большого заказа наверняка уже начнутся затруднения, Карлу пришлось
протискиваться между столиками, что при всей осторожности невозможно было
осуществить, не задевая посетителей, которые, впрочем, оставались совершенно
невозмутимы, даже когда Карл, опять-таки от тычка одного из них, чуть не
опрокинул какой-то столик. Он, правда, извинился, но, похоже, его не поняли,
да и он тоже не понял ни слова из тех, что выкрикнули по его адресу.
оглядеться локти соседей. Здесь вообще было, как видно, в обычае
облокачиваться на стойку и подпирать кулаками виски; Карлу невольно
вспомнилось, как ненавидел эту манеру преподаватель латинского языка доктор
Крумпал и всегда, неожиданно подкравшись, сметал локти со столов шутливым
взмахом невесть откуда взявшейся линейки.
буфету, как позади него поставили столик, и один из обосновавшихся там
посетителей, когда во время разговора хоть немного откидывался назад, тыкал
Карла в спину своей огромной шляпой. И при всем том было так мало надежды
получить что-нибудь от буфетчика, даже когда, утолив жажду, ушли его
нескладные соседи. Несколько раз Карл, перегнувшись через стойку, хватал
буфетчика за куртку, но тот всякий раз, скривив физиономию, вырывался. Ни
один не останавливался, все бегом, бегом мимо. Если бы по крайней мере
вблизи от Карла на стойке нашлось что-нибудь подходящее из еды или выпивки,
он взял бы это, спросив о цене, положил деньги и с радостью ушел. Но перед
ним стояли только блюда с рыбой, вроде селедки, темная чешуя которой
поблескивала по краям золотом. Она могла оказаться очень дорогой и вряд ли
сытной. Кроме того, в пределах досягаемости были бочонки с ромом, но он не
собирался нести этот напиток своим товарищам - они и без того норовили по
любому поводу приложиться к спиртному, а в этом Карл не хотел им
потворствовать.
начать все сначала. Он ведь уже потерял много времени. На часах в другом
конце зала, стрелки которых можно было кое-как разглядеть сквозь чад, было
девять с лишним. Но в других местах у буфета давка была еще больше.
Вдобавок, чем позднее становилось, тем гуще заполнялся зал. Через парадную
дверь с громким "Хэлло!" вваливались новые и новые посетители. Кое-где они
нагло очищали стойку, усаживались на нее и пили за здоровье друг друга; и
это были лучшие места для обозрения зала.
преуспеть в своем деле. Он укорял себя в том, что, не зная местных
обстоятельств, вызвался исполнить это поручение. Товарищи заслуженно
обругают его, да еще и подумают, что он ничего не принес, пожалев денег. В
довершение всего он очутился теперь в том месте зала, где кругом на столах
громоздились горячие мясные блюда с прекрасным золотистым картофелем; ему
было непонятно, где люди все это раздобыли.
принадлежавшую к гостиничному персоналу; смеясь, она разговаривала с одним
из посетителей. А при этом то и дело орудовала шпилькой в прическе. Карл
тотчас решил сделать свой заказ этой женщине, так как среди всеобщего гама и
суматохи в зале она казалась ему исключением, и по той простой причине, что
была единственной из персонала, до кого он мог добраться, если, конечно, она
не ускользнет по своим делам при первом же слове, с которым он к ней
обратится. Но случилось совершенно противоположное. Карл рта открыть не
успел, только задержал на ней взгляд, а она - так иногда посматривают по
сторонам во время беседы - дружелюбно взглянула на него и, прервав разговор,
спросила его по-английски, выговаривая слова подчеркнуто правильно, не ищет
ли он чего-нибудь.
знакомым, снявшим свою шляпу, что здесь казалось невероятным проявлением
учтивости, взяла Карла за руку и направилась к буфету; отодвинув одного из
посетителей, женщина открыла откидную дверцу, пересекла свободное
пространство за стойкой, где надо было остерегаться без устали снующих
буфетчиков, открыла неприметную дверь, и они очутились в большой прохладной
кладовой. "Надо знать, что к чему, вот то-то и оно", - подумал Карл.
ним. Женщина была очень толстая, прямо необъятная, но лицо - конечно,
сравнительно с фигурой - было почти миловидным. Карл едва не соблазнился при
виде множества продуктов, в образцовом порядке размещенных на полках и
столах, быстренько придумать более изысканный ужин, особенно потому, что
надеялся у. этой влиятельной женщины на скидку, но в конце концов, так
ничего и не придумав, назвал все тот же шпик, хлеб и пиво.
в двух словах сообщил о своих товарищах; он обрадовался, что она проявила к
ним интерес.
следующих пожеланий Карла. А тот опасался, что она не захочет брать с него
денег, и потому молчал.
полноте подвижностью направилась к столу, длинным, тонким, похожим на пилу
ножом отрезала огромный кусок сала с мясными прожилками, взяла с полки
каравай хлеба, подняла с пола три бутылки пива и сложила все это в легкую
соломенную корзинку, которую и протянула Карлу. Попутно она объясняла ему,
что привела его сюда потому, что, несмотря на быстрое потребление, продукты
там, в буфете, из-за чада и разнообразных испарений скоро теряют свежесть.
Впрочем, для тамошних посетителей сойдет и это. Карл ничего не сказал, не
зная, чем заслужил такое отличительное обращение. Он подумал о своих
товарищах, которые, вероятно, при всем своем знании Америки вряд ли попали
бы в эту кладовую и принуждены были бы довольствоваться испорченной пищей из
буфета. Здесь не было слышно из зала ни звука - должно быть, кирпичная
кладка была очень толстой, чтобы поддерживать низкую температуру под этими
сводами. Карл уже некоторое время держал корзинку в руке, но не вспоминал ни
об оплате, ни об уходе. Только когда женщина хотела было положить в корзинку
бутылку, вроде тех, что стояли на столах в зале, он, вздрогнув,
поблагодарил.
буфетчик, обвел взглядом помещение и, когда женщина указала на большое блюдо
с грудой сардин, посыпанных петрушкой, унес это блюдо на высоко поднятых
руках в зал.
спросила женщина. - Здесь достаточно места. Отдохните у нас в гостинице.
что прошлую ночь он провел так скверно.
рисовки.
конечно, помехой будут.
Приходите же! Не заставляйте себя упрашивать!
Карл.
поморщилась. - К нам даже самое отребье заходит. Итак, я сейчас велю
приготовить три кровати. Правда, на чердаке, ведь гостиница переполнена, я и
сама перебралась на чердак, но это все равно лучше, чем под открытым небом.
себе, сколько шума наделали бы эти двое в коридорах столь приличной
гостиницы; Робинсон все перепачкал бы, а Деламарш непременно начал бы
приставать к этой женщине.
так хочется, оставьте своих товарищей на воздухе и приходите к нам один.
остаться с ними.
по-доброму, стараются помочь, а вы отбиваетесь изо всех сил.
добавил:
Тут он вспомнил, что еще не уплатил, и спросил, сколько с него причитается.
позднее, утром.
и, когда он с поклоном вышел, сказала ему вслед:
шагах от нее, когда она крикнула:
к которому примешивались теперь звуки духового оркестра. Карл был доволен,
что не пришлось выходить через зал. Все пять этажей гостиницы сейчас сияли
огнями, освещая дорогу на всю ее ширину. Автомобили проносились по-прежнему,
но теперь уже с интервалами; еще быстрее, чем днем, они появлялись издали,
ощупывали яркими лучами фар мостовую, пересекали с побледневшими фарами
освещенное пространство перед гостиницей и, полыхнув огнями, уносились
дальше в темноту.
Корнев Павел
Корнев Павел
Браун Дэн
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Афанасьев Роман