Чтение 7–й страницы книги ~Конклав бессмертных. Проба сил~

– Забавное решение, правда?

От неожиданности Артем вздрогнул.

– Не ожидал вас здесь встретить, Кардинал. – Он постарался придать голосу твердость.

– Ерунда. Охрана видела, как ты сюда спускался, вот и решил полюбопытствовать за компанию. Задача была хороша тем, что имела множество решений.

– И какое было ваше?

– Пройти за Вторую Пелену и посадить на цепь какого-нибудь зверя Изнанки. Просто и надежно! Или воспользовался бы твоими художествами. Рисовальщик из меня, правда,не очень, но попытка не пытка. Так ведь?

В словах Кардинала крылся какой-то подвох. Артем успел изучить манеру командира тонко издеваться над окружающими, хитростью заставляя плясать под свою дудку. Понять жертве, в чем загвоздка, обычно удавалось слишком поздно. В душе вновь шелохнулась застарелая неприязнь.

– Идем. На десятом уже собираются остальные, – сказал Кардинал почти доброжелательно. – Надо обсудить планы на будущее.

…Говоря так, Хмурый сильно лукавил. Никакого обсуждения не было вовсе. Скорей, это походило на доклад командующих фронтов всесильному генералиссимусу, единоличнорешающему судьбу наступления. Для полноты картины не хватало стола с зеленым сукном, мягкого света ламп и звезд на погонах.

Первым выступил Тагир, раскрывший подробности стычки с магами чужаков. Говорил он сухими емкими фразами, выстраивая мрачную картину противостояния. Сейчас, взглянув на случившееся со стороны, Артем еще раз убедился в их с Тагиром самонадеянности. Приказ приказом, но не стоило соваться к чужакам в открытую. Лишь чудом маги не порвали их всех в клочья.

– М-да, промашка вышла. Слабоваты вы пока для таких дел… – прокомментировал рассказ Кардинал. – Еще пара оборотней вам бы точно не помешала.

Реакция командира поразила Артема. Никакого удивления едва ли не сказочными способностями местных, только сожаление о слабости своих бойцов. Или у Кардинала сверхъестественная выдержка, или он знает даже больше, чем они могут представить. Третьего не дано.

Хмурый немного оживился, лишь услышав о находке чужаков. Принялся задавать вопросы, цепляясь к мельчайшим деталям. Но стоило Кардиналу узнать, что тайник был у основания мегалита с изображением щупалец, как интерес его угас. Артем представил удивление Тагира с его болезненным отношением ко всему загадочному. И тут такое равнодушие…

Следом выступил Захар. В его изложении конфликт с культистами показался гораздо менее драматичным. Пусть не хрестоматийное veni, vidi, vici, но и подробностями рассказ не блистал. Зато для птицы из тумана Ненахов не пожалел красок, расписал в мельчайших деталях. Жаль, его старания прошли мимо Артема. На фоне демонстрации впечатляющих способностей местных магов какая-то крылатая тварь смотрелась весьма убого.

– Как видите, в обоих случаях просматривается прямая связь между культистами и… гостями нашего города, – подвел черту Кардинал.

– Судя по рассказам, на ангелов они что-то не тянут… – заворчал Вадим. – А тот псих все больше про них кричал.

– Будем исходить из худшего, да и против фактов не попрешь, – Кардинал повернулся к оборотню. – На патроны к винтовке и ранившей тебя стреле были наложены очень похожие чары. Плюс защита от пуль, одержимость… чертова птица, наконец! Значит, как минимум имеются постоянные контакты. Там и до союза недалеко.

– Если они и вправду объединились, нам хана! – сказал Захар мрачно. – Раздавят в два счета…

– Кого раздавят?! Нас?! – возмутился Вадим, но Кардинал прервал разгорающийся спор.

– Пока о серьезных проблемах говорить рано, но ситуация в городе несколько осложнилась. И требует адекватной реакции.

– Что, опять война?

– Вадим, почему опять? Настоящая война еще даже не начиналась, – сказал Хмурый с опасной мягкостью. – Нам нужно больше подготовленных бойцов. Потому предлагаю продолжить переговоры с Волковым и воспользоваться его предложением.

– Это насчет вечной дружбы в обмен на защиту от «клякс»?

– Именно.

Тагир постучал кончиком ножа по подлокотнику кресла, привлекая к себе внимание.

– А позволено ли мне будет узнать, каким именно образом мы будем создавать эту самую защиту? Или работаем по принципу «ввязываемся в неприятности, а дальше по обстоятельствам»?

– Мы, Тагир, будем все больше на подхвате. А работать у нас будет Артем, – сказал Кардинал, недобро щурясь. Тон первого помощника ему точно не понравился.

Задумавшийся Артем не сразу понял, что речь идет о нем. А когда понял, возмутился:

– Я-то здесь при чем, командир?! Боюсь представить, сколько мне еще место стажера занимать…

– С настоящего момента считай себя принятым в штат, – сказал Кардинал и со значением добавил: – Детство закончилось, ребятки. Пришла пора играть по взрослым правилам.

От слов Хмурого, а в особенности от его тона, в комнате похолодало. Его приказы подлежали неукоснительному исполнению, любые возражения воспринимались как попыткабунта.

Артем зло стиснул зубы. Как быть, если на душе скребут кошки и так не хочется вновь связываться с пауками?! Отчего кажется, будто перед ним снаряженная ловушка: пустая клетка с распахнутой дверцей и благоухающей приманкой?!

Проклятье, и ведь не отвертишься.

– Кардинал, но я даже не знаю с какого конца за дело браться, – в последний раз попытался увильнуть Артем, но командир небрежно отмахнулся.

– Глупости. Других художников у нас нет, а от тебя не потребуется ничего, кроме таланта и капельки знаний. А с этим мы тебе поможем.

И бросил на журнальный столик тетрадь с рисунками Артема.

…К полудню следующего дня Кардинал, Тагир и Артем в сопровождении шестерых оборотней уже стояли перед блокпостом «волковцев». Ждали, пока бравые охранники выяснят у высокого начальства, как быть с гостями: проводить в крепость со всем уважением или расстрелять от греха подальше.

Неприятно, конечно, жариться на солнцепеке под дулами автоматов и крупнокалиберного пулемета, но ничего не поделаешь, договоренностей о визите у них не было. Рациив Сосновске не работали, а гонца посылать слишком долго и опасно.

Неказистое укрепление сильно изменилось после визита Артема. Одну из стен расколола глубокая трещина, вокруг бойниц появились подпалины, а проволочные заграждения в двух местах оказались прорваны. На уцелевших столбах чернели потеки чего-то похожего на мастику, рядом с остановкой появилась воронка.

– Местные знают толк в развлечениях, – сказал Кардинал. Артем готов был поклясться, что он ухмыляется под маской. – Таким макаром они все патроны пожгут, голыми руками брать можно будет.

Тагир согласно заворчал.

…Узнав о гостях, Волков сам вышел им навстречу. Серьезный, представительный, даже форму одел и меч на пояс прицепил. Ни дать, ни взять, правящий монарх принимает своего царственного соседа. Артем даже устыдился все еще грязного после охоты на чужаков камуфляжа и нечищеных ботинок.

После короткого обмена приветствиями, Волков провел их внутрь базы. Правда, несмотря на высокий статус гостей, он ни на шаг не отошел от ритуала с солью. Безопасность важней этикета. К требованиям хозяев Хмурый отнесся с пониманием, даже не вздумав противиться.

– Господа, будет лучше, если вы подождете нас где-нибудь поблизости. Не стоит смущать уважаемого хозяина своим количеством, – мягко сказал Кардинал, стоило им войти внутрь здания. У Волкова он поинтересовался: – Здесь ведь найдется помещение,где мои люди могли бы спокойно отдохнуть?

– Разумеется, Кардинал, – улыбнулся тот. – Лариса их проводит.

Волков открыл дверь в кабинет рядом со входом и коротко распорядился. Оттуда выпорхнула миниатюрная блондинка с косо подрезанной челкой. Артем поймал себя на том, что ощупывает взглядом ее фигурку. Позади оживились оборотни. Среди Меченых Кардинала почти все были одиночками, и близость столь миловидной девушки будоражила кровь. Даже Тагир отвлекся от своих мыслей, посмотрел заинтересованно.

Хмурый с Тагиром поднялись в кабинет к Волкову, остальных Лариса отвела в комнату со школьной доской и длинными лавками. Пока они рассаживались, девушка стояла у стены, не зная куда деть руки. Внимание стольких мужчин ее явно смущало.

– Обед закончился, но, если хотите, я могу принести что-нибудь с кухни. Попрошу у поваров, – пролепетала она, наконец. Оборотни в ответ начали шумно возражать. Кто-то отпустил соленую шутку, и мужики довольно расхохотались.

Артем мысленно поморщился. Ведут себя, как скоты! Пришли к людям в дом и давай свои порядки устанавливать. У девчонки уже глаза на слезном месте. Сейчас убежит, местным воякам нажалуется, а те и взбесятся. Разбираться придут, скандалить, слово за слово, и понесется веселье. Если потом останутся выжившие, то Кардинал их лично добьет. Особенно жестоким способом. И его с ними заодно.

Конфликт стоило гасить в зародыше. Надо приказать Перевертышам заткнуться, но вот как они это воспримут? Сказать тоже надо уметь. Кто-то орет-орет, и от него как от комара отмахиваются, а кто-то слово произнесет, и все по струнке ходят. Говорят, похожие ощущения испытывает молодой учитель, когда впервые собирается успокоить расшалившихся учеников. Вроде бы надо что-то сделать, но страшно – вдруг не послушаются. Как тогда поступить, чтобы лицо не потерять, вообще, непонятно… А Артем ведь не вшколе. Перед ним бойцы, успевшие лиха хлебнуть, пока он по помойкам шлялся. И пусть их впечатляет его принадлежность к Сноходцам, но лишь как дань уважения к способностям Тагира и Кардиналу. Он для них наемный специалист, чьи умения полезны, и не более того.

– Ребята, отстаньте от девушки, – сказал Артем, пересиливая себя.

– Ой, да сиди ты, Лазовский, спокойно и в тряпочку молчи. Красавица нам сама скажет, если ей вдруг шутки не понравятся. Так ведь, Лариса? – сказал один из Перевертышей лениво. Даже не сказал, а уронил презрительно.

Дима, точно, его зовут Дима Сундук… Лазовский вспомнил этого слабого оборотня, прошедшего через Пелену совсем недавно. Пути их пересекались всего однажды – Сундук был свидетелем инициации Артема. Вот откуда столько пренебрежения. Не Сноходца он перед собой видит, а бродягу-неудачника. Отмахнуться от такого никак нельзя.

Артем действовал не раздумывая, как бездушный автомат, строго следующий заданной программе. Встал, текучим движением шагнул к наглому метаморфу и вогнал два пальца тому под кадык. Он знал, как заставить плоть расступиться.

– По-моему, ты немного забылся, боец? – прошипел Артем. От звука своего голоса ему самому стало жутко.

Гортань жертвы оказалась перекрыта. Оборотень даже не мог хрипеть, лишь бестолково таращил глаза и слабо отталкивал виритника. Товарищи поспешили ему на помощь, но Артему хватило одного взгляда, чтобы остановить Перевертышей. Стоило повернуться в чью-нибудь сторону, посмотреть в лицо, как тот опускал глаза. Боятся, черти!

– Да Сундук сейчас задохнется! – все-таки воскликнул один из них. – Может, хватит, а?! Понял он все, понял!

– Понял? – зарычал Артем. – Надеюсь, что так. В следующий раз предупреждать не буду.

Сказал и с силой выдернул пальцы из горла оборотня. На коже не осталось ни царапины, а уже начавший синеть Дмитрий шумно задышал. Болваны! Сноходец вернулся на свое место и приложил все силы, чтобы никто не заметил, как его колотит.

Он справился! Напугал опытных бойцов, заставил подчиниться. Справился… От восторга сердце застучало как бешеное, к лицу прилила кровь. Сцепив пальцы в замок, Артемположил кисти руки себе на колени. Дрожь не унималась.

– Суровые у вас порядки. – Странное дело, но стычка среди гостей приободрила Ларису. С интересом поглядывая на Сноходца, она вдруг спросила: – А вы не Артем, случайно?

– Артем. И совсем не случайно, – сказал он чересчур сухо.

– В маске я вас сразу не узнала, а когда вдруг вскочили, тогда и столовую вспомнила. К Гулидову вы так же кинулись. Наши ребята решили: вы среди слободских самый бешеный. – Девушка растерянно заморгала. – Ой, я хотела сказать порывистый…

Лазовский лишь отмахнулся. Он привык к другому отношению. В глазах своих Артем до сих пор оставался слабаком и слюнтяем, чудом вытянувшим счастливый билет Сноходца. Именно так и никак иначе. И вдруг, оказывается, среди бойцов Волкова он имеет какую-никакую, но репутацию. Смешно.

Хотя так всегда бывает. Очень сложно изменить мнение окружающих. Ты давно смотришь на мир по-новому, а тебя помнят другим. И относятся соответственно. Легче завоевать расположение чужака, чем старого знакомого.

Одно хорошо, слова девушки не вызвали у оборотней никакой реакции. Начни они смеяться, и Артем не знал бы, как поступить. Не с кулаками же на них бросаться. Во второй раз смирно сидеть не станут, ответят от души. Собственные же силы он оценивал трезво – побьют. Тогда совсем худо будет.

Но никто не засмеялся. Оборотни сидели молча, будто ничего не слышали. Было у Артема подозрение, что присмирели они на время. Пока домой не вернутся, а там найдут способ отомстить зарвавшемуся Сноходцу. На мгновение стало страшно. Мелькнуло трусливое: «А стоило ли так нарываться? Может…»

Стоило! Артем крепко сжал зубы. Назад пути нет. Он изменится, уничтожит в себе всю постыдную слабость. Или сдохнет!..

В дверях появился Тагир, сразу уловивший разлитое в помещении напряжение.

– Я пропустил что-то интересное?

– Ничего особенного, – оживилась Лариса. Ее тяготили как пошловатые шутки Перевертышей, так и гнетущая тишина после выходки Артема. – Сидим вот, общаемся.

– Общаетесь? Ну-ну… – протянул Тагир и тяжелым взглядом обвел лица бойцов. – И общение, как я понимаю, происходит без эксцессов? Хорошо. А то мне уже было померещилось черт-те-чего… Ничего, бывает.

В его словах звучала неприкрытая угроза. И, главное, никаких сомнений в ее осуществимости. Артем завистливо вздохнул. Порой умение работать с людьми много ценней любых сверхспособностей. Дай в руки затюканному очкарику волшебный меч, он останется тем же самым очкариком. Разве что руки теперь всегда будут заняты. И к образу крутого героя он не станет ближе ни на миллиметр. Реальная сила ведь не в мышцах или магии, а в крепости духа, в ответе на простой вопрос: из чего ты сделан – из стали или мягкой глины, а то и вовсе из песка…

Тагир зашел не просто так, а чтобы забрать Артема. Кардинал решил не затягивать с установкой защиты и приказал походить по базе, осмотреться. Идея, в общем-то, верная. Зная местность, легче работать с ее отражением в реальности мира снов. Все правильно, но до чего же Артема пугала сама мысль лезть во все эти сверхъестественные дебри. Не под мудрым руководством опытного наставника, не под прикрытием верных друзей, а с дышащими в затылок хищниками. Что Тагир, что Кардинал – сожрут и не поморщатся. Думать о его защите станут в последнюю очередь, если, вообще, станут. Сволочи! Явно неспроста они его вперед толкают. С душком вся эта история, как есть с душком.

Оставить оборотней без присмотра Лариса не решилась и для экскурсии по базе нашла им другого провожатого – широкоплечего парня с ножом на поясе и глазами человека, умеющего им пользоваться. Сноходцам он представился Тимохой, крепко пожав руки.

Его лицо показалось Артему знакомым, да и сам он нет-нет и косился в сторону стянувших маску Сноходцев. Именно этот взгляд и помог вспомнить, откуда Лазовский его знает… Приятель одержимого. Больше всех тогда хлопотал вокруг товарища и все зыркал исподлобья. Такой за друга убьет и не поморщится.

– Как там Гулидов? – неожиданно для себя спросил Артем.

– Неплохо. После того, как тварь изгнали, вновь на человека стал похож. Перестал по углам отсиживаться и людей сторониться, – ответил Тимоха, ничуть не удивившись вопросу. – Разве что голова, говорит, болеть чаще стала, так оно и неудивительно. Странно, как у него вообще мозги наизнанку не вывернулись. Верно говорю?

Артем уже пожалел о заданном вопросе и лишь дернул плечом. Он-то откуда знает?! На доброго доктора-экзорциста не учился и экзаменов не сдавал. Случайно все вышло.

– Голова болит? – заинтересовался Тагир. – Интересный симптом…

Еще бы не интересный, первый признак мутации как-никак. Но, с другой стороны, разве какой-то иной причины быть не может?

Сама экскурсия оказалась донельзя скучной. Какой интерес ходить по коридорам, заглядывая в каждую дверь и здороваясь с обитателями комнаты. Так, суета одна. Кладовые, оружейные, комнаты отдыха, казармы, тренировочные залы… И лица, множество чужих лиц. Артему начало казаться, будто он особо ценный экспонат, который демонстрируют местным обитателям.

На втором этаже, ожидая ушедшего за ключами Тимоху, Артем поинтересовался:

– Кстати, Тагир, ты мне не скажешь, почему Кардинал оставил меня с Перевертышами и не взял на переговоры?

Вопрос был совсем не праздный. Раньше командир привлекал его к решению любого мало-мальски серьезного вопроса и вдруг такое равнодушие.

– А черт его знает! Быть может, решил показать Волкову, кто здесь главный. Или тебя собрался, наконец, в свободное плавание отправить. Сначала к себе приблизил, а потом оттолкнул. Теперь будет наблюдать, как своим умом жить станешь… Кардинал у нас любитель выкрутасов, – Тагир тихо рассмеялся. – Хотя, скорей всего, просто надумал обсудить с Волковым что-то насчет тебя. Ты ж у нас любимчик. Фаворит, так сказать. Меня, опять же, прочь спровадил.

– Иди к черту! – огрызнулся Артем. Зря спросил, от Тагира ничего, кроме насмешек, не дождешься. Неприятный человек. Идешь с ним рядом и постоянно ждешь подвоха: ну как чего-нибудь выкинет, какую-нибудь очередную подлость.

Впрочем, Артем вообще пока ни с кем близко не сошелся. Разве что с Захаром общий язык нашел, но и только. Нет у него ни друзей, ни приятелей. Один, постоянно один.

Всю импровизированную экскурсию Лазовский был мрачен и разговоров больше не начинал. Настроение окончательно испортилось.

– …Ну как, везде осмотрелись? – Кардинал нашел их на последнем этаже у закрытых дверей актового зала. У Тимохи опять что-то не получалось, и он, чертыхаясь, возился с замком. Сноходцам оставалось лишь наблюдать за его мучениями.

– Почти, – пожал плечами Тагир, даже не вздрогнув. А вот Артем едва слышно чертыхнулся. Дымов с Волковым подобрались совершенно бесшумно.

– Отлично. Тогда отсюда и начнем. Хозяин возражать не будет?

Волков в ответ вежливо улыбнулся.

– Игра пойдет на вашем поле, и не мне здесь командовать.

Дверь поддалась-таки усилиям Тимофея и со скрипом отворилась. Внутри было темно, душно, спертый воздух пах пылью и мышами.

– Фу-у. Непохоже, чтобы это место пользовалось популярностью, – поморщился Тагир. – Командир, ты серьезно собрался именно здесь ритуал проводить?

– А что такого? Места хватает, темно, под ногами никто не мешается… Лучше не придумаешь. Мелкие же неудобства можно потерпеть. Проходите…

– Может, факел принести? – предложил Тимоха.

– Хватит и этого, – отмахнулся Тагир, доставая из кармана огрызок свечи. – Свет лишь на первое время понадобится.

Уверенности в его голосе поубавилось. Что, тоже волнуется? Артем преисполнился злорадства. Не все ему одному страдать.

Чиркнуло колесико зажигалки, медленно разгорелось пламя свечи. В ее слабом свете удалось разглядеть грязный пол, заваленную обломками мебели сцену и громоздящиеся вдоль стен дерматиновые кресла с откидывающимися сиденьями.

– Могло быть и хуже, – не удержался Артем. Молча топтаться рядом с более опытными товарищами ему надоело. Сразу ощущаешь себя кем-то неполноценным, лишенным собственной воли и желания.

– Антон Владимирович, за моими ребятами послали? – спросил Дымов, полуприкрыв глаза и медленно поворачиваясь по кругу. Артем почувствовал, как раздвинулись пласты реальности и в ушах забили тамтамы Изнанки. Какая мощь, сила! Сейчас Кардинал не вызывал у него ничего, кроме восхищения. Настоящий мастер! Ни Тагир, ни Георгий, не говоря уж о самом Артеме, и рядом с ним не стояли. От переполнявших его эмоций Лазовский даже забыл на миг о том, чем ему предстоит в скором времени заняться.

– Конечно. Впрочем, мы и сами способны обеспечить вашу безопасность. Зря беспокоитесь.

– Верю. Но так нам будет спокойнее.

Ха, спокойнее! Артем прекрасно помнил первую встречу с Волковым. Разговор был предельно откровенным и обсуждались самые разные варианты дальнейших взаимоотношений двух отрядов. Возможную войну никто со счетов не сбрасывал. Доверие приходит со временем, и на первых порах не стоит зря искушать нового союзника. Сосредоточившись на Изнанке, Сноходцы станут беззащитны перед нападением. «Волковцы» оградят их от опасностей внешнего мира, а оборотни – от самих «волковцев». И все это прекрасно понимают.

Со стороны лестницы донеслись голоса, и в актовый зал, мимо посторонившегося Волкова, вошел Дима Сундук. Встав в паре метров от Сноходцев, он принялся сверлить Артема взглядом. Ай, как нехорошо получилось! Лазовский немедленно пожалел, что поддался тогда чувствам и полез в драку. Как теперь быть, вдруг разобиженный оборотень вздумает отыграться на беспомощном виритнике. Главное, отомстить, а там хоть трава не расти. Появление остальных Перевертышей не успокаивало.

– Никто и ни при каких условиях не должен к нам приближаться. Ваша задача обеспечить выполнение этого условия любыми способами. Вплоть до самых радикальных. Ясно? – Инструкции Кардинала не отличались сложностью. – Задуманное нами… хм, мероприятие… может затянуться надолго и сопровождаться разного рода спецэффектами. Будьте готовы, но и зря не суетитесь. Вопросы есть?

– Есть, – подал голос Волков. – А после этих самых спецэффектов базу перестраивать не придется?

– Не думаю, – ответил Кардинал с изрядной прохладцей. Ему явно надоели глупые разговоры, мешающие работать. Ощущая напряжение, Артем беспокойно переступил с ногина ногу, а Тагир выдохнул сквозь зубы. Хмурый редко срывается и кричит, предпочитая скрывать злость под маской холодного безразличия. Но от того ярость его меньше не становится. Попадаться на глаза разъяренному Кардиналу не рекомендуется.

– По крайней мере, стены останутся…

Черт побери, он пошутил! Артем уставился на командира с неподдельным изумлением. Слишком редко тот выглядывает из-за маски безжалостного расчетливого ублюдка, лишенного обычных человеческих слабостей. Возникало ощущение, будто сильнейший Сноходец и не человек вовсе, а робот. Этакий терминатор…

– Ладно, заканчиваем с болтовней, – объявил Дымов.

Командир уселся прямо на пол, по-турецки скрестив ноги. Тагир плюхнулся рядом, а вот Артем замешкался. Никак не получалось скопировать позу старших товарищей. Как ни повернись – неудобно. Ноги затекают, ломит поясницу. Зато оба Сноходца сидят спокойно, словно полжизни так провели.

– Что ты там копаешься?! – поторопил его Кардинал.

Презрительно хмыкнул Тагир, зашептались оборотни. Артем ощутил, как к лицу прилила краска. Стиснув челюсти, он выпрямил спину и замер. Придется терпеть.

Командир вытянул перед собой руку и разжал пальцы. Из кулака выпала семиугольная пластинка, повиснув на цепочке и медленно вращаясь. Дрожащее пламя свечи порождало сотни теней, мешающих рассмотреть медальон во всех подробностях. Кардинал как специально подстроил.

– Это якорь. Сосредоточьтесь на нем, слейтесь сознанием. И погружайтесь в Изнанку. Медленно, не спеша. У нас полно времени… – Мерный убаюкивающий шепот Хмурого завораживал и тянул за собой. Окружающий мир быстро исчез, остались лишь голос и маятником раскачивающийся медальон.

Пора!

Артем поймал нужный настрой и потянулся к Патале. Таинственная дверь в иную реальность широко распахнулась, и песня Изнанки заглушила остальные звуки. Мысленно перекрестившись, Лазовский нырнул в затянутый серым туманом калейдоскоп искрящихся образов и… тут же возник в центре точно такого же зала. Где его уже ждали Тагир с Кардиналом.

– С каких это пор ты стал таким медлительным? – спросил Тагир с издевкой. – Помнится, в мире зиккурата ты был пошустрее. Насилу нагнал, а тут вдруг скромничаешь. Нехорошо.

Объяснять, куда может идти коллега Сноходец со своими замечаниями, Артем не стал. Зыркнул лишь исподлобья, и сам весельчак заткнулся. Жаль, только на время. Вряд ли он Лазовского испугался, скорей просто не хочет злить Кардинала.

Тот не заставил себя долго ждать.

– Хватит собачиться! – одернул их, но как-то мягко, с ленцой. Словно увиденное его полностью устраивало. Артем сделал себе зарубку на память, надеясь позже хорошенько обдумать увиденное. Если уцелеет после этой задумки командира.

– Как я уже говорил, основная работа на Артеме. Ты – личность творческая, тебе и карты в руки. Мы с Тагиром поможем с Изнанкой управиться. Силища здесь потребуется немаленькая, один не справишься. Ну и подсказывать, само собой, буду… – сказал Кардинал, паскудно улыбаясь. Хотя, быть может, улыбался он очень даже нормально, но Артему сейчас всюду мерещился подвох. Чем дальше, тем сильней.

– Кардинал, еще раз тебе говорю: я ума не приложу, о чем ты говоришь. Багаж моих знаний об Изнанке не настолько велик, про умения вообще молчу…

– Мальчик мой, не стоит так нервничать. Сядь удобней, возьми мел и малюй себе картинки, – произнес Хмурый снисходительно и, как фокусник, вытащил из-за спины тетрадь с зарисовками Артема. – Начинай с этой, а там посмотрим.

Он ткнул пальцем в сложный символ не на первой странице, а на третьей или пятой. Нечто вроде кляксы с двумя изогнутыми клинками, заключенными в зубчатое колесо. Отчего-то при взгляде на него по спине бежали мурашки и холодели руки. В обычном мире такого не было. Рисунок как рисунок, разве что чудной, но и только. А вот в Изнанке все изменилось. Обычные неказистые картинки вдруг преобразились, стали чем-то большим, чем просто пятна краски на бумаге. С похожим эффектом сталкиваются многие фотографы. Измени освещение, добавь игру теней, и банальный скучный пейзаж оживет, приобретя глубину и насыщенность.

Недовольно поморщившись, Артем встал на колени и вслепую нашарил мел. Черт. Несколько секунд он тупо вертел его в руке, пытаясь понять, откуда тот здесь взялся.

– Чего уставился? – зашипел Кардинал. – Забыл, кто ты и где находишься?! Простые вещи здесь появляются по одному желанию Сноходца. Такова природа этого слоя Изнанки. Будь ты поопытней, рисовал бы одной силой воображения. Начинай, не тяни!

Тагир сидел на полу, закрыв глаза и плотно сжав губы. Кожа на скулах натянута, щеки ввалились, лоб пересекла глубокая морщина. Левой рукой он крепко сжимал ладонь Кардинала. Артем всей кожей ощущал дрожь Изнанки, содрогающейся под напором воли молодого виритника. Словно незримые щупальца стягивали пространство в плотный клубок. Другой вопрос – зачем…

Что до Хмурого, так тот пока ограничивался наблюдением. Следил за Лазовским из-под полуприкрытых век и таинственно улыбался. Краем сознания Артем отметил изменения и в его внешности: едва заметная горбинка на носу, ставшие чуть раскосыми глаза, высоко поднятые скулы, мелкие зубы с крупными клыками. На голове почти не осталось волос, лишь несколько жестких на вид пучков за висками. Из-под привычного облика Дымова медленно проступала гротескная маска хищной твари. На миг даже показалось, что у него стали заостренными уши.

«Как же тогда выгляжу я?» – мелькнуло у Артема. Скорей всего, изменения прямо увязаны с мастерством Сноходца, и сейчас он похож на Тагира, но перспективы пугали. Если так пойдет и дальше, то можно превратиться в нечто не слишком приятное.

С этими мыслями он раскрылся силе Изнанки, сглотнул ставшую горькой как хинин слюну, пару раз глубоко вздохнул и лишь затем начал не спеша перерисовывать хитрые загогулины знака.

– Хорошо. Теперь не останавливайся, – похвалил Кардинал. Сами собой перелистнулись страницы в тетради и в голове Артем раздалось: – Четвертый символ сверху.

На миг Лазовский замер, не зная, где рисовать новый иероглиф, как первый вдруг дрогнул, поплыл и по-тараканьи быстро заскользил куда-то вбок.

– Скорей! – в голове грохотнуло недовольство Хмурого. Отбросив удивление, Артем снова заскрипел мелом.

И опять рисунок обрел собственную жизнь, а следом за ним еще один и еще. На посторонние мысли не осталось времени, приходилось работать на пределе сил. Лазовский с головой окунулся в эту гонку, не зная ее правил и не представляя, где финиш. Он просто работал, горя азартом. Одним движением, точно опытный мастер-каллиграф, выводил нужный символ и сразу переключался на новый.

Пространство вокруг будто сошло с ума. Неизменными оставались одни Сноходцы, а вот все остальное стремительно преображалось. Исчезли крыша, стены, пол, им на смену пришло голубое небо и бескрайняя степь. Мгновение покоя, и ввысь поднялись неприступные скалы, ураганный ветер нагнал легионы черно-красных туч. Раскаты грома, вспышка молнии, и вдруг скалы оказываются исполинскими штормовыми волнами, норовящими раздавить колдунов.

Лазовский продолжал работать. Он рисовал то на потрескавшейся каменной плите, то та вдруг оказывалась сломанной доской или куском парусины. Мгновение покоя, и новая череда трансформаций. В такой обстановке непросто сохранить невозмутимость.

Кардинал на пару с Тагиром погрузились в глубокий транс, Артем слышал испускаемый ими зов. Сноходцы пытались докричаться до чего-то далекого, укрывшегося среди недоступных ему слоев Изнанки. В памяти почему-то всплывало видение зиккурата. Но не того, разрушенного, ставшего памятником погибшему народу, а его двойника, уцелевшего в череде нескончаемых войн и сохранившего блеск славы своих хозяев.

Тагир внезапно издал истошный вопль и повалился лицом вперед. Заканчивая начатую линию, в этот раз на одной из граней миниатюрной пирамиды со сколотой вершиной, Артем бросил короткий взгляд на товарища. Сноходцы вновь оказались в пустыне, и белый песок сейчас быстро темнел от крови виритника.

Черт! Рука Артема дрогнула, но он все-таки продолжил. Кто знает, что произойдет, если он прекратит рисовать. Как бы хуже не стало.

«Не вздумай остановиться! – подтвердило его опасения мысленное послание Кардинала: – Не пугайся. Пока все в норме…»

В отличие от помощника, командир быстро пришел в себя. От него исходили эманации уверенности и решимости идти до конца.

Сквозь монотонный рокот Изнанки внезапно прорвалась чистая и ясно различимая мелодия, преисполненная присущей одним лишь гимнам торжественности, языческой гордости и первобытной искренности. Она набирала силу, вытесняя другие звуки, горячила кровь, заставляла чаще биться сердце. Перед глазами замелькали видения величественного города, прекрасных храмов и царапающих небо шпилей. А потом появились слова.

«Тхер'ез Таугрим! Тхер'ез Таугрим! Тхер'ез Таугрим!» – пульсировал в голове хрипящий клич.

– Во славу Таугрима! – вдруг повторил Артем, потрясенно наблюдая, как его рука сама добавляет в иероглиф отсутствовавший в тетрадке завиток. Он ощущал небывалый приток сил. – Во славу!

Показалось, что из-за спины донесся слабый смешок. Но сознание уже заволокло пеленой тумана с мелькающими в серой дымке образами. Ему оставалось лишь успевать их зарисовывать.

…Откачивали Артема, как полагается, – с матюгами, ударами по щекам и обливаниями водой. А он долго и упорно сопротивлялся, отказываясь возвращаться в сознание и явно намереваясь получить прописку в стране вечной охоты. К жизни его вернули лишь совместные усилия Волкова и Кардинала.