, и исчезла первобытная жестокость. Они
мечтали построить царство Счастья. Но, возомнив себя мудрыми богами,
пришедшими облагодетельствовать дикого человека, они не познали самого
главного - человеческой сути. Они не смогли проникнуть, да и не хотели, в
душу человека - злобную, жестокую, переполненную страстями и желаниями.
Они полагали, что человек - комок глины, из которого можно вылепить все,
что заблагорассудится, но тот имел вполне оформленное естество, переделать
которое оказалось нелегким, а скорее - даже невозможным делом. Люди
восстали против этих богов и уничтожили созданное ими царство Разума,
которое так и не стало царством Любви и Счастья.
породив невиданный катаклизм, который поставил человечество на грань
гибели. Подобных катастроф не случалось ни прежде, ни в последующем.
Погибли мириады людей, а уцелевшие вернулись к дикости и пребывали в этом
состоянии множество лет, пока уцелевшие во время хаоса боги вновь не
вернулись на землю. На этот раз их было всего шестеро, все прочие
погибли...
которая есть не что иное, как непрерывно борющиеся между собой Хаос и
Космос. Боги собрались на совет, но в этот раз не было в их рядах
единства, как прежде. Каждый видел новый мир по своему. И тогда они
порешили разделить земные пределы. Один, самый могущественный, взял себе
бесконечные степи. Другому, такому же властолюбивому, достались земли у
моря. Третьему - равнины севера. Прочие не пожелали властвовать над
людьми, считая, что человек должен сам определить путь, по которому
пойдет.
придерживаться определенных правил, преступать которые они были не вправе.
Главным из них было обязательство не строить всеземного царства, где один
народ будет походить на другой, все будут говорить на моноязыке и
поклоняться общему богу. Именно так было в Золотом веке и это привело к
страшной катастрофе. Люди отныне должны были жить сами по себе, а боги -
лишь вправе указывать им наиболее краткий путь к Счастью.
решили быть богами, создали себе помощников, использовав для этого энергию
космоса, и принялись строить свои миры. По сути это была игра, в которой
участвовали целые народы; участвовали нередко против своей воли. Долгое
время правила этой игры соблюдались. Боги-демиурги - так стали называть
тех, кто строил свой мир - вмешивались в дела людей ровно настолько, чтобы
не сбить их с предназначенного Судьбой пути. Те же, кто добровольно
отказались от власти над миром, занимались тем, что было им по душе. Один
стал отшельником, второй воевал, третий путешествовал. Но пришел день и
демиурги, охваченные жаждой власти, пожелали установить полное господство
над человеческим миром, объединив разноязыкие народы и подчинив их своей
злобной воле. Эта воля зародилась в недрах Востока и черной чумой начала
расползаться по миру. Возникли огромные воинственные империи, запылали
пожары, пролились реки крови. И все это вновь, как и много столетий назад,
делалось во имя великой целы - сделать человека счастливым. Те, кто
отказались от власти над миром, хорошо помнили к чему все это тогда
привело. Они объединили силы и стали бороться с захватившими власть
демиургами. События, участниками которых мы являемся, есть часть этой
борьбы.
безмолвствовал, а спартиат задумчиво выдавил:
единственное, что запало в душу воину. Эмпедокл посмотрел на него и
захохотал. До слез. Затем внезапно посерьезнел. В этот миг тоненько
тренькнул невидимый звоночек - дз-зинь! Еврит посмотрел на Павсания, тот в
свою очередь на философа. Эмпедокл остался невозмутим, словно ничего не
расслышал. Рассеянно катая по столу финиковую косточку, он произнес,
обращаясь к Евриту:
удивленное выражение, появившееся на лице спартиата, философ добавил:
также полностью доверяю. Поэтому я раскрою вам одну тайну. Силы, желающие
подчинить мир своей воле, пытаются уничтожить нас, то есть меня и царя
Леонида.
голосом спросил Павсаний.
нас, наши враги готовы пойти на все. Они презрели правила игры и пускают в
ход и магию, и отравленный кинжал. Так совсем недавно враги пытались убить
царя Леонида.
вступаясь за честь спартиатов. Вновь тренькнул звоночек.
речь совсем не об этом. Не так давно царь должен был быть на Крите, где
его ждали друзья. Однако на побережье Пелопоннеса он попал в засаду. Будь
на месте Леонида кто-нибудь другой и можно б было заказывать поминальный
пир.
перелезли через стену и прошли сквозь лес. Думаю, они уже вошли в дом.
места. - Так почему ж мы спокойно сидим?!
которые следует исполнять, и лишь в этом случае она доставляет
удовольствие. - Звонок тренькнул в третий раз. Философ поспешно
пробормотал, вскакивая:
привлекший внимание спартиата, Павсаний - махайру, а Еврит сразу два -
ксифос и акинак, как дверь с треском распахнулась и в комнату ворвались
вооруженные люди. Каждый из них сжимал в руке короткий меч, некоторые
прихватили с собой беотийские, наиболее подходящие для подобной схватки,
щиты, кое-кто на всякий случай, скорей по привычке, надели легкие шлемы,
но не один не облачился в панцирь. Это свидетельствовало о том, что
незваные гости рассчитывали на внезапность нападения. Возглавлял врагов
человек с восточными чертами лица. У него был характерный горбатый нос,
черная колечками бородка, через левую щеку тянулся рваный шрам.
оторопевших от подобного приема гостей. Еврит с изумлением проследил за
тем, как мудрец дважды махнул своим чудо-мечом и на пол рухнули два
обезглавленных трупа. Однако оставаться зрителем спартиату пришлось
недолго. Враги опомнились и перешли в наступление. Пятеро насели на
Эмпедокла - впрочем, через мгновение их осталось четверо, - еще шестеро
напали на Еврита и Павсания. Спартиат взял на себя пятерых врагов, так что
на долю ученика пришелся лишь один, но и этого для него оказалось слишком
много. Судя по всему, акрагантянин куда лучше работал поварешкой, нежели
мечом.
убедиться сразу, но для них явно было неожиданностью, что у философа
оказался подобный гость, машущий мечами с такой легкостью, словно в его
руках не по десять мин [мина - мера массы, равная 600 гр.] заостренной
бронзы, а невесомые ивовые прутики. Предвидь подобное, они хотя б
облачились в доспехи. Ведь незащищенное броней тело столь уязвимо, оно
разваливается под ударом меча подобно куску свежего масла... Еврит не
особо утруждал себя хитроумными финтами. Вот ксифос рассек воздух, а
заодно и горло одного из нападавших и почти в тот же миг акинак выпустил
кишки еще одному. Враги отшатнулись, воспользовавшись этим спартиат
перешел в контратаку. Он со звоном отбрасывал в сторону клинки
противников, краем глаза следя как обстоят дела у его товарищей. У
Эмпедокла все было в порядке. Он разрубил пополам очередного врага, причем
чудо-меч рассек сначала подставленный под удар щит, а уж потом пошел
наискось сквозь плечо, позвоночник и ребра; прочих философ оттеснил к
выходу из трапезной. Павсанию приходилось туго. Здоровенный бородатый воин
загнал акрагантянина в угол и уже примеривался как бы половчее отсечь его
ученую голову.
не учили бросать нож или меч, но все вышло удачно, будто Еврит ежедневно
упражнялся подобным приемам. Попав точно промеж лопаток, узкий клинок
пронзил тело насквозь. Бородач даже не вскрикнул. Цепляясь непослушными
руками за одежду акрагантянина, он медленно сполз на пол. Павсаний
посмотрел на свой заляпанный кровью хитон, сдавленно охнул и растянулся
рядом с убитым.
мгновение он лишил руки еще одного. Последний бросился было бежать, но
философ аккуратно уколол его острием в незащищенную шлемом шею.
на Эмпедокла, двое других яростно атаковали Еврита.
пополам отлично закаленный клинок, подбиравшийся к его животу. Еврит не
ответил. Парировав выпад чернобородого, кого Эмпедокл именовал пуном, он
перехватил ему руку и ударил врага коленом в живот. Тот охнул и начал
Орлов Алекс
Плотников Александр
Апраксина Татьяна
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав