Чтение 21–й страницы книги ~Театральный роман~

- Ну, милый, вот и хорошо. Да, Филенька, у меня к вам
просьба. Одну старушку не можете ли вы устроить куда-нибудь на
"Дон-Карлоса"? А? Хоть в ярус? А, золотко?

- Портниха? - спрашивал Филя, всепонимающими глазами глядя на
даму.

- Какой вы противный! - восклицала дама. - Почему непременно
портниха? Она вдова профессора и теперь...

- Шьет белье, - как бы во сне говорил Филя, вписывая в
блокнот:

"Белошвей. Ми. боков, яр. 13-го".

- Как вы догадались! - хорошея, восклицала дама.

- Филипп Филиппович, вас в дирекцию к телефону, - рявкал
Баквалин.
----------------------------------------------------------------------------

1) Жаль! (фр.)

2) Нет, это невозможно, но вс>е дела! (фр.)

3) С удовольствием! (фр.)

4) Он играет! (фр.)

5) Я привезу его (фр.)

------------------------------------------------------------------

- А я пока мужу позвоню, - говорила дама.

Филя выскакивал из комнаты, а дама брала трубку, набирала
номер.

- Кабинет заведующего. Ну, как у тебя? А к нам я сегодня Филю
позвала пирожки есть. Ну, ничего. Ты поспи часок. Да, еще Аргунин
напросился... Ну, неудобно же мне... Ну, прощай, золотко. А что у
тебя голос какой-то расстроенный? Ну, целую.

Я, вдавившись в клеенчатую спинку дивана и закрывая глаза,
мечтал. "О, какой мир... мир наслаждения, спокойствия..." Мне
представлялась квартира этой неизвестной дамы. Мне казалось
почему-то, что это огромная квартира, что в белой необъятной передней
на стене висит в золотой раме картины, что в комнатах всюду блестит
паркет. Что в средней рояль, что громадный ков...

Мечтания мои прервал вдруг тихий стон и утробное ворчание. Я
открыл глаза.

Малый, бледный смертельной бледностью, закатив глаза под лоб,
сидел на диване, растопырив ноги на полу. Дама и Амалия Ивановна
кинулись к нему. Дама побледнела.

- Алеша! - вскричала дама, - что с тобой?!

- Фуй, Аль>еша! Что с тобой?! - воскликнула и Амалия
Ивановна.

- Голова болит, - вибрирующим слабым баритоном ответил малый,
и шапка его съехала на глаз. Он вдруг надул щеки и еще более
побледнел.

- О боже! - вскричала дама.

Через несколько минут во двор влетел открытый таксомотор, в
котором, стоя, летел Баквалин.

Малого, вытирая ему рот платком, под руки вели из конторы.

О, чудный мир конторы! Филя! Прощайте! Меня скоро не будет.
Вспомните же меня и вы!

Глава 12. СИВЦЕВ ВРАЖЕК

Я и не заметил, как мы с Торопецкой переписали пьесу. И не успел
я подумать, что будет теперь далее, как судьба сама подсказала это.

Клюквин привез мне письмо.

"Глубочайше уважаемый

Леонтий Сергеевич!.."

Почему, черт возьми, им хочется, чтобы я был Леонтием
Сергеевичем? Вероятно, это удобнее выговаривать, чем Сергей
Леонтьевич?.. Впрочем, это неважно!

"...Вы должны читать Вашу пиэсу Ивану Васильевичу. Для этого
Вам надлежит прибыть в Сивцев Вражек 13-го в понедельник в 12
часов дня.

Глубоко преданный

Фома Стриж".

Я взволновался чрезвычайно, понимая, что письмо
это исключительной важости.

Я решил так: крахмальный воротник, галстук синий, костым
серый. Последнее решить было нетрудно, ибо серый костюм был моим
единственным приличным костюмом.

Держаться вежливо, но с достоинством и, боже сохрани, без
намека на угодливость.

Тринадцатое, как хорошо помню, было на другой день, и утром я
повидался в театре с Бомбардовым.

Наставления его показались мне странными до чрезвычайности.

- Как пройдете большой серый дом, - говорил
Бомбардов, - повернете налево, в тупичок. Тут уж легко найдете. Ворота
резные, чугунные, дом с колоннами. С улицы входа нету, а поверните за
угол во дворе. Там увидите человека в тулупе, он у вас спросит: "Вы
зачем!" - а вы ему скажите только одно слово: "Назначено".

- Это пароль? - спросил я. - А если человека не будет?

- Он будет, - сказал холодно Бомбардов и продолжал: - За углом,
как раз напротив человека в тулупе, вы увидите автомобиль без колес
на домкрате, а возле него ведро и человека, который моет автомобиль.

- Вы сегодня там были? - спросил я в волнении.

- Я был там месяц тому назад.

- Так почем же вы знаете, что человек будет мыть автомобиль?

- Потому, что он каждый день его моет, сняв колеса.

- А когда же Иван Васильевич ездит в нем?

- Он никогда в нем и не ездит.

- Почему?

- А куда же он будет ездить?

- Ну, скажем, в театр?

- Иван Васильевич в театр приезжает два раза в год на
генеральные репетиции, и тогда ему нанимают извозчика
Дрыкина.

- Вот тебе на! Зачем же извозчик, если есть автомобиль?

- А если шофер умрет от разрыва сердца за рулем, а автомобиль
возьмет да и въедет в окно, тогда что прикажете делать?

- Позвольте, а если лошадь понесет?

- Дрыкинская лошадь не понесет. Она только шагом ходит.
Напротив же как раз человека с ведром - дверь. Войдите и подымайтесь
по деревянной лестнице. Потом еще дверь. Войдите. Там увидите черный
бюст Островского. А напротив беленькие колонны и черная-пречерная
печка, возле которой сидит на корточках человек в валенках и
топит ее.

Я рассмеялся.

- Вы уверены, что он непременно будет и непременно на корточках?

- Непременно, - сухо ответил Бомбардов, ничуть не смеясь.

- Любопытно проверить!

- Проверьте. Он спросит тревожно: "Вы куда?" А вы ответьте...

- Назначено?

- Угу. Тогда он вам скажет: "Пальтецо снимите здесь", - и вы
попадете в переднюю, и тут выйдет к вам фельдшерица и спросит: "Вы
зачем?" И вы ответите...

Я кивнул головой.

- Иван Васильевич вас спросит первым долгом, кто был ваш
отец. Он кто был?

- Вице-губернатор.

Бомбардов сморщился.

- Э... нет, это, пожалуй, не подходит. Нет, нет. Вы скажите
так: служил в банке.

- Вот уж это мне не нравится. Почему я должен врать с первого
же момента?

- А потому что это может его испугать, а...

Я только моргал глазами.

- ...а вам все равно, банк ли, или что другое. Потом он
спросит, как вы относитесь к гомеопатии. А вы скажите, что принимали
капли от желудка в прошлом году и они вам очень помогли.
Тут прогремели звонки, Бомбардов заторопился, ему нужно
было идти на репетицию, и дальнейшие наставления он давал сокращенно.

- Мишку Панина вы не знаете, родились в
Москве, - скороговоркой сообщал Бомбардов, - насчет Фомы скажите, что
он вам не понравился. Когда будете насчет пьесы говорить, то не
возражайте. Там выстрел в третьем акте, так вы его не
читайте...

- Как не читать, когда он застрелился?!

Звонки повторились. Бомбардов бросился бежать в полутьму,
издали донесся его тихий крик:

- Выстрела не читайте! И насморка у вас нет!

Совершенно ошеломленный загадками Бомбардова, я минута в
минуту в полдень был в тупике на Сивцевом Вражке.

Во дворе мужчины в тулупе не было, но как раз на том месте,