старательно пытался не смотреть на Зойку и не вдыхать ее запах.
отделаться... был бы счастлив, отделавшись... И это было бы правильно. И я
уже совсем решила, что буду стервой. А потом поняла, что не хочу тебя
обижать. Но и мучить не хочу. Понимаешь? И я опять не знаю, как быть.
таких идиотов, как мы, следует набивать чучела - потомству в пример. Только
вот поделать с этим ничего невозможно, поскольку идиотизм неизлечим...
сжал зубы, чтобы не вздохнуть шумно.
и сдох... И все. Мишка, я ведь все понимаю. Я одного не понимаю - почему
именно я? За что?
мнение на этот счет, но словами оно не выражалось. Хотя я много раз пытался.
дразнила тебя тогда. А потом все зашло слишком далеко. А ты...
что им все известно о тайнах душ и писек - еще тогда, сразу. Нас бы назвали
- и мы перестали бы беситься. Но Зойка рулила, а я (назло, наверное) крутил
педали. И вот - получилось именно так, а не иначе.
Михайлович.
прощения...
первом этаже, где мы сидели, был великолепен, только обивка немного
пострадала.
название... Ладно, давай дальше.
загипнотизированный, не мог оторвать от него взгляд. В тюбике, вообще-то,
был промедол, но Феликсу я сказал, что - аббрутин. Дальнейших объяснений не
потребовалось, он стал рассказывать все, что знал, и пока я не видел
серьезных лакун в его информации.
крипо убийство петербургского инженера, подозревавшегося в коммерческом
шпионаже. Заинтересовавшись некоторыми странностями в делах фирмы, Феликс
стал незаметно, но глубоко копать под нее. Выяснилось, что фирма, формально
сибирско-российско-египетская, создана на деньги - весьма немалые, восемьсот
миллионов золотых марок, - полученные в виде займа у банка "Стахат". Даже не
размышляя о причинах такой безумной щедрости банка, останавливаешься перед
другим, куда более чудесным феноменом: никто и не помышляет о возврате
долга. То есть под видом займа откуда-то эти деньги были перечислены. Далее:
собственно коммерческая деятельность фирмы полна тайн и мистификаций; так,
например, налог ею выплачен с сумм в тридцать-пятьдесят раз меньших, чем
следовало бы ожидать, исходя из видимых объемов ее оборота. Очень трудно
заподозрить налоговое управление Рейха, пусть даже его египетский филиал, в
некомпетентности или нечестности. Следовательно, вся - или почти вся -
деятельность фирмы фиктивна, и прибыли ее берутся вроде как ниоткуда.
Кое-что удалось отследить: например, внесение на счета фирмы в кабульском и
пишпекском отделениях все того же банка "Стахат" анонимных взносов в размере
от сотен тысяч до миллионов марок. Расходы фирмы тоже не слишком обычные:
так, на счета московской городской и общероссийской канцелярий НСПР
перечислены в общей сложности сто сорок миллионов марок. Еще порядка двухсот
пятидесяти миллионов ушло но сложным маршрутам, но, очевидно, на те же
адреса. Обратил Феликс внимание еще и на то, что в банке "Стахат" некоторые
выигрышные счета пользуются особым вниманием фортуны. Например, вклад
генерала Шонеберга за время существования фирмы "Айфер" четырежды утраивался
- так что к финалу своей карьеры генерал подошел счастливым обладателем трех
с лишним миллионов золотых марок, причем, что особенно ценно, законным и
легальным их обладателем. В отличие, скажем, от Феликса, который стал
обладателем поистине бесценной информации, но обладател
юридических положений о методах расследования - не представляло ни малейшего
интереса. И тогда Феликса попутал бес: он решил продать собранные
материалы... кому бы вы думали? Самой "Айфер". То есть он решил
продемонстрировать им несовершенство их систем безопасности и предложить
свои услуги по созданию новых, абсолютно непробиваемых систем. На всякий
случай многократно застраховавшись по классическому принципу "мертвой руки",
Феликс вышел на контакт со службой безопасности фирмы - и не успел моргнуть,
как был скручен, напичкан какой-то дрянью и уложен в небольших сравнительно
размеров картонную коробку. В следующее мгновение он уже лежал в железной
клетке, подвешенной между полом и потолком (карантин какой-нибудь из
пожизненных тюрем? очень похоже...), а секундой позже - стоял на зеленом
ковре в кабинете человека, который не стал скрывать своего имени и
должности: Гейко Николай Павлович, шеф контрразведки Сибири... Мы убедились
в вашей искренности, Феликс, сказал Гейко и объяснил Феликсу, что такое
аббрутин. Спасибо вам за то, что вы для нас сделали. Это исключительно
ценно. Надеюсь на продолжение нашего сотрудничества. Так Феликс стал
обладателем земельного участка в Красном Яре, самом престижном пригороде
Нового Томска, и десяти миллионов рублей, положенных на его имя в
Военно-крестьянский акционерный банк. На следующее утро он уже был в Москве.
Через неделю ему полностью обновили аппаратуру, и он занялся тем, что на
жаргоне программеров называется "тинтенвольке" - "чернильное облако". Вскоре
добраться до каких бы то ни было следов деятельности "Айфер" стало почти
невозможно. По ходу дела Феликс получал информацию о все новых и новых
операциях фирмы: об отмывании - под весьма значительный процент - денег
туранских "конопляных шейхов", о незаконной продаже предприятий и земельных
участков в Индии японцам, наконец, о финансировании откровенно
террористических формирований в России, Польше, Грузии, Египте, в странах
Турана... Феликс предлагал вообще уничтожить эту информацию, но получил
строгий приказ: маскировать тщательно, но не уничтожать ни в коем случае.
Только тогда он понял истинную цель и смысл деятельности фирмы "Айфер"...
говорил Феликс, на то, что я знал помимо него, - в частности, на мои знания
о Гейко Николае Павловиче. С одной стороны, он бессменный шеф контрразведки
аж с шестьдесят пятого года, то есть показал себя аполитичным, лояльным
специалистом. С другой - все "азиаты" почему-то считают его своим. До сих
пор ориентация и политические симпатии того или иного деятеля серьезного
практического значения не имели, но сейчас ситуация переменилась. Значит ли
это, что Гейко проводит некую свою, независимую от Толстого, политику? И
вообще - что это за последние перестановки в правительстве? Стоп.
Предположим, план Толстого срабатывает, Рейх и Сибирь образуют некий тесный
союз, "уральский кордон" рушится, целостность России восстановлена.
Троекратное ура, но через некоторое время рвется бомба: оказывается,
правительственное ведомство Сибири занимается перекачкой наркомарок в
Рейх... Толстой уходит в отставку - ой ли? - его преемник... Нет, как-то это
ненадежно и мелкотравчато. С другой стороны, только для Компрометации НСПР -
партия существует на деньги торговцев наркотиками, ату ее! - слишком
громоздко и чрезмерно убедительно. Да еще японские деньги и японские
бомбы...
"миттеля". Рейх не продаст им ни грамма пока те не вернут бывшие французские
колонии - что почти нереально, Сибирь же берет только золотом, и это для
Японии страшно накладно. Союз Сибири и Рейха для нее страшнее атомной войны,
а тот сценарий, который изложил мне покойный Кононыхин, рискован, но дает
шанс оказаться на коне. И тогда они находят себе союзника в правительстве
Толстого... но надо же сделать что-то еще, чтобы оторвать потом Россию от
Рейха... атомный взрыв, а потом оболочка от мины будет найдена в другом
месте? Замечательно... Кретин, подумал я. Ведь - резня, учиненная рейхсвером
в Москве! Что еще нужно? Так это значит... что все? Все уже произошло? И -
поздно?
произошло в последние дни. Внезапно от него стали требовать еще более
интенсивной маскировки, и когда он сказал, что слишком хорошо - тоже
нехорошо и что такое количество "чернил" привлечет внимание, просто махнули
рукой. Тогда он понял, что события входят в последнюю фазу. Потом, почти
одновременно, произошло несколько очень важных событий: кража важных
документов в конторе "Айфер", поиски и поимка похитительницы, мой визит и
убийство Шонеберга... Феликс сказал, что по-настоящему потряс его я: он до
сих пор искренне считал, что имеет дело с недалеким и не слишком удачливым
охотником за коммерческими тайнами. Но, увязав все это вместе, понял, кто
Скальци Джон
Лукин Евгений
Афанасьев Роман
Громыко Ольга
Роллинс Джеймс
Свержин Владимир