Чтение 114–й страницы книги ~Королева Марго~

придворными.

Екатерину, герцога Алансонского и Маргариту известили о том, что король
принимает.

Все трое пришли порознь, один вслед за другим. Спокойная Екатерина,
улыбавшийся герцог Алансонский и подавленная Маргарита..

Екатерина села у изголовья сына, не заметив взгляда, каким он ее
встретил.

Герцог Алансонский встал у изножия кровати.

Маргарита оперлась на стол и, посмотрев на бледный лоб, исхудалое лицо и
ввалившиеся глаза брата, не могла удержать ни вздоха, ни слез.

Карл, от которого ничто не ускользало, увидел ее слезы, услышал ее вздох
и незаметно сделал Маргарите знак головой.

Благодаря этому едва заметному знаку лицо несчастной королевы Наваррской
прояснилось - Генрих ничего не успел, а быть может, и не захотел сказать ей.

Она боялась за мужа и трепетала за возлюбленного.

За себя она нисколько не опасалась:, она слишком хорошо знала Ла Моля и
была уверена, что может на него положиться.

- Ну как вы себя чувствуете, мой милый сын? - спросила Екатерина.

- Лучше, матушка, лучше.

- А что говорят ваши врачи.?

- Мои врачи? О, это великие ученые! - разразившись хохотом, сказал Карл,
- По правде говоря, я получаю величайшее удовольствие, когда слушаю, как они
обсуждают мою болезнь. Кормилица! Дай мне попить.

Кормилица принесла Карлу чашку с обычным его питьем.

- Что же они дают вам принимать, сын мой?

- Ах, сударыня, да кто же знает, что они там стряпают? - ответил король и
с жадностью проглотил питье.

- Было бы превосходно, - заговорил Франсуа, - если бы брат мог встать и
выйти на солнце; охота, которую он так любит, подействовала бы на него как
нельзя лучше.

- Да, - подтвердил Карл с усмешкой, разгадать значение которой герцог был
бессилен, - только в последний раз она подействовала на меня как нельзя
хуже.

Карл произнес эти слова таким странным тоном, что разговор, в котором не
принимали участия присутствующие, на этом оборвался. Карл чуть кивнул
головой. Придворные поняли, что прием окончен, и вышли один за другим.

Герцог Алансонский сделал движение, чтобы подойти к брату, но какое-то
непонятное чувство остановило его. Он поклонился и вышел.

Маргарита схватила исхудавшую руку, которую протягивал ей брат, стиснула
ее, поцеловала и тоже ушла.

- Милая Марго! - прошептал Карл.

Одна Екатерина продолжала сидеть у изголовья. Оставшись с ней наедине,
Карл отодвинулся к проходу между стеной и кроватью с тем чувством ужаса,
которое заставляет нас отступить перед змеей.

У Карла, которому многое объяснили признания Рене и, быть может, еще
больше размышления в тишине, не осталось даже такого счастья, как сомнение.

Он отлично знал, отчего он умирает.

И потому, когда Екатерина подошла к его постели и протянула ему руку,
такую же холодную, как ее взгляд, он вздрогнул от страха.

- Вы остаетесь, матушка? - спросил он.

- Да, сын мой, - ответила Екатерина, - мне надо поговорить с вами о
важных вещах.

- Говорите, - сказал Карл, отодвигаясь еще дальше.

- Государь! - заговорила королева. - Вы утверждали сейчас, что ваши врачи
- великие ученые...

- Я и сейчас это утверждаю.

- Но что же они делают с тех пор, как вы заболели?

- По правде говоря, ничего... Но если бы вы слышали, что они говорили...
Честное слово, стоит заболеть ради того, чтобы послушать их лекции.

- В таком случае, сын мой, вы позволите мне сказать вам одну вещь?

- Ну конечно! Говорите, матушка.

- Я подозреваю, что все эти великие ученые ничего не понимают в вашей
болезни.

- В самом деле?

- Быть может, они и видят следствия, но причина им непонятна.

- Возможно, - сказал Карл, не понимая, к чему клонит мать.

- Таким образом, они лечат симптомы, вместо того чтобы лечить болезнь.

- Клянусь душой, по-моему, вы правы, матушка! - воскликнул изумленный
Карл.

- Так вот, сын мой, - продолжала Екатерина, - мое сердце и благо
государства не могут вынести, чтобы вы болели так долго, а кроме того,
болезнь может в конце концов тяжело повлиять на ваше душевное состояние, -
вот почему я собрала самых сведущих ученых.

- В медицинской науке?

- Нет, в науке более глубокой, в науке, которая позволяет проникнуть не
Только в тело, но и в Душу.

- Превосходная наука, - заметил Карл. - Почему только этой науке не
обучают королей!.. Так, значит, ваши изыскания привели к какому-то
результату? - спросил он.

- Да.

- К какому же?

- К тому, какого я ожидала, и сейчас я принесла вам, ваше величество,
средство, которое должно исцелить и ваше тело, и ваш дух.

Карл вздрогнул. Он подумал, что мать, находя, что он умирает слишком
долго, решила сознательно закончить то, что начала, сама того не зная.

- Где же оно, это самое средство? - спросил Карл, приподнявшись на локте
и глядя на мать.

- Оно в самой болезни, - ответила Екатерина.

- В чем же заключается болезнь?

- Выслушайте меня, сын мой, - сказала Екатерина. - Вы когда-нибудь
слышали о том, что бывают тайные враги, месть которых убивает жертву на
расстоянии?

- Железом или ядом? - спросил Карл, ни на секунду не спуская глаз с
бесстрастного лица матери.

- Нет, средствами, не менее надежными и не менее страшными.

- Объяснитесь!

- Верите ли вы, сын мой, в действие кабалистики и магии? - спросила
флорентийка.

Карл сдержал недоверчивую, презрительную улыбку.

- Твердо верю, - ответил он.

- Так вот, это и есть источник ваших страданий, - поспешно произнесла
Екатерина. - Некий враг вашего величества, не смея покуситься на вас прямо,
замыслил погубить вас тайно. Против особы вашего величества он направил
заговор, тем более страшный, что у него не было сообщников, и потому
таинственные нити этого заговора до сих пор оставались неуловимыми.

- Честное слово, так оно и есть! - ответил Карл, возмущенный этой
хитроумной ложью.

- А вы поищите получше, сын мой, - сказала Екатерина, - вспомните
некоторые попытки к бегству, которое должно было обеспечить безнаказанность
убийце.

- Убийце? - воскликнул Карл. - Вы говорите - убийце? Стало быть, меня
пытались убить, матушка?

Екатерина лицемерно закатила сверкающие глаза под свои морщинистые веки.

- Да, сын мой. Вы, быть может, и сомневаетесь в этом, но я-то знаю
наверно.

- Я никогда не сомневаюсь в том, что говорите мне вы, - язвительно
произнес Король. - Каким же способом пытались меня убить? Мне это очень
интересно!

- С помощью магии, сын мой.

- Объяснитесь, матушка, - сказал Карл, движимый отвращением к роли
наблюдателя, которую ему приходилось играть.

- Если бы заговорщик, которого я вам назову.., и которого в глубине души
вы, ваше величество, уже назвали сами.., если бы он, всецело полагаясь на
свои батареи , и будучи уверен в успехе, успел скрыться, быть может, никто
не узнал бы причину страданий вашего величества, но, к счастью, государь,
вас оберегал ваш брат.

- Какой брат? - спросил Карл.

- Ваш брат Алансон.

- Ах да, верно! Я все забываю, что у меня есть брат, - с горьким смехом
прошептал Карл. - Так вы говорите...

- Я говорю, что, к счастью, он раскрыл вашему величеству внешнюю сторону
заговора. Но он, неопытное дитя, искал лишь следов обыкновенного заговора,
только доказательств бегства молодого человека, я же искала доказательств
дела, гораздо более серьезного, потому что я знаю, сколь велик ум этого
преступника.

- Вот как! А ведь похоже на то, матушка, что вы говорите о короле
Наваррском? - спросил Карл - ему хотелось посмотреть, до каких пределов
дойдет флорентийское притворство.

Екатерина лицемерно опустила глаза.

- Если не ошибаюсь, я приказал арестовать его и отправить в Венсенн за
бегство, о котором вы упомянули, - продолжал король, - а он, значит,
оказался еще преступнее, чем я думал?

- Вы чувствуете, как треплет вас лихорадка? - спросила Екатерина.

- Да, конечно, - нахмурив брови, ответил Карл.

- Вы чувствуете страшный жар, который сжигает вам внутренности и сердце?

- Да, - все более мрачнея, ответил Карл.

- А острые боли а голове, которые, как стрелы, ударяют вам в глаза и
через них проникают в мозг?

- Да, да! О, я прекрасно это чувствую! О-о! Вы отлично описываете мою
болезнь!