Джулиана Боссар не сомневается в его невиновности и ждет его
возвращения. Ну а как только Люк опомнится и придет в себя,
Оливье непременно вернется с ним в аббатство. Ведь Оливье
обещал, что не уедет из Шрусбери, пока не посидит и не
потолкует неспешно с ним, Кадфаэлем, а на обещание Оливье монах
полагался твердо. Что же касается Сиарана...
взгляд на разоблаченного убийцу. Тот так и стоял под деревом на
коленях. Лицо его было обращено вслед отъезжавшим, но глаза
закрыты, а руки судорожно сцеплены на груди. Возможно, он
молился, а может быть, просто ощущал каждой частицей своей
плоти заново обретенную жизнь.
свалится и заснет на месте. Ни на что другое бедняга не
способен, потому как пережитое явно свыше его сил. Он уснет, и
сон его будет подобен смерти, но зато пробуждение станет,
возможно, пробуждением к новой жизни".
связанными руками семенили за всадниками. Факельщики покинули
прогалину, и она погрузилась во тьму. Скоро коленопреклоненная
фигура Сиарана пропала из виду, как будто была поглощена тенью
огромного бука. Хью и монах, выехав на тропу, повернули к дому.
похоже, я становлюсь совсем старым. Ты и представить себе не
можешь, как меня тянет на боковую.
залитый лунным светом большой двор аббатства, из церкви уже
доносились звуки полуночной службы. По дороге они не торопили
коней и почти не разговаривали, довольные и тем, что просто
едут рядом после удачно завершенного дела, как бывало и прежде.
Стражники, охранявшие схваченных разбойников, поотстали -- ведь
пленники шли пешком, -- но не приходилось сомневаться в том,
что еще до исхода ночи Симон Поер и его приятели окажутся в
подземелье Шрусберийского замка.
соскакивая с седла возле сторожки. -- Отец аббат наверняка
захочет узнать, как у нас дела. Правда, я надеюсь, что он не
заставит нас прямо сейчас, ночью, выкладывать все подробности.
хочу проследить, чтобы этого доброго скакуна поставили в стойло
и задали ему овса. Меня всегда учили сначала заботиться о коне,
а потом уж о себе, и эта привычка осталась на всю жизнь.
могли обойтись без факелов и фонарей. Ночь была тихая,
безветренная, и возле конюшни был отчетливо слышен каждый звук
церковной службы. Кадфаэль сам расседлал своего коня и
позаботился о том, чтобы разгоряченное животное поставили в
стойло и накрыли легкой попоной -- вдруг ночь выдастся
прохладной. В последние годы монаху не часто случалось
ухаживать за конями, и, выполняя этот обряд, он невольно
вспомнил былое: лошадей, на которых ему случалось скакать,
дальние дороги и битвы, далеко не всегда заканчивавшиеся так
счастливо, как сегодняшняя маленькая, но отчаянная стычка.
церковному пению. Неожиданно он увидел на освещенной лунным
светом земле стройную тень и обернулся. В воротах конюшенного
двора, не решаясь войти, стояла Мелангель.
делаешь в такой час? Почему не спишь?
не заметил, что я ушла. Все давно спят.
голосом, будто это не она совсем недавно заливалась слезами в
сарайчике Кадфаэля и сетовала на судьбу. Сейчас ее тяжелые косы
были аккуратно уложены вокруг головы, а лицо выглядело
сосредоточенным и собранным.
ребенком, а сейчас он видел перед собой взрослую женщину.
ни с другим не случилось ничего дурного. Эти двое расстались
навсегда. Сиаран пошел своим путем -- и пошел один.
опередили, но они обязательно придут сюда.
другим именем, но об этом пусть она узнает от него самого".
Люка Мевереля, но ведь эти двое и познакомились-то лишь
благодаря удивительному стечению обстоятельств. Возможно, к их
встрече приложила руку Святая Уинифред. После всего
случившегося брат Кадфаэль вполне готов был в это поверить и
положиться во всем на святую -- уж она-то непременно приведет
дело к благополучному завершению.
взгляд девушки. В глазах ее ныне не было и намека на слезы. --
Непременно вернется, можешь не беспокоиться. Но помни, что он
перенес сильное потрясение, и в голове у него сейчас сумбур. Ты
должна быть терпеливой и осмотрительной. Не приставай к нему с
расспросами -- со временем он сам все тебе расскажет. И ни в
чем его не укоряй...
укорять? И в чем? Это ведь я его подвела, значит, сама и
виновата!
он вернется, ничему не удивляйся. Просто радуйся тому, что он
рядом, так же как он будет радоваться тебе.
посоветовал монах. -- Он утомлен, измучен, а потому ждать его,
возможно, придется долго. Но он обязательно придет.
-- заявила она и неожиданно улыбнулась, а потом, не проронив
больше ни слова, повернулась и ушла по направлению к
странноприимному дому.
спросил Хью, с интересом глядя ей вслед. -- Сестра чудесно
исцеленного юноши, которая приглянулась Люку Меверелю.
дверь конюшни.
родовита, -- невозмутимо, но с пониманием ответил монах. Но что
с того? Я ведь и сам не из знати. И мне кажется, что для такого
человека, как Люк, столько пережившего и почитай заново
родившегося на свет, такие вещи не имеют большого значения.
Надеюсь, что леди Джулиана еще не присмотрела ему в невесты
наследницу какого-нибудь соседнего манора, потому как сдается
мне, что этих двоих ей все равно не разлучить -- чего-чего, а
упорства парню не занимать. К тому же, на мой взгляд, что
манор, что мастерская, не так уж важно -- был бы человек
честным и знающим свое дело.
простолюдиночка так хороша собой, что достойна стать украшением
любого замка и ни в чем не уступит многим высокородным леди,
которых мне доводилось встречать. Но послушай, служба-то
подходит к концу. Пойдем-ка встретим отца аббата.
невозмутимый и хладнокровный, вышел из церкви, он увидел
дожидавшихся его Кадфаэля и Берингара. Стояла великолепная
ночь, достойно завершавшая день чудес. С бархатного, усыпанного
мерцающими звездами неба проливала свой бледный свет луна, и
света этого оказалось достаточно, чтобы аббат заметил на лицах
монаха и шерифа спокойное, безмятежное выражение, скрыть
которое не могли даже явные признаки усталости.
приглядевшись, добавил: -- Но, я вижу, не все. Мессир де
Бретань еще не появлялся в обители. Вы его, случаем, не
встречали?
все в порядке. Он нашел того, кого искал, и они вернутся в
обитель вместе.
кровь...
Куликов Роман
Трубников Александр
Конан-Дойль Артур
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Шилова Юлия