тишина. Шахта гудела, от подрагивающих стен шел гул. Бить, бить по ним
кулаками и громко кричать: "Да сколько же это может продолжаться!"
Бессмысленно. Но только скорей отсюда, скорей из этой ловушки, где сейчас
на них со всех сторон... Но все стояли, и он тоже стоял, только сердце
внезапно стало разрастаться, пухнуть, подступило к горлу. Он вытянул руки
по швам, и сердце послушалось, чуть осело, но барабанило внутри мятежно и
мощно.
поднимался, глядя под ноги. Спринглторп тоже посторонился, повернулся,
стал ждать, когда же все они пойдут наверх. Наверх! Скорей наверх! Как
медленно идут там, впереди! Обогнать их! Бегом! Наверх! Зачем они так
далеко опустились в эту мрачную западню, в это подземелье? Да, подземелье!
Ад!
продолжал идти за впереди идущим, и оказалось, что все они гуськом входят
в открытую дверь поодаль на противоположной стороне коридора. Значит, ее
взломали.
искусственной кожи, на стыках крупные светло-золотые звезды. Поперек
кабинета - длинный стол, накрытый темно-синей скатертью. На столе - две
армейские рации, захватанные грязными руками, облупившиеся по краям. Его
покоробило от их вида, он попятился в коридор, отошел от двери и стал
искать глазами табличку. На соседней стеклянной двери тускло поблескивали
золотые буквы. Спринглторп долго читал их: "Ге-не-раль-ный
ад-ми-нист-ра-тор О-ба-ди-я П.Джеймс-млад-ший".
П.Джеймс, создатель и хозяин этого никому не нужного колосса, в котором
пустовали целые этажи. Он считал это надежным капиталовложением, все ждал
бума. Где он сейчас? Там, внизу? Под водой? Как и весь город? Боже мой, да
что же это, что же это!..
прошел в кабинет. Офицеры кучкой стояли в стороне, полковник сидел у стола
и протягивал ему телефонную трубку. Его к телефону? Кто? Спринглторп взял
трубку и сказал:
голос:
туризма Питер Джеффрис. Здравствуйте.
положение. Мы пришли к выводу, что округ прежде всего нуждается в
восстановлении высшей гражданской администрации. Дело безотлагательное.
Полковник дал вам отличные рекомендации. Что вы скажете, если мы назначат
вас главой временного административного комитета округа? - Спринглторп
немо открыл в закрыл рот. Голос продолжал: - Я подчеркиваю: временного.
Разумеется, если вы сможете составить комитет из популярных представителей
местного самоуправления, это будет прекрасно. Но если это вызовет затяжку,
подберите людей по своему усмотрению. Прежде всего я прошу вас довести до
сведения населения заявление правительства. Что-нибудь так: "В ночь на
двадцать четвертое ноября на наш остров обрушилось стихийное бедствие. Его
природа выясняется компетентными органами. Определяются размеры ущерба и
принимаются меры по оказанию помощи". Надо успокоить людей, Спринглторп.
"Правительство скорбит вместе с вами о потерях", - эту мысль следует
донести в сильных выражениях. "Оно призывает вас объединиться вокруг
органов участи, оказывать им всемерную поддержку, соблюдать порядок и
организовать взаимопомощь". Подредактируйте, согласуйте со мной и
обнародуй те. Это первое. Второе. Обеспечьте связь по округу и вне его,
где только сможете. Мы должны знать все. Прошу вас ежечасно поддерживать
связь со мною. Для вашего сведения, но не для распространения: столицы
больше нет. Весь восточный берег - это кромешный ад. На севере и юге
относительно стабильно, ваш запад очень пострадал, но это не так
чудовищно, как у нас. По-видимому, из всего состава правительства в живых
остался я один. Только потому, что из-за недомогания выехал за город. Пока
об этом ни слова, прошу вас. Нельзя допустить паники. Третье. Организуйте
караваны к нам на восток. Нужны люди, медикаменты, продовольствие. Мы
обратимся за помощью, во она придет не сразу. Я даю вам право на
реквизицию, но помните: наша традиция - доброе согласие. Вы хорошо меня
слышите?
главное. Да, и у меня к вам личная просьба. Я прошу вас принять меры к
розыску Эуфимии Паркер. Она живет в Брокане, Конноли, восемнадцать. Это
мать моей жены. Помогите ей добраться до нас. Передайте ей, что мы все
целы. Пожилая женщина не очень крепкого здоровья. Конечно, не в
индивидуальном порядке, а в рамках воссоединения семей перед лицом общей
опасности. Этим тоже необходимо заняться. Вы записали? Эуфимия Паркер,
Конноли, восемнадцать, Брокан. Мы все - в Файфкроу, она знает.
час-полтора. А теперь, извините, пожалуйста, передайте трубку Уипхэндлу.
Поднося трубку к уху, Уипхэндл кивнул и передал бланк Спринглторпу.
Спринглторп прочел: "Рубенс" - "Ван-Гогу". Море отступает. Море быстро
отступает. Преследую урез воды. Достиг 132 посуху, двигаюсь дальше. Прошу
инструкций..."
он не только отдал все, что поглотил ночью, но откатился еще дальше на
запад. И продолжал отступать, обнажая свое вековечное дно - россыпи
изъязвленных глыб, обросших бурыми косами водорослей. Быстро темнело. Была
в этом отступлении зловещая парализующая непроницаемость, и Спринглторп
распорядился отвести патрули ополченцев, достигшие былого берега, на линию
ночного продвижения воды. Он понимал: эта линия ничего не гарантировала,
но в ней была хоть какая-то определенность. Определенность - то, чего за
последние сутки они были начисто лишены. Пережитый ужас стократ усиливал
страх перед надвигающейся тьмой, подавлял, лишал воли к действию. Всех. И
большинство покорялось, опускало руки. Металось, искало, па кого
понадеяться, кому пожаловаться, не на кого возложить тяжесть своего
отчаяния. Он, Спринглторп, знающий и умеющий не больше, чем другие, - а
зачастую и меньше, - волей обстоятельств стал тем, кому можно жаловаться,
и люди шли, шли, шли к нему, к нему. Они не разбирали развалины, не шили
палатки, не кормили, не лечили, не поддерживали друг друга. Они каждый сам
по себе создали огромную безобразную очередь жалобщиков. Очередь домовито
устроилась возле плаца. И кто-то составлял список, кто-то писал на ладонях
номера, кто-то убедил всех, что их примут, выслушают и отдадут приказ -
кому, кому можно отдать такой приказ? - накормить, починить, возместить.
Ярость, беспомощная ярость вскипала в нем всякий раз, как он видел эту
толпу, слежавшуюся в удава, обложившего его палатку. Разогнать! Разогнать
их всех! Пусть делают дело!
Лучше пусть будут собраны в одном месте.
заниматься их приемом?
попа, отца Фергуса, и определила ему в штат четырех бог весть как попавших
сюда монахинь. Они внимательно выслушивали каждого, записывали каждое
слово на формулярах складских требований - где-то отыскалась их целая кипа
- и каждого выслушанного записывали в следующую очередь, на решение по его
делу. Лишь бы он не ушел, не сеял растерянности и безволия.
совершенно права.
все привыкли, притерпелись. Настолько, что кто-то распорядился отвести
беженцам для ночлега четырехэтажную казарму в военном городке, и
Спринглторпу пришлось самому выметаться и самому собирать швейные бригады
для шитья палаток.
него. Но они были. Учитель физики из Брокана сам нашел электромонтера и
подручных. Они установили на вертолете прожектор. Теперь можно было ночью
следить за океаном с воздуха. Зубной врач собрал десяток старух, прицепил
автобус к трактору и, разъезжая по окрестным лугам и фермам, доил
брошенных коров. "У меня шестнадцать тонн молока! - кричал он в трубку
радиотелефона, добравшись до поста связи. - Их надо доставить в лагерь.
Кто должен это делать?" - "Вы, - ответил Спринглторп. - Мобилизуйте людей,
реквизируйте грузовики и горючее. Я даю вам право!" "Черт знает что!" -
ответил врач, но часа через два Спринглторп увидел посреди лагеря рудовоз,
с которого скатывали в толпу столитровые молочные бидоны.
возвращенного города, словно его солдаты не устали смертельно за весь этот
сумасшедший день. Спринглторп собрался было спорить, во вдруг понял, что
спорить не надо. Есть сотни вещей куда более важных: ночлег, топливо,
вода, хлеб. Утром в лагере было около трех тысяч человек, к вечеру -
пятнадцать. Завтра будет тридцать или сорок. Все налаженные системы словно
растворились. Как не было их! Он выхватывал из толп нужных людей, сначала
Мурич Виктор
Акунин Борис
Афанасьев Роман
Орлов Алекс
Нортон Андрэ
Шилова Юлия