Андрей ВОРОНИН

СЛЕПОЙ В ЗОНЕ

Глава 1

Мужчина в строгом деловом костюме, белоснежной рубашке, дорогом галстуке
медленно шел по аллее парка. Под тонкими подошвами его туфель хрустели
мелкие камешки. Уже по одному тому, как он идет, было понятно: он непривычен
к пешим прогулкам. Люди его плана ездят в лимузинах, созерцают Вашингтон
сквозь толстые бронированные стекла. На вид ему можно было дать лет
пятьдесят, если только богатая жизнь не позволила ему сохранить цветущий вид
и в старости - короткая аккуратная стрижка, начинающая седеть четко
очерченная бородка.

Было около десяти часов вечера. Парк сделался безлюдным, в наступавших
сумерках белели скамейки, поблескивали урны из нержавеющей стали. Город,
возвышавшийся над старыми деревьями, зажигался тысячами огней.

Поздний посетитель парка подошел к пруду. Прямо от его ног, от самой
каменной набережной метнулась в темную глубину воды тень рыбы. Он отодвинул
двумя пальцами манжету и взглянул на часы. Затем поправил золотую запонку с
тускло мерцающим бриллиантом. Уселся на немного влажную от вечерней росы
скамейку и наугад развернув толстую газету, принялся читать первую
попавшуюся статью.

Так уж получилось, что на первой странице "Вашингтон пост" оказалось
изображение Капитолия, снятого почти с того самого места, на котором сейчас
сидел мужчина. И если бы он оторвал взгляд от газетных строк, то увидел бы
подсвеченный прожекторами белый, купол помпезного ампирного здания на
Капитолийском холме. Он не нервничал, не беспокоился, просто ждал. Таким
людям, как он, если уж они назначили встречу, никогда и в голову не придет,
что нужный человек не появится в нужное время. Каждое их слово - это приказ,
даже каждая минута их молчания - это тысячи долларов. Приподнятые в
удивлении или сведенные в недовольстве брови могут означать для собеседника
потерю миллионов.

Пробежав статью до фамилии автора, обладатель седеющей бородки посмотрел
в сумрак аллеи. И как раз вовремя.

Размашисто шагая, к нему приближался молодцеватый, с навечно прилипшей к
лицу бесцветной улыбкой человек лет тридцати. Коротко стриженный, гладко
выбритый, с немного суетливым, но тем не менее веселым взглядом. Ожидавшему
на скамейке показалось, что пришедший рад видеть его, хотя в общем-то
отношения между ними измерялись только деньгами, но можно радоваться и
просто встрече со знакомым тебе соотечественником, если давно не приезжал на
родину.

- Не смотрите на часы, я никогда не опаздываю.

- Я смотрю - а вдруг вы пришли раньше...

- Такого тоже не случается.

- Садитесь, - предложил владелец золотых запонок с бриллиантами так,
словно разговор происходил у него в офисе, а не в парке, принадлежащем
городским властям, и, аккуратно сложив газету, отправил ее в урну.

- Не откажусь. Вряд ли вы поймете смысл одной русской пословицы, но там
говорят: "В ногах правды нет".

- А есть в ней смысл?

- Я уже чувствую его, хотя объяснить затрудняюсь.

Даже здесь, в безлюдном парке, где никто не мог их подслушать, они
избегали называть друг друга по именам.

- Я думаю, что сделал вам неплохой подарок, вызвав в Америку.

- Да, благодарю. Лететь за свой счет из Москвы в Вашингтон довольно
накладно. Куда лучше, если это оплачено вами.

- Как и все остальное в вашей жизни. Да, я ценю и свое, и ваше время,
поэтому и плачу за него немало.

- Конечно, наш разговор дорого стоит, если из-за него пришлось пересечь
Атлантику.

- Дважды пересечь: туда и назад, - напомнил обладатель седеющей бородки и
положил себе на колени блестящий металлический кейс-атгаше, легкий, прочный
и очень плоский, исключительно для бумаг. И добавил, глядя в лицо
собеседнику:

- Вы сильно изменились за те два года, которые вам пришлось поработать в
Москве.

- Я не отказался бы поработать там еще.

- Посмотрим.

- К сожалению, обрадовать мне вас нечем, - уже чисто по-московски развел
руки в стороны американец, прилетевший из Москвы. - Русские, скорее всего,
выиграют часть контрактов на постройку атомных электростанций в странах
третьего мира.

- Такие новости я могу узнать и из газет, - пожилой мужчина кивнул в
сторону урны, - вчерашних, и они не стоят даже десятицентовика.

- Вы же понимаете, я со своим официальным положением скромного клерка в
полумифическом торговом представительстве вряд ли мог чем-то повлиять на
исход переговоров.

- Я смотрю, вы не только других сумели убедить в своих якобы скромных
возможностях, но и сами поверили в это, а зря, я готов предложить вам дело,
от которого содрогнется весь мир.

Молодой собеседник несколько подобострастно рассмеялся.

- Я догадываюсь, чтобы исправить положение, вы и вызвали меня из Москвы?

- Да, русские выигрывают контракты по строительству атомных
электростанций в странах третьего мира. А это, как вы понимаете, миллиарды
долларов, которые могли бы стать моими. Наше правительство дает практически
безвозвратные кредиты Москве, и было бы справедливо, чтобы они возвращались
в нашу страну заказами, а не оставались в России.

- Что поделаешь, на сегодня Москва реально может перехватить
двадцать-тридцать процентов заказов на оборудование для станций.

- Они не должны иметь и этого, - на лбу говорившего прорезалась тонкая
складка, седеющие брови сошлись к переносице, на губах появилась злая
улыбка.

- Я не против того, чтобы Россия принимала участие в ядерных проектах, но
только не возводя ядерные электростанции. Станции буду продавать я, а они со
своими незаселенными просторами и непомерными амбициями должны превратиться
в большой могильник для наших радиоактивных отходов. Каждый должен
заниматься своим делом. Международное разделение труда, кажется, так это
называется.

- Мысль абсолютно правильная, - согласился собеседник, - но вся проблема
в том, что их станции намного дешевле наших. И боюсь, их тридцать процентов
скоро смогут превратиться в сорок.

Злая улыбка сделалась чуть шире:

- Но их станции куда менее надежны.

- К сожалению, не настолько, чтобы это решило исход переговоров. Да и
честно говоря, вы и без меня знаете, их реакторы достаточно надежны.
Чернобыль сильно подорвал их позиции на рынке, но о нем постепенно забывают,
вряд ли в ближайшее время нам сильно повезет и произойдет еще одна авария на
их территории.

- Я в вас не ошибся, ход ваших мыслей абсолютно верный... Короткая у
покупателей память, - он отщелкнул замочки на металлическом кейсе-атташе, но
крышку поднимать не спешил. - Они быстро забыли о Чернобыле. А между прочим,
та авария позволила нам заключить свыше двадцати контрактов, на которые
раньше рассчитывали русские.

- Десять лет прошло, страх миновал, и вот теперь, наконец, вновь главным
критерием становится дешевизна оборудования.

- Дешево! Дешево! - с издевкой проговорил пожилой мужчина. - Но никто
даже задешево не станет покупать себе смерть.

Глаза собеседника зажглись огнем азарта.

- Я, кажется, начинаю понимать, что вы сейчас предложите мне.

- Я не предложу, я прикажу, - усмехнулся мужчина, глядя на свое
искаженное отражение в отполированной крышке кейса, - Если на одной из
станций, построенных по русскому проекту, произойдет крупная авария, больше
никто не захочет их покупать. Одна авария, в Чернобыле, еще может
представляться случайной, но две крупных аварии - катастрофы - это уже
тенденция. И у них останется только две возможности участвовать в ядерных
проектах - добывать уран и захоранивать наши отходы на своей территории.

- И вы, и я - специалисты, - осторожно, уже предвидя ответ, возразил
собеседник, - и прекрасно знаете, ждать, пока авария произойдет сама по
себе, нереально. Пройдет лет десять, двадцать, тридцать... Она может и
вообще не случиться.

- Нет, она произойдет, - прозвучал в густеющих сумерках зловещий голос.

- Вы уверены?

На какое-то время повисло молчание, нарушаемое только шумом большого
города.

- Вы и организуете эту аварию, - пауза наконец-то была прервана.

- Я?

- Именно вы.

- Но это же...

- Это бизнес, и только... Миллиарды долларов, из которых несколько
миллионов станут вашими.

- Я плохо представляю себе, как это можно устроить.

- Главное для меня знать: вы против моей идеи или готовы участвовать в ее
осуществлении?

На этот раз не последовало даже короткой паузы.

- Согласен.

И только после этого слова, будто после пароля, крышка атташекейса
поднялась. Пожилой мужчина огляделся. Вокруг никого, лишь несколько человек
из его собственной охраны находились где-то в глубине парка, но и они не
могли слышать ни звука из тихого разговора.

- Я прекрасно знаю обстановку в России, на Украине, в Беларуси. Там