действительно натертую руку. - А поставки, может, и химики с соседней базы
сняли, ищи их теперь...
у нас сержант всегда говорил - химики...
хватаешься...
стекло.
полчаса...
всею ступней, старался ступать как можно тверже, даже палку какую-то
подобрал, опирался на нее как старик.
якоря...
вполз в палатку, сразу зашнуровался изнутри. Устал, дескать.
тальниках?
волейбольной площадки, усыпанной сосновыми шишками, никем не замеченный,
добрался до тальникового мыса.
разучились, целиком ушли в писк.
спортсмен без мешка... Может, притопил в луже?..
как копейки, одна к другой. Такого не в лужу, такого на кухню тащат!
костерок, сухие молнии... Надин голос... "Если бы сбывались желания..."
Вот они и начали сбываться! Чего вчера пожелал Анфед? Леща! Да такого,
чтобы чистить его от хвоста до обеда!
одна только мысль об этом и загнала Анфеда в неуютные тальники. Да и как
не полезешь? Ведь если сказал ты - хочу леща! - а лещ тут же и объявился,
значит, и другое желание где-то на полпути. Зря, что ли, Анфед так
осторожно ступает по ровной земле, как старик опирается на палку? Он умный
- Анфед, мало что неудачник. Все он понимает, четко блюдет логику. Раз ему
подкинули леща, значит, и насчет ноги позаботятся. Кто или что, это
неважно. Важен факт. А лещ это факт. Да такой, что проклянешь себя за
дурацкие желания. "Ногу сломать..." Подальше, подальше от таких подарков!
А этого леща - в болото. Вот, дескать вам, матушка-природа или что там
еще, ваш разлюбезный лещ, и, пожалуйста, не тревожьтесь насчет моей
ноги...
рыбину в море. Лещ как упал в воду, так и затонул. Пустил пару пузырьков и
как его и не было. Может утонул? - испугался Веснин. И сказал вслух:
выпутывайся.
все еще дующуюся на всех Наденьку и ударил по струнам гитары:
голоса у тебя нет, слуха у тебя нет. Все у тебя есть, Кубыкин, просто ты
опустился.
скамейку, - аккуратно расстелив на песке штормовку, опустился на нее. Так
не упадешь, подметил про себя Веснин. А Кубыкин удивился:
объяснить. Но Наденька уже взялась за свое:
глаз с Анфеда. - Милка Каплицкая, например, таз эмалированный утопила. Мне
списывать теперь. Сколько таких дур, как Каплицкая?
печально, страстно:
и уперли наших кур. Машка бросила Ивана, Манька вышла за Петра...
с базы, застрянем здесь навсегда.
вспухло, багрово выпятилось прежде плоское море, и темный жар сумерек
затопил лесистые берега, а Веснин все не отходил от костра, искал
объяснений. Ну да, был лещ, но Анфед ведь не сломал ногу. Ну да, оказался
лагерь выметенным, как Красная площадь перед праздником, но ведь ни на ком
это никак не сказалось. Ну да, слышал он, Веснин, странный голос, только
чего не услышишь в ночном предгрозовом, утопленном в духоту лесу?.. А еще
Кубыкин. Вот видно, все врет, но авторитетно врет, уверенно. Что-то такое
светится в его глазах... И, наконец, жухлая полоска, прокаленную землю с
которой он собрал в газетный пакет...
базу своих приятелей-физиков, ну а химики здесь под боком...
ребят, чтобы слышать хвастливые, но чудовищно убедительные при этом байки
Кубыкина. "Вот сержант мне и говорит..."
осмыслить. Терял логику рассуждений. Пакость какая-то клубилась в душе,
будто душу как колбу переболтали. Видел бесконечную вереницу когда-то
недоведенных до конца дел, среди них - сейчас понимал - были и
настоящие...
Какой опыт поможет убедительно нарисовать будущее, нарисовать человека
будущего? Разве самый умный и опытный дьяк Петра Первого сумел бы дать
более или менее убедительное описание российского человека, скажем,
двадцатого века? Какого же черта я берусь описывать людей, которые могут
жить на Земле через двадцать, даже через тридцать веков?..
радуга, вновь клубился вокруг ствола обожженной сосны.
поймешь ответа..." А ты сделал что-то для того, чтобы я смог понять ответ?
обижаться? На эхо?
территория? А авторитетная убедительность начальника базы? И эти семь
ступеней? Он сам ведь только на третью всходит... Если я сам с собой
говорю, то может я говорю с собой будущим, явившимся оттуда, где человек
уже вечен? Как вид, конечно, не личность...
газовый шлейф и говорить голосом Кубыкина? Почему человек будущего должен
так настойчиво напоминать о детстве, приглашать в детство, ведь там -
боль, там ничего, кроме боли.
сено, а долгий рев коровы, пускающей с губ стеклянные струйки прозрачной
долгой слюны? А молочный туман над рекой, а кусочек желтого сахара к чаю,
а болтовня у костра и печеная в золе картошка?..
- газовый шлейф под сосной истончается, тает, расползается на отдельные
почти невидимые волокна...
спросить...
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Ильин Андрей
Перумов Ник
Курылев Олег
Лукьяненко Сергей