тебя дерьмо.
волос и осклизлой, расползающейся плоти. Глазницы одного из русских были
пусты: за то короткое время, что головы находились в воде, черви, поднятые
со дна, успели проделать свою работу. На щеках виднелись следы укусов более
крупных речных обитателей, кожа вокруг них свисала лохмотьями.
бесконечную вязь, рассказывая какую-то историю под никому, кроме нее, не
слышную музыку. Мать его, покачивая головой, пела детские песенки,
отгораживаясь ими от мира. А где же младшие брат и сестра? Он отсек поток
образов прошлого и вернулся к действительности, где его мозгу предстояло
проанализировать множество вариантов реакции на ежесекундно поступающую
информацию.
автомата по ремню фотоаппарата на шее Киеу, - и мне уже понятно, кто ты
такой.
его был доволен. Он не знал, что стало причиной шока, да, в общем-то, его
это мало интересовало, главное - результат.
обтекали металлические стойки ограждения, с шумом пузырились в планширах.
Поверхность реки стала серой, на ней виднелись широкие колеблющиеся полосы,
словно проведенные кистью художника-импрессиониста. Вершины деревьев
раскачивались на ветру.
оружие.
был национальный костюм, порою она кружилась в танце совершенно голая, тело
ее было умащено благовониями и блестело - языки огня в жаровнях отражались в
изгибах бедер, груди поднимались и опускались в такт музыке, она умело
управляла своим дыханием. И вот он видел ее, бледное обезглавленное тело,
гротескный кривляющийся обрубок, чей танец был грубой пародией на прекрасный
и тонкий кхмерский балет.
бьют в темя, словно иглы, старающиеся добраться до теплого мягкого мозга.
расхохотался. - По крайней мере, в этой жизни.
обнаженная, обезглавленная. Любовь, похоть, ужас. Все сейчас смешалось.
медленно прошли по корме и спустились в обшитый досками маленький док.
немногих, кто по достоинству оценит это зрелище, не сомневаюсь.
Тола. В просветах между лианами он увидел людей в коричневой форме со
знаками v виде красных звезд. Их было трое. Трое других были в той же форме,
что и он, в форме вьетнамской армии!
сражаться. - Он снова подтолкнул Киеу:
мысль, мы с тобой славно повеселимся.
колени. Ноша его вывалилась из рук. Он поднял ее и осторожно вытер грязь со
щеки Малис.
воздух не стал суше: начали парить листья. Тол подошел к Киеу и забрал у
него из рук головы. Киеу попытался вцепиться в голову Малис, но Тол изо всех
сил ударил его стволом по рукам.
нагнулся, сорвал с формы звезду и приколол ее себе на грудь.
- он повернул головы, - я хочу, чтобы эта смотрела в камеру. В конце концов,
он был полковником и заслужил сфотографироваться рядом со мной.
мы используем снимок в пропагандистских целях, - теперь голос его почти
звенел. - Подумай как следует, мит Сок, сделав этот снимок, ты послужишь
добром делу, делу Черного Сердца.
больше трех метров, расстегнул чехол и достал аппарат. Навел резкость,
диафрагму и выдержку, чуть сместил объектив, чтобы Тол находился в центре
кадра, и нажал кнопку затвора.
летел миниатюрный реактивный снаряд.
назад, ударившись спиной о ствол дерева, немного проехал по мокрому склону и
выпрямился: практически весь удар приняли на себя три отрезанных головы.
Одно плечо его кровоточило, но в целом Тол не пострадал.
ним уже стоял Киеу.
заключается прежде всего в том, чтобы лишить противника подвижности. Для
этого требуется определенное время, даже несмотря на то, что поединок может
быть очень скоротечным. Помни, мы говорим не о секундах и не о десятых долях
секунды, речь идет о сотых или даже тысячных, и если действует по-настоящему
подготовленный профессиональный убийца, тогда у твоего соперника появляется
шанс убить тебя.
противника подвижности, ты можешь погибнуть, если ты будешь стараться
покалечить его, ты можешь погибнуть, если ты подумаешь про себя: за сотую
долю секунды ничего страшного не произойдет, ты можешь погибнуть, если ты
недооценишь своего противника, ты можешь погибнуть.
с такой же силой, что и буддизм. С точки зрения законов, действующих в
обозримых пределах вселенной, буддизм тоже представляет собой разновидность
астрального тела. Его постигают не в школе. У Преа Моа Пандитто он не
посещал классы: уроки, которые преподавал ему его Лок Кру, - это была его
жизнь, вся его жизнь. Переплетение традиций, ценностей семьи,
ответственности, достоинства, связанные с самим понятием ?кхмер?. Это была
не просто религия, во всяком случае не религия в понятии западного человека,
который может целенаправленно пойти в монастырь и выйти из него посвященным
в духовный сан. Буддизм был философией, социологией, антропологией,
политикой и историей - особенно историей, вот почему красные кхмеры так
ненавидели и боялись буддийских монахов.
свою жизнь. Ибо без веры кокоро ничто.
в большинстве других языках, японские слова имеют множество значений и
оттенков. Для тебя - но не для меня - кокоро значит ?внутренний мир?... суть
того, чему я тебя учу: пустоту. Пустота наполняет тебя ощутимее, чем все
вещи этого мира; пустота, которая позволяет тебе черпать силы из самого
времени.
знаком с боевыми искусствами Японии, сразу же узнал бы по углу их изгиба
подготовку к удару катана, - и нанес Толу удар в диафрагму, по силе ничуть
не уступающий взрыву кумулятивного снаряда, выпущенного из псевдо-?Никона?.
Пальцы прошили диафрагму насквозь, и в ту секунду, за которое сердце Тола
сделало свой последний удар, Киеу одним движением вырвал селезенку,
поджелудочную железу и печень. Он поглядел на небо, где уже появились первые
краски утра, поднял камеру и, обернувшись к лежащему на спине Толу, нанес
последний, самый сокрушительный удар. Киеу ушел, оставив позади еще один
труп.
***
сейчас Ким был рад предстоящему свиданию. В последние месяцы Ту практически
изолировал себя от внешнего мира, письма писал более чем пространные, ив
глубине души Ким подозревал, что брат впал в свое обычное состояние, которое
можно было определить одним словом: кротость. Он жалел, что не приехал к
нему раньше - прошло больше года, когда он последний раз, как вот сейчас,
пробивал плотную облачность и приземлялся в международном аэропорту Си-Тэк.
Ультрасовременная подземка мгновенно доставила его к выходу из аэропорта.
балкон, нависающий над самой водой, где у причала на якоре стоял его
35-футовый шлюп. Ким прекрасно знал все эти подробности, потому что из
своего кармана оплачивал всевозможные атрибуты, необходимые Ту для жизни на
Западе.
Корнев Павел
Глуховский Дмитрий
Белов Вольф
Володихин Дмитрий
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей